Мне понравилось, как вы пишете. Фанф многообещающий, много интересных моментов.
Хаус в депрессивно - подавленном состоянии, пытающееся разобраться в себе и понять, как жить дальше.

Буду ждать продолжения.

Добавлено (26.05.2010, 16:14)
---------------------------------------------
Кот_Гуревич, понимаю, что вы музыкант и уважаю знание деталей в этой области. Я не музыкант, но у меня есть друзья-музыканты, но не джазовые, увы.
Позвольте угадать... на чем вы играете? На электрогитаре?

По-английски Хаус говорит, что у него дома - piano и в переводе лостфильма его слова: "пианино руками не трогать". Я воспринимаю рояль как пианино с английского, а не детское пианино в музыкальной школе!
По сюжету - у меня скромный джаз-клуб, камерный.

Представим, что обсуждение условий его работы, пробные репетиции и тд остались за кадром! У нас в сериале есть перерывы между сериями, так и у меня.

Добавлено (26.05.2010, 18:52)
---------------------------------------------
Продолжение 3 главы.

Недели медленно проходили одна за другой, Хаус чувствовал себя комфортно в новом окружении, в новой роли джазового музыканта. Конечно, он скучал по работе в госпитале, но не планировал возвращаться. Если он вернется сейчас, все уже не будет как прежде. Почему? Потому что ему необходимы перемены в жизни, и с этими переменами неизбежно меняется он сам. Заряд адреналина, который он получал каждый раз, когда решал новое дело, был намного сильнее, чем чувства, появляющиеся после удачного выступления. Но будучи пианистом он не испытывал постоянный стресс, не приезжал на работу срочно посреди ночи, и намного меньше общался с людьми. Он играл, и сцена отделяла его от зрителей невидимым барьером, он чувствовал себя один на один с инструментом. Музыка заняла главное место в его жизни, стала новой целью и смыслом, который удерживал его от полного погружения в наркотический и алкогольный дурман. Музыка стала тем внутренним стержнем, который, он надеялся, поможет ему избежать повторного психологического срыва. В течение последнего месяца Хаус увеличил прием Викодина до шести-семи таблеток в сутки, без неожиданных эмоциональных потрясений он надеялся продержаться на этой дозе, как можно дольше. Хаус признавал, что если у него возникнут новые проблемы с психикой, это будет не от передозировки опиатами или недостатка сна, это будет проблема намного серьезней, чем даже посттравматический синдром. Возвращаться в Мэйфилд диагност не хотел, но если быть до конца честным с собой, не исключал, что через несколько лет окажется там. В этом случае это будет билет в один конец.
Кроме Дэвида и других музыкантов Хаус ни с кем не общался. Бывшие подчиненные звонили не один раз, но он отказывался слушать, что происходит с новыми пациентами и давать консультации, тем не менее, разговаривал вежливо в течение одной-двух минут, после чего неизменно заканчивал беседу. Такая реакция вводила в недоумение его бывших коллег. Лучше бы он кричал, грубил и отпускал насмешливые комментарии! Новая манера поведения внушала им сильное беспокойство. После неудачного телефонного разговора Лиза Кадди не звонила ни разу, так что Хаус был уверен, она готовиться стать счастливой Миссис Дуглас. Уилсон приезжал в клуб недели две назад. Как обычно, Джеймс интересовался эмоциональным состоянием своего друга, пять раз спросил про настроение, и как он адаптируется к новой жизни, попросил что-нибудь сыграть, а через полчаса сам не заметил, как принялся во всех красках рассказывать, что планирует устроить романтический ужин для себя и Сэм. Слушать Хаус отказался, и они попрощались до следующей встречи. Взаимная неприязнь между лучшим другом и любимой женщиной доктора Джеймса Уилсона не исчезла, но они постарались свести общение к минимуму. Теперь Хаус слышал голос Сэм, только если она поднимала трубку, когда он звонил Уилсону домой. Хаусу было непросто смириться с появлением Саманты. Если для него Джеймс оставался лучшим другом и единственным близким человеком, то в жизни Уилсона нашлось место для двоих – для друга и для любимой женщины. В начале их романтических отношений диагност сомневался, что они продержаться долго как пара, но прошло уже полгода, со стороны Джеймс выглядел счастливым, поэтому Хаус допускал, что, возможно, он ошибся, и Саманта лучше, чем он думал.

Утром, в первую среду октября, Лиза Кадди резко открыла дверь в кабинет диагностики.
- У нас пациент, - она положила карту на стол.
- Джеймс Уилсон, - прочитал Чейз, открывая первую страницу, - это совпадение?
- Нет. Доктор Уилсон попал в автомобильную аварию.
Все переглянулись. Чейз просмотрел заключение врачей из скорой помощи.
- Здесь указано, что у него перелом ключицы. Почему к нам, а не в хирургию?
- Операцию на ключице уже провели. Это не главное. У него амнезия.
- Что? – с недоверием произнес Форман, остальные, казалось, потеряли дар речи.
- У него амнезия, - повторила Кадди, - врачи в скорой помощи установили его личность по документам. Авария произошла на обратном пути с семинара, который проходил в Трентоне. С ним был пропуск с фотографией.
- Посттравматическая амнезия чаще всего временное состояние, она проходит, - сказал Форман.
- Через какое время? Три месяца? Полгода? Год? – задумчиво произнес Чейз.
- Ваша задача – проверить, нет ли скрытых повреждений мозга, любых других травм, которые упустили в скорой. Предложите мне план восстановительной терапии. Форман, жду тебя в конце рабочего дня с идеями, - сообщила Кадди.
- Сходи в Архив, принеси личное дело Уилсона, собственная биография ему сейчас понадобиться, а по пути зайди в онкологию и попроси кого-нибудь из коллег Джеймса составить список его пациентов и указать их текущее состояние. Этот отчет мне нужен, чтобы распределить его пациентов между другими врачами, - Лиза дала поручение Таубу, - а я попробую поговорить с Уилсоном, по времени он как раз должен прийти в себя после наркоза.
Кадди развернулась и вышла из кабинета, импульсивно все поднялись и пошли за ней.
- Мы с вами, - заявил Форман.
- Хорошо, но сначала я с ним поговорю, а вы будете ждать в коридоре.
Чейз достал из кармана сотовый телефон.
- Кому собираешься звонить? – в ту же секунду спросила Лиза.
- Хаусу, если вы ему еще не сообщили, - удивленно ответил хирург.
- Нет, - резко заявила Кадди.
- Вы против того, чтобы сообщить Хаусу о том, что случилось с его лучшим другом? – озадаченно спросила Тринадцать.
- Сначала узнаем, в каком состоянии доктор Уилсон.
- А что это меняет?
- Саманта сказала, что последнее время Хаус и Уилсон очень отдалились друг от друга, - добавила Кадди.
- Так это ее идея?
- Давайте прекратим обсуждение, - настойчиво попросила Кадди, когда все остановились у дверей палаты. Через стеклянную дверь они увидели спящего Уилсона и Саманту, сидящую в кресле у кровати. Чейз, Форман и Тринадцать переглянулись, как будто одновременно одна и та же мысль пришла им в голову: «На месте Сэм должен быть другой человек».
Лиза зашла, плотно закрыла за собой дверь, кивнула Саманте в знак приветствия, подошла к кровати и мягко произнесла: «Просыпайтесь, вы меня слышите?» Она повторила свои слова несколько раз, после чего Уилсон открыл глаза и в растерянности посмотрел на нее.
- Как вы себя чувствуете?
- Не знаю, чувствую слабость во всем теле… - шепотом ответил Уилсон.
- Вы знаете, где находитесь?
- В больнице, - он осмотрел палату.
- Вы помните, как здесь оказались?
- Нет.
- Вы помните, как вас зовут?
- Меня зовут Джеймс Уилсон, я помню.
Кади вздохнула с облегчением, отправная точка найдена.
- Джеймс, - мягко обратилась Кадди, - вы попали в аварию. В ваш автомобиль врезался автобус. У вас был перелом ключицы, но мы его устранили. Джеймс, у вас посттравматическая амнезия.
- Это надолго?
- Это временно, мы не знаем точно, но постараемся вам помочь. Сначала мы сделаем МРТ.
- МРТ? – повторил Уилсон тоном человека, услышавшего незнакомое слово.
- Вы помните, что вы врач? – обеспокоенно спросила Кадди.
- Нет, - в глазах Джеймса застыл страх.
- Вы врач, онколог, глава отделения.
- В этой больнице?
- Да, вспомнили что-то?
- Ваше лицо кажется знакомым, как вас зовут?
- Лиза Кадди, ваша коллега и администратор госпиталя.
- О, мне так неловко, что я никого не помню. Мы были друзьями? Давно я здесь работаю?
- Да, а работаете вы здесь около 8 лет.
- Так долго, - Джеймс неловко улыбнулся.
Кадди мягко улыбнулась в ответ.
- Джеймс, ты помнишь, где живешь?
- Адрес нет, помню, что у меня большая квартира, просторная, а на кухне белая мебель, - Уилсон посмотрел по сторонам и заметил высокую стройную блондинку, стоявшую у окна. В разговор с Кадди Сэм не вмешивалась.
- Доктор Кадди, это моя жена?
Сэм обернулась, посмотрела на него с заботой и беспокойством.
- Нет, Джеймс, но мы живем вместе. Меня зовут Саманта, - ответила она.
- Верно, квартира, которую я помню, слишком большая для одного. Вы очень красивая, Саманта, - ответил Уилсон, а после паузы со вздохом произнес, - я больше не смогу работать врачом.
- Не надо заранее настраивать себя на плохое, память может вернуться очень скоро.
- Вы оптимистка, Лиза.
- Оптимистом раньше был ты, - ответила Кадди, но в ее голосе промелькнули печальные ноты: память может и не вернуться, что в этом случае будет делать Джеймс дальше?
- Не возражаешь, если несколько бывших коллег заглянут на минутку? Они переживают за тебя.
- Конечно, но мне так стыдно, так неловко, чувствую себя маленьким ребенком.
Лиза вышла в коридор и позвала Формана, Чейза, Тринадцать и Тауба.
- Поздоровайтесь, скажите, что он был хорошим врачом, и уходите.
Все зашли. Джеймс выглядел усталым и был очень бледен. Он слабо улыбнулся. Все поздоровались.
- Доктор Уилсон, вы нас помните? – с интересом спросил Форман.
- Нет. Вы мои бывшие коллеги?
- И да, и нет. Мы работаем в другом отделении, но у нас были общие случаи.
- Мы принесли ваше личное дело, - Тауб передал папку Уилсону.
- Вы знакомы с Самантой? – неуверенно спросил Джеймс.
- Да, - сухо ответил Чейз.
- Ваши лица кажутся мне отдаленно знакомыми, но я не могу вспомнить никаких деталей.
- Когда вы будете лучше себя чувствовать, мы покажем вам ваш кабинет. Возможно, это вернет вам какие-нибудь воспоминания, - предложила Тринадцать. Уилсон внимательно посмотрел на молодую серьезную девушку в белом халате, - смотрю на вас, и кажется, что-то вспоминаю, - медленно проговорил он. Все с любопытством переглянулись.
- Вы слишком молоды, чтобы вам был 31 год? – продолжил Уилсон.
- Мне нет 30, почему вы спросили? – задала ответный вопрос Реми, но все быстро догадались, о чем хотел сказать Джеймс.
- В голове крутятся цифры - 13 или 31, не понимаю, какое отношение они имеют к вам.
- Тринадцать – мое прозвище, - улыбнулась Реми.
- Странное прозвище, почему, если не секрет? – оживленно спросил Джеймс.
Саманта пристально посмотрела Реми в глаза.
- Долгая история, расскажу, когда вам станет лучше, - ответила Тринадцать.
- Джеймс устал, доктор Кадди просила вас не задерживаться, - напомнила Саманта, но ее приветливый тон звучал фальшиво.
Когда команда покинула палату, Чейз первый нарушил молчание:
- Вы собираетесь идти на поводу у Кадди?
- Можно подождать пару дней, - предложил Тауб.
- Саманта ведет себя так из-за личных мотивов. Хаусу она никогда не нравилась. Уверен, что не без причины.
- Странно, что Кадди ее поддерживает. Она лучше всех знает, как дорога Хаусу дружба с Джеймсом, - добавила Тринадцать.
- Если вы этого не сделаете, Хаусу расскажу я, - ответил Чейз, - пусть Кадди меня увольняет.
- Мы с тобой, поедем в клуб, как освободимся. Встретимся внизу, в раздевалке, - Форман взял инициативу на себя.
В течение дня Чейзу удалось поговорить с Сэм, когда она выходила за чашкой кофе, и убедиться, что его вывод о ней был справедливым.
- Мисс Карр?
- Доктор Чейз, вы меня ждали? Вы раньше работали с Хаусом, верно?
- Да, о нем я и хочу поговорить.
- Разве доктор Кадди не передала вам нашу просьбу?
- Да, вашу безумную идею я слышал.
- Я желаю Джеймсу добра.
- Обманом?
- Это для его же блага. Это ложь во спасение.
- Уилсон и Хаус дружили десять лет, потом появились вы, а сейчас, пользуясь обстоятельствами, вы собираетесь вычеркнуть Хауса из жизни Уилсона? Они были лучшими друзьями. Десять лет. Какое вы имеете право вычеркивать из жизни Уилсона десять лет?
- За это время Джеймс много страдал, я хочу оградить его от неприятностей, прошлых и будущих.
- По-вашему, Хаус виноват во всем?
- Доктор Чейз, ситуация непростая, вы же не будете отрицать, что Грегори Хаус - человек сложный и конфликтный…
- Мисс Карр, мы знаем Хауса лучше вас, прекратите! Ни я, ни мои коллеги не будут поддерживать ваш план, - холодно произнес Чейз и оставил Саманту у кофе-автомата.

(уже серьезно) Правда, продолжение хочу.

В 18.30 Эрик Форман спустился в раздевалку, где Кэмерон и Чейз уже ждали его.
- Тауб не придет, - на ходу сообщил Форман, - а где Тринадцать? Ее сотовый отключен.
- Не обязательно ее ждать, наши планы она знает, - напомнила Эллисон, и все трое поспешили покинуть госпиталь.
Через полчаса они стояли у дверей клуба «Ключ». Они надеялись, что разговор с Хаусом пройдет нормально, но у них были причины для сомнений. Втроем они зашли в здание, в зале было пусто, свет выключен, за барной стойкой с ноутбуком сидел немолодой мужчина приятной внешности, который оглянулся на звук шагов.
- Добрый вечер, для посетителей мы закрыты, приходите к 9, - спокойно попросил он.
- Мистер Шор? – Форман подошел ближе.
- Доктор, друг Грега, верно? – Дэвид узнал неожиданного гостя.
- Да, мистер Шор, я и мои друзья, бывшие коллеги Грегори Хауса, приехали с ним поговорить. Он здесь?
- У нас важное дело, - нетерпеливо добавил Чейз.
- Проходите в гримерку, направо по коридору, первая дверь. Сюда, коридор слева от сцены, - жестами Дэвид показал им дорогу, - только постучите в дверь, он не один, - добавил мистер Шор с неопределенной улыбкой на лице.
Форман нахмурился, Кэмерон и Чейз подумали, что Кадди в итоге изменила свое решение. В этот момент они увидели Хауса, идущего к ним навстречу, а рядом с ним – Реми Хадли.
- Я все знаю, но все равно спасибо, что приехали, - произнес диагност, - ценю ваши добрые намерения, - он нервничал, но старался контролировать эмоции и говорить спокойно.
В зале воцарилось молчание. Хаус вздохнул. Новости были без преувеличения шокирующие. Когда он решил оставить работу в госпитале, он не предполагал, что с его другом или коллегами может произойти что-то ужасное. Он похолодел от мысли, когда представил Джеймса на больничной кровати с пустым взглядом, непонимающим, где он и кто он, и кто эти люди вокруг. Он подумал, как сложно Кадди и ее коллегам помочь человеку, потерявшему свое «Я».
- Что вы будете делать? – заинтересованно спросил Чейз.
- Вы должны поговорить с Уилсоном, - предложила Эллисон.
- И с Кадди, - добавил Форман.
- Давайте мы вас подвезем?
- Тише, тише! Я буду завтра утром, - сообщил Хаус.
- Встретимся в кабинете диагностики в 9 утра, - с энтузиазмом произнес Чейз.
Хаус посмотрел на них, удивленно приподнял бровь и произнес:
- Я приеду только как посетитель! Не забывайте.
Бывшие подчиненные переглянулись, на лицах отразилось замешательство и непонимание. Они не ожидали от Хауса такой реакции и были разочарованы. Чейз считал, что Хаус должен немедленно поехать в госпиталь, чтобы встретиться с Джеймсом и расставить все на свои места. Когда они попрощались с Хаусом и вышли на улицу, Кэмерон заметила, что Тринадцать осталась.
- Я думала, что Реми уходит с нами. Вам не кажется это странным?
- Ты же не думаешь, что между ней и Хаусом что-то есть?
- А между ними что-то есть?
- Не знаю, я это просто так сказал, - в замешательстве ответил Чейз.
Тем временем Хаус и Тринадцать вернулись в гримерку. Это была небольшая комната, в которой стоял диван, кофейный столик, зеркало, стеллаж, заставленный дисками и пластинками, на стенах висели плакаты старых голливудских фильмов. Хаус открыл бутылку минеральной воды, устроился на диване и жестом пригласил Тринадцать сесть рядом.
- Непривычная обстановка после больничной… и по сравнению с вашим прежним кабинетом.
Хаус кивнул.
- Как видите, я не одна оказалась смелой. Они верят в вас.
- Эх, Уилсон, не повезло тебе! – со вздохом произнес Хаус. - А может, наоборот? Три развода – и все забыты? – добавил он. - Интересно узнать мотивы Кадди. Почему она решила, что Уилсону так будет лучше? - он помолчал несколько секунд, а потом тихо сказал, - неприятности случаются с теми, кто беспокоиться обо мне.
Несколько минут они молчали.
- Если бы полгода назад кто-то сказал мне, что я окажусь со своим боссом в маленькой гримерке джаз клуба, обсуждая его лучшего друга, я бы решила, что этот человек сумасшедший, - подумала Реми.
- Неужели? – заинтересованно произнес Хаус.
- Я сказала это вслух?
- Не умею читать мысли.
- До завтра, Хаус, мне пора, - Реми поднялась с дивана.
- Дверь закрой.
Она сделала пару шагов к выходу, когда заметила, что дверь закрывается на ключ изнутри.
- Хаус, дверь закрывается изнутри, - с сомнением сказала она.
- Разве я просил ее закрыть с той стороны?
Реми повернула ключ в замке на два оборота, вновь подошла к дивану и задала ему вопрос:
- Зачем я это сделала?
Она села на край дивана, повернулась к Хаусу в пол-оборота.
- О чем вы думаете? – импульсивно она взяла его за руку.
- И как тебе ответить?
- Честно, - тихо произнесла Тринадцать.
- Я не хочу потерять своего лучшего друга. А все, что я хочу сделать сейчас, - это напиться, накачаться и забыть обо всем.
- Только это не решит проблему.
Реми удивилась, что Хаус не отодвинулся, а ответил на ее жест более сильным рукопожатием. Из любопытства она сильнее сжала его пальцы. Хаус сжал ее запястье в ответ. Тринадцать пристально посмотрела ему в глаза, на несколько секунд их взгляды встретились. Вместо вполне уместного в этой ситуации вопроса – «что вы делаете?» - она наклонилась и поцеловала его в губы.
- Стоп, - быстро произнес Хаус, отворачиваясь.
- Зачем вы попросили закрыть дверь?
- Хотел узнать, есть ли еще причина, кроме заботы о Джимми, по которой ты приехала.
- Довольны тем, что узнали?
- Нет.
- Прощайте, Хаус. Забудьте, это была минутная слабость.
Когда она ушла, Хаус вернулся в зал, чтобы сделать себе кофе. Две ложки кофе, бутылка кока-колы, все перемешать. Его новый рецепт.
- Грег, твоей подружке стоит работать моделью, а не врачом, - в шутку сказал Дэвид.
- О чем ты, Дэвид?
- Она тобой увлечена. Взглянув в твои синие глаза, женщины теряют голову.
- Прекрати. Смеешься над старым хромым инвалидом? Не ожидал от тебя, Дэвид, - ответил Хаус с привычной долей иронии в голосе.

короткая прода...

даже еще не читая дольше, жму Вашу руку: я тоже подумала тут, что ведь у Хауса еще есть мать.. как она-то там? общаются ли они хоть как-нибудь..

Добавлено (26.05.2010, 22:16)
---------------------------------------------

еще раз спасибо. это и мои мысли-укоризны. резануло меня это "движение вперед".

Кот_Гуревич,
1. 7 таблеток викодина в сутки: об этом количестве (6-7) говорилось в 3 сезоне, а с того времени несколько лет прошло и Хаус пока не умер.
2. прямая речь у меня оформлена в одном формате, а то, что заключено в кавычки - мысли персонажей, НЕ сказанные вслух.
3. ок, соглашусь на счет пианино/рояль, но мне слово "пианино" больше нравиться с эстетической точки зрения.

Вы не ответили, если играете на чем-то?
Спасибо за внимание к моему тексту, за чуткое отношение к деталям! Мое почтение

Добавлено (27.05.2010, 17:59)
---------------------------------------------
Продолжение...

На следующее утро Хаус поехал в Принстон-Плэйнсборо, оставил мотоцикл на привычном парковочном месте напротив главного входа, и в 9.15 появился в холле первого этажа.
- Доктор Хаус, не ожидала вас увидеть! – обратилась к нему старшая медсестра.
- Не ты, ни кто-то другой в этом здании.
- Что вас к нам привело?
- Ностальгия, - резко ответил Хаус, направляясь в кабинет Лизы Кадди.
По старой привычке без стука он распахнул дверь. За время его отсутствия интерьер немного изменился, но сейчас ему было не до комментариев о новой мебели и цвете стен.
- Хаус, чем обязана? – Лиза не выглядела удивленной.
- Кадди, объясни мне, зачем ты это делаешь.
- О чем ты говоришь?
- Не претворяйся. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю.
- Хаус, присядь, давай поговорим спокойно.
- Ты смеешься? Уилсон в больнице, а ты не нашла пяти минут сообщить мне об этом.
- Хаус, Джеймсу только сегодня стало лучше.
- Скажешь, что собиралась как раз сегодня мне позвонить, и ты солжешь.
- Саманта и я, мы решили, что не стоит пока рассказывать Джеймсу обо всех событиях из его жизни. Мы желаем ему добра. Сейчас ему лучше избегать эмоциональных потрясений.
- Вау!!! О чем еще вы ему не сообщили? О трех разводах? Об умирающих пациентах? Об Эмбер? – Хаус говорил резко, с трудом контролируя эмоции.
- Обо всем, что ты назвал, - со вздохом произнесла Лиза.
- А в первую очередь обо мне?
- Хаус, вы с Джеймсом…
- Знаю, десять лет были лучшими друзьями, виделись каждый день, жили вместе и, пожалуй, только не спали в одной кровати…
- Хаус, я хотела сказать…
- Ты хотела сказать, что это нормально – вычеркнуть десять лет из его жизни в пользу какого-то иллюзорного счастья?
- Надоело, Хаус! Люди носятся вокруг тебя и губят свою жизнь! Из-за твоей тяги к риску и саморазрушению Джеймс столько пережил…
- Уилсон тоже думает, что я разрушил ему жизнь? Его спросить не пробовала? – грубо ответил Хаус. - Считаешь, что я причиняю боль тем, кто рядом со мной? А может ты о себе, а не о нем говоришь? – добавил он с раздражением.
- Я не намерена дальше это обсуждать, - ответила Кадди. - Ты здесь больше не работаешь. Уилсон – мой пациент, и здесь я решаю, - она потеряла терпение и перешла на разговор на повышенных тонах.
- Не забывай, что я – его доверенное лицо. Сомневаюсь, что Уилсон успел переоформить документы, - уверенно произнес Хаус.
- Не хочу тебя расстраивать, но я как раз занимаюсь подготовкой новых документов.
- В пользу Саманты? Ты лишилась разума?
- Нет. Доверенным лицом при новых обстоятельствах буду я.
- Как думаешь, Уилсон обрадуется, когда узнает, как вы его обманывали? Когда память вернется?
- Если, Хаус, она вернется.
- Посттравматическая амнезия временна.
- Мы оба знаем, что только в 80% случаев.
- Разговаривать с тобой – терять время. Я тебя не узнаю, Кадди.
- Куда ты направляешься? Я запрещаю тебе видеться с Джеймсом. Запрещаю с ним разговаривать.
- Как ты только что мне напомнила, я больше не твой подчиненный.
Хаус решительно покинул кабинет и направился к лифту, не имея ни малейшего понятия, в какой палате находиться его лучший друг. Он вышел на третьем этаже и шел по коридору, пытаясь найти нужную дверь наудачу. Неожиданно диагност заметил знакомый силуэт высокой блондинки, выходящей из одной из палат в конце коридора. Хаус быстро зашел в первую открытую дверь, которую увидел и задержался там настолько, чтобы за Самантой закрылись двери лифта.
Спустя пару минут диагност оказался около нужной комнаты. Сквозь стеклянную дверь он видел, как Джеймс листает медицинский журнал. Хаус открыл дверь и зашел, от его наблюдательного взгляда не ускользнули медицинские журналы, книги, несколько фотографий, пустая упаковка лакричных конфет и нераспечатанный пакетик мармелада в форме медвежат, оставленные на прикроватном столике. Диагност улыбнулся, вспомнив, что это самые нелюбимые конфеты Уилсона. Тем временем Джеймс заметил незнакомого посетителя, отложил журнал и вежливо поздоровался.
- Привет, - ответил Хаус, - не любишь мармеладных мишек?
- Как вы догадались?
Хаус не ответил, он внимательно смотрел на своего друга в надежде уловить в его глазах проблеск узнавания.
- Вы здесь работаете? – неуверенно спросил Уилсон.
- Нет.
- Ммм… ваша лицо мне знакомо. У меня амнезия, понимаете. В голове мысли путаются.
- Сочувствую.
- А где я мог вас видеть? Мистер…?
- Зовите меня Грег.
В этот момент в палату вбежала Кадди, а за ней - Чейз.
- Что ты здесь делаешь?
- Беседую.
- Вы его знаете?
- Его все знают. Он гений, - торжественно сообщил Чейз.
- Чейз, тебе пора проверить состояние пациента? - настойчиво попросила Лиза.
- Какого пациента? – невинно поинтересовался хирург.
- Любого! – быстро ответила Кадди.
- Мы знакомы, Грег? – спросил Джеймс, - Лиза, я помню лицо этого человека, - добавил он.
- Он музыкант, выступает в джаз баре. Там ты наверно его и видел.
- Правда?
- Да, - подтвердил Хаус.
- На чем играете?
- Догадайтесь.
Уилсон пристально посмотрел на Хауса.
- Пианино.
Хаус кивнул.
- Смотрю на вас, и вспоминаю что-то, как будто вы играете совсем близко от меня, а я слушаю – и остаюсь единственным зрителем.
- Очень хорошо, Джеймс, а сейчас твоему гостю нужно идти, а тебе отдохнуть, - Кадди со значением посмотрела на Хауса.
- Грег, я приду на ваше выступление когда-нибудь.
- Буду ждать, - с этими словами Хаус ушел, с грустью взглянув на своего друга.
В этот момент он наиболее остро пожалел, что больше не работает в госпитале, иначе Уилсон был бы его пациентом и никто – ни Саманта, ни Кадди - не могли бы ему помешать рассказать Джеймсу правду. Какая ирония! После стольких лет, когда Уилсон поддерживал его и приходил на помощь в трудную минуту, ситуация резко изменилась на противоположную. Сейчас Уилсону нужна помощь и поддержка. А он может быть лишь случайным посетителем. Хаус чувствовал себя подавленным, отчасти виноватым перед своим другом. Больше всего он был разочарован реакцией Кадди, неужели она забыла то хорошее, что было в его дружбе с Уилсоном, а помнила только проблемы, ссоры и взаимные обиды. «Уилсон, что ты там делаешь? Это я попадаю в неприятности. Не ты. Знаю, обстоятельства привели тебя сюда. Никто не виноват, не ты, не другой водитель, не я, не Кадди. Если бы я знал, что так случиться… Наша дружба очень дорога мне Джеймс, дороже, чем ты когда-нибудь узнаешь, даже если я не говорю об этом вслух», - диагност вздохнул и направился к лифту.
- Лиза, в этом человеке есть что-то особенное, - задумчиво произнес Уилсон, когда они с Кадди остались одни.
- Ты очень впечатлительный, я ничего не заметила.
- Ты хорошо его знаешь?
- Его многие знают. Он играет в баре, - повторила Кадди.
- Я понял, но ты с ним так разговаривала, как будто вы не случайные знакомые.
- Тебе показалось, - как можно убедительнее сказала Лиза.
- Не хочу тебя расстраивать, но что-то мне подсказывает, что ты лжешь.
- Джеймс, давай поговорим о более важных вещах! Как ты себя чувствуешь? – сменила тему Кадди.
Когда Хаус появился на пороге кабинета диагностики через несколько минут, кроме Тауба и Тринадцать, никого не было. Тауб был искренне рад его видеть и с надеждой в голосе поинтересовался, не возвращается ли диагност на работу. Хаус отрицательно покачал головой, подошел к кофеварке, достал свою старую красную кружку и налил кофе. Тринадцать сдержанно поздоровалась и продолжила листать какие-то документы.
- Тринадцать, идем, - Хаус жестом попросил ее следовать за ним и вышел на балкон.
- Отвратительная погода сегодня, без горячего кофе на улице делать нечего, - сказал Хаус, сделав глоток обжигающе горячего напитка.
- Решили поговорить о погоде?
- Эй, Тринадцать, это, чтобы снять напряжение.
- С Уилсоном разговаривали?
- Да.
- Он вас вспомнил?
- Нет.
- И что вы сделали?
- Познакомился с ним заново.
- И все?
- Тринадцать, он выглядел таким растерянным… В первую секунду я просто не знал, как ему сказать, а потом пришла Кадди, и момент был упущен, - Хаус вздохнул, - теперь у меня новая тактика, - загадочно добавил он.
- Не вмешиваться? – с сомнением спросила Тринадцать.
- Подожать.
- Считаете, есть смысл?
- Есть шанс, что память вернется.
- Что-то заметили?
- Может быть, но рано радоваться… Ухожу, пока Кадди не нашла меня здесь, - ответил Хаус, протягивая Реми пустую кружку из под кофе. - Приходи в клуб вечером, и остальным передай.
Реми приехала в клуб под конец выступления, поэтому в зале оставалось мало свободных мест. Пока она медленно пробиралась между занятых столов, посетители не оставляли ее появление незамеченным: мужчины провожали ее восхищенными взглядами, женщины хмурились и смотрели с завистью. Она была одета в кожаную куртку, короткое черное платье из шерсти, туфли на каблуках, на руке блестели металлические браслеты, длинные волосы собраны и закреплены заколкой. Реми выбрала стол в конце зала, чтобы не привлекать внимания. Как только музыкальное выступление закончилась, Тринадцать встала и направилась в гримерку, постучала, приоткрыла дверь.
- Хаус?
- Я видел тебя в зале. Подожди на улице.
На улице был поздний вечер, посетители расходились, Хаус подошел к Тринадцать, стоящей у входа в клуб.
- Превосходно играете. Мне понравилось! – искренне сказала она.
- Не сомневаюсь. Что нового?
- Кадди планирует выписать Уилсона через пару дней. Она даст ему отпуск на два месяца, а что будет дальше, неизвестно.
- Ясно.
- Все передают вам привет.
- Ясно, - диагност кивнул и направился к своему мотоциклу, припаркованному на стоянке в нескольких шагах от входа, на секунду он остановился и обернулся к Тринадцать, - ты что без машины?
- Да, добралась на такси.
- Идем, подвезу тебя.
Спустя двадцать минут они подъехали к ее дому. Когда они остановились, Реми не спешила уходить, несмотря на то, что сильно замерзла из-за холодного встречного ветра.
- Не зайдете?
- Зачем?
Тринадцать промолчала.
- Не отвечаешь? Значит, это плохая идея.
- Хочу, чтобы вы остались. До утра, - наконец сказала она.
- Ценю твою честность. А идея-то хуже, чем я предполагал.
Реми отвернулась, чтобы уйти, но Хаус взял ее за руку и развернул к себе.
- Эй, Тринадцать, разрешаю тебе иногда мне звонить, только не увлекайся.
Он внимательно посмотрел на нее, затем отвел взгляд, казалось, диагност сомневался, прежде чем сказать что-то еще. Наконец, Хаус достал из кармана куртки маленький мятый конверт и протянул ей.
- Открой.
- Ключ? – Тринадцать в замешательстве посмотрела на него, - от вашей квартиры, верно?
- Да, дубликат всегда хранил Уилсон, но раз он меня больше не помнит, должен же быть человек, который… Если я не буду отвечать на звонки, появляться в баре… По глазам вижу, что ты понимаешь. Так что незачем продолжать этот разговор, - Хаус завел двигатель мотоцикла, чтобы уехать.
- Подождите. Почему вы заговорили об этом? Вы, конечно, не ответите, но…
- Прекрати. Нет. Я не собираюсь наглотаться таблеток или утопиться в ванне в ближайшие несколько дней.
- Это радует.
- С моим здоровьем и привычками… Никто не знает, что случиться завтра, через неделю, через год или десять лет, - задумчиво произнес Хаус. - А через десять лет, пожалуй, ты будешь не в состоянии помочь даже себе…
- Замолчите! – резко перебила его Тринадцать и быстро отвернулась, чтобы скрыть подступившие слезы.
Хаус на минуту помедлил, решая, как поступить: остаться и успокоить, или уехать, выбрал второй вариант. На месте Реми он хотел бы, чтобы его оставили одного.