Форман перечитал написанное... Получилось не очень похоже на заявление об уходе, и про донорство он зря упомянул - нельзя, чтобы доктор Кадди обо всем догадалась!
Форман расстроился: не ладил он с бумагами! Вот Кэмерон - совсем другое дело: любую медицинскую карту заполнит за 5 минут, и трогательно так у нее получается, что сразу пациенту сочувствовать начинаешь. Решено: завтра пойду к Кэмерон, и вместе заявление составим! Форман сразу успокоился и и мирно засопел...

В столовой Чейз сидел как на иголках, дожидаясь, пока Форман заглотит бульон, отбивные с картошкой, два салатика и бутерброды. С задачей невролог справился быстро: сказалась многолетняя подготовка. Через восемь с половиной минут, отодвинув пустые тарелки, Форман икнул и принялся за десерт. Сам реаниматолог, следящий за фигурой, ковырял вилкой порцию морской капусты и смотрел на коллегу с удивлением, смешанным с легкой завистью.
- Вот никогда не мог столько съесть... И так быстро! Мама вечно ругалась, когда я маленький был...
- Весь секрет в тренировке. Вот у нас в гетто как было: или ты первым съешь, или тебя, - поучительно ответил Форман и вздохнул - видимо, от ностальгии.
Чейз слегка вздрогнул и испуганно заморгал, а довольный невролог облизал пальцы и заказал еще три пирожных, как он выразился, "на пробу".
- Слушай, Форман... - наконец собрался с духом Чейз. - Ты сможешь после работы ко мне зайти? Понимаешь, мне нужно полочку над кроватью повесить...

Форман поперхнулся вторым пирожным. Такого он совсем не ожидал! Чтобы Чейз его позвал! Сам! Невероятно!
"Конечно, полочку повесить - пара пустяков, я...", - прокашлявшись, выпалил Форман. Он говорил быстро, потому что очень испугался, что Чейз передумает или, чего доброго, решит, что Форман откажется или будет смеяться.
Но, как известно, жизнь может преподнести вместе с неожиданным подарком еще и неприятный сюрприз. Дальнейшие слова застряли у Формана в горле, но причиной тому был не очередной кусок пирожного, а ужас от пронзившей его мысли: Он не умел забивать гвозди! Ведь для того, чтобы повесить полочку, надо уметь забивать гвозди?
Подобный опыт, увы, отсутствовал в жизненном багаже Формана. В гетто его научили пользоваться отмычкой, фомкой и даже напильником... Но молотком... Такой, с позволения сказать, мокрухой, Форман никогда не интересовался.
"... зайду после вечернего дежурства!" - бодро произнес невролог.
Что же делать???!!!

Весь остаток дня Форман наблюдал за Хаусом, все старался улучить момент и расспросить его о молотке, гвоздях и других загадочных вещах. Невролог уже давно не был ребенком, и в глубине души считал себя мужчиной зрелым и рассудительным. Именно поэтому он ни капельки не поверил, что ему поможет волшебное слово "мат", о котором так высоко отозвался Уилсон. Форман давно слышал от своих прежних друзей, выходцев из России, вместе с которыми он воровал кошельки на вокзале, что это слово помогает только русским электрикам и водопроводчикам, да и то если они находятся в подпитии. И если второе не составляло труда, хоть и Чейза пугать не хотелось, то первое было Форману не по силам. Невролог опять втайне позавидовал Уилсону, ведь у того была русская бабушка, и он имел хотя бы мизерные шансы стать русским электриком! Да этот тихий врач - просто везунчик! Форман вздохнул и собрал бумаги с результатами анализов, которые собирался отнести Хаусу...

Надо было срочно бежать к нему, а то смена подходила к концу. Но перед тем, как тронуться в путь, Форман еще должен быть заглянуть к Кэмерон, чтобы написать заявление об уходе. Запись об этой встрече была сделана в его ежедневнике красной ручкой, что означало крайнюю степень важности, к таким вещам Форман относился очень серьезно.
Разговор к Кэмерон, как Форман и предполагал, занял больше получаса, при этом на написание заявления они потратили всего 3 минуты. Все остальное время коллега охала и ахала, и пыталась выведать у него причину ухода. Но Форман заранее подготовился, и, сдержав скупые слезы, сообщил Кэмерон, что он не может больше работать с Хаусом. Это признание он репетировал весь день перед отражением в окне палаты, и оно получилось очень убедительным. Форман даже поймал себя на мысли о том, что в нем пропадает актерский талант... Кэмерон в последний раз ахнула, промокнула глаза платочком и составила заявление. Получилось просто заглядение! Лаконично, емко и содержательно: "Прошу уволить меня по причине того, что мой начальник - самодур". Кэмерон уверяла, что Кадди полностью поймет своего сотрудника.
Радостно сжимая в руках листок, Форман выбежал из кабинета. По дороге на стоянку он отдал заявление секретарю доктора Кадди.
Для визита к дяде оставалось совсем немного времени. Вдруг Форман остановился как вкопанный, его взгляд остекленел... Зачем он написал заявление?! Ведь Чейз и так его пригласил, и теперь ему совсем не нужно, чтобы его бросала девушка...

Да, с неврологом случился тяжелый приступ рассеянности. Иначе не объяснить того, что, переодевшись, он вышел из раздевалки в своем прикиде ниндзя, совершенно забыв о том, что рабочий день не закончился. По больнице, как всегда, сновали пациенты, персонал и еще куча народу (видимо, зашедшего навестить друзей, погреться или поглазеть на знаменитого доктора Хауса), Форман был ошарашен. «И как такое могло со мной случиться? А вдруг это неврологическая проблема? Ведь путал же я право и лево. Да и теперь иногда путаю… А теперь и время суток не различаю. Видать, Кэмерон мне весь мозг сломала», — с грустью размышлял невролог, бредя по коридору. Завернув за угол, он натолкнулся на какую-то непреодолимую преграду. Подняв глаза, он узрел Триттера, который внимательно его рассматривал и, видимо, делал какие-то выводы.
— Детектив Триттер! — глупо улыбнулся Форман. — А я вот… А я… А вы умеете гвозди забивать?
— Вы даже не представляете, как много умеет полиция. И как много она знает! — сурово ответил Триттер.
— А вы мне не объясните? — заискивающе спросил Форман. — Это очень важно!
— А чего тут объяснять? Берете в левую руку гвоздь. В правую — молоток. И тра… И сильно бьете молотком по гвоздю! Пока только шляпка снаружи не останется. Ясно?
— В общем, да. С гвоздем и молотком. А вот в правой и левой рукой уже посложнее будет… Но все равно спасибо! — кивнул Форман и отправился в раздевалку: нельзя же было ехать к Чейзу в таком виде.
Триттер с подозрением смотрел неврологу вслед и даже не заметил Хауса, который как раз хромал мимо и не упустил случая состроить копу рожу.

***
— Вот хорошо бы здесь, повыше, — щебетал Чейз, приятно удивленный тем, что Форман действительно пришел ему помочь. — Я на нее фотографию Хью Лори поставлю и любоваться буду!
— Здесь? Можно, — важно ответил Форман. — Гвозди есть? Тащи… И молоток тоже!
— Есть-есть, все есть, — пропыхтел Чейз, волоча из прихожей здоровенный ящик.
Сняв пиджак и тщательно вымыв руки, Форман критически оглядел инструменты, с глубокомысленным видом выбрал гвоздь, скептически хмыкнул, взвесил в руке молоток и строго сказал:
— Ну что, приступим?
Чейз восхищенно закивал и принес полочку.

***
Первый гвоздь загнулся крючком. Второй тоже. Третий, четвертый и пятый решили последовать их примеру. Чейз стоял наготове с клещами и вытаскивал испорченные гвозди.
— Надо на другое место вешать, — авторитетно заявил невролог.
Пытаясь забить гвоздь на новом месте, он попал молотком по пальцу и даже посерел от злости.
— Чейз! Я так не могу, у меня рук не хватает. Давай помогай! Держи полку.
Чейз отложил клещи и перехватил полочку. Как ни странно, на этот раз Форману удалось вбить два гвоздика.
— Отпускай! — велел он Чейзу.
Тот кивнул и отпустил. Провисев пару секунд, полочка накренилась вперед и вальяжно, как в замедленной съемке, рухнула на диван.
— Ты слишком тонкие гвозди взял, вот они и не выдержали!
— А что ж ты такие подсунул?
Выбрав самые толстые гвозди, Форман возобновил попытки. В жизни упрямство часто ему помогало.

***
Примерно через полчаса стена имела такой вид, будто она побывала в крупной бандитской разборке или мелком вооруженном конфликте, а пол был усеян причудливо изогнутыми гвоздями. Под расплющенными ногтями левой руки Формана запеклась кровь. У Чейза дрожали губы...
Наконец разум невролога не выдержал издевательств неодушевленной материи. Вспомнив магию вуду, с основами которой познакомился в гетто, Форман решил перехитрить вступившие в заговор гвозди, стену и молоток неожиданной атакой, захватив их врасплох. Он отвернулся на несколько секунд, со скучающим видом поглядел в потолок, потом резко схватил гвоздь, зажмурился, с размаху воткнул его в стену и сразу же со всей силы ударил молотком.
Раздался визг, по частоте близкий к ультразвуку.
Открыв глаза, Форман понял его причину: он умудрился засадить гвоздь прямо в руку придерживающего полочку Чейза. Увидев кровь, реаниматолог всхлипнул и закатил глаза. «Сознание потерял», — понял Форман, подхватив обмякшее тело коллеги. Другой рукой он попытался вытащить гвоздь, но тот сидел крепко, а никакого инструмента, кроме молотка, под рукой не было.
Гвоздь в руке смотрелся неприятно, навевая одновременно христианские аллюзии и ассоциации с передачей «Шокирующая Азия». Что ж делать-то? И отпустить нельзя, и гвоздь не вытащить. А мобильник в пиджаке остался...
— Помогите! — в отчаянии закричал Форман.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Триттер (здесь автор бесстыдно пользуется приемом deus ex machina).
— Что тут происходит? — спросил он, внимательно оглядывая комнату.
— Детектив! Тут гвоздь надо вынуть… Дайте клещи, они на полу лежат.
— Ваше счастье, что я за вами следил, — вздохнул Триттер, легким движением вытащил гвоздь пальцами и помог уложить Чейза на диван.
Взглянув на его руку, коп покачал головой.
— Я, конечно, понимаю, что учеба в семинарии оставляет в подсознании неизгладимый след. Но от доктора Чейза проявлений фанатизма, признаться, не ожидал… Это он вас попросил?
— Понимаете, мы вешали полочку, — начал объяснять Форман. — Почти час промучились…
Детектив поглядел на него с недоверием.
— Полочку? Час? Не умеете вы врать, доктор Форман... Вы бы лучше бы руку ему перевязали!
— Точно! Перевязывать я умею! — обрадовался невролог и кинулся за аптечкой. Аптечку он искал минут пять: она была погребена под залежами косметики. А когда вернулся, Триттер аккуратно собирал в коробочку рассыпанные гвозди, а на стене висела полочка.
— Вот те раз… — прошептал Форман, выпуская из рук аптечку, в которой разбился и сразу отвратительно завонял пузырек с валерьянкой.
— Вот те два, — вежливо ответил Триттер. — Всего хорошего!

***
Когда Чейз пришел в себя, на столике рядом с диваном стоял поднос, а на подносе дымилась кружка. Форман сиял как начищенный ваксой сапог. И без того широкую грудь невролога прямо-таки распирало от добрых чувств: «Наконец-то мне удалось! Надо было сразу его оглушить чем-нибудь, чтобы не мешал о нем заботиться», — весело думал он, ожесточенно полоща в кружке чайный пакетик.
Заметив, что Чейз очнулся, невролог шлепнул пакетик на стол и схватил кружку.
— Не вставай пока! Я вот тебе чаю заварил… — с этими словами Форман попытался влить кипяток в рот Чейзу. Реаниматолог закашлялся и сел.
— Я руку забинтовал, — сказал Форман, с любовью разглядывая аккуратную повязку. — Вот, думаю, может укол от столбняка сделать? На всякий случай…
— Не надо укол! — испугался Чейз. — Хватит с меня на сегодня…
Тут он заметил полочку. — Вот спасибо, ровненько-то как! А чего ж ты ее сразу не мог повесить? Руку мне вон изуродовал...
Форман обезоруживающе улыбнулся.
— Да ладно тебе! Вот представь: завтра придешь весь такой бледный и с повязкой. Все спрашивать начнут, что случилось? А ты: с хулиганами подрался, девушку защищал. Четырех человек уложил! Да в тебя все медсестры сразу влюбятся!
— Четырех не поверят… Лучше трех. А у медсестер я и так пользуюсь успехом, — приосанился Чейз. — А вообще здорово придумано. Надо будет руку еще на перевязь подвесить, чтоб заметнее было…
— А еще ты сможешь таблетки глотать, обезболивающее. У тебя ведь рука болит? — осенило Формана.
— Ну ты гений! — восхитился Чейз, представив, как он небрежным жестом открывает красивую баночку и глотает таблетку. Причем по выражению его лица понятно, что он мужественно переносит ужасные страдания. У Кэмерон крышу снесет от жалости. В пособку сразу потащит, точно. А Хаус, небось, идиотом назовет...

***
Возвращаясь пешком домой, Форман мурлыкал какой-то романтический рэп. На душе было так легко, что несколько раз, когда рядом не было прохожих, он слегка подпрыгивал, и даже погнался за автобусом, который был ему совсем не нужен. Остановился невролог только через несколько кварталов, задыхаясь не от бега, а от хохота.
Тяжелое бремя безответственности больше его не тяготило.

Продолжение следует, или Служебный роман (здесь и далее допускается использование популярного ныне приема интертекстуальных включений, именуемого в народе художественным плагиатом)

В жизни часто так бывает: как только заканчивается одна история, тут же начинается другая. В нашем случае можно даже говорить о продолжении старой истории, настолько было бы трудно их разделить. Ведь пока Форман со счастливой улыбкой бредет домой по пустынным ночным улицам, его заявление об уходе спокойно лежит в кабинете Кадди, стыдливо спрятавшись среди других, не менее примечательных, бумаг, и ждет того часа, когда главный врач госпиталя откроет дверь офиса, небрежно скинет пальто, явив миру блузку с декольте таких размеров, которые оставляют фантазии лишь весьма скромное место, сыдет за стол, включит компьютер и, наконец, бросит рассеянный взгляд на внушительную стопку документов, томящихся в предчувствии дотошного осмотра, подобно пациентам в очереди у кабинета терапевта.
Так что продолжение следует своим чередом...

Не было ничего удивительно в том, что Форман, добравшийся домой лишь под утро, заснул крепким сном, повалившись на кровать прямо в костюме и ботинках, чего обычно себе не позволял: доктор Форман вовсе не был прижимистым, но к разумной экономии относился с уважением, и лишние деньги на химчистку и отпаривание костюма после подобных ночевок тратить не собирался.
Сны невролога сегодня были самые радужные: вот спасает он смертельно больного пациента, и Хаус хвалит его на совете больницы, а затем подходит к нему доктор Кадди, ласково так улыбается и говорит: "Спасибо Вам, доктор Форман! За спасение больного любое Ваше желание исполню! А раз попросили Вы у меня об увольнении, так тому и быть! Не хотела бы я с Вами расставаться, но коли так сложилось - забирайте Ваше заявление подписанное и катитесь на все четыре стороны, я ведь не рыбка золотая, еще и передумать могу!"
Что произошло дальше, Форман так и не узнал, потому что почувствовал резкую боль в области макушки. Обалдело оглядевшись по сторонам, он понял, что проснулся, и не просто проснулся, а так подскочил, что ударился головой о полку, которая висела у него над кроватью. Полку эту вешал не он, а сосед-строитель, поэтому прибита она была на совесть, и доктор тут же ощутил, что его голова приобретает яйцеобразную форму, благодаря безобразной саднящей шишке.
О шишке доктор Форман тут же забыл, потому что мысль, упрямо засевшая у него в голове, начала настойчиво барабанить ему по вискам, да еще и надавила на слив в системе потоотделения. Мысль эта, разумеется, была о заявлении, которое он вчера так и не забрал.
Невролог выбрался из кровати и, как был, в мятом костюме, ринулся к входной двери и дальше вниз по лестнице. Заявление необходимо было перехватить.

Добавлено (07.08.2008, 19:26)
---------------------------------------------
Уважаемые коллеги, предлагаю продолжить;)