Ни слова о ней.

Теперь ты знаешь, каково одиночество на вкус. Оно терпкое, как выдержанный виски, горькое, как похмелье по утрам, болезненное, словно удар под дых, такое привычное, как викодин.
И нет ничего. Ни друзей, ни врагов, ни тишины, ни звуков, ни жизни, ни смерти. Полужизнь.
Лишь одна половина жизни. Вторая, умерла вместе с ней, там, в больнице, так и не приходя в сознание. Тебе осталась не самая лучшая половина всего: жизни, души, ощущений. А вот боль, никто не делил. Её, тебе выдали в полном объеме, ни четверть, и не половину. Всю. Намного больше, чем ты мог выдержать. Но ты держался. Только не понятно, ради чего.
Полужизнь в полутьме.
Ты не открываешь шторы, вот уже две недели. Иногда, тонким лучикам света, все же удается, просочится сквозь эту преграду, но от этого не становится светлей. Они проливаются на пол, и исчезают.
Все светлое, что было в твоей жизни, исчезло так же быстро, как и эти лучики.
Только ночник, лениво освещает маленькую комнату. Ты не заметишь, если и он погаснет. Для тебя, цвета, краски и тона, уже перестали существовать. Одно черное пятно, вместо целого мира. Зачем тут свет?

Все оборвалось, так неожиданно, так резко. Твой мир, будто сорвался в пропасть, но падение затянулось, и ты все никак не разобьешься. Странное ощущение.

Все почти кончилось. Там, в больнице.

Одно дождливое утро, один звонок… А потом тишина, поглотившая все вокруг тебя.
Теперь, ты ненавидишь телефонные звонки. Хотя, что ещё, они могут у тебя отнять?

Ни слова о ней.

Не вспоминать, чтобы не делать ещё больнее. Не думать о том, сколько осталось недосказанности, сколько всего, так и не сделанного тобой, да и ей самой.
Ни слова, ни одной мысли. Это все, осталось там, в том дождливом понедельнике. В той жизни, где ты ещё мог, сказать ей о том, что чувствуешь.

Ни слова о ней.

Ни ему, ни кому-либо другому. Сколько ты не разговаривал с ним? Неделю, две, три? Не важно. Вы поменялись ролями, и в этот раз, он забрал у тебя то, что ты так любил. И его вина, была более явной.
Почему они поехали вместе? Почему именно в этот чертов понедельник, она решила поехать вместе с ним? Почему она, не он?!
Ведь он, почти не пострадал, пара переломов, пустяк. А у тебя, теперь, вся жизнь переломлена пополам. И тут не наложишь гипс, и вряд ли само срастется. А если и срастется, то криво и неправильно.

Сотни «почему», разъедают душу почище кислоты. Никто и никогда, не ответит на каждый твой вопрос. Но он, выживший, может ответить на многие.
Какое у неё было настроение? О чем они говорили? Вспоминала ли она о нем?

Телефонный звонок, вырывает тебя из омута раздумий. Вздрагиваешь, но протягиваешь руку. Дисплей, покорно высвечивает имя. Это Уилсон. Ты понимаешь, что вы должны поговорить. Ты ведь ни с кем не говорил о ней.
Нажимаешь «Ответ», и молчишь.

- Хаус, это я, – похоже, ему так же трудно говорить, как тебе слушать.- Я должен приехать. Где ты?

Ты называешь адрес, и отключаешься. Пусть приезжает, ты слишком устал молчать.
Тебе слишком нужен друг. Пусть он расскажет тебе о ней.