Хауз находится в тюрьме за то, что въехал на машине в дом Кадди и сбежал из страны на три месяца. На встрече с комиссией по условно-досрочным освобождениям ему сообщают, что из-за перенаселенности тюрьмы он может выйти через 5 дней, если не попадет в неприятности. И мы проводим эту неделю в обществе заключенного Грегори Хауза. В первый день мы видим, как Хауз стоит в очереди на получение дневной дозы лекарств. Он здесь не только ради Викодина, но и затем, чтобы убедиться, что его сосед-социопат принял свое лекарство. Он также отдает часть болеутоляющего главе местной неонацистской банды в качестве «налога».

Заключенный по имени Ник просит у Хауза медицинского совета, но тот прогоняет его. Позже в тот же день, когда Хауз выполняет обязанности уборщика, он оказывается в изоляторе, где доктора как раз осматривали Ника. Отметив боли в суставах и жар, доктор Адамс выписывает цефтриаксон, так как подозревает гонорею. Хауз вмешивается, замечая, что это не гонорея, и что выпадающие волосы из бровей Ника  свидетельствуют о волчанке. Доктор Адамс отвечает, что у Ника нет классической сыпи на щеках, поэтому это не может быть волчанкой.

На следующий день Хауз сам осматривает Ника и обнаруживает сыпь (которую он ни разу не описал, так что это могло быть что угодно) на левом бедре, но доктора Адамс это не убеждает.  Позже в этот же день Ник ломает руку, ударившись об стену. Хрупкие кости нельзя объяснить волчанкой, поэтому Хауз понимает, что его диагноз неверен. Во время уборки он снова обсуждает случай с доктором Адамс. Были упомянуты, но быстро отвергнуты вирусный артрит и МРЗС-инфекция (стафилококк, устойчивый, к антибиотикам). Зная, что Ник курит, Хауз предполагает, что у того может быть метастазирующий рак легких (рак легких, который распространился в кости, а кости с метастазами ломаются легче, чем здоровые), но рентген можно будет сделать лишь через пару дней. Хаузу это не подходит. 

При помощи очень тщательной проверки легких, включая аускультацию и перкуссию, он убеждает доктора Адамс, что у Ника какое-то образование в легких. У нее нет возможности провести какие-либо исследования или сделать рентген, поэтому она решает провести устаревший тест на время кровотечения (у пациентов с раком кровь сворачивается быстрее, поэтому она предполагает, что кровь в его ране быстро свернется). Вместо этого рана Ника начинает сильно кровоточить.

Проведенный на следующий день рентген показал лишь липому (доброкачественная жировая опухоль), а не раковую опухоль. Доктор Адамс предполагает отравление токсинами, но в этот момент ее застают за тем, что она делится информацией о пациенте с Хаузом, и теперь она не может обсуждать с ним случай.  Позже этим же днем Ник снова приходит к Хаузу поговорить. Тот хочет его прогнать, но внезапно Ник падает на пол с приступом анафилактического шока. К счастью, у Хауза оказалась шариковая ручка, чтобы провести трахеотомию и спасти Нику жизнь. Теперь Хауз подозревает аллергию на что-то, в частности на еду.

В последний день Хауза осеняет, когда он видит, как заключенный пьет горячий кофе. Он понимает, что у Ника мастоцитоз, который вызвал анафилактический шок, когда Ник выпил  горячий кофе. Хауз хочет дать Нику дозу аспирина, чтобы вызвать еще один  анафилактический шок и подтвердить, что это мастоцитоз, но начальник доктора Адамс не разрешает это сделать. Чуть позже Хауз специально провоцирует неонацистов, чтобы его избили, и он смог попасть в клинику (неизвестно, входил ли последующий бунт в его план). Оказавшись в клинике, Хауз заставляет Ника выпить аспирин, хоть это ставит под угрозу его досрочное освобождение. Когда Хауза уволакивают прочь, то, несмотря на аспирин, симптомы у Ника так и не проявились. В последней сцене мы видим Хауза, сидящего в одиночке. Ему просовывают под дверь еду с запиской: «Вы были правы». 

- было приятно увидеть, как Хаус снова разыгрывает Холмса, определяя, кто такая Адамс по обуви, шарфу, медальону и т.д.

- я всегда знал, что Уркел (персонаж ситкома Family Matters, которого играл Джалил Уайтс) когда-нибудь окажется в тюрьме.

Для мастоцитоза есть более точные тесты, чем анализ крови, о котором упомянул Хауз, например, можно провести биопсию костного мозга. В тот момент, когда состояние Ника было стабилизировано, ситуация не требовала немедленного лечения. Он мог подождать несколько дней, которые нужны, чтобы подтвердить диагноз.

  - Известно, что ацетилсалициловая кислота (аспирин) повышает дегрануляцию тучных клеток – с последующей анафилаксией -  у пациентов с мастоцитозом, но по уровню надежности это нельзя использовать как диагностический тест. Положительный тест позволяет предположить мастоцитоз (или же аллергию на аспирин), но отрицательный не дает оснований исключить диагноз.

 По рентгеновскому снимку нельзя определить липому. Можно увидеть, что в легких нет образований, но в самом лучше случае рентген просто покажет опухоль мягких тканей. Необходима КТ или нечто подобное, чтобы определить, что это липома.

 - Если это была липома, то это опухоль мягких тканей, а не образование в легких, так что ее нельзя было бы определить, прослушивая легкие. Она бы все равно звучала как пустота, а не как нечто твердое.

Хауз специально просил ручку у своего друга, но зачем? Он не воспользовался ею при устройстве пожара. Похоже, что она была нужна только, чтобы он смог провести трахеотомию.

Тест на время кровотечения используется для определения функции тромбоцитов. Не знаю, используется ли он вообще в случае раковых больных.

Кто-нибудь вообще лечил сломанную руку Ника?

Медицинская загадка на этой неделе поначалу была смутной и слишком общей, но по мере развития эпизода стало интересней. Это вполне могло потянуть на двухминутный сюжет в клинике в предыдущих эпизодах, но для тюрьмы подходит. Ставлю 5-. Финальная разгадка, несмотря на некоторую натяжку, укладывалась в сценарий и заслуживает 4+. Медицина развивалась достаточно логично, и ограничения, связанные с пребыванием в тюрьме, скорее пошли на пользу, чем мешали. Получает 4. Мыльная опера – несмотря на новые лица, кроме Хауза – получилась отлично и тянет на 4+.