Тик-тик-тик…

Настенные часы послушно отсчитывают часы и минуты, приближая кого-то к черте, такой же ровной, как и линия кардиограммы того, кому уже не помочь. Того, кого ждет вечный покой.

Тик-тик-тик…

Он вертит в руках теннисный шарик, задумчиво шарит глазами по абсолютно ровной стене, пытаясь найти в ней хоть какой-то изъян. У всего есть недочеты, все в этом мире несовершенно. Разве это не так? Ну конечно, вон там, в углу, трещина, пропущенная нерадивым моляром. Ещё одно очко в копилку доктора Хауса.

Тик-тик-тик...

Он считает, что мир уродлив. Каждый день он смотрит на все то, что его окружает, сквозь призму пренебрежения и цинизма. Он так искусно прячет себя настоящего под маской последнего хама, не утруждающего себя подобрать более корректное выражение. Но ведь так намного легче, почему бы не жить по таким правилам. Зачем позволять кому-то рыться в твоей душе, словно в корзине с грязным бельем? Да он и не позволит.

Тик-тик-тик…

Он утверждает, что врут абсолютно все, будь то младенец или карманник-наркоман. Мы обманываем каждый день, иногда даже не замечая этого, и, в большинстве случаев нам совершенно не стыдно. Хаус не любит врать. А может дело тут и не в морали, потому как данное понятие для доктора довольно туманно и расплывчато. Это очередной вызов окружающим, плевок им в спину. Он не врет, потому что так делают остальные. Иногда это вызывает уважение, но в большинстве случаев хочется задушить его собственными руками. Но этот подлец вытащит сам себя с того света.

Тик-тик-тик…

Он не верит в Бога, и это вполне естественно. Зачем верить в то, что ты не разу не видел, если ты сам спас столько жизней, что этот самый Бог должен лично спуститься, чтобы пригласить тебя в рай. Хотя, что тебе делать в раю, ведь там нет грешников, и тебе не с кем будет обсудить твои любимые сериалы. Он вряд ли пойдет на исповедь, и когда-нибудь его настигнет праведный гнев. Но до этого момента он спасет ещё десяток тех, кому он необходим.

Тик-тик-тик…

Боль давно стала частью его. Она поселилась глубоко внутри, и, наверное, он к ней привык. Хотя, как человек может привыкнуть к боли? Пытаясь заглушить её, Хаус пьет горстями ненавистный викодин, и хотя бы ненадолго забывает об этой сволочной боли. Избавиться от неё, он, увы, не может.

Тик.

Часы останавливаются. Ещё одно доказательство того, что этот мир несовершенен. Кто-то забыл сменить батарейку. Он привычным движением берет трость, и выходит из кабинета. Он не торопится домой, потому что там его никто не ждет. Я провожаю его взглядом. Мы слишком много наговорили друг другу за день, и я не хочу услышать ещё пару острот, к которым уже давно привыкла. Он оборачивается, и посылает мне воздушный поцелуй. Черт возьми, ну как его можно не любить?! Завтра для него будет хороший день, я уверена в этом. Завтра будет новый пациент, и этот обаятельный циник вновь оживет, потому что для доктора Хауса нет ничего приятнее, чем проблема, которую не решить остальным.
-Доктор Кадди- медсестра вырывает меня из бурлящего потока мыслей. До встречи, доктор Хаус.