Девочки, не останавливайтесь! Зрители расселись и просют

Девчат, спасибо, мы старалисЯ

За авку низкий поклон и миллион поцелуев Сашеньке (aleksa_castle).

ПРОДОЛЖЕНИЕ.

***

Уставший, но довольный, Джеймс Уилсон возвращался домой. В грязь лицом не ударил, встретил обеих, каждой уделил столько внимания, сколько смог. Стейси даже сказала ему под конец: «Да отстанешь ли ты от меня когда-нибудь? Мне переодеться надо!».
«Хе-хе! Знаем мы это переодеться, - ухмыльнулся своим мыслям опытный женовед и баболюб. - Закроется сейчас в душе и будет плакать, включив громкую музыку, чтобы соседи не слышали её рыданий. Гордая очень. В этом её беда. Но и очарование тоже». Подумав о женском очаровании и коварстве, замечтавшийся психолог тут же споткнулся о порог собственного дома. Очнувшись от приятных мечтаний о своей безусловной нужности красивым женщинам, он открыл дверь своим ключом и вошёл в прихожую.
В доме явно что-то было не так. Но что? Медленно, как лев по вольеру, кружил Уилсон по квартире, пытаясь понять, в чём дело. Понять было сложно, ибо в последние месяцы его жизнь, благодаря стараниям Сэм, изменилась кардинальным образом. Причем не раз и не два. Он начинал вспоминать, почему когда-то не выдержал тягот уз, связывавших его с этой женщиной. Жить с нею все равно, что на вулкане. Никогда не знаешь, в каком виде застанешь дом.
Джеймс втянул ноздрями воздух. Краской не пахло, значит, ничего не ремонтирует. Едой, впрочем, тоже не пахло. Было подозрительно чисто и как-то холодно. Сообразительный онколог шагнул к батарее центрального отопления. «Так и есть! Выкрутила до последнего, почти прикрыла. Вот чёрт!» - про себя выругался несчастный бывший муж непредсказуемой женщины. Вернув вентиль в исходное положение, он снова оглядел комнату от окна к двери.
«Мохеровый плед, её любимый, где он? Утром сам накрывал им тахту. Эффектная вазочка в стиле модерн, его подарок в день переезда – её тоже нет. На стене ни одной картины Сэм, которые та рисовала, посещая курсы самопсихокоррекции и креативного саморазвития личности, и на многострадальные стены вешала. Ой! На вешалке в коридоре только его старый плащ и висит. Так и знал, что он никому не нужен. Стоп, стоп… Батюшки! Нас ограбили. Надо срочно звонить Триттеру, он поможет. Он если насядет…». Бедолага пулей метнулся к телефону.
Получасом позднее рослый детектив широким шагом вошёл в комнату. За ним по пятам шёл безутешный Уилсон, причитая:
- Представляете, офицер? Украли все вещи жены! Она с ума сойдёт. Одна коллекция трусиков чего стоит! Ладно, если бы мои. Я могу обходиться малым, вам ли не знать?
- Кто старое помянет, тому глаз вон! - без намёка на улыбку отчеканил Триттер и внимательно посмотрел на пострадавшего. - Вы с женой не ссорились в последнее время?
- Что вы хотите сказать? - взвился до небес добрый доктор. - Мы с ней даже ещё не поженились, просто живём вместе и всё.
- Похоже, что уже не живёте. Поверьте моему многолетнему опыту холостяка, приходя домой, сначала проверяйте все горизонтальные поверхности в доме на предмет записки - полицейский постучал пальцем по клочку исписанной белой бумаги на журнальном столике в коридоре.
Уилсон остолбенел. Потом отмер и сделал шаг вперед. Взял в руки бумажку, надел очки и прочёл с удивлением: «Моему терпению пришёл конец! Вечерним поездом уезжаю из города. Не ищи меня, я не вернусь. Я слышала, как ни свет, ни заря ты договаривался с двумя бабами о свидании чуть ли не в одно и тоже время. Это переходит все пределы! Не желаю слушать твой оправдательный лепет. Квартиру убрала, а еду ты себе прекрасно приготовишь сам. Ненавижу тебя, бессовестный кобель! И твоего Хауса тоже, так ему и передай».
- Чёрт знает, что такое! Опять она за своё, - возмутился бессовестный кобель и развел руками.
- Да ладно, твоя-то хоть к женщинам тебя ревнует, - неловко попытался утешить брошенного мужчину страж закона. - И называла она меня не кобелём, а гораздо хуже.
- Гм… А твоя тебя, что ли, к муж… к кому ревновала? - осторожно изумился Уилсон, продолжая с удовольствием чувствовать себя бессовестным кобелём в глубине души.
- Если бы! - не вдумываясь, ответил усталый детектив. - Она меня исключительно к работе ревновала.
- Вот, и с Хаузом та же хрень… - начал было онколог и осёкся. Но, погруженный в свои тяжкие мысли, Триттер даже не услышал его. Зато встрепенулся, как боевой конь на зов горна, когда гостеприимный хозяин зазвенел стаканами.
- А что? Это мысль. Дежурство закончено, можно и выпить. Я к тебе последнему шёл, из вредности - честно признался он.
- Спасибо! - рассеянно ответил Уилсон, думая о своём. - Почему в моём доме опять пахнет одиночеством? Что я делаю не так?
Через пару часов оба без пиджаков сидели на диване, взгромоздив ноги на стол (хозяин гостю даже скамеечку дополнительную поставил, чтобы хорошенечко вытянул ноги) со стаканами виски в руках, дико ржали и бросались попкорном в экран, по которому мчались пилоты «Формулы-1».
- Как же классно проводить с тобой время, дружище Майкл! - произнёс Уилсон, хлопая новоиспеченного друга по плечу.
- Я друг всех, кто в ладах с законом, - отвечал ему тот густым голосом.
И тут за их спинами раздался негромкий, но жутко саркастический голос:
- Я догадывался, что найду тебя здесь, Сэм сказала. Но я не думал, что она сказала то же самое Майклу Триттеру. Ну, что ж. Она-то всегда меня не любила. Но ты?! Пойду извинюсь перед Лукасом за то, что увёл у него женщину полгода назад. Отметим с ним этот юбилей. Глядишь, и Лизу ему вернуть сумею. А на шоу грузовиков завтра пойду с Кэмерон, Тауб сказал, что её видели в городе. - Хауз развернулся на каблуках, мастерски помогая себе тростью («новый трюк освоил», - машинально отметил старый друг) и вышел раньше, чем Уилсон обрел дар речи.

***

***

Рабочий день в городе был в самом разгаре, а Майкл Триттер, немного пошатываясь, но по привычке стараясь чеканить шаг, медленно брел по заполненной людьми улице. Пьяным за руль он никогда не садился, поэтому сегодня и добирался пешком до конечного пункта своего пути. Все же он был крайне ответственным и умным человеком.
«Не в пример некоторым наркоманам-диагностам», - с немалой долей нежности подумал он.
В то, что пресловутый диагност теперь является бывшим, вылечившимся наркоманом, детектив совершенно не верил. Как любила говаривать его бывшая жена после очередного душещипательного разговора о Хаузе: некоторые зависимости попросту не лечатся. Конечно, супруга явно намекала на нездоровый интерес самого Майкла к жизни гениального врача, но суть-то одна.
Теперь же Триттер обрел еще одно увлечение, которое бы точно не одобрила бывшая жена.
Уилсон оказался щедрым и радушным хозяином – это не могло не вызвать некоторую симпатию. Однако Майкл всегда тяготел к мужчинам с куда более твердым и сильным характером. К великому сожалению, Джеймс к подобному сорту людей точно не относился.
«Чересчур мягок и соплив, - решил про себя детектив. – Будем перевоспитывать».
В общем, в душе Триттера, несмотря на усталость, царили мир и покой. Он обрел нового друга, которого вскоре намеревался образумить и превратить в настоящего мужчину. А что еще нужно для счастья среднестатистическому полицейскому?
Ночное дежурство было наконец-то окончено.
«Да еще как продуктивно!», - лениво подумал детектив, похлопав себя по животу, в котором плескалось немалое количество алкоголя.
Непослушные ноги тем временем сами несли его к Принстон-Плейсборо.
Во-первых, Триттер уже давно взял за правило незаметно присматривать за Хаузом, так как за время расследования успел невольно привязаться к этому сильному и привлекательному мужчине. Во-вторых, у Майкла все еще не угасло внезапно вспыхнувшее желание заполучить в свое полное и безграничное владение главврача вышеупомянутого госпиталя, в данный момент принадлежащего тому самому сильному и привлекательному, о котором привык исподтишка заботиться детектив.
Так что, с третьей попытки открыв дверь больницы, Триттер, преисполненный чувством долга и ответственности, первым делом отправился в кабинет Грегори Хауза. Он счел необходимым сначала проверить, не обижает ли кто милого его сердцу диагноста, а уж затем, навестить и Кадди. Благо, и благопристойный повод для этого у него имелся: позавчера бравый детектив получил травму при исполнении своих прямых служебных обязанностей. Переводил несговорчивую старушку через дорогу, а та в знак протеста треснула его клюкой по макушке, где теперь красовалась огромная шишка.
«Попрошу Лизу провести полный осмотр, - ухмыльнулся про себя Триттер, нетерпеливо притоптывая у дверей лифта. – Мало ли, что еще могло повредиться в результате удара. Насколько знаю, с мозгом шутки плохи. Ударили по голове, а отнимется что-нибудь другое…»

За авку низкий поклон и миллион поцелуев Сашеньке (aleksa_castle).