Глава 11.
Синее небо, бирюзовое море, песок под ногами, как сахар высшей очистки. У воды сидит Соня в белоснежном купальнике, собирает маску для снорклинга. Прибой мягко гладит длинные загорелые ноги.
- Грег, поплыли на острова? – спрашивает она.
- Зачем? - он улыбается ей в ответ. – Здесь тоже вполне интимно.
Он садится с ней рядом, обнимает за плечи, стряхивает налипшие песчинки, развязывает бретельки купальника. Она жадно тянется к его губам.
- Ай-ай, совсем голодный, - шепчет она между поцелуями, подставляя грудь его ласкам. – Ты хочешь здесь и сейчас?
И проворные пальчики уже оттягивают резинку шортов.
- Ой, - шутливо бранится Соня. - Ты весь в песке!
- Ну и что? – он приподнимается, чтоб помочь ей стянуть с него шорты. – Крошка, ты прекрасно знаешь, что делать.
О да, она знает, как же хорошо она знает, как ему нравится, и совсем не боится глубокого горла. Линда Лавлейс по сравнению с ней просто сосет. Ах ты умница, теперь давай, снимай плавочки, залезай наверх. Запускай нас в космос.
Поначалу она держит медленный ритм и отклоняется назад так, что почти ложится спиной ему на колени. Экстремальный вариант наездницы, ощущения зашкаливают. Но она умеет долго балансировать на грани – пока ей самой не захочется прибавить.
А ей уже хочется – ротик приоткрыт, с ярких губ срываются стоны. Сейчас ты будешь кричать на весь пляж, крошка. Мудрая природа будто специально создала твой таз таким, чтобы было, за что схватиться.
Теперь ритм задает он сам. Максимальная скорость, максимальное проникновение. Бешеная, неистовая, сумасшедшая скачка. Еще одно движение, и будто накрывает волной, и крутит, и тащит за собой в бездну. И оставляет расслабленным и счастливым на горячем белом песке. Соня без сил лежит рядом – глазищи закрыты, губы сухие, ножки бесстыдно раздвинуты, загорелый живот весь мокрый. Девочка моя, какая ты буйная, когда кончаешь, какая ты нежная и беззащитная сейчас.
Любимая.
Хаус улыбнулся своим мыслям, вздохнул. Море растаяло. Он проснулся.
А что это за липкое ощущение?
- Выспался, называется, - проворчал он. – Мне что, пятнадцать лет?
Он зевнул во весь рот и сел на кровати.
- Кроссовки, наконец, научились сами слезать с ног и строиться под кроватью? А перед этим приносить одеяло? Ну, дела… Хорошо хоть, на ночь не поцеловали.
Он облизнулся. На губах чувствовался легкий клубничный привкус - как от ароматизированной помады.
Все ясно. В самолете завелась добрая фея, которая укладывает усталых хирургов спать и пользуется клубничной помадой. Очень хорошо. Жаль, что она не купает их в ванной и не стирает носки. Зато снабжает первоклассными снами. Интересно, о Графе она тоже позаботилась?
Сунув ноги в кроссовки, Хаус встал и направился к койке Графа. Тот, уже без маски, сладко спал и улыбался во сне.
Беглый взгляд на мониторы – все хорошо. Идешь на поправку, боец. Восстановление быстрым не будет, но ты справишься. Надо не забыть проверить твое зрение. А пока – приятных снов.
Он извел всю воду, которая оставалась в баке душевой, зато наконец-то отмылся как следует. Есть хотелось совершенно немилосердно. Ремень требовал проколоть новую дырку – джинсы упорно сползали.
- Надеюсь, тушенку здесь скармливают врагам, - размышлял он, спускаясь по аппарели. – Мне бы чего-нибудь посерьезнее. Было бы совсем неплохо, если вся эта публика с начальником базы во главе пришла насчет угощения. Надо же, Странингс с ними притащился. Интересно…
- Добрый день, доктор! – приветствовал его полковник, широко улыбаясь. – Выспались?
- Приложил все возможные усилия, - ответит Хаус, протягивая руку для ответного рукопожатия. – Теперь бы позавтракать.
- Конечно, док, - встрял Странингс. – Полковник Марков и начальник госпиталя хотят с тобой кое-что обсудить за обедом.
Обед в офицерской столовой оказался под стать аппетиту – огромная тарелка жареной картошки, две внушительные котлеты, странный салат из капусты с яблоками и клюквой, а вместо чая – приятный кисловатый отвар из фруктов под названием «компот». Кормили здесь на убой. Хаус вгрызался в котлету и ждал, когда Марков перейдет к делу. Наконец тот собрался с мыслями и заговорил:
- Доктор Хаус, наши врачи очень просили меня поговорить с вами вот о чем. Вы привели самолет с первоклассным оборудованием. Вы помогли Фролову на операции. В общем…
- Извините, перебью, - решительно вмешался в разговор высокий бородач с пронзительными черными глазами, до того нервно ковырявшийся в своей тарелке. – Я Равиль Абдрахманов, начальник госпиталя. Я много слышал о вас, доктор Хаус. Я посмотрел ваших больных. Вот что я вам скажу – нам нужна ваша помощь, доктор. Я буду очень рад работать с вами.
Хаус подавился котлетой и закашлялся. Странингс со всех сил хлопнул его по спине и пододвинул стакан компота.
- Я как военный советник США, даю согласие на использование летающего госпиталя, - сказал он. – Меня там первоклассно заштопали.
- Абдрахманов? – переспросил Хаус, опустошив стакан. – Погодите-ка… Статья о проблемах реконструктивной хирургии. Позапрошлый год. Ваша?
- Был соавтором, - Абдрахманов кивнул. – Так что скажете? Я понимаю, что предлагаю вам каторгу и ничего не могу обещать вам взамен, но у нас на счету каждая пара рук. А такие руки, как ваши – это… Это шанс выжить для многих. Понимаете?
Хаус поднял взгляд от тарелки. Вилка с картошкой замерла на полпути ко рту – и громко стукнулась об стол.
- Если вы откажетесь, я вас пойму, - продолжал Абдрахманов. – Вы нам ничем не обязаны. Это мы обязаны отправить вас домой, как только это станет возможным.
Взгляды черных и синих глаз встретились, и на долю секунды полковнику медицинской службы Абдрахманову показалось, что синий лед вдруг пробили веселые чертенята. А затем великий диагност смущенно улыбнулся – ни дать, ни взять, троечник, получивший похвалу за удачно списанную курсовую.
- Спасибо за доверие, доктор Абдрахманов, - он чуть запнулся, выговаривая сложную фамилию, и указал вилкой на гвоздики в ухе. – Но вы уверены, что ни о чем не забыли? Метод Левина, конечно, хорош, но всех проблем не решает. Не хотелось бы оказаться не за столом, а на столе.
Абдрахманов улыбнулся в ответ.
- Ну что вы, доктор, - мягко сказал он. – Я не дам вам себя угробить. Хоть и не представляю себе, как это сделать.
Улыбка Хауса стала еще шире.
- Вы умеете уговаривать, коллега. Найдите медсестру посимпатичнее, чтоб оттаскивала меня от стола и укладывала спать. И я ваш все остальное время.
Абдрахманов довольно ухмыльнулся и от души пожал протянутую руку диагноста.
- Кхм! – полковник вдруг резко прокашлялся. – Товарищи, а может, это… по сто грамм за успешное, так сказать, сотрудничество?
Хаус выразительно покосился на нового начальника – тот добродушно усмехнулся в бороду.
- А давай, Василий Петрович. Время у нас еще есть.

Похоже, находясь под впечатлением от не то своего удачного приобретения в команду, не то способности этого приобретения после первой не закусывать, Абдрахманов решил показать Хаусу все закоулки госпиталя, чтобы знакомство получилось полным и обстоятельным.
- Народ на обеде, - ворчал он по дороге. – А мне тебя надо с коллективом познакомить, понимаешь?
Они остановились на пороге ординаторской. Абдрахманов коротко постучал в дверь и шагнул внутрь.
Спящая на диване рыжеволосая девушка в голубой робе приоткрыла глаза, широко зевнула и попыталась принять сидячее положение.
- Здрасте, Равиль Минналимович, - сонно пробормотала она. – Мы кого-то режем?
- Пока нет, - Абдрахманов уселся в соседнее кресло, жалобно пискнувшее под его весом. – Тина, вставай. Посмотри, кто к нам пришел!
- Угу… - девушка потянулась, не без труда поднялась с дивана и уставилась на Хауса, прислонившегося к дверному косяку и с улыбкой наблюдавшего за ней. Секунда неловкого молчания - и ее брови удивленно поползли вверх.
- Грег?
- Привет, Тина. Прости, что разбудил. Ты там в самолете была аккуратнее.
- Тина! - Абдрахманов поскреб бороду ногтем. - Так ты его знаешь?
Знает ли она его? Тина почувствовала, что обильно и жарко краснеет. Конечно, она его знает, только хвастаться подробностями однозначно не стоит. И продолжить знакомство она ни за что не откажется. Are you ready for a good time, Tina?
- В общем, да, – промямлила она. – Мы… встречались.
Абдрахманов хмыкнул.
- Вот и хорошо, вот и замечательно. Значит, сработаетесь.
И хитро заулыбался.

- Мне очень жаль, но, боюсь, мы не можем. Да, я перезвоню. Хорошо… До свидания.
Кадди шмякнула трубку телефона на рычаг и тупо уставилась в монитор. Из этого тягостного оцепенения ее вывел звук открывающейся двери.
Опять эта Левин. Подцепила от своего бойфренда привычку вламываться туда, где ее не ждут, с напором и грацией бегемота. Ладно, бегемотихи, какая разница. Наглая беременная тварь. Плюхнулась на диван пузом вперед, смотрит пристально и улыбается. Хотя улыбаться абсолютно и решительно не из-за чего.
- Плохие новости, доктор Левин, - Кадди попыталась выдержать нейтрально-озабоченный тон переживающего за работу профессионала. – Звонили из министерства обороны. Генералу Бейтсу срочно нужна медицинская консультация. Они требовали Хауса.
Соня скривилась, будто в рот ей попало что-то отвратительно кислое на вкус.
- Скоты, - буркнула она. – Какое право они имеют требовать помощи Грега после всего этого?! Тьфу. И что вы им сказали, доктор Кадди?
- Что он в командировке, и мы ничем не можем помочь, - Кадди вздохнула. – Опять я его прикрываю.
Соня нахмурилась.
- В смысле?
Кадди покачала головой.
- Доктор Левин, вы познакомились с Хаусом этим летом, не так ли? Я же его знаю лет двадцать. Он работает здесь уже очень давно. И постоянно из-за него случаются… эээ… ситуации.
- Что вы имеете в виду, доктор Кадди?
Опять то же кислое выражение, подумала Кадди. Сейчас мерзкая девка ринется в бой защищать своего приятеля. Больно же вам, доктор Левин, будет избавляться от розовых очков.
- Поверьте мне, с него станется уйти в загул, а нам ничего не сказать.
Соня презрительно хмыкнула.
- Интересно, он вас так подводил когда-нибудь? Только честно.
Кадди резко встала, чуть не опрокинув стул.
- Я слишком хорошо знаю, какая он самовлюбленная сволочь. Если ему что-то захочется, его ничто не остановит. Даже ваше… эээ… состояние. Оно для него ничего не значит. Дети его всегда только раздражали.
- То есть это вы так думаете?
Соня откинулась на спинку дивана и внимательно вгляделась в лицо Кадди. Та со вздохом отвела глаза.
- Я это знаю, - тихо ответила она.
- Начинаю понимать, - Соня поджала губы. - Его раздражала ваша приемная дочь. Но почему это его должен раздражать собственный желанный ребенок? Ребенок, о котором он меня умолял?
Кадди прошлась по комнате, вколачивая каблуки в пол, и замерла напротив Сони.
- Господи, как мне это все надоело! – прошипела она. – Я между двух огней. Один делает, что хочет, другая заставляет его прикрывать. С меня хватит!
Соня мягко улыбнулась в ответ.
- Знаете что, доктор Кадди? Предлагаю обсудить Грега сегодня за обедом. Не как… эээ.. коллеги, а… ну, вы понимаете.
Та гневно фыркнула.
- И о чем же мы с вами будем разговаривать, доктор Левин? Будете объяснять мне, как обращаться с вашим приятелем, чтобы он не бросил вас с ребенком? Мне, знаете ли, плевать на его личную жизнь, но работать в таких условиях нельзя!
В ответ Соня энергично закивала.
- Совершенно с вами согласна, доктор Кадди. Ревность и зависть – плохие советчики в рабочих вопросах.
- Что? – Кадди повысила голос. - Я ревную? Или завидую?
Она уперла руки в бока и нахмурилась.
- Разумеется, - Соня откинулась на спинку дивана и сцепила руки на затылке. – Неприятно, когда на ваш запасной аэродром садится молодая и фертильная. Иначе зачем вы выдернули его из отпуска по ерундовому поводу и отправили черт знает куда? Военные не требовали его лично, насколько я знаю. С точки зрения администрирования ваше решение объяснить невозможно. Но всему должна быть причина. И причина ваших действий - обычные собственнические чувства. Вы что, Грега на базаре купили?!
Кадди прикусила губу.
- Собственность? – процедила она. - Запасной аэродром? Да что вы себе позволяете?!
В ответ на ее испепеляющий взгляд Соня только слегка улыбнулась.
- Я всего лишь объясняю ситуацию, - мягко ответила она. – Пытаюсь вам втолковать, почему Грег в очередной раз влип в историю. Не хотите признавать вину, понимаю. Но ваши губы говорят «нет», ваша злость говорит «да». Все сходится.
Соня плавно поднялась с дивана.
- Скажите мне правду, - тихо сказала она, шагнув Кадди навстречу. – Если бы вы заранее знали, что Грег пропадет без вести, вы бы все равно его туда отправили?
Это была уже не пощечина, а запрещенный удар в больное место. Кадди тяжело опустилась на диван и закрыла лицо руками. Соня наклонилась к ней.
- Ну и что это такое? Что случилось? Лиза?!
Кадди не смогла ей ответить. Слезы против воли хлынули горьким ядовитым потоком. Краем уха она услышала, как хлопнула дверь ее кабинета. Левин ушла… Черт с ней. После всего сказанного уже ничего не поделаешь. Придется менять работу.
Дверь снова открылась и закрылась. Кадди не пошевелилась. Кто-то хозяйничал в ее кабинете, шуршал бумагой, а потом осторожно присел рядом и дотронулся до ее плеча.
- Лиза, пожалуйста, успокойтесь. Мы вырулим.
Кадди осторожно убрала руки от заплаканного лица. Соня с улыбкой протянула ей салфетки для снятия макияжа и пудреницу.
Biotherm. Хорошая марка.
- В кофе сколько сахара положить? – осведомилась Соня.
- Что? Двойной, если можно… - устало ответила Кадди. – Спасибо…
- Не за что, - Соня вручила ей стакан. – Я еще мороженого захватила. Лучшее успокоительное в мире.
Кадди кивнула. Горячий кофе потихоньку приводил ее в чувство.
- Так вот, - продолжала Соня, открывая свое мороженое, - Я попытаюсь тебе объяснить мою точку зрения на ситуацию. Попробуй меня выслушать и понять. Дело ведь не в том, что Грег засранец, правда? Дело в другом. Когда-то он поступил с тобой плохо, верно? Скорее всего, ты сама решила, что это был плохой поступок, и не можешь ему этого простить. А теперь ты не можешь ему простить еще и меня.
Кадди снова кивнула, комкая в пальцах салфетку.
- Он никогда не отказывал себе в удовольствии плюнуть мне в душу, - тихо проговорила она, пытаясь не расплакаться снова. – Даже когда мы учились вместе. Стоило мне решить, что у нас что-то получится, и он исчез. Даже не позвонил.
Она сделала большой глоток из стакана. Кофе обжег ей рот, но ком в горле стал чуть меньше и перестал мешать говорить.
- Мы долго не виделись… - так же тихо продолжила она. – Потом я взяла его на работу. Потом он заболел, подруга его бросила… Он так и не пришел в себя. Но прошло время, я поверила, что у нас с ним что-то все же может получиться. Но тогда… Тогда появилась ты!
Кадди яростно высморкалась.
- Я не понимаю, что произошло, - она встала, чтобы выкинуть салфетку, и взялась за мороженое. – Ты стащила его с наркотиков. Ты влюбила его в себя. Ты просто взяла его, как кота в охапку, и забрала себе. А он и не подумал вырываться. Как это у тебя получилось? Как?
Соня облизала ложечку.
- У нас в России есть пословица про свинью, - она глотнула кофе и улыбнулась. – Если человеку долго твердить, что он свинья, то он захрюкает. Я никогда не считала Грега сволочью и не обращалась с ним так.
Она снова взялась за мороженое.
- Я знаю, что он далеко не подарок. Но я, строго говоря, ничем не лучше. Да и вообще…
- Что?
- Что в нем такого страшного? Злой язык? Нахальство? Самоуверенность? Это не делает человека сволочью. Зато он не полезет в горы, когда он мне нужен, не ударится в религию, не потратит на наркоту последние деньги и не займется рэкетом. Он умница, интересный, смешной. Расшибется в лепешку за ближнего. Да, не такой, как все. Да, им невозможно управлять. А с другой стороны - зачем?
Кадди покачала головой.
- То есть ты предлагаешь позволять ему делать все, что угодно, и терпеть все, что он вытворяет?
Соня слегка улыбнулась.
- Представь себе, что у тебя есть кот, и он иногда гадит под кресло. Тебе это не нравится. Но правильно ли будет драть его за ухо авансом? А что? Он же все равно нальет. И плевать, что он гадит под кресло от тоски по хозяйке.
Кадди вздохнула, села на диван и уперлась локтями в колени.
- Выходит, кот ушел к той, кто чешет его за ухом, - грустно сказала она. – Что ж… Нельзя его за это винить. Но как быть бывшей хозяйке кота? Она с ним плохо обращалась, но ведь любила.
- Тут и думать нечего, - Соня потянулась за кофе. – Вы же друзья? Так оставайся ему хорошим другом.

Добавлено (11.12.2009, 10:07)
---------------------------------------------
и перебейте, пожалуйста

Gimme fuel, gimme fire
Gimme that which I desire

Oo ____ oO
    ●

I’m leading in the wind
Head bowed down from what I saw
My shadow for a friend
There’s something that worth fighting for

So I’m moving on
Asking where you might have gone
From what I knew before
Some things are worth fighting for

Бедро у парня сейчас похоже на фаршированную куриную ножку. Но уже через неделю миоциты начнут восстанавливать структуру, заработают сшитые нервы. Через месяц он сможет ходить. С тростью – но трость лучше коляски. Лично проверено. Наконец, последние швы.
Перекладываем парня на каталку. Настя вывозит его в предбанник. Я направляюсь следом, но чувствую робкое прикосновение к плечу.
- Злые у тебя шутки, Грег, - тихо говорит Тина и опускает маску на грудь. Я поворачиваюсь к ней, стягивая перчатки.
- Кто тебе сказал, что это была шутка?
На секунду она замирает на месте с открытым ртом. А потом повисает у меня на шее, сдирает маску и целует в губы так, будто хочет меня съесть. Я шлепаю ее по заднице и отстраняюсь.
- Не сейчас, - говорю. – И не здесь.
Она дарит мне самую соблазнительную улыбку из своего арсенала и исчезает за дверью. Я хромаю следом – нога жалуется на очередные три часа у стола. Страшно даже представить, что с ней творилось бы без микроигл. А так – держусь. Сейчас бы в баню, да с эвкалиптовым веником, и буду в порядке. Жаль, Странингс не любит это дело и называет парилку садомазоонанизмом. Ну и ладно. Мне больше достанется.
Мечтать не вредно, а пока – в душ. Я и без парилки вспотел как ломовая лошадь. Надеюсь, воды в баке мне хватит. Как там было у Толкина – «Ода горячей воде»? Чувак просек фишку конкретно.
Сквозь плеск воды слышу, как открывается дверь в душевую. Кого там черти принесли? Ничего, подождет.
- Занято! – кричу по-русски самым противным голосом, на который меня хватает.
- Ничего, - отвечают любезно, но мрачно. – Я подожду.
По мою душу пришел сам Абдрахманов, агентурная кличка Эфенди. Как интересно…
- Что стряслось? – спрашиваю. – Еще клиент?
- Нет! Вылезай, поговорить надо.
По голосу слышу, Эфенди сердится. Сейчас вылезу из душа и огребу.
Выключаю воду, заматываюсь в полотенце, вылезаю. Эфенди ведет меня взглядом из-под нахмуренных бровей.
- Ты что делаешь? – хмуро спрашивает он. – Тебе тут что, виварий? Нашел место для экспериментов.
Я слишком устал, чтобы играть в шарады, о чем ему и заявляю. Он садится на стул и продолжает ворчать.
- Твой последний пациент. Кто дал тебе право применять на нем экспериментальную методику? Ты мне хотел угодить? В рот я ебал подхалимство ценой жизни раненого!
- Парень был набит железом, как утка дробью. Что я должен был сделать?
- Только то, что должен. Ампутировать ногу к чертовой матери!
Теперь начинаю злиться я.
- И похерить ему весь остаток жизни? Спросите его, что бы он выбрал сам!
Эфенди гневно фыркает.
- А ты что? Выбрал бы жизнь или предпочел бы загнуться на столе?
- Именно это я в свое время и сделал.
Я откидываю полотенце и показываю Абдрахманову шрам.
- Вот же еб твою мать! – Эфенди наклоняется, чтобы лучше разглядеть, осторожно трогает пальцем. – Это как же тебя угораздило?
- Инфаркт мышцы, - не очень хочется все объяснять, но придется. – Я десять лет просидел на викодине, чтоб дождаться своего шанса. И когда он появился, я вцепился в него аж зубами. Я не мог отнять шанс у парня, ясно? Ясно, я спрашиваю?!
Эфенди выпрямляется и пристально смотрит мне в глаза. Потом спрашивает:
- Ты через два доступа делал?
- Через три. Так намного удобнее. Меньше вероятность ошибиться.
- Не поленился. Хоть это радует.
Абдрахманов встает и вальяжно направляется к выходу, но вдруг останавливается и поворачивается ко мне.
- Будешь еще хулиганить – поставь меня в курс, - ворчит он. – Вдруг понадоблюсь.
И протягивает мне руку, которую я машинально пожимаю, а сам стараюсь поймать отвисшую челюсть. Вот тебе и огреб, называется. Кадди меня за такое сослала бы в клинику на год, чтобы я там сдох от тоски.
Начинает наваливаться усталость. Одеваюсь и ползу спать в отсек «первого класса» - все койки в реанимации заняты. А сколько удастся проспать, знать мне не дано. Я только знаю, что сейчас доберусь до разложенного дивана, рухну на него и отключусь. Добрая фея самолета, пошли мне сны, где я буду вместе с той, которая меня ждет. Которая носит моего ребенка.
Спокойной ночи, Соня.

Gimme fuel, gimme fire
Gimme that which I desire

Oo ____ oO
    ●

Добавлено (13.12.2009, 17:16)
---------------------------------------------

То ли ещё будет!
На МКС ещё нет планов слетать? А то там, блин, даже клоун уже побывал...

Делай что должен и будь что будет!