Лена, ты где? Ау! Нужна компетентного человека. Вот такого: Смотри сюда: Звони вот так: Читай здесь: Пиши нам письма мелким почерком: И не дожидайся, чтобы я написала все это на заборе.

Умолкаю. Не дождетесь, чтобы навсегда.

P.S. http://ru.wikipedia.org/wiki/Даос

Добро пожаловать на очередную встречу, организованную общими силами Студенческого научного кружка теологов Силезского университета и Центра культуры и диалога. Как всем известно, сегодня тема нашей встречи «Доктор Хауз против Бога - дилемма постсовременности». Разрешите представить наших докладчиков: профессор Кшиштоф Вечорек (Krzysztof Wieczorek) - руководитель кабинета логики и методологии института философии Силезского университета, Ярослав Маковский (Jarosław Makowski) - публицист еженедельника Newsweek, сотрудник Центра культуры и диалога, ксёндз доктор Гжегож Стржельчик (Grzegorz Strzelczyk) - адъюнкт нашего отделения. Всю нашу сегодняшнюю дискуссию проведет Артур Мадалиньский (Artur Madalinski) — литературный критик и сотрудник Центра культуры и диалога. Не будем затягивать, желаю всем конструктивной встречи.

Мадалиньский: Добро пожаловать. Мы встретились сегодня, потому что для этого наступило время. Только что, в закулисном разговоре, мы пришли к выводу, что надо смотреть сериалы, чтобы ставить серьезные вопросы . Возможно так оно и есть. Не хотелось бы с самого начала сетовать по поводу низкого уровня общественных дискуссий, это все не так уж просто, но предположение, что массовая культура присвоила себе регистры дискурса, до недавнего времени находящиеся совсем на другом уровне, кажется верным. Я подумал об этом, читая в газете большое интервью с четырьмя общественными деятелями, среди которых был и Ян Рокита, один из самых ярких политиков в Польше. На вопрос журналиста, действительно ли христианство или католичество должно всегда оставаться единственной обязательной этической системой в Польше, он ответил утвердительно, аргументировав свои слова тем, что в нем истина. Я тут же подумал, что ответил бы на это доктор Хауз. Он, вероятно, сказал бы, что все лгут, правда? Или сказал бы, что все в мире, рано или поздно, можно проверить и доказать. Это его любимые реплики, по-моему. Но, честно говоря, при просмотре этого сериала рождается много необычайно серьезных вопросов. Например, о том, что случилось с разумом, который, как говорит Вольфганг Вельш (Wolfgan Welsch), нынче совсем отрекся от бескорыстия. Разум уже не хочет искать правды для ней самой. Его действия всегда предполагают наличие какой-либо цели, он ищет выгоду. Еще вопрос - является ли разум убийцей веры и религии сегодня? Несет ли разум ответственность за аннулирование христианства как фундаментального метанарратива в тех областях знаний, которые нельзя вывести путем дедукции, любимым путем главного героя сериала. Об этом, между прочим, мы и будем сегодня разговаривать. Мы решили, что покажем вам 3 фрагмента сериала из серии под заглавием «Хауз против Бога». Серия стоит того, чтобы посмотреть ее всю, но нас ограничивают авторские права. Мы не сможем показать вам всю серию. Но я уверяю вас, да вы и сами это отлично знаете, что она достойна обсуждения. Думаю, стоит начать просмотр первого фрагмента, а потом обсудим интересные моменты.
Дамы и господа, мы уже задаем себе массу вопросов, хотя посмотрели только один фрагмент серии.
Итак, с первым вопросом я хотел бы обратиться к ксендзу доктору Стржельчику.
Существует классическая традиция, восходящая к Св. Августину, о вере ищущей разум, но с другой стороны логика указывает на то, что это - понятия, взаимно исключающие друг друга. То есть, если мы во что-то верим, то не можем этого знать. И наоборот, если имеем дело с процессом познания, то там уже нет места для веры. А как это на самом деле? Существует ли нерушимая граница между разумом и верой? И можно ли найти точки их соприкосновения, нечто общее, объединяющее их?
Следующий вопрос к редактору Мадалиньскому
- Чем на самом деле является религия в эпоху постсовременности? Только ли это символы, или что-то конкретное, умерщвленное нарративом секуляризации, или политкорректностью, которая заставляет нас относить веру и религию к делам личного характера?
Господин профессор (имеется в виду Вечорек), я хотел бы у Вас спросить
- Действительно ли постсовременность является атеистической или агностической, как хочет Хауз? Потому, что лично для меня это пока не вполне ясно. Обращаемся ли мы в эпоху постсовременности вновь к религии? Ричард Рорти утверждает, что эпоха метафизики окончательно исчерпала себя, в то же время Жак Деррида, например, отмечает факт ее возвращения. Как же это на самом деле?

Ксёндз доктор Grzegorz Strzelczyk: Если мы получаем знания экспериментальным путем или выводим их математически из достоверных предпосылок, то нам вера не нужна. Проблема в том, что мы вряд ли в состоянии изучить весь мир таким способом. Возможно ли вообще получить таким образом целостную картину действительности? Это внушает сомнения, так как из нашего экзистенциального опыта вытекает, что доверие играет в жизни огромную роль. Вот вы все сегодня пришли сюда. Почему? Вы нам поверили. Если уж мы разместили объявление, значит что состоится, возможно, что-то интересное. То есть, вне зависимости от вашего желания, вы оказали нам доверие или совершили акт веры. В случае, когда мы принимаем решения, основываясь не на достоверных знаниях, а на одном только доверии, открываются огромные возможности для использования других методов познания действительности. Частью этого является религиозное познание, опирающееся, прежде всего в христианстве, на то, что мы верим в откровение, мы верим свидетелям Воскресения. Конечно, сразу встает вопрос о достоверности фактов. Мы верим тому, кого считаем достойным веры и верим настолько, насколько он ее достоин. Кажется невозможным, что из нашей жизни можно убрать любую часть повседневного опыта. Если бы мы не имели возможности доверять, верить, тогда мы, к примеру, не реагировали бы на театральные объявления. Не было бы возможности пойти в театр, надо было бы сперва посмотреть весь театральный спектакль, чтобы убедиться, что после перерыва наступит второе действие. Нет возможности обойти это. С другой стороны, нет возможности, и вообще нет такой необходимости, элиминировать эмпирический опыт, отказаться от него. Он нам подсказывает, например, что существует закон всемирного тяготения. Похоже, что мы вынуждены жить в мире, в котором эти две области познания соприкасаются, сменяют друг друга. Проблема возникает тогда, когда кто-либо заявляет, что опирается в жизни только на веру или только на опыт.

Редактор Makowski: Как например доктор Хауз. Я начну со своего рода исповеди. Когда мы подготавливали очередную встречу, придумывали тему для нее, мы смотрели сериал. Я должен вам признаться, что, когда я начал его смотреть, меня очень трудно было оторвать от компьютера. Вероятно, если бы Клаудиа Шиффер позвонила мне и предложила поужинать вместе в тот момент, когда я смотрел Хауза, она получила бы отказ. Я шучу, но для этой шутки есть основания, потому что я спрашиваю себя: Что такого особенного в докторе Хаузе, что привлекает к сериалу стольких людей? Это, всего лишь, хорошо сделанный сериал? Может быть, так оно и есть на самом деле? Возможно, все дело в интересных диалогах. Или тут есть что-то еще? А если есть, тогда появляется вопрос — что именно? Мне кажется, причина захватывающего интереса к доктору Хаузу, его прямо таки наркотическое воздействие на нас, кроется в том, что мы видим в нем свое отражение. Я, по крайней мере, узнаю в этом герое себя. Вернемся к вопросу доктора Мадалиньского. Макс Вебер говорил, что святое будет осквернено, а постоянное - испарится, но это пророчество не оправдалось. Все секуляризационные течения, которые управляли философской мыслью в 60-70-х годах прошлого века отказались от этой идеи. Никто из серьезных религиозных мыслителей и, прежде всего, социологов так уже не думает. Например американско-австрийский социолог Питер Бергер, который был поклонником секуляризации, сегодня говорит напрямую, что это была ошибка. После времен безверия, когда соблюдался, в некотором роде, пост на веру в Бога, сегодня мы наблюдаем голод, жажду Бога. Проблема утоления этой жажды состоит в том, что некоторые жаждущие Бога на словах, прикрывают этими словами жажду насилия, стремление к войне, ненависть ко всему иному, не соответствующему их представлениям о мире. Проблема сегодня, как мне кажется, не в том, что религия вытеснена из кровеносной системы общества, а в том, что религия возвращается в эту кровеносную систему с удвоенной силой. И это не только в Европе, разоренной секуляризационными течениями. На свой лад это произошло в Африке, по своему - в Латинской Америке и уже совсем по-другому - в США. Это первая проблема. О второй говорил пан Стржельчик и состоит она в следующем: на первый взгляд кажется, что доктор Хауз не должен привлекать к себе людей своей антирелигиозностью и высказываниями о религии, как разновидности человеческих заблуждений, или же, по словам его коллеги доктора Чейза, наборе символов. Конечно, это не вопрос выбора. Религия включает в себя и символы, и культ, и ритуал. Больее того, религия вернулась сегодня в университеты. Я имел в виду таких левых мыслителей, как Ален Бадью и т.п., которые утверждают, что христианство слишком серьезный вопрос, чтобы оставить его в руках фанатиков, вроде того проповедника из сериала, Дэн, кажется. Этот проповедник не против врачей , но я против такого рода проповедников. Это, действительно, проблема сегодняшней религии, не так ли? То есть, некоторые фундаменталистские течения вынуждают людей к своего рода фидеизму. А сейчас я хочу вернуться к тому, с чего начал Артур. У нас есть августинская традиция (fides quaerens intellectum) - вера ищет разум, но есть и фомистская (intellectus quaerens fidem) - разум ищет веру, так? Но это не означает, что религиозный человек в первой половине дня все берет на веру, а во второй половине - применяет свой рассудок или наоборот. Это не означает, что, если я верю, разумом я должен пренебречь, а если я мыслю логически, то вынужден отказаться от веры. Мне кажется, что ксендз Джозеф Тишнер верно сказал, что и вера, и разумение присущи человеку в равной степени, надо только обеспечить его диалектическим единством этих двух способов восприятия действительности. Он также говорил, что самым важным в обеих приведенных формулах является слово "ищет". Искать значит думать. Иными словами, между верой и разумом не должно быть войны, они должны быть друг для друга инспирацией, это должен быть некий союз. Разумеется, так бывает не всегда, но о причинах этого поговорим в следующий раз.

Funelen, Bird спасибо!

Пока Хаус в этой дискуссии присутствует несколько искусственно, ИМХО. Но, действительно, подождем продолжения.