Детская бейсбольная площадка «Вивнер-Роуд». 11.40

Зрительные места бейсбольной площадки в конце Майнер-стрит, были заполнены, как никогда. Это не удивительно, ведь именно сегодня здесь должно было свершиться событие, которого с нетерпением ждали юные спортсмены из Вивнер-Роуд Скул и Школы имени Джона Неша, победители, соответственно Северного и Западного округов, а именно - полуфинал детской любительской бейсбольной лиги. Поэтому на зрительских скамейках яблоку негде было упасть. Мамаши выискивали взглядом свои чада и посылали им ободряющие жесты, а отцы жарко обсуждали друг с другом ход игры и неустанно критиковали действия судей, направленные против команды их сыновей.
Для Джона Арчибальда это событие значило гораздо больше, чем для большинства присутствующих на стадионе. Сегодня он имел возможность провести уик-энд со своей семьёй, что ему в последнее время удавалось не так часто. Проблемы со счетами, кредитами за машину и за дом, заставляли его работать на износ, часто брать смены в выходные. Он чувствовал, что стал отдаляться от семьи, поэтому не мог упустить возможности провести свободное время с дорогими ему людьми, тем более, что его сын - отличный беттер, лучший игрок нападения этого сезона. И помыслить и том, чтобы пропустить сегодняшний матч Джон не смел, особенно после того, как Майки обещал показать отцу один из своих знаменитых хоум-ранов.
- Вон он, наш сынок, - наклонившись к Джону громко сказала жена Джона Мириам, стараясь перекричать неистовствующую толпу, после чего вскочила со своего места и, размахивая руками, воскликнула, - Эй, Майки! Мама болеет за тебя!
Майкл Арчибальд, выпущенный тренером на позицию бьющего, до последнего старался удержать на лице маску сосредоточенности, но всё же не удержался, смущённо улыбнулся и помахал маме в ответ. Мириам сложила ладони трубочкой у рта и прокричала:
- Ты лучше всех, Майки!
Вряд ли сын услышал последние слова матери, ибо гомон на стадионе стоял просто оглушительный, как будто мальцы сегодня сражаются за Суперкубок Америки. Майки не спеша затрусил к домашней базе и принял стойку. Питчер, занявший горку, внимательно следил за знаками, подаваемыми кетчером. Остановившись на одном он утвердительно кивнул и принялся разминаться, готовясь к броску. Джон смотрел на своего сына и не уставал удивляться его невозмутимости. Он подумал, что когда Майки подрастёт – нужно будет научить его играть в покер. Стадион тем временем немного стих, чем воспользовалась Мириам, прокричавшая:
- Отбей его ради мамы!
Возглас мамаши-болельщицы отдался легким волнением в толпе, где-то послышались смешки, но мгновенье спустя стадион замер – питчер изготовился к броску. Продемонстрировав приличную технику, он сжался, словно пружина, и прямо выстрелил мячом в сторону домашней базы. Удар был коварным: питчер закрутил его настолько, что могло показаться, что он вот-вот минует зону страйка. Однако Майки был достаточно опытным игроком, чтобы просчитать затею противника: он взмахнул битой, и изо всех сил приложился к мячу. Послышался глухой стук и круглый снаряд взметнулся в небо. Вместе с мячом вскочили со своих мест и зрители. Джон, переполненный чувствами радости и гордости, кричал вслед рванувшемуся к первой базе сыну:
- Вперёд, Майки! Беги быстрее ветра!
Отбросив биту в сторону, Майки не медля устремился к первой базе, подбадриваемый ликующими возгласами болельщиков. В тот момент, когда его нога коснулась треугольной подушки первой базы, двое защитников в поле, стараясь поймать отбитый Майком мяч, столкнулись, и мяч упал на траву, а это означало, что, если постараться, можно с этой подачи взять и фаул-болл. Стиснув зубы, мальчик что есть мочи рванулся по очерченной мелом линии ко второй базе.
- Беги, сынок, беги! – как безумный ревел Джон, опьяненный неистовой радостью толпы. – Вот он, мой мальчик! Вперёд, Чемпион!
Но тут, когда до второй базы оставалось половина пути, что-то произошло. Майки внезапно вскрикнул, схватился рукой за грудь, у него подкосились ноги и он рухнул на землю, зарывшись лицом в песок. Зрители вскрикнули от неожиданности и притихли в недоумении, уставившись на упавшего раннера.
- Что случилось? – обеспокоенно спросила у Джона Мириам. В её глазах читалась нарастающая тревога.
- Не знаю, наверное он споткнулся… - ответил Джон жене, стараясь сохранить самообладание, однако по спине пробежал неприятный холодок.
На поле, тем временем, игра не останавливалась: поймав непокорный мяч, защитники стремительными бросками доставили его на вторую базу и судья его зафиксировал. Команда соперника разразилась возгласами ликования, не обращая внимания на лежащего без движения игрока команды соперника.
- Я сейчас, - сказал Джон жене и, пробираясь сквозь ряды зрителей стал спускаться вниз, к ограждению. Мириам не осталась на месте и последовала за ним, не отрывая взгляда от площадки, на которой один из судей, наконец-то, направился к её сыну. Сердце похолодело от страшного предчувствия.
Перебравшись через ограду, супруги Арчибальд, бросились к своему ребёнку. Подбежав ближе, они увидели, как руки и ноги их сына едва заметно дёргаются.
- Майки, сынок… - с нотками волнения произнёс Джон, опускаясь на колени. Он обхватил сына и, перевернув его, взял на руки. Глаза Майка были выпучены, в уголке рта появилась пена, всё тело было невероятно напряжено и тряслось в судорогах.
- Что с тобой, Майки, - срываясь на плачь, прошептала Мириам, придерживая голову сына, после чего во весь голос закричала. – Кто-нибудь, вызовите «скорую»!!
Не дожидаясь, пока организаторы детского турнира разберутся где лежат носилки, Джон поднялся с сыном на руках и побежал на автостоянку к своей машине.
- Держись, сынок, держись, - с трудом проговорил Джон, стараясь не сбить дыхание, - Сейчас мигом тебя в больницу привезём – будешь, как новенький…
Мириам и один из судей едва поспевали за ним. В тот момент, когда они подбежали к коричневому пикапу Джона, он уже уложил сына на заднее сидение и запустил мотор.
- Какая больница здесь есть поблизости? - спросил он у судьи, пока жена занимала место рядом с сыном.
- Принстон-Плейсборо… До конца по Мейнер-стрит, потом налево по 24-ой до упора…
Взревел мотор и машина рванулась с места…

Продолжение следует...

Спасибо за фик!

Ролик тоже замечательный

- Который раз просматриваю историю болезни и не понимаю, что мы сделали не так…
Элисон, заполнявшая документы по утреннему обходу у стойки регистратуры, тяжело вздохнула и, оторвав взгляд от бумаг, пристально посмотрела на Чейза, с головой ушедшего в изучение содержимого небольшой серой папки.
- Хватит уже, Чейз, - твёрдо сказала она (несмотря на то, что они уже полгода пребывали в супружестве и оба носили одну фамилию, избавиться от старых привычек оказалось не так-то просто: Элисон частенько называла мужа Чейзом, а Роберт, случалось, называл её по девичьей фамилии – Кемерон), - Это уже становится твоей навязчивой идеей. Прошло уже две недели: пора уже оставить всё случившееся в прошлом…
Чейз оторвался от папки и посмотрел на жену. Взгляд его вызывал недоумение.
- О чём ты говоришь? Человек умер у нас с тобой на руках, а тебе это безразлично?
Слова Роберта не произвели должного эффекта на Элисон, и она только отмахнулась:
- Ну-у-у… Может препарат был некачественным, или анастезия не подействовала…
- То есть косвенно мы, всё же, виноваты! – прервал её Чейз, - Тебе так не кажется?
Супруги встретились взглядом. Элисон увидела в глазах мужа что-то новое, чего раньше не замечала, или не хотела замечать – отблески одержимого безумия, и это слегка напугало её. Она отвела взгляд в сторону и произнесла:
- Нет…
Не желая больше продолжать этот разговор, Элисон сложила документы в стопу и направилась к выходу.
- А если это снова повторится? Тебя это тоже волновать не будет?
Элисон остановилась в нерешительности, не зная, как ответить мужу, но тут во входные двери отделения ворвался высокий мужчина с ребёнком на руках.
- Помогите, кто-нибудь!! – закричал он охрипшим голосом.
Не медля ни секунды Элисон подбежала к вошедшему и спросила:
- Успокойтесь! Что случилось?
- Он не дышит!
Начальник отделения «Скорой помощи» убедилась, что так и есть, после чего дала знак санитарам готовить кушетку с реанимационным набором и сказала:
- Идите за мной. Как вас зовут?
- Меня – Джон, а это мой сын – Майкл… - ответил запыхавшийся отец, стараясь не отставать от доктора. – Он играл в бейсбол… Бежал ко второй базе…И вдруг – упал… Я не знаю, что произошло…
Наконец, они достигли цели, и Джон бережно опустил сына на подготовленную бригадой санитаров койку, после чего медики принялись за работу.
- Кислородную маску! – скомандовала Элисон, - Подготовьте кардиодатчики!
Тут же один из санитаров нацепил на мальчика маску, другой ловким движением разрезал скальпелем майку и стал присоединять на грудь присоски датчиков.
Чейз подошёл к кушетке одновременно с заплаканной женщиной, которая встала рядом с Джоном. Он смотрел на то, как работает его жена с санитарами «скорой» и хотел уже было присоединиться к ним для того, чтобы помочь спасти мальчика, однако, только он об этом подумал, ему вдруг почудилось, что на кушетке лежит не маленький мальчик, а бедняга Стюард – пациент Роберта, который умер у него на операционном столе пару недель назад. Лицо его было в крови, он протягивал к Чейзу дрожащие руки, а в глазах читался немой укор. Спустя мгновение видение исчезло, но Роберт впал в ступор, не в силах пошевелиться.
- С ним когда-нибудь происходило подобное, - спросила Элисон у родителей, изучая кардиограмму, высветившуюся на мониторе.
Родители мальчика переглянулись и Джон, несколько нерешительно произнёс:
- Нет…
- Аллергия?
- Нет! Нет! – ответила женщина, после чего с мольбой в голосе спросила, - Что с ним, доктор?
Элисон, ощупывая живот мальчика недовольно покачала головой:
- У него увеличена печень! Разверните его!
Санитары тут же перевернули мальчика на бок. Один из них, глядя на показания монитора сообщил:
- Доктор: пульс 150, артериальное давление 68 на 34!
- Три куба рениципана! Приготовьте дефибриллятор.
- Что с моим сыном! – в истерике закричала женщина, пытаясь вырваться из объятий мужа.
- Кто-нибудь! Уведите отсюда родителей! – воскликнула Элисон, - Роберт! Помоги! Не стой, как истукан!
От крика жены Чейз очнулся и, схватившись за занавеску, потянул её на себя, закрывая посторонним обзор, после чего положил руку на плечо Джона и сказал:
- Следуйте за мной, о вашем сыне позаботятся.
Мужчина коротко кивнул и, поддерживая всхлипывающую жену, постоянно оглядывающуюся в сторону закрывшейся занавески, пошёл за Чейзом.
По пути в регистратуру Роберт не переставал размышлять о случившемся. Что же то с ним происходит? Он впервые, после той злополучной операции, имел возможность спасти жизнь умирающему, но оказался настолько напуган, что не смог даже двинутся с места. А он, как раз, надеялся, что помощь нуждающимся в больнице, со временем, сотрёт из его памяти неприятные воспоминания о последней неудаче, но теперь был неуверен, сможет ли, после этого, вообще подойти к пациенту? В его сознание стала пробираться страшная догадка о том, что отныне в каждом своём пациенте он будет видеть призрак умершего Стюарда. С нарастающей тревогой Чейз подумал о том, что, проявивший себя сегодня тёмный внутренний враг, являющийся воплощением его сомнений и страхов, постепенно берёт над ним верх.

Продолжение следует...

- Я забираю своего мальчика.
Лиза Кадди уже достаточно долго занимала пост начальника учебного госпиталя Принстон-Плейсборо и практически разучилась удивляться, однако это заявление посетителя заставило её приподнять бровь. Лицо Джона Арчибальда, сын которого два дня назад поступил в больницу, постоянно меняло эмоциональный окрас: от сомнения и отчаяния до непоколебимой решимости. Кадди всегда тонко чувствовала такие моменты и решила прибегнуть к своему дипломатическому дару, чтобы разубедить убитого горем отца. Стараясь говорить как можно дружелюбней она произнесла:
- Понимаю, как вам сейчас тяжело, мистер Арчибальд, но вам не кажется, что вы принимаете решение несколько поспешно…
- Нет, не кажется, - прервал её Джон, - Я не имею права медлить: у моего мальчика нету времени.
- И всё же, я считаю, что следует ещё раз всё хорошенько обдумать…
Джон немного повысил голос:
- Единственное, о чём я могу думать – это о том, что где-то за этими стенами умирает мой сын, а вы, доктора, ничем ему помочь не можете.
Он был прав: за всё время, что мальчик находился в больнице, состояние его только ухудшилось, но причину внезапной потери сознания выяснить пока не удалось. Эту задачку предстояло решить начальнику отдела диагностики и его команде, однако, сегодня они были ещё заняты подтверждением предположений Хауса по последнему делу и должны будут освободиться, в лучшем случае, не раньше завтрашнего дня.
- Понимаю ваше беспокойство, но уверяю вас, что вы напрасно волнуетесь…
- Напрасно волнуетесь? – Джон хлопнул ладонью по спинке кресла и немного подался вперёд, - Мой сын при смерти, а вы мне говорите – «напрасно волнуетесь»?
- Мы располагаем самым новейшим оборудованием, - твёрдым, статичным голосом заявила Кадди, стараясь не дать посетителю выйти из себя, - Новейшими системами анализа, передовым лабораторным комплексом и высококлассными специалистами…
- Но вы до сих пор не знаете, что с ним! – воскликнул Джон, резко вставая с кресла.
- Погодите, - торопливо проговорила Кадди, тоже поднявшись, - Джон, у меня тоже есть ребёнок – маленькая дочурка, и, видит Бог, я прекрасно понимаю ваши родительские чувства. Если бы с моей Рейчел случилось бы подобное… - сказав это она запнулась, но лишь на секунду, - Поверьте, у нас самая лучшая диагностическая группа в округе, которая обязательно выяснит, что с вашим мальчиком. Право ваше, конечно… Вы можете перевезти своего сына в другую больницу, но уверяю вас: никто вам не поможет лучше, чем наши специалисты. Обещаю вам, что мы сделаем всё возможное, чтобы поставить вашего сына на ноги.
Джон выглядел несколько растерянным, по его виду было понятно, что он совсем запутался и ему очень непросто сейчас принять решение. Через некоторое время он тяжело вздохнул, и сказал:
- Простите меня, я просто хочу, чтобы мой мальчик выздоровел… - перед мысленным взором Джона предстал сын, лежащий без сознания на одной из коек реанимации, отчего его горло сжало судорогой, и ему стало трудно говорить. Немного успокоившись, Джон взглянул на Кадди и произнёс, - Майки останется в больнице…
После этого, он развернулся и покинул кабинет главврача. Кадди некоторое время смотрела на дверь, пытаясь справиться с нахлынувшими в связи со всем этим чувствами, после чего опустилась в кресло и подняла телефонную трубку, намереваясь вызвать Хауса. Она дала обещание отчаявшемуся отцу, и теперь во что бы то ни стало собиралась его выполнить.

Продолжение следует...

Хаус небрежно бросил на стол папку с историей болезни маленького Майка Арчибальда и, заняв место возле доски, промолвил:
- Итак, мальчик играл в бейсбол и вдруг решил, что дышать – это не круто! Ваши версии.
Он снял колпачок с маркера и испытывающее посмотрел на подчинённых. Первой с содержимым папки ознакомилась единственная девушка в команде Хауса. Реми передала папку Каттнеру и неуверенно произнесла:
- Аллергия?
- На бейсбол? – воскликнул Хаус, - Гениально! Запишем мальца в кружок шахматистов и он здоров! Ни сыпи на коже ни раздражения слизистых. Следующий!
Каттнер, вскользь просмотревший содержимое папки, уверенно заявил:
- Гипокапния!
- Хм… - протянул Хаус, - У нашего друга из страны слонов и камасутры есть шанс первым разместить свою версию на моей досочке. Аргументируй!
- Мальчик волновался, - начал Каттнер, - вероятно, подвергся приступу паники, отчего стал часто дышать. Усиленное выделение CO2 привело к увеличению кислотности, а вслед за этим - к потере сознания…
- … но не отказе сердца, - прервал его размышления Форман, - Увеличение кислотности при нормальных нагрузках не влияет на сердечную активность.
- А если у него отклонение от нормального рН уровня? - не сдавался Лоуренс.
- Каттнер прав, - заключил Хаус, делая пометку на доске, - проверить уровень кислотности не помешает. Кто ещё созрел?
- Атриовентрикулярная блокада сердца, - задумчиво произнёс Тауб, - Мальчик интенсивно занимался спортом, а при дефекте межжелудочковой перегородки рано или поздно это может привести к нарушению режима работы сердца…
- Погоди-ка, - перебил его Каттнер, - Но при приёме в команду должны были провести обследование. По-твоему они не заметили бы порог сердца?
Тауб пожал плечами:
- Может не заметили…
- Зная систему школьного здравоохранения можно быть уверенными, что не заметили. – отметил Хаус добавив версию Тауба на доску, - Кого ещё осенило?
- Артериовенозная мальформация.
Это заявление Формана заставило всех развернуться в его сторону. Не дожидаясь, пока они потребуют объяснений, он продолжил:
- Проявится может внезапно, чаще всего в мозгу, отчего венозная кровь начинает течь по артериям, а артериальная – по венам, в результате возникает острое кислородное голодание и отказ некоторых внутренних органов…
Хаус прищурился, прикидывая в уме справедливость этой версии и сказал:
- Неплохо, Форман! Видно на неврологии тебя не только кроссворды научили разгадывать.
Добавив последнюю запись, он отошёл от доски на пару шагов и стал изучать её содержимое.
- Итак, что мы имеем? Недостаток храбрости, недостаток мозга и недостаток сердца! – Хаус ухмыльнулся и повернулся к своей команде, - Забавно. Это вам ничего не напоминает?
Он подошёл к доске и под каждой из версий стал рисовать картинки:
- Каттнер у нас будет Трусливым Львом… Тауб – Железным Дровосеком… Ну а Форману сам Бог велел быть Страшилой… Ну что ж – анализ кислотности у нас сделает Лев, МРТ – Страшила, на Железном Дровосеке - ЭКГ… А ты что такая грусная? – обратился Хаус к Реми, - Не волнуйся, для тебя, Дороти, у меня тоже будет задание: пообщайся с родителями Татошки – вдруг они нам что-нибудь наврали.
По лицам команды лучшего в Новой Англии диагноста пробежали ироничные ухмылки.
- Ну, что встали? – воскликнул Хаус, - Вперёд! На дорогу из Жёлтого Кирпича!

Продолжение следует...