Главная » 2009 » Январь » 25 » House, Divided (статья из журнала "American Way', сентябрь 2008 г.)
House, Divided (статья из журнала "American Way', сентябрь 2008 г.)
02:52
автор - Дж. Рентилли
Хью Лори – человек многих талантов. Он частью музыкант, частью комедиант, частью писатель. Он целиком и полностью британец, но убедительно притворяется американцем. И хотя он не доктор, он играет врача на ТВ.
Как известно, среди многочисленных и великих достижений звезды шоу “House. M.D.” Хью Лори есть и редкая способность ловить мячик концом трости.
«Насколько мне известно, он единственный актер среди ныне живущих или уже умерших, кто способен делать это», - говорит Дэвид Шор, создатель и исполнительный продюсер «Доктора Хауса».
Если овладение такими салонными трюками в результате проведения долгих полуночных часов на съемочной площадке, и не делает в ваших глазах Лори «человеком эпохи Возрождения» (прим. пер.: Renaissance man – человек, достигший успехов в самых различных областях науки и искусства, яркий пример – Леонардо да Винчи), возможно, его поразительно разностороннее резюме поможет в этом убедиться: школьный клоун в Итоне, выпускник Кэмбриджа со степенью в археологии и антропологии, чемпион Великобритании по гребле, феномен в английской комедии, писатель бестселлеров, выдающийся музыкант, ярый фанат мотоциклов, обласканный критиками актер и, согласно недавнему исследованию Harris Interactive, один из пятерки наиболее любимых ТВ-персонажей. Лори не американец (как его персонаж, Грегори Хаус), и не нуждается в трости (как д-р Хаус, как мы уже выяснили по поводу трюка); и, как он говорит, «иногда воспринимается в личном общении несколько выше, чем этого ожидают».
Болезненно самоуничижительный, Лори полностью в курсе любовной интрижки Америки со знаменитостями и своего непреднамеренного круга почета в ее рамках (благодаря заоблачному успеху «Хауса» в течение четырех сезонов). И он уверен, что проваливает испытание.
«Возможно, самая удивительная вещь во мне то, что во мне нет абсолютно ничего удивительного», - говорит он. «Вообще».
Конечно же, Лори лжет (мы так думаем, во всяком случае), хотя он никогда не снимает маску отвращения к себе. Когда его всестороннее, многоцветное резюме зачитывают ему, Лори бледнеет, ошеломленный, и журналист весьма признателен за то, что у актера нет при себе фирменной трости д-ра Хауса, а то как бы ему не получить за это по рукам.
«Все это – действительно выглядит страшновато. Как будто нас по крайней мере семеро. Хотя возможно так и есть», - усмехается он. «Я чувствую себя, полагаю. Кем-то вроде мастера на все руки, при этом мастера ни в чем. Я всегда чувствовал, что я мог бы приложить свои руки ко многим вещам, но никогда не преуспеть ни в одной из них. Я в самом деле немного играю на пианино, но жаль, что я не могу играть, как Д-р Джон или Генри Батлер. Я играю (как актер), но жаль, что я не могу играть как Аль Пачино. Я занимаюсь всем понемножку. Я просто пытаюсь поразить вас количеством. Я ничего не могу делать достаточно хорошо, поэтому я делаю много вещей и надеюсь, что их количество отвлечет вас от их недостатков. Возможно, таков план.»
Скромность Лори может произрастать из любопытного, хамелеоноподобного качества того, что он зовет «неутешительно бессистемной» актерской карьерой, в течение которой его можно было видеть играющим в женской одежде (из наиболее известного - в хитовом британском ТВ-шоу A Bit of Fry & Laurie), напротив нарисованной на компьютере мыши (в серии фильмов про Стюарта Литтла), и по локоть в хирургическом месиве (в "Хаусе". Поразительно, некоторые из наиболее известных ролей Лори – это те, где он уничтожил свой британский акцент. Он – одетый ли в платья или размахивающий стетоскопом – маскирующийся человек.
«Неудивительно, что я понятия не имею, кто я такой на самом деле», - смеется он. «И я не в силах уразуметь, почему кому-то вообще есть до этого дело. В Англии, например, никому. Конечно, в Англии мы никогда ни о чем не разговариваем. Вот для чего мы изобрели разговоры о погоде».
Роб Минкофф, снимавший Лори в обеих полнометражках про Стюарта Литтла, описывает актера, как «перфекционизм в мниатюре» и восхваляет его «способ бестолково говорить или выглядеть». Минкофф прослушивал Лори по телефону и попросил, чтобы актер говорил с американским акцентом для роли Фредрика Литтла. «Хью выдал первоклассную импровизацию, которой сам, конечно же, остался очень недоволен. Как только он получил роль, он начал работать каждый день с тренером по диалектам, чтобы улучшить произношение и интонацию», - говорит Минкофф.
Говор янки был у Лори таким убедительным, что продюсер «Хауса» Брайан Сингер, который знал Лори только по его ролям в Штатах, как говорят, понятия не имел, что актер родом с той стороны пруда. Дэвид Шор, который был больше знаком с предыдущими работами Лори, был практически потрясен, когда услышал, что Лори интересуется шоу. «Когда я услышал, что Хью, возможно, будет прослушиваться для нашего проекта, я был адски взволнован», - вспоминает Шор. «Не потому, что он идеально подходил на роль – я не думал, что будет даже шанс на то, что он это сделает – я просто подумал, что он невероятно смешной и это будет круто встретиться с ним. Потом было его прослушивание, и все изменилось».
Хаус стал жизненно определяющей ролью для Лори. Сериал – с рейтингом 7 в рейтингах Nielsen в 2007-2008 гг., с 16.2 млн. зрителей в среднем за эпизод – это дьявольски умное и неожиданно трогательное смешение Шерлока Холмса и «Скорой помощи». Шоу удается быть одновременно процедурной драмой и душераздирающей мыльной оперой одновременно. Оно обрушивается на вас всевозможными видами скорой со стетоскопами и датчиками, медицинскими загадками, историями человеческих страданий и непристойным черным юмором. И гвоздем программы, впереди и по центру, выступает Хью Лори как блестящий грубиян-доктор на таблетках, который, несмотря на убеждение, что у него нет души, думает, что стоит спасти жизни тех, у кого она есть.
Лори говорит, что аудитории глубоко симпатично диссидентское мироощущение Хауса и его отказ подчиняться социальным условностям и правилам политкорректности. «Хаус не так привязан к земле, как все мы, этими обязательными требованиями вежливости, и это очень бодрящее зрелище для зрителей. Он всегда скажет именно то, что нельзя говорить. Это нравится молодым людям, потому что Хаус – персонаж, восстающий против властей и противящийся тому, чтобы его контролировали те, кто имеет власть над ним. И это нравится старшему поколению, в котором растет нетерпимость к беззубым банальностям современного дискурса и политической корректности. Хаус требует, чтобы все делалось наиболее эффективным и действенным способом из всех возможных, и, я думаю, аудитория действительно отзывается на это в нем.»
Минкофф считает, что Лори разделяет эту страсть к точности с измученным доктором. «Хью очень умный и никогда не принимает вещи по их внешней ценности», - говорит он. «Каждое слово в сценарии анализируется им на предмет его значения, и каждое движение – на предмет его выразительности».
Шор соглашается, аплодируя непреклонной трудовой этике Лори и постоянном философском споре со своим персонажем. «Хью заставляет нас увидеть сердце персонажа, даже не говоря ни слова, или говоря самые возмутительные вещи», - говорит он. «Он всегда в поиске того, что будет правильным для персонажа и для истории. Он может быть смешным посреди драматической сцены. Он может быть драматичным посреди смешной сцены. Нам ни разу не пришла в голову идея сцены или реплики, которую Хью бы не смог сделать».
Лори моментально открещивается от всех похвал: «Ложь, все ложь», - но признает, что принимает свою работу всерьез. «В то, что я делаю, я вкладываю все сердце и душу – если бы у меня была душа, на самом деле, хотя ее нет; я следую за светом в этом смысле – делая правильно, заставляя сцену заиграть таким образом, как это должно быть. Не знаю, много ли Хауса во мне, или наоборот. Так что я не теряю себя в персонаже, если быть точным, но я действительно теряю себя во всех этих сложностях со временем, ритмом и связью сцен», - говорит он. «Я довольно-таки одержим в этом смысле».
Выросши в Англии младшим из четырех детей, Лори быстро узнал ценность шуток и шоуменства. «Я был чем-то вроде клоуна в классе, хотя и не впадал в безумство с этим», - говорит он. «Я уже знал наверняка к 9 или 10 годам, после того как выиграл приз в школе за актерскую постановку, что шутки – это то, что я могу делать вполне прилично. И, конечно, это был просто способ повыделываться перед девочками, быть замеченным ими. Так эти вещи и начинаются: ты пытаешься заставить девушку смеяться. И спустя 40 лет, ты все еще гадаешь, хорошо у тебя получилось, или нет».
Перед тем как приняться провоцировать гогот и животный смех, Лори осуществил короткую, но впечатляющую карьеру в гребном спорте. Как и его отец, врач и золотой олимпийский медалист на играх 1948 года, Лори был гребцом. Представляя Англию, он выиграл Национальный чемпионат среди юниоров на двойках в 1977 году и занял 4е место в Мировой чемпионате по гребле среди юниоров позже в том же году. Хотя серьезная болезнь вынудила его уйти из профессионального спорта в 1980, актер видит схожесть между спортом и его призванием к искусству.
«И там, и там – ты смотришь назад, двигаясь вдаль от направления, в котором направлен твой взгляд. Когда ты смотришь на карьеры других людей, очень легко смотреть на вещи, как будто они были придуманы, планированы, воплощены – как они явно прошли от А до Я через серию просчитанных решений. На самом деле, я думаю, мы все смотрим назад, бредя, спотыкаясь, от одного места к другому, от одной вещи к другой, и только в ретроспективе все это обретает форму: А, да, я оказался здесь, потому что тогда я принял это решение, и оно привело к этому месту, этому решению и этой карьере».
«Так же и я прошел от одевания в платья через разговоры с мышью к решению медицинских загадок», - продолжает он. «Ни в одной точке у меня никогда не было плана. Я просто смотрел назад, пытаясь сделать все как можно лучше всю дорогу»,
«Лучшее» у Лори – это явно более, чем достаточно. Вскоре после ухода из спорта, он присоединился к Драматическому клубу Кэмбриджа «Подмостки» (Cambridge University Footlights Dramatic Club), широко известной комедийной труппе, где он встретил друзей-актеров Эмму Томпсон и Стивена Фрая. Лори быстро стал модным именем в Англии, появившись вместе с Роуэном Аткинсоном – большинству известным как м-р Бин – в популярной серии Ричарда Кертиса «Черная гадюка» (Blackadder), а также сыграв с Фраем в обласканном критиками сериале «Дживс и Вустер» (Jeeves & Wooster). С конца 80х до середины 90х Лори вел блистательное британское комедийное ТВ-шоу A Bit of Fry & Laurie вместе с Фраем.
«Я бы с удовольствием рассказал бы вам об этом, но, к сожалению, я совершенно ничего не помню. Вообще. Ни о чем, правда. Я абсолютно бесполезен», - говорит Лори. «С таким же успехом я мог бы родиться этим утром. Где-то в 9 утра. У меня было быстрое и любящее воспитание. Наверное».
Актер – саркастичный, остроумный и временами очень смешной – продвигался в своей карьере на большом экране медленно, но уверенно, появляясь в некоторых неожиданных местах, включая фильм его подруги Томпсон, оскароносный «Чувство и Чувствительность», и «101 далматинец». «Как я сказал, во всем есть драгоценная капля смысла», - говорит он. Хотя Лори появился более чем в дюжине американских фильмов, только с 2004 года, с премьеры «Хауса», за которого он получил два Золотых Глобуса и был трижды номинирован на Эмми, он был объявлен стоящей валютой в офисах в Штатах. Но его успех на малом экране не означает, что он не станет продолжать свою работу в «полном метре». Ранее в этом году он появился наряду с Кеану Ривзом и Форестом Уитакером в «Королях улиц» (Street Kings). Следующей весной выйдет анимированный на компьютере мультфильм «Монстры против Чужих» (Monsters vs. Aliens), где он озвучил Доктора Таракашку (Dr. Cockroach, PhD).
И актерская игра – это не единственный способ его творческого самовыражения. Помимо этого, 49-летний Лори играет на клавишных и на саксофоне в группе, состоящей из звезд ТВ-шоу. Лори говорит, что наслаждается временным мораторием на раздражающие вещи, пока ему приходится справляться с жестким графиком съемок «Хауса». «Профессиональным музыкантам приходится много репетировать, а музыкантам-любителям нужно репетировать намного, много больше», - говорит он. «У меня не было достаточно времени, чтобы стать хотя бы любителем, и я начал ненавидеть это чувство, когда ты добираешься до конца песни и только тогда понимаешь, что это была за песня и как ее нужно было играть. Нет способа продолжать делать это».
Лори чуть добрее к себе, когда обсуждает «Торговца пушками» (The Gun Seller), его литературный дебют 1997 года, шпионский триллер с равными частями пародии и уважения, захватывающе запутанный и хулигански смешной. Предполагалось, что «торговец пушками» станет первой в серии из шести книг. «Мне кажется, что с этой книгой я возможно неплохо справился», - признает он. «Хотя я работаю над сиквелом уже 10 лет на сегодня, и чувствую себя ужасно виноватым за то, что до сих пор не закончил его. Я готов принести свои исправления издателю и тем двум или трем фанатам, которые так долго и терпеливо их ждут».
С таким количеством артистических дарований, Лори всегда есть что сказать. Неправда, настаивает он. «У меня никогда не было побуждения выразить себя, на самом деле. В этом нет ничего сознательного или преднамеренного. Я просто слоняюсь туда-сюда, пробуя себя в разных вещах. Я не получаю удовольствия от многих вещей, которые интересны другим людям. Но я действительно получаю радость от работы, и наслаждение часто приходит довольно неожиданно от этого процесса», - говорит он.
С тем успехом, который есть у «Хауса», Лори вряд ли будет двигаться куда-то в ближайшее время. Он подписал контракт на следующие два сезона шоу и прошлым летом купил дом в Лос-Анджелесе, упрощая для жены и троих детей переезд туда. «Без них поблизости я становлюсь довольно безумным, примерно трижды в неделю», - говорит он. «Это может проявляться разными путями. В смысле, кого еще вы знаете, кто способен поймать мяч концом трости?»
я Хауза начала смотреть только из-за того, что помню Лори по Дживзу и Вустеру. У него очень добрые глаза. наверное, это плохо для персонажа, который только тем и занимается, что портит жизнь себе и окружающим? Ах да, раз в неделю спасает одного несчастного. Обожаю. Спасибо за статью.
По моему, возможно пристрастному, мнению,Хью Лори такой цельный Хаус именно из-за того, что он такой разносторонне образованный человек. Поэтому все сцены, в которых демонстрируются глубокие познания Хауса во всех областях знаний, настолько убедительны. Кому ещё удалось бы так передать неудержимый полёт мысли!
east_lake, отлично, там и продолжим разговор; что касаемо self-loathing, то глядя на ХЛ, я бы выбрала "недовольство собой"/"самообвинение"/ "самоосуждение"/"самопорицание", но вам, как переводчику, конечно, виднее
а вот такое значение не подойдёт: о, интересно. не знала еще и о таком но вряд ли это оно в данном случае. контекст такой: his self-loathing facade. непреклонность тут не очень подходит. Stacy, я в ЖЖ завтра повешу этот текст - только немного разбавлю его фотографиями. если что, не вешайте эту статью до меня
"...маску отвращения к себе..." - именно "отвращения"? Stacy, я хотела бы, чтобы там было другое слово. Но слово loathing имеет два значения: отвращение, ненависть. Вам какое больше нравится?
Возможно, "извинения", а не "исправления"? Нет-нет, именно исправления - amends Я так поняла, у него там не столько текст, сколько постоянные правки. Человек болен перфекционизмом, что вы хотите
Спасибо за перевод. Статья еще раз подтверждает - если бы не многогранность таланта Хью Лори и его постоянное стойкое желание доводить все до совершенства, даже незначительные на первый взгляд детали, не имели бы мы удовольствия так долго наблюдать за жизнью его персонажа. С другим актером Хаус, как персонаж, был бы шаблоном, который перестал бы быть интересным еще в 1 сезоне. А Лори из обычного человеконенависника (шаблон) сделал глубокого, драматичного, страдающего, ищущего, Сострадающего (в глубине души), в тоже время ироничного и т.д. героя. Честь ему (Лори) за это и хвала.
"Я готов принести свои исправления издателю и тем двум или трем фанатам, которые так долго и терпеливо их ждут" Возможно, "извинения", а не "исправления"? Но в целом хороший перевод, спасибо. И статья умело выстроенная и симпатичная
Прекрасный перевод, пожалуйста, опубликуйте его в greg_house_ru! С русским заголовком, если возможно. Хочется только уточнить: "...маску отвращения к себе..." - именно "отвращения"? Слишком физиологично; мне кажется, он себе не отвратителен, и журналист выбрал бы менее жёсткий термин, или я ошибаюсь? Во всяком случае, в реальной жизни мы наблюдаем ХЛ с целым спектром эмоций на лице, но отвращение там редкий гость (если вообще случается).
Данный проект является некоммерческим, поэтому авторы не несут никакой материальной выгоды.
Все используемые аудиовизуальные материалы, размещенные на сайте, являются собственностью их изготовителя (владельца прав) и охраняются Законом РФ "Об авторском праве и смежных правах", а также международными правовыми конвенциями. Эти материалы предназначены только для ознакомления - для прочих целей Вы должны купить лицензионную запись.
Если Вы оставляете у себя в каком-либо виде эти аудиовизуальные материалы, но не приобретаете соответствующую лицензионную запись - Вы нарушаете законы об Интеллектуальной собственности и Авторском праве, что может повлечь за собой преследование по соответствующим статьям существующего законодательства.
автор - Дж. Рентилли
правда, в этой статье не увидела ничего нового... но все равно она хорошая))
сам признался
