Добавлено (23.04.2010, 20:29)
---------------------------------------------
Глава 20

У Кэмерон не было сил спорить с Чейзом сейчас, и она сбежала от него, сказав, что надо проверить пациента. Ей повезло - как раз в этот момент машина скорой помощи привезла какую-то женщину. Врачи сказали, что вчера вечером у нее был сильный приступ паники, и сейчас ее перевели в Принстон-Плейнсборо для диагностики. Ее привезли на скорой, потому что у нее случился повторный приступ паники по дороге. И хотя паника обычно не указывает на что-то опасное и редко когда из-за нее делают полное диагностическое исследование, но, видимо, с этой женщиной что-то особенное. Кэмерон прочитала в карточке, что транквилизаторы помогли ей во время приступа паники, но врачу в Общей Принстонской больнице было непросто сделать ей укол. Похоже, у нее сильный страх игл, уколов, лекарств и прикосновений. У Кэмерон расширились глаза, когда она представила себе, что же должно было случиться с этой женщиной, чтобы у нее было так много страхов.
- Меня зовут доктор Кэмерон, - представилась она. - Я позабочусь о Вас.
Женщина слегка вздрогнула, увидев Кэмерон, и вздохнула. Кэмерон подумала, что или она боится еще и докторов, или же она взвинчена и испугана происходящим. Кэмерон могла поспорить, что здесь и то и другое. Она осмотрела свою новую пациентку и заметила тремор рук.
- Давно у вас руки дрожат?
Женщина, которая представилась как Мирей, посмотрела на свои руки и слегка пожала плечами.
- Пару месяцев… может быть, пять.
- Почему же Вы не обратились к врачу?
Мирей старалась не смотреть на Кэмерон и молчала. Казалось, ей было стыдно.
Кэмерон на ум пришло два возможных объяснения. Первое: Мирей знала, что с ней, и поэтому не пошла к врачу. Второе: она не любила докторов или больницы.
- Мне необходимо взять Вашу кровь на...
- Нет!
- Что?
- Нет! Я не дам кровь.
- Я обещаю это не больно, и…
- Пожалуйста, я... я просто... – казалось, она не может выговаривать слова, и Кэмерон занесла в карточку проблемы с речью.
Кэмерон кивнула, помня, что у Мирей сильный страх игл.
- Прошу Вас, нам необходимо это. Я знаю, что Вы не любите иглы, но нам надо проверить Вас на токсины и наркотики.
- Я не принимаю наркотики.
Кэмерон слышала эту фразу бесчисленное количество раз.
- Пожалуйста, нам всего лишь надо проверить, - не ожидая, пока Мирей ответит, Кэмерон достала набор для сбора крови и начала тест.
- Совсем не больно, правда?
Мирей, похоже, была удивлена.
- Обычно это очень больно.
- Но сейчас ведь не больно? - Кэмерон хотела убедиться. Она легонько постучала пальцем по другой руке женщины, - Чувствуете это?
Мирей кивнула, и Кэмерон постучала по той руке, из которой только что брала кровь, - А так?
Мирей еще раз кивнула.
- Мне.. мне кажется, что уже ничего не болит.
Кэмерон этот показалось недостаточно. Она взяла другую иглу и уколола Мирей в палец.
- Больно?
Мирей покачала головой.
- Что это значит?
- Вы нечувствительны к боли, - ответила Кэмерон. Она занесла этот симптом в карточку и заказала клинический анализ крови и анализ на токсины и наркотики, а потом продолжила обследование пациентки. Она заметила, что у нее воспаленные веки.
- У Вас были проблемы со сном?
Мирей опять пожала плечами.
- А у кого их не было?
- Как давно у Вас бессонница?
Мирей задумалась, а потом сказала, что уже около года, может быть девать или десять месяцев.
Кэмерон кивнула и сделала запись в карточке. Она уже хотела направить ее в отделение психиатрии, но Мирей задала вопрос, который заставил ее изменить решение.
- Можно моя подруга посидит со мной? - спросила она. - Мне… мне правда очень хочется, чтобы она была здесь.
Кэмерон удивилась.
- Я не видела никого с Вами, когда вас доставили.
Мирей кивнула.
- Она была со мной в машине. Я ду-думаю… она в при-при-приемной.
Кэмерон попыталась припомнить женщину, которая прибыла с Мирей, но ей это не удалось.
- Как ее зовут? Я порасспрашиваю в приемной.
- Селеста.
Кэмерон кивнула и вышла в приемную. Она расспросила всех вокруг о женщине по имени Селеста, но там ее не было. Тогда Кэмерон вернулась к пациентке.
- Вы уверены, что она была с Вами? Я не нашла никого с таким именем в приемной.
Мирей улыбнулась и покачала головой.
- Она нашла меня, док-доктор Кэмерон. Это Се-Селеста. - она кивнула на женщину, которая сидела рядом с ней. Но Кэмерон увидела лишь пустое место рядом с кроватью.
- Здесь никого нет, - сказала Кэмерон, быть может, слишком прямо, и сделала запись в карточке о том, что пациентка галлюцинирует.
- Что вы говорите? Она же здесь!
- У Вас галлюцинация, - объяснила Кэмерон. У нее было не самое лучшее настроение после разговора с Чейзом, и она не считала необходимым смягчать свои слова. - Как давно Вы видите Селесту?
Мирей разозлилась и заволновалась.
- Что Вы такое г-г-говорите! Мы с Селестой дружим уже много месяцев!
- Сколько месяцев?
- Пять или ш-шесть.
Значит, это началось почти тогда же, когда и тремор. Кэмерон измерила вес и рост пациентки. Сравнив показатели с тем, что было записано в ее карточке, она спросила:
- Вы на диете?
- Что? А, нет, с чего бы...
- Ваш вес сильно ниже нормы, - сказала Кэмерон. - Какой Ваш обычный вес?
Из-за ее отношения к докторам, записи могли быть неверными.
Мирей пожала плечами.
- Сто - сто десять фунтов (Сорок пять – пятьдесят килограммов)
- Сейчас Ваш вес восемьдесят пять фунтов (тридцать восемь килограммов), - сообщила ей Кэмерон. Симптомы накапливались. Кемерон заметила румянец на лице Мирей и измерила ей температуру. У нее был жар. Она проверила рефлексы пациентки, и они оказались замедлены. Она не знала, с чего начинать. Конечно, что-то было не так с психикой Мирей, но Кэмерон подозревала, что причиной тому могут быть физиологические проблемы.
Пока Кэмерон заполняла карточку, Мирей изучала ее лицо. Ей нравилось наблюдать за людьми, это успокаивало, давало ощущение контроля и уверенности.
- Эта ли-линия у Вас между бровей.
Голос Мирей нарушил тишину, и Кемерон подняла взгляд на пациентку.
- Линия между бровей, - повторила Мирей, - в китайской физиогномике означает, что Вы несете на себе слишком тяжелый груз.
Кэмерон фыркнула.
- Вообще-то я не верю в предсказания.
Мирей нахмурилась. Она тоже не верила, но не надо быть пророком, чтобы заметить, что Кэмерон напряжена и раздражена. Такое ощущение, что она пытается сделать сразу миллион разных дел. Мирей продолжила свои предсказания.
- Ваши глaза. Они глубокие. Это значит, что в душе Вы романтичны, но не позволяете себе помечтать.
Кэмерон чуть не расхохоталась. Наверно, физиогномика была не такой уж глупой штукой, или же, что вероятнее, ее пациентка обладала недюжинной наблюдательностью. Вовсе не сложно было увидеть, что она расстроена после разговора с мужем. Конечно, Мирей видела, как Кэмерон чуть не поссорилась с Чейзом и потом почти убежала от него. А блестящее, еще новое обручальное кольцо, вероятно, объяснило ей остальное.
- По-попробуйте позволить се-себе это иногда.
- Позволить что?
- Если Вы ни-ни-никогда не будете мечтать, с Ва-Вами никогда не случится ничего за-замечательного.
- Ну, если это случится, значит, это уже не мечты.
- Ме-мечты редко сбываются, но так бывает.
Кэмерон задумалась, но голос Мирей вернул ее к реальности.
- Может, груз на Ва-Ваших пле-плечах был бы легче, если бы Вы по-позволяли себе жить сво-своей на-на-настоящей жизнью хоть и-иногда.
- Я бы не сказала, что я несу такой уж большой груз.
- Не надо го-говорить, - ответила Мирей. - Я и так ви-вижу это по Ва-Вашим глазам. И это не фи-физиогномика.
Кэмерон нахмурилась. Неужели ее чувства так ясно написаны у нее на лице? Она сменила тему и заговорила о болезни пациентки.
- Думаю, у Вас серьезные физиологические проблемы. Я вас направлю в отдел Диагностики.
Мирей огорчилась тому, что ей придется лежать в больнице и встречаться с врачами, но она понимала, что это ей необходимо.
Кэмерон передала пациентку медсестре скорой помощи и пошла искать Хауса. В офисе его не оказалось. Тогда он спросила Формана, и он сказал, что Хаус зачем-то поехал домой. Форман не знал, зачем именно, и не стремился узнать. Кэмерон поблагодарила его за помощь и решила попробовать застать Хауса у него дома.

Кемерон вышла из машины и направилась к двери квартиры Хауса. Она постучала, подождала… Ничего. Она опять постучала и подождала еще. Опять ничего. Она постучала опять, на этот раз громче и настойчивее. Хаус за дверью не отзывался, и она позвала его по имени. Когда он не ответил, Кэмерон вздохнула и достала его запасной ключ. Она уже собиралась вставить его в замок, когда распахнулась дверь у нее за спиной.
- Что ты хочешь? – с досадой спросил Хаус.
Кэмерон мгновенно подняла взгляд на лицо Хауса. Она увидела красный след на воротнике его белой рубашки. Заметив ее взгляд, Хаус поправил пиджак, пытаясь спрятать от нее след. Кэмерон поняла, что это помада, и поморщилась. Вот, оказывается, ради чего он сбежал с работы! Это так возмутило ее, что она чуть не забыла, зачем сюда пришла.
Хоть Кэмерон и не ответила на его первый вопрос, Хаус задал второй.
- Откуда ты знаешь, где лежит мой запасной ключ?
Чтобы не объяснять, что она уже вламывалась к нему, Кэмерон решила ответить на его первый вопрос.
- У тебя есть дело.
- Нету.
Кэмерон не обратила внимания на его ответ.
- Что ты делаешь в квартире соседей?
- Я первый спросил.
- Ну же, Кэмерон, - сказал Хаус, открывая дверь своей квартиры (которая, на удивление Кэмерон, не была заперта) и приглашая ее внутрь, - мы же оба знаем, что лишь один из нас ответит на вопрос.
Кэмерон вздохнула.
- Я уже сказала...
- И это лишь доказывает мою правоту, - перебил ее Хаус.
Кэмерон протянула ему карту Мирей.
- Я нашла интересное дело для тебя.
Хаус посмотрел на папку, но не взял ее, пока Кэмерон буквально не впихнула ее ему в руки. Он ждал, пока она расскажет, что же в этом больном такого интересного, что он ради него должен вернуться в больницу.
Как он и думал, Кэмерон кратко обрисовала ситуацию.
- У нее миллион симптомов: трипанофобия, фармакофобия, акмофобия, афенфозмофобия, иатрофобия, нозоконефобия...
- Ты помнишь наизусть имена всех фобий?
Кэмерон, казалось, была сбита с толку этим неуместным замечанием.
- Нет, но это помогает, когда появляется пациент, у которого они есть.
- Ну что ж, тогда, может, просто перечислишь мне все то, чего она боится, вместо того, чтобы бросаться ничего не значащими терминами?
Кэмерон была поражена.
- Ты хочешь сказать, что не помнишь, что означают все эти фобии?
- А зачем? Оно мне надо?
- Ты помнишь все, даже ничего не значащие мелочи. Я как-то не предполагала…
-Т ак ты мне скажешь, чего она боится, или нет?
- Уколов, лекарств, игл, прикосновений, врачей и больниц.
- Значит, в детстве она попала в руки очень плохих врачей. На симптом не похоже.
- Я в этом не уверена, - ответила Кэмерон. - В медицинской истории нет записей о том, что она лежала в больнице. Кроме того, у нее есть другие психические симптомы.
- Какие?
- Паранойя, возбуждение, бессонница, галлюцинации и, вероятно, беспокойство, потому что у нее были приступы паники.
Хаус закатил глаза от такого скучного случая.
- Все это может быть вызвано потерей сна, кроме бессонницы, которая сама по себе и есть потеря сна. Так что, похоже, диагностировать надо лишь бессонницу, - Хаус замолчал, делая вид, что глубоко задумался.
- Интересно, может у нее сомнифобия? - пошутил он, используя термин, которым обозначают боязнь сна.
- Хаус, пожалуйста, можешь ты побыть серьезным...
Хаус изобразил на лице удивление.
- О Боже! Сколько фобий! А нет ли у нее, случайно, панафобии? - продолжил он, используя слово, обозначающее страх всего.
- Хаус!
- Думаю, это означает, что у нее еще и фобиофобия к тому же, - продолжал он свою игру. - Парадоксально, не правда ли! Она боится всего, включая страх.
- А я-то думала, что ты не помнишь названия фобий.
Хаус уже хотел сказать ей, что помнит лишь названия самых забавных, таких как страх всего, страх страха и, конечно, страх, что ореховое масло прилипнет к нёбу (которвый называется арахибутирофобия, кстати), но решил вместо этого вернуться к началу разговора. Почему она здесь?
- Почему ты здесь?
- То есть как - почему? Я принесла тебе дело.
Хаус покачал головой.
- Если бы дело было в этом, ты бы принесла что-то стоящее. Ты же знала, что меня это не заинтересует, и все же приехала. Почему?
- Есть еще кое-что, - ответила Кэмерон, не готовая обсуждать причины, по которым она искала встречи с ним. - Я не уверена, что тут чистая психиатрия. Мне кажется, физиологические нарушения могли вызвать все это.
- У нее нет...
- У нее жар, повышенная потливость, тремор, ослаблены рефлексы, галлюцинации, резкая потеря веса, нечувствительность к боли и, пока я сюда ехала, мне позвонили и сообщили, что у нее нарушена работа сфинктера.
- Э-э.. - ответил Хаус. - Этого не достаточно. Это все может быть вызвано психическим расстройством.
- А жар?
- Начало некоторых психических заболеваний может быть вызвано инфекцией, - ответил он, хотя и понимал, что это небольшая странность.
Кэмерон бросила на него скептический взгляд. Она знала, что он и сам понимал необоснованность своих слов.
- Некоторые из ее психических симптомов длятся уже почти год, а жар у нее почти пять месяцев. Я практически уверена, что психические заболевания не могут быть вызваны инфекцией из будущего.
Хаус и Кэмерон, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу, как будто играли в гляделки. Каждый хотел выиграть, и каждая новая схватка определяла нового победителя.
- Возьми это дело, - давила на него Кэмерон.
Хаус пристально смотрел на нее.
- Скажи мне, зачем ты приехала на самом деле, и я возьму это дело.
Кэмерон вздохнула еще раз, пытаясь скрыть свои истинные намерения.
- Я лишь хотела передать тебе дело.
Хаус покачал головой.
- Даже если бы дело было интересным, ты бы просто позвонила или отправила бы сообщение мне на пейджер. Ты бы не стала ехать через весь город в середине дня.
- Ты же никогда не отвечаешь на телефонные звонки и на пейджер, - сказала Кэмерон, пытаясь придумать причину своей поездке в середине дня.
- И все же ты всегда мне звонила и отправляла сообщения, когда тебе что-то было нужно, - заметил Хаус. - Если ты хотела, чтоб я взял это дело, значит...
- Я хочу вернуться в команду, - выпалила Кэмерон. Она сама не знала, что скажет эти слова за секунду до того, как они слетели с ее губ.
- Ты хочешь чтоб я уволил Тринадцать теперь, когда она уже год как работает на меня?
Кэмерон вздохнула. Он ее не понял.
- Нет, я просто подумала, что, может, я могу заменить Формана и Тринадцать, когда они будут в отпуске на их медовый месяц.
- Так ты об этом уже слышала?
Кэмерон кивнула.
- Должен сказать, ты шустра, - ответил он. - Я сам узнал об этом лишь сегодня утром, а ты уже готова вернуться в команду.
- Это ведь лишь временно.
Хаус чуть не рассмеялся. Сейчас она говорит так, но он знал, как она страдала, когда бросила отдел, или, вернее, когда бросила его, опять.
- И конечно, у тебя не нашлось времени поговорить со своим новым муженьком.
- Чейз не возражает, чтобы я вернулась в команду, - соврала она.
Хаус посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, лжет она или нет. Он понял, что она скорее всего лжет, но какое ему дело? Он был счастлив, когда понял, почему она сорвалась с места в середине дня. К тому же ему было интересно, почему Кэмерон игнорирует желание своего мужа и лжет об этом.
- Почему я в это не верю?
Кэмерон поняла, что Хаус раскусил ее ложь. Она сообразила, что он знает, почему Чейзу не нравится ее желание работать с ним.
- Я скучаю по этой работе, - попыталась она убедить Хауса. - Я не скучаю по тебе.
Их взгляды опять встретились, они умоляли. Хаус безмолвно умолял Кэмерон сказать правду, а Кэмерон так же умоляла его не верить ее словам.
Кэмерон первой нарушила тишину.
- Кроме того, - сказала она, - мне нравится скорая.
Хаус знал, что и это тоже ложь. Он слышал, как она говорила эти слова много раз, так же, как она много раз говорила, что скучает по работе, а не по нему. Он знал правду, или, по крайней мере, он думал, что знает правду. Он не знал, нравится ему эта правда или нет, потому что боялся последствий. Он боялся того, что Кэмерон в команде, а значит, и в его жизни, может значить для него. Он не знал, что сказать. Он мог отказаться принять ее в команду, но тогда она заподозрит, что это из-за чувств, которые он якобы к ней питает. Он мог позволить ей вернуться в команду, но и тогда она может предположить, что это из-за чувств к ней. Выигрышного варианта просто не было, и тогда он сделал то, что делал всегда - убежал от проблемы. Он закрыл папку и спросил:
- Ты идешь или нет?
До этого момента Кэмерон была в гостиной. После его слов она кивнула и направилась к двери.
- Так ты берешь это дело? - она не настаивала в вопросе работы в его отделении. Она знала, что он еще не готов ответить, и в любом случае у него было еще много времени.
- Мы же договорились?
Кэмерон опять кивнула и вышла из дома вслед за Хаусом.

Так я ей и поверила.

kotankins,
спасибо за проду!

Добавлено (23.04.2010, 21:20)
---------------------------------------------
Глава 22

Когда Хаус решил, что берет дело, которое принесла Кэмерон, он вышел из квартиры и вернулся в больницу, где его ждали подчиненные и пациентка. В офисе он сразу пошел к доске и начал дифференциальный диагноз, повторив те симптомы, которые ему перечислила Кэмерон.
- Она нечувствительна к боли? - спросила Хадли. – Может, это врожденная аналгезия?
Форман покачал головой.
- При аналгезии нет потоотделения, а у нас повышенная потливость.
- Кроме того, - добавил Тауб, - аналгезия не объясняет остальные симптомы.
Хадли изменила мнение.
- Тогда жар может указывать на наркотики, инфекцию, аутоиммунное, нарушение обмена веществ или рак.
- И что из этого ты предлагаешь? - спросил Хаус, приготовив маркер.
- Нарушение обмена веществ объяснило бы лишь жар, потерю веса и, возможно, некоторые психические симптомы, - ответила Хадли, - не очень хорошо подходит.
- А что же тогда подходит очень хорошо? - спросил Хаус, требуя новых идей.
- Аутоиммунное заболевание может объяснить жар, потерю веса, галлюцинации и психологические симптомы, - посоветовал Тауб.
Форман покачал головой.
- Все еще не объясняет неврологические симптомы. Если инфекция распространилась в мозг, это объясняет все.
- За исключением того, почему ее лейкоциты в норме, - не согласилась Хадли. - Галлюциногенные наркотики тоже объясняют все.
- Кроме того, почему тест на наркотики был чист, - отбил удар Форман. - Неврологическое заболевание более вероятно. Если это не инфекция, то, возможно, опухоль мозга. Рак идеально подходит под ее симптомы.
Хаус подумал над этими идеями. То, что лейкоциты в норме, еще не означает, что инфекция исключена. С другой стороны, нарушение обмена веществ, аутоиммунное и наркотики подходили слабо.
- Люмбарная пункция на инфекцию и МРТ, чтоб проверить есть ли у нее рак.
Врачи уже готовы были идти выполнять его распоряжения, когда у них у всех одновременно запищали пейджеры.
- Мы не можем, - сказал Тауб. - у нее судороги.
И они побежали заниматься пациентом, а Хаус подошел к доске и добавил новый симптом:
*Приступы паники
*Множественные фобии
*Паранойя
*Возбуждение
*Проблемы с речью
*Тремор
*Ослабленные рефлексы
*Нечувствительность к боли
*Бессонница
*Потеря веса
*Галлюцинации
*Жар
*Повышенное потоотделение
*Нарушение работы сфинктера
*Судороги
Хаус посмотрел на этот невероятно длинный список симптомов. Судороги не добавляли ничего нового к этой картине, по крайней мере, если отталкиваться от прозвучавших здесь идей. Они подходили и к инфекции мозга, и к опухоли, но что же с ней на самом деле?
Тем временем команда справилась с судорогами, сделав Мирей укол ативана, но судороги оказались не единственной проблемой - жар усилился. Команда решила, что судороги были вызваны перегревом, и попыталась охладить ее пакетами со льдом и физиологическим раствором.
- Температура падает, - сказал Тауб. – Похоже, лед сработал.
- Нет, - заметил Форман, который принес полотенца, чтоб вытереть пациентку. - Теперь она замерзает.
- Как она может замерзать? - спросила Хадли. - Она вся горела минуту назад! Она пыталась стабилизировать пациентку, и теперь это означало согреть ее, а не охладить.
Форман завернул Мирей в одеяла, чтобы согреть, но как только он это сделал, ее температура опять подскочила.
- Жар вернулся! - воскликнул Тауб. - Охлади ее, пока опять не начались судороги!
Хадли и Форман так и сделали, и пациентка сразу же замерзать. Трое врачей согревали и охлаждали пациентку, не теряя веру в то, что они смогут ее стабилизировать. Когда с перепадами температуры, наконец, удалось спровиться, утомленные врачи вернулись в офис.
Увидев, что подчиненные возвращаются, Хаус посмотрел на них с интересом и заметил:
- Дерьмово выглядите! Сколько времени нужно, чтобы дать пациенту ативан?
- Проблема была не в судорогах, - ответил Тауб и плюхнулся на стул.
- Но вы сказали…
- Это были фебрильные судороги, - вставила Хадли.
- Мы попытались ее охладить, - продолжил Форман, - но она стала замерзать, тогда мы попробовали ее согреть, и...
Хадли и Тауб кивнули.
Хауса это заинтересовало. Может быть, случай и впрямь настоящий.
- Прекрасно! - сказал он, - Идеи?
- Судороги ни о чем не говорят, - сказала Хадли, - Они могут быть вызваны как инфекцией, так и раком.
- Нет, - поправил ее Тауб, - Они ни о чем не говорят потому, что это фебрильные судороги. Так что правильный вопрос - почему у нее такая высокая температура.
- Нет, - поправил Форман Тауба. - Жар у нее уже был, правильно было бы спросить, почему она вдруг стала замерзать.
- Нет, - поправил их в свою очередь Хаус. - Почему она стала замерзать - это неправильный вопрос. Надо спросить, почему ее тело стало неспособно регулировать свою температуру.
- Инфекция и рак все еще наиболее вероятные подозреваемые, - сказал Тауб. - Все же надо сделать люмбарную пункцию и МРТ.
- Они наиболее вероятны, - согласился Хаус. - Но не одинаково вероятные. Неспособность регулировать температуру тела чаще бывает при раке, чем при инфекции.
Неожиданно Хадли подала голос.
- Нет! - воскликнула она. - Это не инфекция и не рак, это гормональное.
- Гормональное нарушение не объясняет все ее симптомы, - ответил Форман.
Хадли покачала головой
- Гормональное нарушение прекрасно их объясняет. Гормоны не могут регулировать температуру тела, поэтому у нее перепады температуры и судороги. Когда мы пытались ее охладить, тело не смогло среагировать, и она стала замерзать.
- Гормональное нарушение не может объяснить все другие симптомы, - сказал Тауб.
- Итак, что объясняет все другие симптомы и неспособность контролировать температуру тела? - спросил Хаус.
- Вы были правы, - сказал Форман, глядя на Хауса.
- Я не в настроении сейчас выслушивать лесть, - пошутил Хаус, - О чем я был прав?
- Инфекция и рак все еще наиболее вероятные кандидаты, но они не одинаково вероятны, - сказал Форман. - Опухоль гипоталамуса объяснила бы все ее симптомы, включая неспособность регулировать температуру тела. Необходимо сделать МРТ мозга.
Хаус кивнул и отправил команду делать тесты, а когда врачи ушли, он направился искать своего лучшего друга. Он хотел обсудить с ним свой разговор с Кэмерон. Хаус без стука ворвался в офис Уилсона и развалился на диване.
Уилсон ожидал, когда Хаус заговорит, но он молчал. Тогда Уилсон осведомился, зачем он пришел.
- Ты хочешь... поговорить, или...?
Хаус задумчиво посмотрел на Уилсона,
- Почему Кэмерон могла бы захотеть вернуться в команду?
Уилсон был поражен.
- Кэмерон хочет вернуться в команду?
- Единственное, что ей мешает, это Чейз. Он не хочет, чтоб она возвращалась.
- Чейз не хочет, чтобы она вернулась в твою команду?
- Знаешь, этот разговор закончится значительно быстрее, если ты перестанешь повторять за мной каждую фразу и уже перейдешь к психоанализу всего и всех.
- Ничего себе! - засмеялся Уилсон. - Никогда не думал, что настанет день, когда ты попросишь меня провести тебе психоанализ.
- Не мне! - возмутился Хаус. - Кэмерон. Мне интересно, почему она игнорирует желания Чейза, почему она врет о том, что их игнорирует, и почему она хочет вернуться в команду.
Уилсон чуть не запутался, но продолжил повторять за Хаусом.
- Она врет о том, что Чейз не хочет, чтобы она возвращалась?
- Она сказала, он согласен.
- И ты знаешь, что она врет, потому что Чейз тебе это сказал?
- Я знаю, что она врет, потому что я знаю, что Чейз не хочет чтоб она вернулась в команду, - ответил Хаус.
- Откуда ты это знаешь, если он тебе этого не говорил? - спросил Уилсон. - Откуда ты знаешь, что она врет, если ты не знаешь точно, чего хочет Чейз?
- Я знаю точно, - заверил его Хаус.
- Ну да, - скептически отозвался Уилсон. – Значит, это не имеет никакого отношения к твоему подсознанию, которое хочет, чтобы Кэмерон все еще была в тебя влюблена.
- Что?
- Ты вообразил себе, что Чейз не согласен, потому что ты хочешь верить, что Кэмерон все еще имеет к тебе какие-то чувства.
- Это полная бессмыслица.
- Если у нее все еще есть к тебе чувства, Чейз не хотел бы, чтобы она вернулась в твою команду, - объясни Уилсон. - А так как ты хочешь, чтобы эти чувства были, ты подсознательно воображаешь себе, что Чейз не хочет, чтобы она вернулась в диагностику.
- Ну что ж, если так, - вздохнул Хаус, - тогда я даже не буду спрашивать, почему Кэмерон хочет вернуться в команду. Я и так знаю, что ты скажешь.
Уилсон лишь закатил глаза и снова понимающе посмотрел на Хауса.
Хаусу вдруг стало неудобно оттого, что разговор зашел о его личной жизни, он захотел сменить тему и решил поговорить о личной жизни Уилсона.
- Кроме того, - продолжил он, - с чего это я буду доверять человеку, у которого развалилось три брака, и у кого даже сейчас никого нет, когда он пытается анализировать брак или эмоции других людей?
Хаус внимательно наблюдал за Уилсоном во время этой тирады, и легкий румянец на щеках онколога дал ему подсказку.
- Если только он и правда ничего не понимает в плохом взаимопонимании и разбитых отношениях.
Уилсон почти вздохнул с облегчением, думая, что Хаус не станет обвинять его в том, что у него новый роман. Только его вмешательства сейчас Уилсону и не хватало, особенно с учетом того, что Кадди попросила его молчать.
От Хауса не укрылось облегчение, которое испытал Уилсон, и это лишь усилило его подозрения.
- А может, я могу доверять этому мнению потому, что у него еще один дурацкий роман?
Уилсон чуть не свалился на пол от этих слов, но продолжал все отрицать.
- Ты о чем? Нет у меня...
- Не стоит отрицать, - сказал Хаус, - Я все уже знаю.
Уилсон замер.
- Она тебе сказала?
- Нет, - ответил Хаус, - ты сказал. Только что.
Уилсон закатил глаза. Надо было это предвидеть.
- И еще, - продолжил Хаус, - то, что ты думал, что она могла мне сказать, означает, что я ее знаю.
- Нет, ты...
- Это не медсестра, - рассуждал Хаус вслух, - они меня слишком боятся, чтобы со мной говорить, особенно о тебе.
- Хаус, можешь ты просто...
- Остаются Кэмерон, Тринадцать и Кадди, - сказал Хаус, - а раз первые две уже заняты... - Хаус замолчал, ожидая реакции Уилсона.
- Я не встречаюсь с Кадди.
- О боже! - воскликнул Хаус. - Ты встречаешься с Кадди?!
- Я же сказал, я не встречаюсь с Кадди. С чего ты…
- А почему ты скрываешь это от меня?- спросил Хаус. - Я понимаю, почему ты не говорил мне такие вещи раньше, не говорил о том, что спишь с пациенткой, чтобы защитить свою медицинскую лицензию, не говорил, что спишь с Эмбер, чтобы защитить Эмбер, но от чего ты защищаешь Кадди?
- От этого, - ответил Уилсон саркастически.
- Итак, ты спишь с Кадди.
Уилсон вздохнул. Отпираться дальше не имело смысло.
- Ну, вообще-то я с ней не.. спал... еще.
У Хауса расширились глаза.
- Что, так сложно поймать ее в сети?
- Не все могут заниматься сексом каждый раз, когда наше подсознание этого хочет, - сыронизировал Уилсон, намекая на бредовые видения Хауса.
Хаус прищурился и внимательно посмотрел на Уилсона. Как, черт побери, он до этого дошел?! Это же война! Он встал и уже собирался выйти, когда внезапное озарение заставило его обернуться.
- Вот! Вот почему ты не говорил мне ничего!
- Ты о чем?
- Ты думал, что у меня есть к ней чувства, поэтому ты не хотел, чтобы я знал, что ты с ней встречаешься.
Виноватый вид Уилсона сказал все за него.
- Хаус, я…
Хаус покачал головой.
- Мне все равно.
- Хаус…
- Нет, правда, - мягко повторил Хаус, но на лице у него проступило выражение обиды - то ли от того, что его друг встречаетса с женщиной, к которой у него были чувства, то ли от того, что он врет об этом. Вопреки опасениям Уилсона, Хаус не сердился и не был огорчен. Ему и правда было все равно, что там происходит между Уилсоном и Кадди. Его огорчило, что они оба считали, что он не способен справиться с этим, и врали ему.
Никто не произнес ни слова, когда вдруг раздался стук в дверь, и на пороге оказалась Кадди. Увидев Хауса, она удивилась.
- О! - сказала она, - Не хотела вам помешать.
- Ты не мешаешь, - ответил Хаус, - Я сейчас оставлю вас наедине. Лишь хочу напомнить, что стены между офисами такие тонкие… - он подмигнул Уилсону и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Кадди повернулась к Уилсону и спросила:
- Что это еще за представление?
Уилсон закрыл лицо руками от стыда.
Кадди закатила глаза.
- Ты ему сказал?
- Я ему не говорил! - воскликнул Уилсон. - Он сам догадался! Это же Хаус!
Кадди бросила на него скептический взгляд.
- Он бы не догадался, если бы у него не было причины догадываться. Ты не сказал ему прямо, но ты каким-то образом дал ему знать о том, что мы встречаемся!
Уилсон чуть не рассмеялся. Пора бы ей знать, что скрывать что-то от Хауса долгое время невозможно.
- Может, мы просто будем наслаждаться тем, что секрет раскрыт, и нам не надо больше скрываться?
Кадди вздохнула, задумалась и задала вопрос:
- Как он это воспринял?
Уилсон не знал, что на это сказать. Он заметил обиженное выражение лица своего лучшего друга, но ему почему-то казалось, что это не относится к тому, что он встречается с Кадди. Ему казалось, что Хауса обидело то, что они усомнились в его психическом самочувствии и солгали.
Когда Форман, Хадли и Тауб вернулись к пациентке, она была в сознании, так что можно было приступать к МРТ. Она все еще была слаба, когда Форман начал процедуру. Она не позволила ему помочь себе, потому что у нее вдруг появилась порфирофобия, то есть боязнь фиолетофого цвета, а рубашка Формана в этот день была как раз фиолетовой.
Форман закатил глаза от этой глупой фобии.
- Ладно, - сказал он, глядя на Хадли, - Тринадцать, поможешь ей?
Мирей чуть не взвизгнула.
- Вы сказали тринадцать?
- Дайте угадаю, - вздохнула Хадли. - У вас трискадекафобия.. Вы боитесь числа тринадцать.
Полные ужаса глаза Мирей подтвердили ее подозрения.
- Я все сделаю, - сказал Тауб. - Встретимся в радиологии.
- Радиология? - воскликнула пациентка, явно страдающая еще и радиофобией, - Вы хотите маня облучить?! Нет! Нет! Должны быть другие методы!
Она начала извиваться, пытаясь встать, но Хадли объяснила ей, что МРТ работает на основе магнитного поля, а не радиации. Казалось, это немного успокоило Мирей, но она, конечно, была испугана тем, что ею будут заниматься доктора, да еще и один в фиолетовой рубашке, а другая со странным прозвищем.
Наконец команде удалось запихнуть Мирей в томограф, что было непросто, ведь у нее началась клаустрофобия. Они все время напомнили ей, что шевелиться нельзя, пока длилась процедура.
- Я не двигаюсь, - твердила Мирей. Похоже, ее тремор прогрессировал, и теперь руки дрожали постоянно.
Когда изображение мозга пациентки появилось на экране, Форман воскликнул:
- Это не опухоль!
- Нет, - согласился с ним Тауб. - Однако в таламусе у нее какие-то бляшки.
Хадли удивилась.
- Проблемы в гипоталамусе могут вызвать сложности с регулированием температуры тела, а в таламусе - нет.
Три врача вздохнули и переглянулись. Ответа не было.

Поговорив с Уилсоном, Кадди направилась в кабинет Хауса. Она хотела извиниться за свою ложь, но похоже, что ему и правда было все равно. Кадди обрадовалась, что Хаус прошел через это, но потом она задумалась, куда именно он прошел. Очевидно, у него не было никаких тайных отношений! Кадди сразу отмела эту мысль. Она не знала никого, кто бы хотел иметь отношения с Хаусом. Не то, чтобы он был недостоин отношений, как раз наоборот. Все женщины, которые были его достойны, оказывались заняты, Стейси, Кэмерон, она сама. Кроме того, кто вообще в больнице мог выдержать его, кроме Кэмерон и ее самой? А может, это кто-то вне больницы? Кадди покачала головой и выбросила эту мысль из головы. Она старалась не думать о гипотетических отношениях, которые якобы были у Хауса. Она вернулась к работе и велела Хаусу идти в клинику, пока его команда занимается МРТ пациента.
Хаус нехотя пошел в клинику, надеясь, что с пациенткой что-нибудь случится, и он сможет улизнуть под предлогом спасения ее жизни. К сожалению, новостей от Формана не было, и Хаус направился к первому пациенту. Медсестра посмотрела на карточку и назвала имя.
Хаус увидел, как тоненькая девочка-подросток и ее обеспокоенная мама зашли в его смотровую.
- Я волнуюсь, - сказала мама, как будто это не было очевидно. - Она обычно такая активная, энергичная, а последнее время она стала уставать, ее тошнит.
Хаус осмотрел девочку, которая выглядела вполне здоровой и явно избегала смотреть матери в глаза. Она знает, что с ней, подумал Хаус, и я готов поспорить, что это связано с этой ее "энергичностью". Не смотря на это, он продолжил осмотр. Он догадывался, что вызвало ее симптомы, но для проверки взял у нее кровь на анализ. Мать поблагодарила его, и он осмотрел другого пациента - ребенка с насморком, пока ждал результатов анализа подростка. Посмотрев на них, он с удовлетворением увидел, что первый диагноз был правильный. Хаус вернулся в смотровую, где мать в нетерпении мерила комнату шагами, а дочь лежала на кушетке и скучала.
- Она беременна.
Мать не поверила Хаусу.
- Нет, нет, это невозможно. У нее даже нет парня.
У Хауса брови поползли на лоб от этого заявления, но он быстро взял себя в руки.
Мать повернулась к дочери, у которой на лице было выражение оскорбленной невинности.
- Я даже никогда не целовалась! - воскликнула она.
- Вот видите? - подтвердила мать. - Должно быть, ошибка в тесте. Она никогда не была с мальчиком.
Хаус подошел к окну и стал внимательно рассматривать небо.
Удивленная мать спросила, что он делает.
- Ничего! - ответил Хаус, - Просто последний раз, когда подобное случилось, на востоке взошла звезда.
Она удивленно посмотрела на него.
- Я просто думал, что в этот раз, может, тоже взойдет, - Хаус пожал плечами, подчеркивая этот саркастический намек на библию, и вышел из смотровой.
- Меня всегда поражало, что Иосиф не сердился на Марию за то, что у нее был ребенок от кого-то еще, - громко сказал он, закрывая за собой дверь.
В этот момент мать повернулась к дочери и сердито на нее посмотрела. Та покраснела.
Выйдя из смотровой, Хаус увидел Формана и обрадовался. Форман искал его, а значит, есть возможность отложить клинику на потом!
- У нас проблема, - сказал Форман. Он выглядел так, как будто только что пробежал стометровку.
- Где Тринадцать и Тауб?
- Пытаются стабилизировать пациентку, - ответил Форман. - У нее аритмия.
Хаус ждал, пока Форман перейдет к более интересной части.
- Сердце билось слишком медленно, и мы дали ей эпинефрин, - начал Форман, - но тогда ритм сердцебиения поднялся слишком сильно, пришлось его замедлять.
Хаус кивнул, он уже догадался.
- А потом вам пришлось его опять ускорять.
Форман кивнул.
- Она не может контролировать ни температуру тела, ни скорость сердцебиения.
- Пошли Таубу и Тринадцатой сообщение, чтобы пришли в кабинет, как только стабилизируют ее.
Форман вздохнул.
- То есть если стабилизируют.
Хаус и Форман вместе вернулись в кабинет. По пути Форман сообщил Хаусу, что у пациентки начались непроизвольные сокращения мышц. В кабинете они ждали, пока вернутся остальные члены команды.
Усталые после долгих попыток стабилизировать Мирей, Хадли и Тауб ввалились в кабинет и плюхнулись на стулья.
- Частота сердечных ритмов пока стабильна, - сказала Хадли.
- Что показала МРТ? - спросил Хаус.
Тауб протянул ему распечатку
- Гипоталамус оказался чист, опухоли нет. Зато обнаружены бляшки в таламусе.
- Должно быть, что-то гормональное, - заметила Хадли, которая все еще считала свой диагноз верным. - Что еще может вызвать неспособность поддерживать естественный ритм сердца и температуру?
- Это не гормональное, - ответил Форман, все еще уверенный в своем неврологическом диагнозе. - Гормоны не объясняют все остальное.
Тауб с тоской наблюдал этот псевдо-спор, когда ему в голову пришла идея.
- А может, и то и другое, - воскликнул он. - Может у нее нейро-эндокринное заболевание.
Хаус кивнул.
- Мне нравится. Проблема не в том, что гормоны не могут контролировать тело, а в том, что мозг не может контролировать гормоны.
Похоже, Форман и Хадли не возражали против такого диагноза. Единственный вопрос, какое именно нейро-эндокринное заболевание это было.
- В таком случае, - сказал Форман, - у нас огромное количество подозреваемых.
- Дегенеративные заболевания более вероятны, - предположила Хадли. - Может быть Альцгеймер, Хантингтон или даже Паркинсон, особенно теперь, когда у нее развились непроизвольные сокращения мышц.
- Или амилоидоз, или рассеянный склероз, - добавил Тауб.
Хаус обдумал все эти предложения и решил, что им нужно больше информации, чтобы поставить точный диагноз.
- Сделайте биопсию этих бляшек.
- Вы хотите воткнуть иглу ей в таламус? - спросила шокированная Хадли.
Вместо ответа Хаус вышел из кабинета и направился в офис к Кадди.
Кадди сидела за столом в своем кабинете, когда Хаус ворвался к ней в офис и потребовал разрешения на процедуру.
Кадди была удивлена не меньше, чем Хадли.
- Ты хочешь провести биопсию таламуса?
- Нет, - ответил Хаус, - я хочу провести биопсию бляшек, которые находятся у нее в таламусе.
- И что ты хочешь найти?
Хаус пожал плечами.
- Может амилоидоз, может рассеянный склероз, может еще что-нибудь.
Кадди все еще не знала, что сказать.
- Должны быть другие возможности выяснить, что с ней. Надо сузить круг подозреваемых.
- Нет других возможностей, - продолжал настаивать Хаус. - Тест на наркотики был чист, так что это не наркотики. Анализ крови нормальный, значит не инфекция. Рак на МРТ не обнаружен. Других вариантов нет. Нужно взять кусочек бляшки.
- Она должна понимать, насколько это опасно - твердо сказала Кадди.
Хаус закатил глаза. Он не завидовал тому из своих ребят, кому придется получать подпись на бланке согласия. Он понимал, насколько сложно убедить столь пугливую пациентку, что ей необходима опасная для жизни процедура. Однако несмотря на это Хаус вернулся в свой кабинет и велел команде пойти и получить согласие пациентки на биопсию мозга.
На удивление Тауб, который пугал Мирей меньше, чем другие смог убедить ее согласиться на процедуру, но ее иррациональные страхи, конечно, превратили всю операцию в кошмар. Естественно, пациентку нельзя усыпить на время биопсии мозга, потому что когнитивные функции необходимо проверять постоянно. Команда хирургов, состоявшая из Чейза, Тауба, Формана и нескольких медсестер, к своему огорчению выяснила, что у Мирей в дополнение ко всем ее фобиям оказалась еще и ксантофобия, то есть боязнь желтого цвета, а вся команда была одета в халаты, перчатки и маски именно этого цвета. То, что хирурги смогли получить кусочек таламуса Мирей и не убили ее, в таких условиях можно было считать чудом. Теперь осталось лишь поместить его под микроскоп.

Добавлено (27.04.2010, 18:56)
---------------------------------------------
Глава 24

В час ночи Хаус все еще вертелся в кровати. Он лежал, уставившись в темноту, и не понимал, почему ему не спится. И хотя было ясно, что это вряд ли опять приведет его в дом скорби, он боялся. Хаус любил поспать, но бессонница была его постоянной спутницей многие годы, если не всю жизнь. Он не знал, почему ему так сложно заснуть, хотя он догадывался, что это связано с какими-то эмоциональными проблемами. И уж совсем непонятно, почему ему не спалось именно сегодня! Он слегка выпил. На работе особых стрессов не было. Биопсия мозга все объяснит, так что он близок к диагнозу. Так что же не дает уснуть?
Он, конечно, не рассматривал личные отношения. С Уилсоном у него было все хорошо, как всегда. С Кадди все вернулось в норму. Он взвесил вероятность того, что не может уснуть из-за чувств к Кадди, и быстро понял, что это не так. Он уже знал, что он не хотел именно Кадди, он просто не хотел больше быть один, а она на тот момент оказалась ближе всех. Беспокоило ли это его? Хотел ли он быть один после всего, что с ним произошло? Хаус вздохнул. Он был счастлив, точнее, он больше не был так несчастен, как раньше. Он не хотел, чтобы его жизнь изменилась. Его жизнь постепенно налаживалась, все приходило в норму, в том числе и отношения с людьми, с которыми ему нравилось иногда проводить время, хотя он никогда им об этом не скажет. Уилсон и Кадди стали ему еще ближе, чем раньше. Она даже стал ближе с Кэмерон и Чейзом. Он не признается в этом, но на самом деле он скучал по ним. Он всегда считал, что эти двое плюс Форман - его лучшая команда. Наверно, поэтому их уход так больно ударил его. Но неужели он до сих пор на них дуется? У него была хорошая… скорее, вполне сносная команда, а он все равно время от времени советуется с Чейзом и Кэмерон.
Не успел Хаус обдумать эту мысль, как на тумбочке зазвонил его мобильник. Он хорошо видел светящийся в темноте экран. Подумав несколько секунд, Хаус решил, что это может быть Форман с результатами биопсии, и в последний момент взял трубку
- Получили результаты биопсии?
- Да, - ответил Форман, - Бляшки состоят из амилоидных белков.
- Значит у нее амилоидоз?
Форман замялся.
- Да, но я думаю, что амилоидоз вторичный. Появление амилоидных белков не могло вызвать все ее симптомы. Что-то привело к амилоидозу.
Хаус закатил глаза. Биопсия не помогла, диагноза все еще нет.
- Возникновение амилоидных белков могло быть вызвано любым дегенеративным заболеванием в нашем списке.
Форман знал, что Хаус прав.
- И как же мы узнаем, которое из них у нашей пациентки?
- Проведи генетический тест на Хантингтон, - решил Хаус.
- А Паркинсон Вам не кажется чуть более вероятным?
- Ну, единственный тест на Паркинсон мы уже сделали, и все еще не знаем ответа.
Форман кивнул.
- Если это не Хантингтон, тогда, вероятно, Паркинсон. Я сделаю тест и позвоню Вам, когда будут результаты.
Форман повесил трубку и пошел брать кровь у пациентки, чтобы провести генетический тест.
Хаус закрыл телефон и положил его назад на тумбочку. Он даже не пытался закрыть глаза, он предчувствовал, что этой ночью он не уснет. Последние надежды заснуть он потерял час назад, а теперь он точно знал, что будет ждать звонка Формана. Он перебирал в уме возможные диагнозы, пытаясь понять, чем же больна пациентка. Какая болезнь может вызвать тот набор симптомов, который написан у него на доске? Хаус тряхнул головой, злой и рассерженный на то, что не может уснуть. Ему необходим отдых, причем сейчас, но он знал, что будет ворочаться до утра. Чертова сводящая с ума бессонница!
И тут его осенило - бессонница! Какой был первый симптом?
Он сначала и сам не понял, почему столь незначительный симптом вдруг всплыл у него в голове, но потом понял, что бляшки, которые нашли в таламусе, а не в гипоталамусе, могут это объяснить. Таламус отвечает за сон, а выросшие там бляшки мешают сну. Хаусу пришло в голову, что бляшки, локализованные в таламусе, не сочетаются с дегенеративными заболеваниями, о которых они с Форманом думали. Если бы одно из этих заболеваний развилось достаточно, чтобы вызвать все симптомы пациентки, бляшки, наверно, были бы уже везде в мозгу. Должно быть, что-то не так с мозгом.
Какие еще симптомы у нее были? Хаус напрягся, пытаясь воспроизвести длинный список, и вспомнил бессонницу, фобии, жар, приступы паники, паранойю, проблемы с речью, непроизвольные мышечные сокращения, галлюцинации и нарушение работы сфинктера. Какое нарушение работы таламуса могло вызвать все эти симптомы?
Хаус мысленно пробежал по списку заболеваний и решил, что ни одно не подходит, когда у него возникло неожиданное подозрение - бессонница. Он знал ответ, он крутился у него в голове, но Хаус не мог ухватить его.
Конечно! Бессонница!
Телефон опять зазвонил, на этот раз Хаус ответил немедленно.
- Результат отрицательный, - предсказал он.
- Да, - сказал Форман, ничуть не удивляясь, - должно быть, Паркинсон.
- Это не Паркинсон, - ответил Хаус.
- Ну хорошо... а что же это?
- От чего умерли ее родители?
- Автомобильная авария. А что?
- Черт!- пробормотал Хаус, - Сколько ее крови у тебя еще осталось?
- Что?!
- Хватит, чтоб провести еще один генетический тест?
- Что Вы хотите найти?
- Проверь на мутацию гена PrP, - ответил Хаус. Он встал с кровати и начал одеваться.
- Вы думаете о прионной болезни?
- Я еду, - сказал Хаус, не отвечая на вопрос Формана. - Буду через десять минут.
Он захлопнул крышку телефона, взял трость и ключи и пошел к двери так быстро, как ему позволяла больная нога.
Приехав в больницу, Хаус первым делом пошел в комнату к пациентке. Он не удивился, увидев, что Мирей не спит, у нее же бессонница и ей придется привыкнуть к тому, что это серьезно. Что удивило Хауса, так это то, что в палате была Кэмерон.
- Ты что тут делаешь?
- Проверяю состояние пациентки, - сказала она.
- Это понятно, - ответил он. - В этой фразе ключевое слово "ты".
Кэмерон встала и повернулась к Хаусу.
- Она была моей пациенткой.
- В этой фразе ключевое слово "была", - отбил удар Хаус.
- Я просто зашла посмотреть, как она.
- В два часа ночи?
- У меня ночное дежурство в скорой, и я решила заодно зайти посмотреть, как она.
Хаус бросил на нее скептический взгляд. Он знал, что она врет, но не понимал, почему.
- Ты весь день была на работе, значит, сегодня ты в дневной смене. Ты пришла, потому что захотела.
- Зачем мне быть здесь посреди ночи, тем более возле кровати твоей пациентки? - она сделала вид, что не заметила того, что Хаус знал, что она работала весь день.
- Вот именно.
Мирей спасла Кэмерон от необходимости сказать правду, вмешавшись в разговор.
- Что Вы здесь делаете?
- Как раз это я и пытаюсь выяснить, - заметил Хаус.
Кэмерон закатила глаза.
- Думаю, она обращается к тебе.
- С чего бы она обращалась ко мне с такими словами? Я ее врач. В отличие от тебя, у меня есть причины находиться здесь.
Кэмерон посмотрела на Мирей и опять повернулась к Хаусу.
- Может, поделишься своими причинами?
Хаус, не отрываясь, смотрел на Кэмерон. После ее слов он перевел взгляд на Мирей.
- Я знаю, что с Вами не так.
Ко всеобщему удивлению, Мирей не казалась счастливой и обнадеженной. Она смотрела на Хауса с еще большим ужасом, чем обычно. Она покачала головой.
Хаус удивился. Если она не хочет узнать диагноз, зачем она вообще к нему обратилась? Хотя, помнится, Кэмерон едва уговорила ее обратиться к Хаусу. Интересно, чего она так боиться.
- Боитесь услышать диагноз?
Мирей слегка кивнула.
- Монопатофобия, - пробормотал себе под нос Хаус, но Кэмерон его услышала.
- Я думала, ты не помнишь названия всех фобий, - саркастически заметила она.
- Только самые интересные, - ответил Хаус и посмотрел на пациентку. - Вы боитесь узнать, чем больны.
Внезапно смутившись, Мирей стала искать убежище в своем любимом деле - предсказании судьбы или, точнее, наблюдательности.
- Вы не любите порядок и плохо приспосабливаетесь.
- Прочитали это на моей ладони? - ухмыльнулся Хаус. Ему уже начало это надоедать.
Мирей покачала головой.
- Ваши надбровные дуги, - что ж, в соответствии с древним учением предсказаний она могла узнать это по форме надбровных дуг. Но если честно, не сложно было понять из поведения врача, что он не любит порядок и плохо приспосабливается. Это не очень впечатлило Хауса. Однако Мирей еще не закончила.
- Вы не лю-любите порядок, плохо приспосабливаетесь, - повторила она, - но у Вас очень узкий взгляд на вещи.
Кэмерон уставилась на Мирей, не понимая, что та несет. Она перевела взгляд на Хауса и увидела, что его это не трогает.
Мирей продолжила.
- В-вы в-вычисляете все и отвергаете все остальное.
- Ого! Да она хороша! - пошутил Хаус, пытаясь обратить внимание Кэмерон на то, насколько очевидны все эти замечания.
- У Вас хо-хорошо получается о-оценивать весь остальной мир.
- К примеру, я знаю, что ты большая жирная врушка, пытающаяся забыть, что больна, - едко пошутил Хаус.
Мирей насупилась, но продолжила свои наблюдения. Она понимала, что врач лишь проецирует на нее свои собственные проблемы, и это привело ее к очередному выводу.
- Вы предусмотрительны и осторожны, потому что боитесь правды.
- С моей точки зрения, здесь есть кое-кто другой, кто пытается спрятаться от правды.
- Ваши глаза, - продолжила она, - они такие же, как ее.
Хаус удивленно прищурился. Чьи глаза? Глаза Кэмерон? Он перевел взгляд на Кэмерон, потом посмотрел на пациентку.
- О чем Вы говорите? - он явно не верил ей, и ему уже начала надоедать эта игра.
- Они глубокие, - ответила она, - это зна-значит, что В-Вы ос-осторожны и пре-предусмотрительны.
- Ну да, Вы это уже говорили.
- А еще романтичны.
Кэмерон хмыкнула.
- Не получилось, - пошутила она. - А ведь так все здорово начиналось. - Хаус романтик? Невозможно!
Мирей покачала головой. Она видит это в его глазах. Она видит, как он смотрит на доктора Кэмерон, она видит, как он с ней говорит. Она даже видит, как он избегает личных тем, саркастично отшучиваясь при необходимости. Она знала, что она права. Она сказала Хаусу то же, что раньше сказала Кэмерон.
- А еще это означает, что Вы слишком реалистичны, и Вы не позволяете никому к себе приблизиться.
Хаус закатил глаза. Слишком похоже на Уилсона!
- Может, перейдем к той части. где я говорю Вам, что Вас убивает?
- Я умираю? - спросила Мирей, нахмурившись. Она покачала головой, - По-последуйте со-совету доктора К-кэмерон.
- Почему? - жестко произнес Хаус. – Потому что она хочет обмануть своего нового глупого муженька?
Мирей, казалось, растерялась и не знала что на это сказать.
- Нет, - ответила она. - Потому что я ска-сказала ей то же самое.
Хаус ухмыльнулся и посмотрел на покрасневшую Кэмерон.
- Так вот почему ты здесь!
- Ты о чем? - спросила Кэмерон.
- Ты здесь, чтобы не видеть Чейза.
- Глупости, - заявила Кэмерон. - Мне казалось, ты только что сказал, что она врушка. Как ты можешь после этого обращать внимание на ее слова?
- Я не вру-врушка, - перебила Мирей.
Хаус взглянул не нее.
- Нет, - согласился он, - Вы трусиха.
- Я не-не…
- Вы не хотите узнать диагноз, потому что боитесь последствий.
- А Вы не боитесь? - спросила Мирей с ужасом в голосе. - Ес-если бы Вы не боялись последствий, Вы бы смогли позволить другим людям при-приблизиться к се-себе.
Кэмерон смотрела на Хауса, пытаясь решить про себя, была ли Мирей права, когда говорила, что в душе он романтик.
Хаус не стал обращать внимания ни на пристальный взгляд Кэмерон, ни на вопрос Мирей.
- У Вас фатальная семейная бессонница.
Мирей не понравилось название, особенно первое слово.
Кэмерон в ужасе посмотрела на Хауса.
- Это невероятно редкое заболевание, - заметила она, - Около пятидесяти семей во всем мире страдают им.
- Это генетическое? - спросила Мирей.
Хаус кивнул.
- Я еще не получил результаты тестов, но этот диагноз объясняет все Ваши симптомы.
В этот момент, как по сигналу, в палату вошел Форман. Как и Хаус, он удивился, увидев здесь Кэмерон.
- Что ты тут делаешь?
- Даже не пытайся, - сказал Хаус. - У меня ничего не вышло.
Кэмерон лишь закатила глаза и промолчала.
Форман переключился на медицину.
- Тест положительный. У нее прионная болезнь, но мы не знаем, какая именно.
Хаус покачал головой.
- Знаем.
Кэмерон, все еще в шоковом состоянии, сообщила диагноз Форману,
- У нее фатальная семейная бессонница.
Форман был сражен. Он не спорил лишь потому, что в этом не было смысла.
- Ч-что это зна-значит? - спросила Мирей, все больше пугаясь.
- Генетическая мутация вызывает образование нерастворимых белков у Вас в таламусе, - сказала Кэмерон.
- Я по-поправлюсь? - спросила она. Видя, как переглядываются врачи, она поняла, что правда будет суровой. Она не хотела слышать, но Хаус ответил на ее вопрос.
- Нет, - сказал он. - Именно поэтому она называется фатальной семейной бессонницей.
- Я умру? - она всхлипнула, и слезы покатились по ее щекам.
Форман кивнул, а Кэмерон опустила глаза в пол, но Хаус считал, что лучше рассказать ей в деталях, как она будет умирать.
- Ваши нынешние симптомы продолжатся еще около трех месяцев. У вас начнет развиваться оцепенение, а потом слабоумие. Вы начнете терять способность говорить. Потом Вы полностью онемеете.
- Хаус! - перебила Кэмерон, пытаясь защитить Мирей от жестоких деталей, но это не произвело на Хауса никакого эффекта.
- Бессонница станет усиливаться. В конце концов Вы полностью потеряете способность спать. Через девять месяцев Вы умрете от бессонницы.
В этот момент Кэмерон схватила Хауса за руку и силой вытащила из палаты. Она сердито посмотрела в его кристально чистые голубые глаза.
- Как ты мог сказать ей это!
- О чем ты говоришь? - Хаус сделал вид, что сбит с толку, - Она должна знать.
- А может надо было лишь сказать ей, что она умрет через девять месяцев?
- Действительно! - ответил Хаус. - А когда она вдруг не сможет спать и говорить, пусть это будет сюрприз!
Кэмерон покачала головой. Минуту назад она думала, что, может быть, где-то внутри у него и в самом деле есть часть, которой не безразлично, как сказала Мирей, романтичная часть. Может, она и ошибалась.
- Я иду спать, - сказала Кэмерон и развернулась.
Хаус смотрел, как она шла по коридору, и когда она исчезла за поворотом, он перевел взгляд на палату пациентки. Там за стеклянными стенами Форман пытался успокоить Мирей. Хаус решил пойти домой, хотя и понимал, что уснуть этой ночью ему не удастся.

а сколько еще глав да финала????

Очень понравилась эта глава.

Добавлено (28.04.2010, 07:26)
---------------------------------------------
Дорогие мои читатели! Я передала ваши коментарии автору! Она очень обрадовалась и вот что она сказала:

Я очень благодарна за все ваши отзывы! Если вам интересно, то у меня нет медицинского образования. Я пока еще учусь в последнем классе школы а осенью поеду учиться в Чикагский университет. У меня есть много медицинских книг и я использую их когда пишу свои истории.
Большое спасибо! Пишите еще отзывы!
Лиз

Добавлено (18.05.2010, 17:53)
---------------------------------------------
Глава 25

Наконец наступил сентябрь, принеся с собой прохладу и все краски осени. Свадьба доктора Хадли и доктора Формана была уже не за горами. Вообще-то до нее оставался всего один день, и все родные и близкие жениха и невесты с нетерпением ждали этого события. Все уже было обговорено, на церемонию пригласили лишь родственников и близких друзей.
Кэмерон была одной из немногих приглашенных счастливчиков, Форман наконец то признал, что может быть они не только коллеги, но и друзья. Закончив свою смену в скорой она решила найти перед уходом поговорить кое с кем. На удивление это был не Чейз.
Кэмерон вошла в кабинет своего бывшего босса.
-Привет, - поздоровалась она, и хоть он и не ответил, но посмотрел на нее, а значит заметил, что она здесь. Увидев это, она продолжила, - Ты уже купил свадебный подарок Форману и Тринадцатой?
Хаус посмотрел на нее с удивлением. Она что и правда думала, что он пойдет на свадьбу? А если нет, зачем она спрашивает? Или она тоже еще не купила подарок, что совсем на нее не похоже, или она хочет поговорить о чем-то еще и просто пытается завязать разговор.
- Зачем пришла?
Кэмерон отшатнулась от такого прямого вопроса.
- Я так понимаю, это означает "нет", - она посмотрела ему в глаза. - Ты ведь не пойдешь?
- А с чего мне туда идти? - спросил Хаус удивленно, как если бы ответ был очевиден.
- Они оба твои сотрудники, - начала она и, не заметив реакции, продолжила:
- С Форманом вы друзья уже шесть лет!
Хаус закатил глаза.
- Мы с Форманом не друзья.
Кэмерон нахмурилась. Замявшись, она все же спросила.
- А мы с тобой друзья?
Их взгляды встретились. Никто не мог произнести ни слова.
Хаус не стал отвечать на ее вопрос.
- Зачем мне идти на свадьбу? - повторил он. - Я и на твою свадьбу не пришел.
Кэмерон подумала, что, возможно, каким-то образом это означает, что они друзья. Она мягко улыбнулась ему.
- Думаю, в тот день у тебя были более важные дела.
Хаус кусал губу, не понимая, зачем он приплел сюда тот несчастный день. Это был один из самых грустных дней в его жизни, и не только потому, что он лег в психушку, но и потому, что Кэмерон и Чейз поженились в этот день. Стоп, подумал Хаус, почему это меня огорчило то, что они поженились? Он отмел эту мысль, все еще не понимая, зачем Кэмерон пришла к нему. Она ведь так и не ответила на его первый вопрос.
- Ты же с самого начала знала, что я на свадьбу не пойду, - сказал он, - и таки пришла.
Кэмерон смотрела на него, ожидая продолжения. Хаус не заставил себя долго ждать.
- Итак, я в замешательстве. Какова истинная причина твоего появления здесь?
Кэмерон замялась. Она понимала, что не может больше откладывать неизбежное. Ей необходимо поговорить с ним.
- Я просто хотела узнать, ты решил, что будешь делать, когда Форман и Тринадцать уедут в отпуск?
- Я думаю, я буду брать дела, решать медицинские загадки, спасать жизни, - ответил он, - в общем, как всегда.
Кэмерон слабо улыбнулась этой шутке. Разговор был тяжелый, и она немного помогла разрядить атмосферу.
- Я имела в виду, кого ты планируешь взять на их место?
- Я знаю, что ты имеешь в виду, - сказал он, но не ответил ей по существу. - Ты уже поговорила с Чейзом об этом?
Она внимательно посмотрела на Хауса, удивленная тем, что он так упорно спрашивает ее о мнении Чейза.
- Я тебе уже сказала, Чейз согласен, - соврала она. - Кроме того, это мое решение, а не его.
Хаус удивился такому ответу. Честно говоря, он был согласен. Он тоже считал, что это решение Кэмерон , а не Чейза. Однако он не ожидал, что Кэмерон тоже так думает. Он предполагал, что она человек, который обсуждает со своим мужем каждый шаг. А может он и прав, она действительно такой человек, вот только это решение обсуждать с Чейзом она не считает нужным. Это становилось еще интереснее.
- Ладно, - рявкнул он. Ему было не важно, кто заменит Формана и Хадли, главное, чтобы это был не идиот. А она идиоткой не была, если, конечно, за время отсутствия не превратилась в таковую. И, несмотря на показное безразличие, он вдруг понял, что несказанно рад всему этому. Он не понимал почему, но надеялся, что скоро ему подвернется новое дело. Похоже, он просто был рад снова работать с Кэмерон .
Кэмерон улыбнулась и поблагодарила его.
- Думаю, если ты не идешь на свадьбу, увидимся в четверг. - Это был день сразу после свадьбы и первый день отпуска Формана и Хадли.
Хаус кивнул. Он уже с нетерпением ждал прихода четверга.
Поговорив с Хаусом, Кэмерон спустилась в раздевалку, собираясь идти домой. Спустившись вниз, она увидела Чейза, который уже собирался уходить.
- О!- сказала она с улыбкой, - А я и не знала, что ты уже собрался.
- Я хотел тебе сказать, - ответил он, - но не нашел тебя. Медсестра сказала, что ты уже ушла.
- Я просто поднялась наверх, надо было обсудить кое-что с Хаусом, - сказала она, заходя в раздевалку. - Дай мне минутку собраться.
Чейз заинтересовался ее объяснением. Нахмурившись, он стал ее расспрашивать, пока она собиралась.
- Что ты обсуждала с Хаусом? - начал он.
Кэмерон подумала о том, чтобы соврать, сказав, что нашла для него новый случай, но не стала. Она понимала, что надо ему сказать и что в любом случае он скоро узнает правду. По крайней мере, так она избежит ссоры.
- Я буду заменять Формана и Хадли во время их отпуска, - ответила она так буднично, как будто они уже это обговорили. - Ты забрал из магазина наш свадебный подарок для них?
- Ага, - сказал Чейз, более заинтересованный ситуацией с Хаусом, чем подарком. - Мне казалось, ты хотела отказаться от этой работы.
Кэмерон хмыкнула.
- Успокойся, - сказала она, - это временно. Всего один месяц, и я вернусь в скорую.
Она достала из шкафчика все, что хотела взять с собой, и захлопнула дверцу. Она все еще улыбалась, но Чейз нахмурился.
- Это так сильно тебя беспокоит?
Чейз не хотел быть деспотичным и все контролирующим мужем, но здесь он не знал, как объяснить ей свои чувства.
- Я же сказал, что это плохая идея.
- Чейз, - пытаясь успокоить его, Кэмерон положила руку ему на плечо, но он сбросил ее ладонь.
- Да в чем дело? - возмутилась она. – Это всего лишь работа. Я сама принимаю решения, касающиеся моей карьеры!
- Да, - согласился Чейз, - только обычно супруги обсуждают такие решения.
Кэмерон закатила глаза. Как наивно!
- А я и не знала, что брак означает полное отсутствие свободы!
- Ты же знаешь, что свобода здесь не при чем, - вспыхнул Чейз.
Кэмерон скрестила руки на груди и в упор посмотрела на Чейза.
- Да? А что же тогда при чем? - она знала, на что он намекал, но хотела, чтобы он произнес это вслух.
У Чейза не повернулся язык ответить прямо на ее вопрос. Он знал, что она понимает, почему его огорчает эта ситуация. И он не считал нужным озвучивать это.
Кэмерон рассердило молчание Чейза.
- Ты это никогда не прекратишь?
- Прекращу что?
Кэмерон покачала головой.
- Я вышла замуж за тебя, а не за него. Я верю в наш брак.
- Я не… - начал он, - но ты… Я не сомневаюсь, что я тебя люблю, но...
- Но что? - вставила Кэмерон. - Ты сомневаешься в моей любви?
Она разозлилась.
- Кроме того, - продолжила она, - как я уже сказала, я верю в наш брак. Я всего лишь не хотела выбрасывать сперму мужа.
Чейз покачал головой.
- И что же означают все эти попытки рационального объяснения? Может, ты просто не хотела расстаться с последней частицей своего первого мужа, но это еще не означает, что все остальные объяснения неверны.
Кэмерон чуть не плакала. Что он хочет этим сказать? Она посмотрела на часы.
- Нам пора идти домой, - сменила она тему. - Уже поздно, а завтра рано вставать.
Чейз коротко кивнул, прекрасно понимая, что этот разговор еще не окончен.