Утро
Пять минут Хаус собирался в полной тишине, но, застёгивая рубашку, заметил, как в комнату вошла Камерон. Внешне она была совершенно спокойна, не было никаких резких движений, истеричных ноток в голосе, вздыбленных волос. Но не зря они жили вместе уже год, Грег видел, как глаза Элиссон полыхали огнём, а это значила, что она не просто зла, она – в гневе. Она в упор смотрела на него, пока Хаусу, здравый смысл которого явно спрятался под столом, это не надоело. Он язвительно усмехнулся и опрометчиво кинул: «ПМС?»
Вид побледневшей Камерон заставил звоночек тревоги в его голове зазвенеть, но он не обратил на него внимания и, схватив пиджак, направился к двери. Ледяной голос догнал его на пороге: «Я беременна».
«Опять?»

Дурацкое, дурацкое слово! Он бросил его, не подумав о её чувствах и даже не вспомнив всего того, что им пришлось пережить. Но забирать его обратно было бессмысленно, яростный удар закрывшейся двери в ванную дал ему об этом знать. И Хаус ушёл и только сейчас, сидя в кабинете, понял, какую ужасную ошибку совершил, оставив её в этот момент.

Добавлено (21.04.2008, 16:58)
---------------------------------------------
Главное, что вы читаете, а то в каком виде это уже не важно...

Ждите-ждите
Идея в голове, вот только оформить как-то не очень получается, но я стараюсь...

Но всё это длилось недолго. Резкая, почти адская боль в животе, капельки пота, смешивающиеся со слезами, затем знакомая, родная больница, которая в этот момент стала ненавистной, и печальный голос какого-то вроде бы знакомого врача: «Мне очень жаль». А потом был месяц горя, ночных кошмаров и бессонницы, и два месяца постепенно затягивающейся раны. Жизнь начала возвращаться и к Хаусу, и к Элиссон, они отдавали друг другу всю нежность, ласку, любовь, понимая, что это единственное, что поможет выкарабкаться из пустоты, образовавшейся в их жизни.

Но чёрная полоса не может закончиться сразу, горе не уходит по-английски и не приходит одно, оно тащит за собой целый ворох бед и несчастий, вот только люди понимают это слишком поздно.