3 глава

Хаус чувствовал тупую боль во всем теле. Он не был уверен, где находится сейчас или же где должен находиться.
Постепенно он стал узнавать звуки вокруг, хотя они все еще и напоминали отдаленный гул голосов болельщиков на стадионе, тем не менее, становились все более узнаваемыми. Шум медицинского оборудования, приглушенные голоса или названия препаратов, что были знакомы ему.
Когда туман в его голове начал рассеиваться, кусочки воспоминаний стали собираться вместе, и это вернуло его мысли к Кэмерон. Он попытался шевельнуться, но понял, что слишком опутан проводами от мед. оборудования и мониторов. Провод от катетера, ведущий вниз, тоже присутствовал. Чудесно.
Подняв глаза, Хаус увидел Уилсона, стоящего у изголовья кровати.
- Где Кэмерон? - прохрипел он, будучи едва в состоянии открыть глаза достаточно, чтобы четко сфокусироваться на предмете, пересохшие губы тоже слабо ему повиновались, а голос был слабым и скрипучим, как проржавевшая труба.
- Привет, приятель - голос его друга был тих и неуверен. - Ты знаешь, что случилось?- продолжил Уилсон.
- Авария с мотоциклом. Где Кэмерон?- снова спросил Хаус, отчаянно пытаясь вспомнить детали происшествия.
- Все еще в хирургии,- по-прежнему тихо ответил Уилсон.
- Что они там с ней делают? - прохрипел Хаус, пытаясь повернуть голову так, чтобы ясно увидеть его, но боль в шее была слишком сильной.
- Я наблюдал за ходом операции из комнаты наблюдений. Это достойные врачи, и они хорошо позаботятся о ней.
- Что они с ней делают? - повторил Хаус, на этот раз намеренно растягивая каждое слово.
- У нее есть внутренние повреждения, Грэг, но с ней все будет в порядке.
Скривившись от боли, Хаус, в итоге, сумел повернуть голову так, чтобы взглянуть Уилсону прямо в лицо. Тот редко называл его по имени, и это было очень нехорошим признаком. Глаза Хауса, в упор смотревшие на друга, угрожали, требуя прямого ответа.
- Они удаляют ей селезенку. Сломанные ребра, считай, разорвали ее,- наконец выдавил Уилсон.
- Что еще?
- Кажется, у ее сложный перелом ноги.
- Клянусь богом, Уилсон... Если есть еще что-то, о чем ты не сказал мне...
- Также ребра прокололи ей легкое. Вам еще повезло, ребята, что вы оба надели шлемы.
Уилсон тяжело вздохнул и, массируя себе шею, словно его давила некая тяжесть, уставился в окно.
- О чем же еще ты не говоришь мне? - Хаус повысил голос, но это мгновенно вызвало острую боль по всему телу и заставило его опустить глаза и убедиться, что его правая рука была в гипсе.
- Тебя они тоже прооперировали...
Хаус закрыл глаза и вспомнил.
- Моя нога...
Он попробовал потрогать ее, но лубок на правой руке мешал ему. Тогда, наплевав на новый спазм боли, он перекинул свою левую руку, пытаясь сделать то же самое. Потом, тяжело дыша, он откинулся на подушки.
- Ее больше нет,- просто ответил Уилсон.
Хаус закрыл глаза, и внезапно ему расхотелось разговаривать. Он больше не желал ничего знать. Ему захотелось повернуть время вспять, чтобы ничего из этого не случилось.
Еще когда увидел свою ногу, лежащую на обломках мотоцикла, он знал, что, возможно, потребуется серьезное вмешательство хирургов, но он и подумать не мог, что они отнимут ее.
- Твоя артерия была задета, и бедро полностью разрушено, повреждение нервов было слишком обширным, они ничего не смогли сделать.

Добавлено (10.05.2008, 06:43)
---------------------------------------------
Мысли Хауса вновь вернулись к аварии. Он помнил запах горящей плоти, свою правую ногу, лежащую поверх выхлопной трубы…но он не чувствовал никакой боли там. В то время как он думал, что всего лишь пострадал от болевого шока, нервы на самом деле просто приказали долго жить. Черт.
Хаус тихо попросил Уилсона выйти, и тот нехотя повиновался.
Как бы сильно ни старался, он не мог сосредоточиться на мысли о том, что произошло. Его ноги больше не было. Он принимал подобное решение для многих пациентов раньше, но сейчас это касалось его жизни, его ноги. Нога, за которую он боролся с таким трудом после инфаркта, не просто не действовала, она была потеряна. Навсегда.
Воображать себя в инвалидном кресле или на костылях, с подвернутой штаниной джинсов там, где всегда была вторая нога… Хаус представлял людей, которые будут смотреть на него отныне совершенно иначе, чем раньше. Трость когда-то тоже привлекала к себе достаточно внимания, чтобы вызывать неудобство время от времени, но это его нынешнее состояние - его новый мир, его постоянное состояние, от которого уже хотелось выть волком. Столько вещей навсегда изменится: простые ежедневные дела, простые даже для его изуродованной ноги, теперь стали невозможными. Принять душ, водить, обходить больницу или квартиру... Или более важные вещи, как, например, заниматься любовью с Кэмерон… Господи, надо остановиться. Он должен сделать все возможное, чтобы выкинуть эти мысли из головы. Он подумает об этом позже. Намного позже. Даже если с ума сойдет от таких мыслей.
Это случилось. Карма, судьба, божественное провидение, что бы это ни было, нанесло повторный визит. Оно снова дало ему мгновение призрачного счастья, а потом с особой садисткой жестокостью отняло его и ввергло Хауса в еще худшее дерьмо, чем то, которым была его жизнь. А самым поганым было то, что в этот раз оно увлекло Кэмерон вниз вместе с ним. Она заплатила высокую цену за его глупую ошибку.
Пока что ему удавалось игнорировать мысль о том, что Кэмерон было бы гораздо лучше без него. И ради ее пользы, черт, ради ее же пользы, он должен был прислушаться к себе, поскольку теперь к параноидальной мысли о том, что она захочет поддержать его вне зависимости от своих настоящих желаний, примешивалась еще и та, что ему действительно теперь нужна была ее помощь даже в простых ежедневных делах. Он всегда использовал для слова "калека" ироничные, легкомысленные синонимы… Теперь же ничего легкомысленного в этом не было. Отныне он стал настоящим калекой. Никакое количество кетамина не вырастит заново целое бедро.
Внезапно Хаус ощутил такую острую, такую небывалую потребность в Викодине, как никогда раньше. Он не хотел чувствовать. Вообще ничего.

Добавлено (10.05.2008, 06:44)
---------------------------------------------
Сбалансированное сочетание морфина и обезболивающих лекарств погрузило Хауса в удобное оцепенение. Он то погружался в него, то вдруг наступало пробуждение, но он не чувствовал реального течения времени и понятия не имел сколько прошло часов или дней. Туман в его голове позволял не думать совсем о том, что случилось с ним или с Кэмерон. Если бы это зависело от него, он хотел, чтобы такое состояние длилось вечно.
Но знакомый аромат пробился сквозь его забытье и разбудил ото сна, он чувствовал тепло ее руки, когда она коснулась его, и теплое спокойствие опустилось вокруг, когда она заговорила. Это теплое чувство присутствия и безопасности сопровождало его всю жизнь, он чувствовал то же самое, когда ему было пять и чувствовал теперь.
- Привет, мам, - сказал он, тщетно пытаясь улыбнуться.
Как долго ты уже тут? - Хаус пытался говорить, но его голос больше напоминал свистящий шепот. Как будто в его горле двигались и скрежетали сотни бритв. Он с трудом сглотнул, пытаясь смягчить его.
-Достаточно, Грег,- ответила она.
Он лежал, чувствуя, как ее пальцы двигались по его ладони, вверх к большому пальцу, а оттуда назад к запястью. Он попытался отодвинуть реальность назад, подальше, где она была, но эти простые движения возвращали его к действительности все больше и больше.
-Я действительно облажался, мам
-Все будет хорошо, - тихо произнесла она, как будто не заметив ни его слов, ни тона.
-На этот раз я сломал не только мою жизнь...
Хаус резко закашлял, т.к. сухость в горле так и не прошла и откинулся на подушки, уставившись в потолок и моргая глазами, стараясь избавится от эффекта обезболивающего.
Блис встала со своего стула и поднесла чашку с водой к его губам. Осторожно поддерживая его, она проследила, чтобы он выпил воду и не разлил ее.
-Спасибо,- сказал он, чувствуя, что холодная вода оказала хороший эффект на его воспаленное горло.
Она села рядом и снова взяла его за руку. Выражение ее лица изменилось, когда улыбнувшись, она заговорила
-Тебе не кажется, что своей матери стоило рассказать о молодой красавице, что сейчас лежит в другой палате?
Он повернул голову и вопросительно посмотрел на нее.
-Джеймс не умеет хранить секреты. - засмеялась она
Хаус снова вернулся к рассматриванию потолка, но потом закрыл глаза. Он знал о чем будет его вопрос, но каждый вопрос подразумевает ответ. Который он и хотел и боялся услышать. Но шутливый тон его матери немного развеял его страх.

Добавлено (10.05.2008, 06:44)
---------------------------------------------
- Она в порядке?
- Она будет в порядке.
Хаус повернулся, ища во взгляде матери больше информации, чем услышал из ее ответа.
-Джеймс сказал много длинных умных слов, видимо считая, что раз я - мама самого умного доктора на свете, мне нетрудно будет их понять, - продолжала она в том же шутливом тоне, что и раньше. - Но все, что я смогла понять, это то, что с ней все будет хорошо. - Теперь ее голос звучал так, как будто она хотела раз и навсегда убедить его в том, что то, что она говорила - истинная правда.
Хаус снова закрыл глаза и отвернулся, не желая слышать ничего больше. Он хотел задержать в себе эти уверения в том, что с ней все будет хорошо. Пока этого было достаточно.
- Который теперь день?
- Пятница.
- Где отец?
- Он не смог приехать, -ответила она просто.
Хаус тут же пожалел, что спросил, потому что острая боль гнева тут же вспыхнула в нем. Последнее, что ему сейчас было нужно - это его отец, говорящий, как ему повезло, что он выжил и дальше перечисляющий десять причин того, почему не стоит водить мотоцикл. Но в то же самое время что-то глубоко внутри него хотело ощутить поддержку отца...Глупость...Ничего такого он не мог дождаться всю свою жизнь, а потому научился превосходно гнать прочь эти чувства. Чем тут же занялся и прямо сейчас.
- А ты как сюда попала?
- Я прилетела. Сразу же как только Джеймс позвонил мне во вторник я заказала билет, и он даже встретил меня в аэропорту. Какой милый молодой человек.
- Еще вопросы? - она снова улыбнулась, склонив голову на бок.
После непродолжительного молчания она спросила сама: Хочешь еще попить?
Он покачал головой и в очередной раз вернулся к рассматриванию потолка.
- Грег, как ты?
Он подумал минуту прежде чем ответить
- Я не знаю, мам
- Я думаю на этот раз твоя боль покинула тебя насовсем, - осторожно начала она.
- Да, - пробормотал он, бездумно обводя взглядом комнату
Он все еще пытался избежать любых мыслей о своей ноге. К сожалению, его чрезмерно развитый мозг был слишком настроен анализировать и обдумывать любую мелочь, каждую деталь. Таким образом в здравом рассудке избегать этих мыслей ему не удавалось. Он всегда хотел знать разгадку, знать как все функционирует, почему и что происходит...И как раз сейчас, первый раз в жизни ему хотелось бы позабыть и не понимать, что происходит. Не думать и не знать что будет дальше.Он хотел, чтобы эти мысли никогда бы не вернулись к нему снова. Он не мог избавиться от чувства глобального поражения, хотя его мама скорее всего была права- его боль теперь покинула его. Но какой ценой! Он знал, что совсем скоро столкнется лицом к лицу с этим вопросом во всей его безжалостности.
Блис однако снова вернула его к их прежнему разговору.
- Ну а теперь все-таки расскажи мне о той молодой девушке..Кэмерон кажется?
- Эллисон Кэмерон. Она работает со мной, ты знаешь...-он повернулся к ней, ожидая ее реакции и, не дождавшись, продолжил, - Вы встречались, когда в прошлый раз ты и отец приезжали сюда.
В глубине души он приветствовал мысль сменить тему разговора, поговорить о чем угодно, даже если это был разговор о Кэмерон. Он хотел потеряться в мыслях о тех прошедших месяцах, когда все было так хорошо. Он хотел сбежать туда и в то утро вторника, и изменить все, что произошло потом. Он хотел думать о том, что было бы, если бы он уговорил Кэмерон остаться в постели на весь день и послать к черту Кадди вместе с ее назначенным интервью.
- Да..я думаю, что все-таки помню ее. Такая расторопная молодая леди.
Стараясь поддерживать разговор так долго, как только получится, он посмотрел на свою мать и усмехнулся: "Может, ты прекратишь так настойчиво использовать слово "молодая"?
Блис рассмеялась и тут же парировала: "Но она такая и есть!"
- Ты всегда был неотразим, Грег. Когда же девочка оказалась достаточно мудра, чтобы заметить это? - Она насмешливо приподняла брови, глядя на него.
- Мам, клянусь, это последний комментарий насчет возраста, что я хочу услышать. Да, я почти вдвое старше нее....

Добавлено (10.05.2008, 06:45)
---------------------------------------------
Черт, он ненавидел, когда эта фраза звучала вслух, просто не переносил. Он не знал, почему не рассказал матери о Кэмерон раньше, точнее он вообще не был уверен, что придется когда-либо рассказывать про нее. Было достаточно сложно принять и осмыслить их взаимоотношения ему самому, чтобы еще рассказывать о них его матери.
- Я не знаю...Мы вместе примерно шесть месяцев... - наконец начал он отвечать на вопрос. - Она сходит с ума по мне, только я понятия не имею почему.
- Зато я понимаю, - его мать улыбалась еще шире, чем прежде.
- Спасибо, мам, но я действительно большая сволочь.
- Я думаю, она поняла это в тот день, когда начала работать с тобой.
- О да, она имеет обыкновение регулярно мне об этом напоминать - наконец-то и Хаус, не выдержав, улыбнулся
- Таким образом, я понятия не имею, какого черта она нашла во мне. Дня не проходит, чтобы я не думал, когда же, интересно, она устанет от меня и найдет себе кого-нибудь получше. А теперь у нее есть шанс заиметь рядом самого настоящего калеку, правда если до этого у меня не будет проклятия в том, что я убил ее. Теперь у нее есть все виды оправданий, чтобы оставить меня сейчас, - закончил он, не глядя на мать.
- Я сомневаюсь, что все, что ты сейчас сказал, правда, Грег - тихо, но твердо произнесла она.
- Я правда не знаю, мам. - сказал он, стараясь не показать, как хотел бы ей верить
- Это не Стейси, сейчас все иначе, - продолжила она также тихо, смотря ему в глаза. - Прости, она мне никогда не нравилась.
Хаус вздохнул, но решил сказать
- Стейси и я были слишком похожи. Мы были как кость в горле друг у друга, тем не менее пытаясь приспособиться один к другому. Но всегда хотели, чтобы последнее слово осталось за нами. Азарт борьбы, интересное существование, никогда не знаешь, чем обернется следующий раунд. А после случая с моей ногой столкновения приобрели постоянный характер. Вот только весело больше не было...- Он замялся и чуть медленнее продолжил - Кэмерон никогда не пыталась изменить меня. Я никогда не мог постичь, как у нее хватает силы воли отступить и позволять мне быть просто мной - даже если это означало позволить мне быть полной задницей как обычно, но не суть. Я все еще не понимаю, почему она...- голос Хаус замер на середине предложения... Но судя по улыбке Блис, ей снова удалось сделать вещь, которая подвластна любой матери по отношению к ее ребенку - она поняла его невысказанные слова лучше, чем если бы он произнес их вслух.
- Судя по всему, она потрясающая, умная....- она посмотрела на его лицо и засмеялась - женщина.
- Спасибо, мам, - смеясь, поблагодарил он ее.
- Она и я настолько разные. Но она интересует меня, с ней так легко быть, и по некоторым причинам, мне кажется, она и правда находит мое раздражающее или ребячливое поведение интересным и не напрягающим.
- Если она хороша для тебя, то тебе стоит побороть свои сомнения и быть с ней. - она нежно погладила его руку.
Блис посмотрела на часы и произнесла
- Интересно, они собираются тебя кормить или так и будут держать тебя только на лекарствах? Ты должно быть голоден?
- По-моему то, что стоит справа это вода с сахаром и витаминами, -просто ответил он
- Да, но есть ты должен?
- Черт возьми, да меня не волнует, голоден я или нет. Хочешь, попроси кого-нибудь принести что-нибудь,- он сказал это, понимая, что ему и в самом деле неважно, да и желудок его сейчас не в том состоянии, чтобы принять что-то, кроме сахарной воды, но ему была приятна забота матери и хотелось продлить ее немного подольше.
- Ты точно ничего не хочешь?
- Скотч?
- Грегори!
Блис выразительно подняла брови, ожидая от него более серьезного ответа.
- Ну хорошо, можешь принести Маунтин Дью,- нарочито разочаровано произнес он
- Хорошо, ты его получишь.

Добавлено (10.05.2008, 06:45)
---------------------------------------------
Поднявшись, она поднялась и поцеловала его в щеку, а потом задумчиво посмотрела на него.
- Она выносит даже твою вечную небритость?
Хаус усмехнулся
- Она говорит, что это сексуально.
- Тогда ты точно должен держаться за нее двумя руками, -пошутила она напоследок, и вышла из палаты.
Он откинулся на подушки, желая сейчас только одного - чтобы Кэмерон вошла к нему через скользящие стеклянные двери палаты. Он почти наяву видел ее позу с руками на бедрах и нежно-сердитым выражением на лице. Он любил ее светло-зеленую рубашку, которая так оттеняла ее глаза и маленькое ожерелье цвета дымчато-серого стекла, что в свою очередь подчеркивало их цвет. Хаус представлял ее светло-каштановые волосы, частично покрывающие только одно плечо и блеск серых глаз, когда она волновалась или сердилась на него, но никогда полностью не горевших пламенем гнева, как будто он просто не мог добраться до них и таял где-то на середине пути.
Хаус пока не заметил человека, вышагивающего в холле и старающегося, чтобы его не заметили. Тем не менее он непрерывно вышагивал взад и вперед со скрещенными на груди руками и непрерывно глядел через стекло на Хауса. Пока Блис была в палате, он держался вне поля зрения, но дождавшись ее ухода, шагнул внутрь, раздвинув двери с той силой, шум от которой привлек к нему внимание больного. Хаус увидел высокого стройного молодого человека, одетого в широкие джинсы и потертую рубашку Северо-западного Университета. Копна темно-каштановых волос полностью закрывала его лоб и шею. Дав ему примерно лет 20, Хаус интуитивно почувствовал, что молодой человек имеет какое-то непосредственное отношение к Кэмерон. Хаус не знал его, когда он вошел в палату. Хаус хотел разобраться с его делами с Кэмерон сам, в свое время, в нужном месте, но судя по нервно сжатым рукам молодого человека, отныне это не представлялось возможным. Хаус же не был в настроении обсуждать произошедшее с кем бы то ни было, тем более обсуждать то, что случилось с Кэмерон с этим ребенком, который мог быть, судя по всему, только младшим братом Кэмерон.
- Вы доктор Хаус?
- Может быть, смотря кто спрашивает?
- Сэм Данбар
Хаус резко вскинул глаза на человека, все еще стоявшего в дверях. Сэм Данбар. Он положил еще один паззл под названием загадки Кэмерон в полагающееся ему место.Он стал подозревать какое-то время назад, что, выйдя замуж, она взяла фамилию мужа и оставила ее потом, но когда напрямую спрашивал ее об этом, она только отшучивалась и переводила разговор на другие темы. Хаус пробовал узнать ее с тех пор, как провел с ней первое собеседование. Она не принадлежала категории женщин, которым стоит только задать вопрос на личные темы, и они начнут говорить о себе до тех пор пока вам не захочется утопиться.
Она не была открытой книгой, но одновременно при разговоре с ней не складывалось впечатление о тщательно скрываемых тайнах. Истинная загадка.Не подозрительная, вроде бы простая, с множеством тупиковых мест на пути ее преодоления. Простота и ясность и полная неизвестность при этом. Это была загадка, решая элементы которой ему на самом деле никогда не хотелось узнать сразу всё.
- Мне это ни о чем не говорит, -просто скаазал он, отвернувшись к окну и молясь, чтобы этот ответ увел юношу прочь, потому что Хаус чувствовал себя абсолютно неготовым к этой встрече.
Сэм саркастично рассмеялся: Вы и в самом деле сволочь, не так ли?
- Угу, - подтвердил он, продолжая умолять небеса унести прочь этого настырного посетителя, и устало понимая, что подобный номер срабатывал только с Уилсоном.
- Почему-то мне кажется, что вы умнее, чем вы выглядите и уже отлично поняли кто я. - Сэм сделал шаг по направлению к его кровати. - Эллисон Кэмерон. Внизу в операционной. Авария на мотоцикле - это тоже ни о чем не говорит?
У Хауса точно не было сил на это. Последнее, что ему было нужно, это этот ребенок, стоящий рядом и бросающий ему уничижительные слова в лицо, которые он и сам себе говорил с тех пор как пришел в себя. И поскольку брат Кэмерон был единственным членом семьи, о котором она говорила хорошо.... Вообще говорила, то Хаус решил перестать изображать неведение.
- Хорошо, я знаю, кто ты, - Хаус постарался убрать из голоса сарказм и впервые встретился взглядом с Сэмом.
Хаус стал медленно анализировать то, что он видел. Каждое движение и каждое слово Сэма. Он предположил, что Сэм достаточно умен, чтобы сделать вывод, что во время несчастного случае он был вместе с его сестрой. Единственное, что он не мог знать- рассказывала ли Кэмерон брату, что-нибудь о них. Об их отношениях. Потому что прямо сейчас он точно не был готов к встрече с разгневанным младшим братом, готовым порвать его на куски за то, что случилось с его сестрой.

Добавлено (10.05.2008, 06:46)
---------------------------------------------
Но тон Сэма смягчился, когда он посмотрел в направлении ноги Хауса...точнее видя пустое место, начинавшееся ниже его правого перевязанного бедра.
- Черт, мне жаль
Слабое "да" показало Сэму, что человек, лежащий на кровати, не очень жаждет углубления в тему.
- Как она? - снова спросил Хаус то, что продолжало волновать его все это время.
- Будет в порядке. Все операции сделаны. Они сняли ее с респиратора, так что дышит она сама. Доктор Кадди уменьшила ей дозу обезболивающих, и сегодня вечером она должна прийти в себя.
Сэм продолжил: "Я приехал несколько дней назад и хотел поговорить с вами".
Хаус по-прежнему молча наблюдал за Сэмом, пробуя определить, что тот знал или не знал.
- Элли говорит о вас все время. Хотел увидеть предмет разговора.
- Сюрприз?
- Да нет. Практически то, что я и ожидал увидеть, -развеселился Сэм.
Но после минуты смеха повисла неуклюжая тишина, пока оба они, пытаясь справиться с неловкостью, уставились в окно.Солнце садилось, и небо медленно покрывалось более темными оттенками оранжевого и красного цветов заката. Деревья стояли почти совсем зеленые, весна активно вступала в свои права, и это напомнило Хаусу день их поездки перед несчастным случаем.
- Хотите увидеть ее?, -тихо спросил наконец Сэм, возвращая мысли Хауса назад в палату.
Он кивнул, резко выдохнув воздух, но стараясь не показывать своего волнения. Он никогда не будет готов увидеть, что он сделал с ней, но прямо сейчас всё, что он хотел это быть только рядом с ней.