фик-то написан. но собрать его из разрозненных черновиков, на проверку оказывается едва ли легче, чем изначально написать

Глава 12

Хаус скользнул взглядом по пациентке. Девушка по-прежнему была слаба, но румянец уже вернулся, а огромные синяки на руках, которые все приняли за отметины, оставленные врачами, успокаивавшими больную во время приступа, но на деле оказавшиеся еще одним свидетельством болезни, заметно побледнели. Ее перевели в отделение интенсивной терапии.
Грег прикрыл глаза и поудобнее устроился в кресле. Монотонный писк аппаратов убаюкивал.
До Рождества оставалась неделя. Следуя негласному договору, он не обговаривал с Кадди планов на праздники. Они теперь вообще почти не разговаривали, по крайней мере, на работе. Создавалась ощущение, что она нарочно дистанцируется, словно боясь чего-то или же готовясь к чему-то. Но в то же время, когда они оставались наедине, она вела себя как обычно, ничем не напоминая ту холодную, отстраненную начальницу, которую он видел на работе.
Неожиданно у Грега появилась уверенность, что за ним наблюдают. Он резко открыл глаза и встретился взглядом с Мэри. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом губы девушки дрогнули в улыбке:
- Привет, - произнесла она.
- Привет, - после секундной заминки ответил Грег. – Я доктор…
- Хаус, - закончила девушка. – Я знаю. Доктор Кемерон, - пояснила Мэри в ответ на его вопросительно вздернутую бровь. – Она, можно сказать, боготворит вас.
Хаус хмыкнул.
- Что ж, вижу делирий сдал позиции, - прищурился он.
- А, да, – девушка смутилась. – Доктор Чейз сказал, что я цитировала фильмы.
- Классические фильмы, - поправил Хаус.
- Да, - согласилась девушка, на ее лицо легла тень.
Хаус внимательно следил за ее реакцией.
- Знаете, - он поднялся. – Мы знаем, чем вы были больны, но не можем понять, как вы заразились. Очагом БКЛ является Индия, а распространяется она чаще всего через укус клеща. Так как же вы, не покидая Джерси, умудрились заразиться? – Грег подался вперед.
- Я не знаю, - девушка пожала плечами и растеряно взглянула на хмурого голубоглазого врача. – Доктор Кемерон тоже спрашивала меня об этом, но я, правда, не знаю.
- Может, кто-то из ваших родственников или друзей недавно вернулся оттуда?
- Да, - медленно проговорила она. – То есть нет! – поправилась она.
Хаус приподнял брови.
Девушка вздохнула, чтобы успокоиться и сформулировать свою мысль:
- Я хочу сказать, он сначала вернулся, но мы… Мы поссорились, и он снова уехал, - она закусила губу, в ее глазах блеснули слезы.
Грег помолчал, раздумывая.
- А он…
- Джон, мой брат, - поспешно уточнила Мери, неверно истолковав паузу.
- Я хотел спросить, ваш брат дарил вам что-нибудь? Сари? Может быть, набор благовоний?
- Нет, - девушка откинулась на подушку, она все еще была слаба, и разговор утомил ее. – Хотя, - она широко раскрыла глаза, вспомнив о чем-то. – Подождите! Джон подарил мне шаль! Из настоящего кашемира, с ручной вышивкой.
- Вы, конечно, обрадовались подарку и сразу примерили ее? – Грег слегка наклонил голову влево.
Он чувствовал, что разгадка близко.
- Н-нет, – с запинкой ответила Мэри. – Я была так зла на него, что запихнула ее в самый дальний угол, даже не развернув.
- Но вы все же примерили шаль, - утвердительно проговорил Хаус.
- Да. Это прозвучит глупо, но когда я перестала злиться, то поняла, что шаль – это единственная ниточка, которая связывает меня с Джоном, - уголки ее губ слегка опустились.
Было понятно, что этот разговор затронул сокровенное, разбередил старые раны.
- Я был прав, – пробормотал Хаус, поднимаясь.
- Что вы делаете? – девушка вздрогнула и испуганно подтянула одеяло к подбородку.
-Я должен вас осмотреть, - Грег посмотрел ей в глаза.
Несколько секунд девушка раздумывала, а потом вздохнула и отпустила руки.
- Сядьте, - попросил Хаус, поправляя лампу так, чтобы свет падал на спину пациентки.
Мэри подчинилась. Странно, но она не испытывала страха. Почему-то она была убеждена, что этому врачу можно доверять. Он будто излучал спокойствие и непоколебимую уверенность.
Хаус ослабил завязки робы и обнажил спину девушки. Острые позвонки и ребра, выступавшие сквозь кожу, лишний раз свидетельствовали о том, насколько болезнь ее истощила. Грег внимательно осмотрел ее, но не нашел того, что искал. Он осторожно приспустил робу с ее плеча.
- Хаус, что ты делаешь?! – вошедшая Кемерон негодующе смотрела на него. – Ей надо лежать!
- Можно подумать, я вальсирую с ней по палате! – бросил Хаус, не удостоив подчиненую взглядом.
Потому, как дрогнули плечи Мэри, Хаус понял, что она смеется и тоже усмехнулся.
- Что ты хочешь найти? – Эллисон подошла ближе и встала рядом с Хаусом.
- Вот это, - удовлетворенно проговорил Хаус, приподняв большим и указательным пальцем участок кожи.
- Небольшой нарыв, ну и что? – Кемерон непонимающе взглянула на начальника.
- Посмотри внимательно, - приказал Грег, чуть сильнее натянув кожу.
Эллисон наклонилась:
- Это же… это же след от укуса клеща, - недоверчиво проговорила она.
- Точно. И часть его еще внутри, это и вызывает нарыв. Займись этим, - он взял трость.
- Должно быть, вы оторвали тельце мочалкой, когда принимали душ. Такое бывает, - заметила Эллисон.
- Это чем-то грозит мне? – через плечо спросила притихшая Мэри.
- Теперь уже нет, - успокоила ее Кемерон, надевая перчатки.
- Вот такая вот троянская шаль, - по губам Хауса скользнула улыбка, адресованная пациентке.
- Троянская шаль? – удивленно переспросила Эллисон.
- Мисс Брайт расскажет тебе, если ты будешь паинькой и, наконец, займешься нарывом, -Грег забросил в рот таблетку викодина.
Эллисон отвернулась, чтобы достать набор для процедуры. Ее покоробила это непонятная сплоченность Хауса и пациентки.
- Не рассказывайте ей, - одними губами сказал Хаус и заговорщески подмигнул девушке.
- Доктор Хаус! – окликнула его Мэри. – Мне сказали, что реабилитация займет много времени, так что мне придется тут задержаться. Вы же еще зайдете ко мне?
Кэмерон обернулась, желая увидеть, что скажет Хаус. Грег замер у двери в палату и опустил голову.
- Эммм… У доктора Хауса много больных, - пришла на помощь Эллисон. - Он…
- Я понимаю, - поспешно согласилась Мэри. – Конечно.
- Поправляйтесь, - Хаус кивнул и положил руку на ручку двери.
- Доктор Хаус!
Хаус повернулся.
- Спасибо, - с чувством проговорила девушка.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
- Пожалуйста, - Грег слегка улыбнулся и вышел в коридор.

Вечером того же дня Кемерон зашла в кабинет Хауса.
Грег мельком взглянул на нее и продолжил собирать рюкзак, рабочий день закончился. Не дождавшись никакого ответного движения, Кемерон села в кресло, зажав ладони между коленями. Спину она держала очень прямо.
- Хаус, каково это? – спросила Эллисон, внимательно глядя на начальника.
- Ты о чем? – Грег замер на секунду и посмотрел на девушку исподлобья.
- Каково это всегда быть уверенным в своей правоте? Не мучиться сомнениями? – она откинулась в кресле.
Хаус не ответил. Он застегнул рюкзак, закинул его на плечо и взял со стола ключи. Кемерон усмехнулась и прикрыла глаза. Хаус обошел стол, поравнялся с креслом, в котором расположилась девушка, и тихо произнес, глядя прямо перед собой:
- Врач, который не имеет сомнений – не врач. Он – палач.
Кемерон вздрогнула от неожиданности и резко подняла голову. Несколько секунд они с Хаусом смотрели друг на друга, а потом он молча вышел из кабинета.

Грег отложил журнал и потер глаза. Прошло несколько дней. Нового дела не было, его подчиненные, изнывающие от безделья, вызвались подежурить в клинике. Перед праздниками многие спешили сделать прививку от гриппа, и врачей не хватало. Хаус снял со стола изувеченную ногу и посмотрел на часы. Приближался обеденный перерыв. Грег встал, взял трость и направился в кабинет Уилсона. Однако друга не оказалось на месте. С тоской взглянув на толпу у лифта, Хаус раздосадовано вздохнул и направился к другому лифту, надеясь, что ему повезет и там окажется меньше проголодавшихся коллег.
Пересекая отделение интенсивной терапии, он бросил взгляд в сторону одной из палат и замедлил шаг. Грег почти забыл, что здесь находится его недавняя пациентка. Зрелище бледной девушки, которая безразлично созерцала принесенный больничный обед, тронуло его. Он сделал еще несколько шагов и остановился. Неожиданно в памяти возник ее жалобный взгляд, когда она билась в руках врачей, умоляя избавить ее от надвигающейся боли. Постояв несколько секунд, Хаус вздохнул и развернулся. В конце концов, скрасить одиночество девчонки не такая большая жертва и ни к чему его не обяжет, решил он.
- Привет, - он просунул голову в палату. – Можно войти?
- Конечно! – Мэри оживилась, на лице появилась радостная улыбка. – Я рада, что вы выбрали время, чтобы навестить меня.
Хаус поморщился.
- Вижу, что я не единственный ваш посетитель, - Грег кивнул на роскошный изысканный букет и открытку, стоявшие на прикроватной тумбочке.
- А.. это принесли девочки с работы. Удачно, что я работаю в цветочном магазине, - Мэри смущенно поправила светлую челку.
- Как вы себя чувствуете? – Грег подтянул тростью табурет и расположился рядом с постелью, внимательно глядя на девушку.
- Я… мне гораздо лучше, спасибо, - поблагодарила она.
Они помолчали, не зная о чем еще говорить.
- Вы будете сэндвич? – полюбопытствовал Хаус, указав подбородком на поднос с едой.
- Нет, забирайте, - разрешила Мэри и тоже взяла вилку.
Она была рада, что у нее появилась компания. Самым ужасным в пребывании в больнице были не процедуры, не еда, а обезоруживающая холодная вежливость персонала и полное одиночество. Конечно, некоторые врачи были весьма доброжелательны, но и они не могли позволить себе роскошь длительного общения – у них были и другие пациенты.
Хаус откусил сэндвич и мысленно обругал себя за то, что поддался собственной жалости и зашел. Он слишком хорошо усвоил, что сближаться с пациентами недопустимо. И пусть окружающие считали его бесчувственным, зато это позволяло сохранить объективность и избежать лишних эмоций. И вот теперь он сам нарушил собственные правила.
- Так откуда все-таки все эти цитаты? Такая молодая девушка ...- полюбопытствовал Хаус, чтобы нарушить неловкую паузу.
- Все очень просто, - грустно улыбнулась Мэри, нанизывая на вилку стручковую фасоль. – Я выросла в одном из тех пыльных городков на юге, которые и на карте-то редко обозначены. Единственным развлечением в этой глуши был кинотеатр, где крутили классику кино. До сих пор помню лохматого пса билетера, почему-то Мартин всегда приводил эту дворнягу на работу, - усмехнулась девушка. – Мама обжала старое кино.
Хаус, прищурившись, пристально смотрел на Мэри. Казалось, она забыла о его присутствии, погруженная в свои воспоминания.
- Она особенно любила фильмы Хичкока, - продолжала девушка. – А ее любимым актером был…
- Хэмфри Богарт, - догадался Хаус.
- Да, - девушка быстро взглянула на него. – По уик-эндам мама водила меня и Джона в этот кинотеатр. Каждый раз для нас это было настоящим приключением, хотя мы вскоре знали наизусть и "Головокружение", и "Касабланку" и еще с десяток картин. У нас с Джоном даже была игра – мы говорили, цитируя диалоги из этих фильмов. Оказывается, я до сих пор так хорошо их помню.
- Детские воспоминания, - кивнул Хаус. - От них трудно избавиться.
На секунду в его глазах появилось отсутствующее выражение, он нахмурился, точно вспомнив о чем-то своем, но тут же снова взглянул на Мэри.
- Могу представить, что ваша мама думает о современном кино, - Хаус слегка улыбнулся.
- Мама умерла три месяца назад. Болезнь Альцгеймера, - скупо пояснила она.
- Сочувствую, - Грег вытянул губы трубочкой. – Но у вас есть брат.
- Джон, - Мэри горько усмехнулась. – Анфан террибль, вечный баловень и разгильдяй. По крайней мере, таким я его помню. Конечно же, когда маме поставили диагноз, он поспешил уехать, направился с археологической экспедицией в Южную Америку. Шесть лет я была сиделкой, а он скитался по миру, изредка присылая открытки. Когда мамы не стало, мне потребовалось три недели, чтобы разыскать его, на этот раз в Индии. А объявился он лишь пару недель назад, с жалкими оправданиями и этой чертовой шалью, - из груди девушки вырвались рыдания.
Она закрыла рот рукой, стыдясь своей слабости, и взглянула на Грега несчастными серыми прозрачными глазами, в которых застыла боль. Хаус посмотрел в сторону, ему было неловко и хотелось уйти. Но вместо этого он поднялся, налил из пластиковой бутылки воду в стакан и протянул девушке.
- Простите, - она взяла воду и стала пить мелкими глотками, ее зубы стукались о край стакана. – Сама не знаю, зачем рассказала вам все это. Простите, - повторила она, вытирая мокрые глаза.
Хаус снова уселся на стул и подождал немного, пока она успокоится. Несмотря на неловкость, ему претило просто развернуться и уйти, оставив ее в таком состоянии.
- А какие фильмы вы любите теперь? – спросил Хаус, чтобы отвлечь девушку.
- Я предпочитаю книги, - после секундного раздумья ответила она. – Не слишком оригинально, да? – она смутилась.
- Напротив, - Хаус внимательно посмотрел на нее.
- Когда мама заболела, мне пришлось оставить университет, - пояснила она. – Но я до сих пор очень люблю читать.
- Вы все еще можете продолжить учебу, - заметил Грег.
- Иногда, чтобы сделать шаг, простого желания недостаточно, - невесело усмехнулась Мэри.
- Трудно не согласиться, - кивнул Хаус.
Они проговорили еще час. Мэри оказалась очень приятной собеседницей - остроумной и глубокой, у нее было собственное мнение, которое она умело и твердо аргументировала. Неожиданно эта беседа доставила Грегу массу удовольствия.
Сидя в пол-оборота, он не заметил, как в какой-то момент за стеклянной стеной палаты остановилась Кадди. Она спешила в конференц-зал и случайно увидела их, оживленно беседующих. От ее внимания не ускользнула ни миловидность девушки, ни очевидная заинтересованность Хауса. Очевидно, девушка рассказала что-то очень смешное, и Хаус искренне расхохотался, слегка запрокинув голову. Девушка попыталась его успокоить, положив руку на плечо, потому что самая интересная часть рассказа была еще впереди. Ничуть не смутившись, Грег попытался подавить смех, вняв ее шутливому упреку. Судя по всему, в ее присутствии он чувствовал себя свободно и расслабленно.
Лиза оцепенело наблюдала эту сценку, борясь с подступившими к самым глазам обжигающими слезами. А потом, опомнившись, тряхнула головой и поспешила на совещание, испытывая острое сожаление и почти физическую боль оттого, что давно знала – Хаус ей не принадлежит и только что увиденное в палате – лишнее тому подтверждение.

Выйдя от Мэри, Хаус прислонился к стене и немного постоял. Время пролетело незаметно, общаться с девушкой оказалось на удивление легко, от нее будто исходил свет, и просто находиться рядом с ней было приятно. Она ничего не ждала и ничего не требовала, понимая, что их общение и неожиданно возникшая близость напоминает ту, которая возникает между пассажирами купе поезда. И все-таки он не мог отрицать, что ему давно не удавалось так расслабиться, забыв обо всем.
Хаус улыбнулся и пошел к себе, испытывая странное чувство. На этот раз к привычному торжеству, вызванному тем, что удалось диагностировать болезнь, примешивалась просто радость от сознания того, что с этой милой девушкой все будет хорошо.

Добавлено (16.11.2008, 00:18)
---------------------------------------------
Хаус хлопнул планшет с историей болезни на стол регистратуры. Это был последний пациент на сегодня.
- Извините, где я могу найти Мэри Брайт? – раздалось рядом.
Хаус быстро взглянул на мужчину, который интересовался его пациенткой: светлые волосы, мелкие черты лица, делавшие его так похожим на сестру.
- Соседка сказала, что ее госпитализировали сюда, - зачем-то уточнил он, обеспокоено наблюдая, как медицинская сестра нажимает кнопки компьютера в поисках нужной информации.
- Джон Брайт? – спросил Хаус, ставя подпись на карте пациента.
- Да! – молодой человек резко повернулся. – Откуда вы меня знаете? – настороженно спросил он, внимательно вглядываясь в лицо врача.
- Я лечил вашу сестру, сейчас она в отделении интенсивной терапии, - пояснил Хаус, пристально разглядывая мужчину.
Ничто не выдавало в нем легкомысленного шалопая, каким он представлял его себе со слов Мэри.
- Что с ней? Она в порядке? – в глазах молодого человека плескалась паника.
- Она поправляется, - сухо бросил Хаус. – Давно вы вернулись из Индии?
- Этим утром, а что? В чем дело? – он непонимающе взглянул на врача. – Я могу увидеть сестру?
- Она все еще слаба, - резко ответил Хаус, посылая сообщение своим подчиненным. – И прежде, чем вы ее увидите, мы должны убедиться, что вы не притащили еще какую-нибудь экзотическую болячку, - Хаус холодно взглянул на него.
- Хаус, вызывал? – в фойе появился Чейз.
- Молодец, – кивнул Хаус. – За то, что явился первым, тебе полагается приз. Это мистер Брайт, брат нашей пациентки. Возьми у него анализы и убедись, что братский поцелуй не подвергнет ее вновь смертельной опасности.
- Хорошо, - согласился Чейз. – Мистер Брайт, пойдемте со мной, - пригласил он.
- Смертельной опасности? О чем он говорит? – спросил молодой человек, увлекаемый Чейзом в смотровую палату. – Я стал причиной болезни Мэри?!
Хаус вздохнул и облокотился на стойку регистрации. Со времени того разговора, он ни разу не был у Мэри. И, хотя соблазн вновь насладиться непринужденным общением был велик, он твердо решил вернуться к соблюдению собственного кодекса.
- Хаус, что случилось? – Кемерон и Форман вышли из лифта и бросились к начальнику.
- Простите, у Санты закончились подарки, - ну удостоив их взглядом, отрезал Хаус, пытаясь разглядеть Лизу через полуприкрытые жалюзи.
Она положила телефонную трубку и стала что-то сосредоточенно писать. Мягкий свет настольной лампы падал ей на лицо, предательски выдавая следы усталости. Перед праздниками нужно было завершить тысячу дел, и ей приходилось задерживаться. Словно почувствовав взгляд Хауса, Лиза подняла голову и посмотрела туда, где он стоял, их глаза на секунду встретились и они обменялись быстрыми улыбками.
- Так что, мы можем идти? – неуверенно спросила Эллисон.
Врачи растеряно переглянулись.
- Как угодно, - Хаус все же взглянул на подчиненных, сладко улыбнувшись.
Он оттолкнулся от стойки и направился к лифту. Вернувшись в кабинет, он оделся, взял рюкзак и вышел в коридор.
- Едешь домой? – устало улыбнулся Уилсон, закрывая свой кабинета.
- Ты что, специально караулил меня? – наигранно ужаснулся Грег.
- Очень смешно, - вяло отмахнулся Уилсон.
- Тяжелый день? – спросил Хаус, когда они вошли в лифт.
- У меня пациент умер. Девочка. 14 лет, – Уилсон провел рукой по лицу.
Хаус промолчал. Слова тут были ни к чему.
- Так ты сейчас домой? – снова спросил Уилсон, когда они оказались на улице.
Хаус посмотрел на темное небо, подставив лицо неторопливо падающим пушистыми хлопьями снега.
- Да, - ответил Хаус, набрав полные легкие морозного воздуха. – А что? Хочешь, пойдем выпьем? – он внимательно посмотрел на подавленного друга.
- Нет, – после небольшой заминки ответил Уилсон. – Я в порядке. Спокойной ночи, Хаус, - Джеймс кивнул и медленно пошел к своей машине, на ходу доставая из кармана ключи.
- Спокойной ночи, - проговорил Грег, провожая его взглядом.
Он постоял немного, с наслаждением вдыхая холодный воздух, и тоже пошел к машине. До Рождества оставалось два дня.

Глава 13

Вечеринка была в самом разгаре. Закончив работу пораньше, сотрудники собрались в празднично декорированном фойе, где были накрыты столы, играла музыка. Все веселились от души, тут и там слышались взрывы смеха. Повсюду царила радостная атмосфера, у всех было приподнятое настроение, люди обнимались, поздравляли друг друга и обменивались подарками, кто-то даже танцевал.
Грег вышел из лифта, держа в руках папку. Он осмотрелся, поморщившись от шумного веселья, плескавшегося вокруг.
- Ты не видел Кадди? – Хаус подошел и остановился рядом с Уилсоном, пытаясь избавиться от серпантина, прицепившегося к кроссовкам. – Мне нужно… - он красноречиво потряс папкой.
- Только что была здесь, - Уилсон залпом допил то, что было у него в стакане. – Ой, смотри, похоже, сейчас будут играть в шарады, - он указал на полненькую медсестру, с мишурой, обмотанной вокруг шеи на манер боа, восседавшую на стойке регистрации.
- Угу, - Хаус лишь мельком взглянул на медсестру.
- Кстати, поздравляю! – Джеймс лукаво подмигнул Грегу, не замечая озабоченности друга.
Хаус непонимающе посмотрел на него.
- Эта блондинка, - нетерпеливо пояснил Уилсон, указав на девушку, которая нерешительно стояла у лестницы, выглядывая кого-то в веселящейся толпе. – Думаю, она будет рада отблагодарить тебя за то, что ты спас ее жизнь.
- Ерунда, - пробормотал Грег, пытаясь найти глазами Лизу.
- Я так не думаю, - Уилсон хлопнул друга по плечу и кивнул на девушку, которая, заметив Хауса, стала пробираться к нему через холл. – Йо-хо-хоу! Счастливого Рождества! – Уилсон еще раз подмигнул Грегу и устремился к чаше с пуншем, чтобы заново наполнить свой стакан.

Хаус оглядел холл и убедился, что Лизы там нет. Со вздохом он направился навстречу Мэри.
- Доктор Хаус, - она робко улыбнулась.
- Вас выписали? – поинтересовался Грег.
- Да… да. За мной приехал брат, - девушка обернулась.
Хаус проследил за ее взглядом и у противоположных дверей заметил Джона Брайта.
- Вы помирились? – спросил Хаус, думая о своем.
- Да, мы поговорили, и многое поняли, - кивнула Мэри.
- Это хорошо, - врач снова посмотрел на свою недавнюю пациентку. – И хорошо, что он сейчас здесь. Рождество нужно встречать с близкими людьми.
- Пожалуй, - девушка испытывающе смотрела на Грега. – Я… я хотела поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня, - произнесла она.
- Не стоит, - Хаус попытался отшутиться.
- Позвольте мне судить об этом, - мягко сказала Мэри.
- Как скажете, - Грег пожал плечами.
- Да, - пробормотала девушка, а затем приподнялась на цыпочки и осторожно коснулась губ Хауса поцелуем.
Грег переждал этот порыв, не единым движением не отвечая ей. Когда же Мэри отстранилась от него, оказалось, что все вокруг восприняли случившееся с большим энтузиазмом. Желая подыграть разгоряченным пуншем коллегам, которые одобрительно посвистывали и улюлюкали, Хаус, красуясь, слегка поднял и развел руки, издав восторженно-торжествующий вопль. Окружающие зааплодировали.
- Спасибо, - еще раз смущенно поблагодарила Мэри, прикусив нижнюю губу.
- Всегда пожалуйста, - усмехнулся Грег. – Счастливого Рождества!
- И вам.
Девушка повернулась, чтобы уйти, но прежде, чем она успела сделать шаг, Грег слегка придержал ее за плечи и, наклонившись к уху, шепнул:
- Не нужно было этого делать.
- Я знаю, - не оборачиваясь, тихо сказала она. – Прощайте.
Грег, застыв, с грустью смотрел, как она подошла к брату, и они вместе вышли на улицу. Хаус мотнул головой и понял, что стоит столбом посреди веселящейся толпы. Он добрался до столов с едой и взял стакан с соком.

Лиза поправила бретель своего нового платья для коктейлей, которое она специально купила по случаю вечеринки. Подкрасив губы и заправив локон, выбившийся из высокой прически, она вернулась в холл. Необычное оживление отвлекло ее от разговора с коллегой. Она обернулась и увидела Грега, целующего ту самую блондинку из отделения интенсивной терапии. А потом он еще задержал девушку, интимно шепнув что-то на ухо. Возможно, назначил свидание или сделал комплимент.
- Она хорошенькая и, кажется, пришлась по душе доктору Хаусу, - добродушно заметила собеседница.
- Да, видимо, так и есть, - согласилась Лиза, чувствуя, как внутри все леденеет.
Она усилием воли удержала на лице беззаботно-радостную улыбку, а потом, выждав момент, выскользнула в коридор. Она прислонилась к стене и выдохнула. Оказалось, она почти не дышала с тех пор, как увидела Хауса, с упоением целующего другую. Вот и все. Все кончено. Теперь у нее нет оправдания и предлога, чтобы и дальше продолжать эти встречи, которые незаметно стали вдруг так важны … необходимы. Лиза глухо застонала. Не желая, чтобы ее видели в таком состоянии, она оттолкнулась от стены и медленно пошла в свой кабинет. Что ж, Лиза горько усмехнулась, эта история заслуживает достойного финала.

Кадди вытерла мокрые щеки и прерывисто вздохнула, стараясь успокоиться, но слезы снова потекли по щекам, оставляя влажные дорожки. Что, собственно, случилось? Ни-че-го. Ровным счетом ничего. Она и так получила больше, чем заказывала, больше, чем предполагалось. Разве можно винить Хауса в том, что ему захотелось … иного? Давно забытая обида и неуверенность вернулись с новой силой.
А в сущности, чего она ждала? Они никогда не говорили о том, что происходит между ними, даже когда все изменилось. Или никаких перемен не было, и Лиза видела то, что хотела? Что ж, если так, то теперь она наказана за то, что позволила себе поверить, приняв фантазии за действительность. Кадди всхлипнула, пытаясь унять ноющую боль, разрывавшую ее изнутри.
Она достала конверт и вытянула оттуда открытку с дурашливым поздравлением. Лиза слегка тряхнула конверт, и оттуда выпали два билета на концерт группы Rolling Stones в Трентоне.
Кадди немного подержала их в руках. Потом вложила один обратно в конверт вместе с открыткой. Посмотрев на другой билет, оставшийся лежать на столе, она взяла его и неторопливо разорвала пополам, потом еще и еще, пока билет не превратился в кучку порванной бумаги. Лиза смахнула то, что еще недавно было билетом в мусорную корзину.

Едва переступив порог кабинета Кадди, Хаус понял, что все не так. Казалось, воздух вибрировал он напряжения. Грег подошел к ее столу.
- Хорошо, что ты здесь, - Лиза держала спину очень прямо. – Мне нужно с тобой поговорить.
- Отлично, - кивнул Хаус. – Что стряслось? – он уселся на стул. - Кстати, красивое платье, тебе очень идет, - он одобрительно окинул взглядом ее ладную фигурку, задержавшись на декольте.
Теперь ему стало понятно, почему он не заметил ее в толпе - она успела переодеться и сделать прическу! Хаус поморщился, досадуя на собственную недогадливость.
- Спасибо, - Лиза глубоко вдохнула. – Грег…
Хаус напрягся и внимательно посмотрел не нее. Едва ли она поняла, что впервые за все время назвала его по имени. Кадди быстро обогнула стол, подошла к нему и протянула конверт.
- С Рождеством, – тихо сказала Лиза.
Грег взял конверт и заглянул внутрь. На его лице появилась чуть заметная улыбка.
- Спасибо, – он испытывающе посмотрел на Лизу.
- Прости, организовать тебе свидание с девушкой месяца журнала «Плейбой» не получилось, - Лиза слегка пожала плечами.
- Да уж, – Хаус усмехнулся. – Слушай, я не захватил свой подарок, думал, ты приедешь ко мне и мы…, - он прищурился, заметив в корзине для бумаг клочки, в точности того цвета, что и подаренный билет.
- Хаус, - перебила она, избегая смотреть ему в глаза. - Послушай, я очень благодарна тебе за … - она поискала слово, - … за все. Я ценю то, что ты делал для меня последние месяцы, и понимаю, что ты … во многом отказывал себе. Думаю, ты будешь рад услышать, что теперь тебе не нужно будет ограничивать себя в чем-либо, - Лиза почувствовала, как кровь стучит в висках.
- О чем ты, черт возьми, говоришь? – нахмурился Грег.
- Я говорю, что у меня будет ребенок, - пояснила Кадди.
- Это я понял, - Хаус сердито взглянул на нее. – Чего я не могу понять, так это почему ты решила поставить точку сейчас. При желании ты могла бы сделать это еще пару месяцев назад, - резко сказал он, пристально глядя Лизе в лицо.
Слова Кадди застали его врасплох. Он был совсем не готов к такому повороту именно сейчас, и уцепился за призрачный шанс заставить Лизу признать, что все давно вышло за установленные ими рамки, что все теперь по-другому и с этим нужно считаться.
У Лизы подогнулись колени, но усилием воли взяла себя в руки.
- Ты знал…. Боже, ты все знал, - в отчаянии простонала она.
- Так почему сейчас? – продолжал настаивать Грег.
- Да какая разница?! – в смятении воскликнула Кадди. – Считай, что я не хочу брать с собой в новый год лишнее! – выпалила она.
Лицо Хауса окаменело.
- Ясно, - коротко кивнул он.
Кадди тут же осознала, как безжалостно прозвучали ее слова, и пожалела об этом.
- Хаус, прости меня! Я не хотела…
- Неважно, - Хаус поднялся. – Я… я тебя поздравляю.
Это прозвучало так, словно они были чужими, едва знакомыми людьми.
- Уверен, у тебя все получится, - он повернулся и пошел к двери.
- Хаус! – Кадди в отчаянии окликнула его.
Грег обернулся и внимательно посмотрел не нее.
- С Рождеством, – обреченно выдохнула Кадди.
- Спасибо, – он с горечью посмотрел на Лизу. – Счастливого Рождества.
Он несколько секунд колебался, а потом, не говоря больше ни слова, вышел из кабинета. Кадди постояла секунду с закрытыми глазами, мысленно прощаясь с ним, затем опустилась в кресло и закрыла лицо руками. По ее щекам текли слезы.

Хаус спустился вниз. Веселье шло полным ходом, но меньше всего ему сейчас хотелось быть в центре шумной суеты. Он нарочно обошел стороной Уилсона, флиртующего с хорошенькой медсестрой из хирургии. Оказавшись на парковке, Грег сел в свою машину, завел двигатель, но не тронулся с места.
Он шел в кабинет Кадди, намереваясь обсудить планы на праздничный вечер, и меньше всего ожидал услышать, что все кончено. Это казалось абсурдным, немыслимым после этих месяцев, когда им было так хорошо. И, тем не менее, все обстояло именно так. Он ей не нужен, Кадди четко дала это понять.
Хаус зажмурился, внезапно разозлившись на весь белый свет, и ударил кулаком по рулю. Клаксон резко, коротко бибикнул. Это привело Грега в чувство. Он вырулил со стоянки, все еще пребывая в растерянности от того, что произошло в кабинете Лизы, и пытаясь разгадать, что вдруг заставило ее поставить жирную точку в их отношениях. Ему и в голову не пришло, что дело вовсе не в нем, а в ее собственных демонах.

Оказавшись дома, Хаус снял пальто, небрежно приткнув его на вешалку, прошел в гостиную и устало опустился на диван. Что ж, это должно было случиться. Он подсознательно ждал этого с того момента, когда узнал о беременности Кадди. То, что она, тянула с признанием так долго, создало некую иллюзию уютной нерушимости этого маленького мира. Теперь же, на этом месте образовалась зияющая дыра. И хотя он знал о неизбежности разрыва, это почему-то не смягчило неожиданно острого чувства разочарования и… потери.
Хаус посидел немного, словно набираясь сил, а потом, обреченно вздохнув, потянулся за телефоном.
- Ресторан «Огни Парижа», - промурлыкал голос на другом конце провода.
Это был самый модный ресторан города, чтобы попасть туда, было необходимо сделать заказ столика за несколько недель.
- Да, я бы хотел отменить заказ, - безразлично сказал Грег. – Грег Хаус. Да, столик на двоих… Спасибо. И вас с Рождеством.
Хаус положил трубку и горько усмехнулся.
- С Рождеством, - вполголоса повторил он, ощущая почти осязаемую пустоту.
Он поднялся, подошел к полке, где привычно стояла едва начатая бутылка виски. Прихватив ее и стакан, он вернулся на диван.
Через час бутылка почти опустела, но тоска, которую Хаус пытался заглушить, так и не прошла. Грег поднес бутылку к глазам, поболтал остатки содержимого и опрокинул его в рот. Бросив бутылку на пол, он на несколько секунд задумался. Повинуясь внезапной мысли, Хаус подошел к своему столу и начал выдвигать один за другим ящики, пока не нашел то, что искал – старый, потрепанный блокнот. Быстро пролистав его, он выудил визитную карточку, на которой значилось только имя и номер телефона. Хаус, внимательно сверяясь, решительно набрал номер.
- Привет, Пола, - все же голос дрогнул от неуверенности и смущения. – Да, это … Грег, - он, хмурясь, выслушал ее профессионально-доброжелательное приветствие.
Было совершенно очевидно, что та единственная встреча 2 года назад стерлась из ее памяти. Что ж, в этом ее нельзя было винить.
– В общем, я подумал, может, ты могла бы… - в этот момент его взгляд упал на небольшую коробочку, подарок, который он приготовил Кадди.
- Грег?... – позвала девушка, обеспокоенная внезапным молчанием.
- Нет, ничего, - пробормотал Хаус. – С Рождеством.
- С Рож…, - растеряно начала она, но Хаус уже повесил трубку.
Грег подошел и взял коробочку в руки. Он задумчиво открыл ее и посмотрел на свой подарок, коснувшись пальцем холодного гладкого камня. Подняв глаза, Хаус увидел собственное отражение в зеркале. На его губах появилась кривая, горькая усмешка. Он положил коробочку на стол, и взял пузырек с викодином. Грег привычно потряс его, определяя, сколько таблеток там осталось. Худшие опасения подтвердились - в пузырьке была всего одна таблетка. Хаус закинул ее в рот, подержал немного на языке и проглотил. Подумав, он прошел в спальню и распахнул шкаф. На секунду его рука замерла в воздухе, словно не решаясь коснуться одежды Лизы, занимавшей теперь уже добрую половину содержимого шкафа. Вздохнув, Грег сбросил невольное оцепенение, запустил руку в карман куртки и вытянул пузырек с викодином. Он вытряхнул на ладонь две таблетки, подумал и, после секундного колебания, добавил еще одну. Хаус вернулся в гостиную и отыскал недопитую бутылку сухого красного вина, которую держал для Лизы. Запив таблетки, Хаус растянулся на диване, прикрыв глаза в молчаливом, отчаянном ожидании. Вскоре теплая дымка окутала его, размыв очертания окружающих предметов и наконец-то притупив боль, терзающую на этот раз не только ногу.

Несколько дней спустя Кадди вошла в кабинет Хауса. Несмотря на то, что у большинства персонала эти дни были выходными, оба, словно сговорившись, сегодня оказались на своих рабочих местах, безуспешно пытаясь сбежать от сводящего с ума одиночества и выедающей душу тоски.
- Ты не занят? – неуверенно поинтересовалась она.
- Вообще-то занят, - Хаус не отрывал взгляд от монитора мини-телевизора.
Кадди постояла немного, чувствуя себя полной дурой.
- Так что стряслось? – он все же посмотрел на нее.
Кадди только раскрыла рот, чтобы объяснить, но Хаус не дал ей сказать ни слова:
- Только не говори, что кто-то снова умирает! Так надоело их спасать, - он слегка нахмурился, состроив физиономию уставшего от жизни мэтра.
- Вообще-то я хотела узнать, - Кадди бросила взгляд в сторону общей комнаты и убедилась, что там нет никого из его подчиненных, - когда я могу забрать свои вещи?
- Вещи, конечно, – он секунду подумал. – Завтра после работы устроит? – он приподнял брови.
- Да, - Лиза вздохнула с облегчением. – Да, завтра устроит.
- Оставлю ключ под ковриком, - Хаус кивнул и снова уставился в экран.
Лиза по-прежнему нерешительно стояла, сцепив за спиной руки. Она будто хотела еще что-то сказать, но не могла найти слов, беспомощно глядя на Хауса.
- Ты еще что-то хотела? – Грег вопросительно взглянул на нее.
- Нет, прости, - она, спохватившись, поспешно отвела глаза. – Спасибо тебе.
- Не за что, - буркнул Хаус, растянув губы в улыбке, которая, однако, не обманула ни одного из них.
Кадди смотрела на него еще несколько мгновений, но так и не смогла ничего прочесть на его непроницаемом лице. Хаус снова уткнулся в экран телевизора. Кадди повернулась и вышла. Грег выключил телевизор, снял, поморщившись, ногу с кресла, выпрямился на стуле и полез в карман за викодином.

Кадди присела перед знакомой дверью и откинула коврик. Она с горькой улыбкой взяла ключ, отперла замок и вошла в квартиру. Небрежно скинув пальто, бросила его на диван и обвела взглядом комнату. Лиза немного постояла, ее не покидало чувство нереальности. Она тряхнула головой, мысленно приказав себе сию же минуту собраться и взять себя в руки. Первым делом, Кадди прошла в ванную и быстро собрала косметику. После некоторых колебаний, она все же бросила в косметичку и зубную щетку. После этого у нее не осталось предлога и дальше оттягивать самое главное. Кадди набрала побольше воздуха в грудь и направилась в спальню. Стараясь не смотреть на кровать, она открыла дверцы шкафа и вытянула несколько своих костюмов. Зажмурившись на секунду, словно перед прыжком в ледяную воду, она повернулась и застыла: ее взгляд уперся в маленькую коробочку, лежавшую на покрывале. Лиза медленно приблизилась к кровати, аккуратно положила одежду и осторожно взяла коробочку, перевязанную лентой. Под лентой лежала карточка с надписью «Кадди». Лиза дрожащими руками вытащила карточку, на обороте подчерком Хауса было написано всего два слова «С Рождеством». Она развернула подарочную бумагу, подняла крышку и заглянула внутрь: на черном бархате лежала круглая серебряная брошь с крупным синим камнем, который, казалось, переливался. Кадди поднесла ее к глазам. Оказалось, что в камень вкраплены мельчайшие золотые песчинки, создающие этот эффект. Еще один обман, горько усмехнулась Лиза. Закрыв коробочку, она быстро взяла из комода сорочку, белье, подхватила халат, уютно и привычно расположившийся на кресле, и вернулась в гостиную. Сложив вещи в сумку, она, с трудом сдерживая внезапно подкатившие слезы, вышла из квартиры. Вернув ключ на место, она не оглядываясь, спустилась с крыльца и села в ожидавшее ее такси.

Добавлено (17.11.2008, 11:28)
---------------------------------------------
Проходя мимо кабинета Хауса, Уилсон заметил приглушенный свет, пробивавшийся между неплотно закрытыми жалюзи, и заглянул внутрь.
Хаус сидел перед компьютером, обложившись толстыми книгами, и сосредоточенно вглядывался в экран.
- Уже полшестого, а ты еще здесь? - удивленно спросил Уилсон.
- Угу, - буркнул Хаус. – Вызвали на консультацию?
- Да. Не собираешься домой? – приподняв бровь, поинтересовался Джеймс.
- Нет, - коротко бросил Грег, не отрываясь от своего занятия.
Уилсон постоял еще минуту, ожидая, что друг что-нибудь объяснит, но по напряженной позе Хауса понял, что тот ничего не собирается добавлять. Онколог пожал плечами и ретировался - ему предстояло свидание с медсестрой, с которой познакомился на вечеринке.
Грег перевел дух. Меньше всего ему сейчас хотелось выслушивать очередные нравоучительные, или того хуже - сочувственные речи Уилсона. Он снова попытался сосредоточиться на статье, но понял, что уже полчаса как застрял на одном абзаце.
Хаус оттолкнулся от стола, повернулся в кресле и уставился в окно. Густой снег, валивший уже второй день, моментально превращался в отвратительно чавкающую ледяную кашу под ногами, и от этого еще больше не хотелось двигаться с места, выходить на улицу. Хаус щелкнул пультом - кабинет наполнился звуками джаза - и поудобнее устроился в кресле. Снежинки, налипшие на оконное стекло, неторопливо таяли, а потом соскальзывали вниз каплями воды. Казалось, что идет дождь.
Грег невесело улыбнулся совпадению. Похоже, теперь к воспоминаниям о Стейси, которые неизменно настигали его в дождь, теперь добавятся другие, не менее болезненные.
Стейси. Женщина его жизни. По крайней мере, он долгое время так думал. Они познакомились случайно, столкнувшись в гостиничном лифте. Он приехал на медицинский конгресс, она – на конференцию юристов. Она ему понравилась, покорив сочетанием независимости, ума и красоты. Он пригласил ее на свидание, не думая, что у этих отношений будет продолжение. Ему всегда казались смешными и глупыми павлиньи реверансы, которые мужчина обязан проделывать в период ухаживания. Он был твердо убежден, что женщина с первого взгляда знает, будет она спать с мужчиной или нет, а все остальное – это глупые предрассудки. Однако редко можно было встретить женщину, которая разделяла бы такую позицию, и Грег был вынужден подчиняться правилам этой игры. Стейси стала приятным исключением. Она точно знала, чего хочет, и всегда добивалась этого. Плюнув на все условности, они провели четыре чудесные ночи. Уезжая, Грег не испытывал сожалений. Но это нечаянное знакомство продолжилось самым неожиданным образом – через неделю Стейси с чемоданом в руках постучала в его дверь. Она вошла в его жизнь стремительно и властно, не спрашивая разрешения, и он принял ее. А спустя пять лет она исчезла. Был такой же дождливый, серый день. Он вернулся после занятия с инструктором-физиотерапевтом обнаружил, что Стейси нет. Сначала он ничего не понял, а когда понял – не захотел поверить. Тем больнее было прозрение.
Он боялся признаться себе, что где-то в глубине души, за валом боли, причиненной ее предательством, он чувствовал облегчение. Он давно устал от ее присутствия, от того, что она многое решала за него. Несчастье стало удобным оправданием. Он грубил, обижал, доводил ее до белого каления, и в итоге она ушла. А к его боли прибавилось изматывающее чувство вины, делавшее его еще более жалким.
Он впал в депрессию, но усиленно делал вид, что ничего не произошло: вставал по утрам, много работал, ел, не чувствуя вкуса пищи, спал, почти всегда в одиночестве, реже – со случайной знакомой. И каждый день верил, что она вернется. Вернется, несмотря ни на что. Ведь она столько раз говорила, что любит его.
С Кадди все было иначе. Грустная улыбка тронула губы Хауса. Кадди… Смелая и ранимая, самостоятельная и гордая, она была так непохожа на ту, другую. Кадди с такой готовностью взваливала на себя вину за все несовершенства мира там, где Стейси всегда оставалась холодным сторонним наблюдателем. Стейси никогда не заговаривала с ним о детях, и он был этому рад. Она была увлечена работой, настойчиво добивалась репутации успешного юриста. Хаус с упоением решал свои медицинские загадки, стараясь не думать о том, что причины его нежелания быть отцом намного глубже, чем он был готов признать.
Стейси всегда обращала внимание на мелочи: немытая посуда в раковине, брошенная на пол одежда неизменно становились поводом для обид. Она всегда дулась, когда он нарушал заведенные ею правила. Кадди же, казалось, не замечала маленьких вольностей, которые он сознательно позволял себе, желая определить границы дозволенного. Она всегда принимала его таким, какой он есть, не пыталась переделывать и мирилась с его недостатками.
Сначала все это казалось очередной игрой, в их с Кадди отношениях всегда было много от игры. А сейчас Хаус и сам не мог бы сказать, когда начал всерьез думать о том, что происходившее между ними, могло бы перерасти во что-то большее. Очень долго он отрицал очевидное. Наверное, просто боялся. Боялся снова поверить, полюбить. Боялся нового предательства. И вот, когда он уже не мог без ее улыбки, ее смеха, ее тела, она ушла. Ушла, причинив отрезвляющую боль, напомнив о том, о чем он готов был забыть.
Хаус моргнул и посмотрел на часы. Вздохнув, он поднялся, принял викодин, накинул пальто, подхватил рюкзак и, тяжело опираясь, на трость, вышел из кабинета.

Кадди со стаканом сока в руках стояла, прислонившись к большому старинному комоду. Она смотрела людей, собравшихся в гостиной ее родителей. Череда праздников давно стала универсальным событием, объединявшим людей вне зависимости от веры. От дружелюбия и искренней радости, которыми была пропитана атмосфера, ей было отрадно, сосущее одиночество и тоска, преследовавшие ее в последнее время отступали. Кадди ни на минуту не пожалела, что приехала, поддавшись на уговоры матери погостить несколько дней у них.
- Лиза, детка, как я рада снова тебя видеть!
- Тетя Эстель! – на лице Кадди расцвела улыбка. – Как вы поживаете?
- Хорошо, хорошо, - бодро откликнулась сухонькая старушка. – По крайней мере, мой врач говорит, что для восьмидесяти двух я в отличной форме.
- Тетя Эстель, вы неисправимая кокетка! – рассмеялась Лиза.
- Как и подобает настоящей женщине, - с достоинством произнесла тетка, и обе прыснули со смеху.
- Детка, я хотела тебе поздравить, - тетка с добротой взглянула на Лизу. – Хорошо, что ты решилась. Дети – это радость.
- Спасибо, - Кадди улыбнулась.
Она не удивилась тому, что тетка, с которой она не виделась несколько лет, прекрасно осведомлена о ее делах. В их семье это было в порядке вещей.
- Желаю тебе и твоему мужу счастья, - старушка осеклась, заметив, что на пальце Лизы нет кольца.
- По поводу мужа … - Кадди напряглась и быстро спрятала левую руку за спину.
- Какая у тебя красивая брошь, - тетка указала на украшение, спеша загладить свою бестактность. – Редкая вещь.
- Да нет, что вы, - Кадди покачала головой. – Это просто…
- Детка, мой первый муж, Давид, держал ювелирный магазин, сейчас им занимается твой кузен Марк. Так вот, Давид, царство ему небесное, привил мне страсть к камням. Я безошибочно могу отличить шедевр, - она прищурилась, рассматривая брошь. – Это афганский лазурит. Очень, очень редкий камень. А как искусно вправлен в серебро! – она посмотрела Лизе в лицо. – Тот, кто тебе подарил эту вещь, очень тебя любит.
- С чего вы взяли? – спросила Лиза, пытаясь сдержать охватившую ее дрожь.
- Если оставить в стороне стоимость броши, то лазурит – это талисман любви, - пояснила Эстель. – У каждого камня есть тайной значение. Детка, ты в порядке? – тетка обеспокоено вгляделась в побледневшее лицо Кадди.
- Да, мне просто надо присесть, - Лиза поставила стакан.
- Конечно, - тетка ласково похлопала ее по руке, и медленно, опираясь на палку, направилась к кучке шушукающихся женщин.
Кадди на ватных ногах прошла к дивану. Двое нарядных мальчишек лет 12 вскочили, уступая место женщине в черном закрытом платье с высокой талией, которое придавало ей строгий вид. Лиза благодарно улыбнулась и осторожно опустилась на диван. Она была в полном смятении. Неужели то, что сказала Эстель, правда? Кадди рассеяно погладила брошь, коснувшись пальцами выпуклого камня, который, словно ниточка, связывал ее с Хаусом. Да нет, не может быть, тебе просто хочется в это верить, отмахнулась она.
- Лиза, тебе нехорошо?
Лиза вздрогнула, увидев перед собой взволнованное лицо матери, и опустила руку.
- Нет, мама, все хорошо, - она вымученно улыбнулась. – Пора приглашать гостей к столу.

Добавлено (17.11.2008, 12:54)
---------------------------------------------
а сколько всего частей?

Наташ, пасиб тебе за одёжку