Автор: Bamby
Название: Deep inside
Жанр: agnst
Размер: миди
Пейринг: Чейз/некая Элен Уэст
Статус: законченный

Букет лилий на столе источает приятный, но несколько навязчивый аромат и Форман чихает.
- Будь здоров, - говорит Чейз. Кроме них двоих в зале никого нет. Хаус еще не
вернулся с обеда, Тринадцать задерживалась в лаборатории, Тауб второй день не появлялся на работе из-за простуды.
- Кто принес эти цветы? У меня на них аллергия. – Форман опять чихает и лезет
в карман за платком.
- Это я. Извини, я их сейчас уберу, - говорит Чейз, поднимаясь.
- Ты принес цветы? А кому, если не секрет? – с любопытством спрашивает
Форман.
Чейз не отвечает. Он вынимает лилии из вазы и идет в коридор, бережно неся букет перед собой. Спустя несколько минут он возвращается уже без цветов.
Форман незаметно наблюдает за коллегой. За последние месяцы Чейз изменился, стал еще более молчаливым, замкнутым и практически перестал улыбаться. «Оно и понятно», думает Форман, «Любимая жена ушла.» И тут его осеняет - да ведь сегодня двадцать шестое апреля! Годовщина свадьбы Кэмерон и Чейза. Так вот по какому поводу цветы!
- Есть новости от Кэмерон? – спрашивает Форман. Гнетущая тишина, постоянно
окружающая Чейза, действует ему на нервы. Чейз качает головой.
- Эй, из тебя каждое слово надо клещами тянуть?
Чейз безучастно смотрит на Формана.
- Извини, просто не хочу говорить на эту тему.
Возвращается Тринадцать, садится рядом с Форманом. Тот находит под столом ее руку, крепко сжимает. Глядя на Чейза, кажущегося заживо погребенным под обломками рухнувшего счастья, Форман начинал особенно ценить их отношения с Реми.
- А где же лилии? – спрашивает Тринадцать, - С ними было красивее.
- Я расчихался и Чейз их убрал, - говорит Форман.
- Да, теперь они красуются в ординаторской. Медсестры гадают, какой
счастливице так повезло. – в дверях появляется Хаус и сходу врывается в разговор. Впрочем, как и всегда.
Чейз никак не реагирует на это замечание. Он продолжает сидеть, низко склонившись над своими бумагами.
- Полагаю, мистер Меланхолия так погружен в собственные мысли, что не
замечает нас, простых земных врачей. – язвит Хаус, но скорее по привычке, потому что молчаливость Чейза уже давно никого не забавляет.
- ОК, тогда займемся делом. Больной, тридцати двух лет, перелом голени. –
объявляет Хаус и хромает к своей любимой доске. Повисает пауза, команда терпеливо ждет продолжения
- И это все? – не выдерживает Форман.
- Ты же не знаешь, КАК он ее сломал.
- И как же?
- Ударил разок по мячу. Заметь, это был обычный футбольный мяч, а не
пушечное ядро.
А вот это обстоятельство представляет явный интерес для диагностического отдела и врачи принимаются за дело.
И Форман, и Тринадцать уже давно подметили, что Хаус старается поручать Чейзу как можно больше дел. Вот и сегодня в лабораторию отправляется только Роберт, молчаливый и внешне совершенно спокойный Роберт Чейз, который пришел в госпиталь с букетом лилий. Но той, кому предназначались эти цветы, рядом уже нет.
- Знаешь, мне кажется, Хаус беспокоится о нем. – говорит Форману
Тринадцать, когда они остаются одни.
- Да. Заботу свою он проявляет своеобразно, но все же проявляет. – отзывается
Форман. Он и сам беспокоится о Чейзе. За последнее время они не то, чтобы сдружились, но стали более близки. «Прямо рекламный лозунг: сокрытие преступления – залог дружбы» невесело усмехается Форман. Реми спрашивает, чему он улыбается.
- Да так, вспомнил кое-что. – говорит Эрик.
Ей лучше не знать. Как, впрочем, и всем остальным. Это бремя суждено нести им с
Чейзом. Ну и Хаусу, конечно. Иногда, особенно когда его одолевает бессонница, Форман думает: ну почему Дибала попал именно в их госпиталь? Перст судьбы? И как Чейза угораздило сотворить ТАКОЕ? Ему, Форману, и в голову не могло придти, что его спокойный, осторожный коллега способен на подобный поступок. Но сделанного не вернешь, как говорится.

Чейз возвращается в офис два часа спустя и с удивлением обнаруживает, что давешний букет лилий вновь красуется в центре стола, роскошный и ароматный. Несколько секунд он просто смотрит на цветы, потом протягивает руку, чтобы снова вынуть их из вазы.
- Оставь в покое эти несчастные растения, - приказывает Хаус. Он сидит за своим
столом и не сводит с Чейза пристального взгляда. – Для чего ты их тогда притащил? Чтобы прятать по темным углам?
Чейз будто не слышит голоса шефа. Вытаскивая лилии, он делает неловкое движение и ваза опрокидывается, заливая водой стол.
- Идиот, - комментирует его действия Хаус, - Засуши их и отправь
бандеролью в Чикаго.
Роберт вновь никак не реагирует. Он смотрит на лилии, такие нежные, бледно-розовые...
... – Господи, какие красивые! – Кэмерон в восхищении. – Как ты догадался, что это мои любимые цветы?
- Не знаю. Просто я подумал, что ты сама – как лилия.
Она смеется, краснея от удовольствия. А потом целует его так крепко, что у него кружится голова...

- Алло! Алло! Земля вызывает Чейза! – резкий голос Хауса заставляет Роберта
вздрогнуть. Он по-прежнему держит в руках цветы, а вода с их стеблей капает на пол.
- Дай сюда, - Чейз не успевает опомниться, а Хаус уже отбирает у него бедные
лилии и водружает их на стол, не забыв налить в вазу воду из графина.
- Что-то я становлюсь сентиментальным. Старею, наверное. Пусть стоят здесь
хоть до Страшного суда. А Форману подари лекарство от аллергии. – чеканит Хаус.

Лилии чуть ли не каждое утро радуют все новыми распустившимися бутонами. Форман не расстается с носовым платком, но по поводу цветов помалкивает. Как и все остальные.

Добавлено (03.03.2010, 16:31)
---------------------------------------------
А через неделю, когда лилии увядают, Чейз приходит в госпиталь совершенно больным...

Ладони охватывают чашку с кофе и появляется призрачное ощущение тепла. Наконец-то. Отопление работает безупречно, но Роберт Чейз дрожит от холода. Голова тяжелая, лоб и виски ломит от боли. Заурядные симптомы. Он где-то подцепил ОРЗ. Или грипп. Или пневмонию, какая разница? Жаль, что это не смертельно...
Гладкая поверхность чашки постепенно остывает. Нужно выпить кофе, пока он еще теплый. Но после первого же глотка Чейза начинает мутить и он с отвращением отодвигает чашку. Роберт кладет голову на сложенные руки. Ему кажется, что комната медленно вращается вокруг него. Наверное, у него поднимается температура. 39, не меньше. В таком состоянии полагается лежать в постели в окружении родных и близких. Да... Смешно, правда?... Справиться бы с головокружением и ознобом до прихода остальных.
Первым появляется Тауб. Чейз к тому времени уже сидит выпрямившись и делает вид, что читает «Вирусологию» Паркера. Буквы ведут себя странно – сливаются перед глазами в сплошные черные строчки. Тауб осторожно интересуется его самочувствием, на что Чейз равнодушно пожимает плечами и говорит, что «слегка простудился». Приходят Форман и Тринадцать. В отличие от Тауба они ни о чем не спрашивают, зато их взгляды красноречивее всяких слов. Чейз украдкой смотрит в зеркальную гладь стекла. Мда, на лице разве что не написано крупным шрифтом «тяжело болен». Кого он хочет провести? Лучших врачей Принстона? Наивный…
Хаус расставляет все точки над « i », без малейших колебаний озвучивая то, о чем думают его подчиненные. Правда, в несколько утрированной форме.
- Чейз, вместо того, чтобы геройски умирать на рабочем месте, шел бы
заниматься этим дома.
Говоря это, Хаус буквально сверлит Роберта глазами. Прикидывает, наверно, как долго он продержится на плаву. «Продержусь» думает Чейз, но его организм с ним явно не согласен. Знакомая комната медленно погружается в темноту, голоса и звуки сливаются в ровный гул, а тело становится невесомым...

Роберт Чейз открывает глаза, силится собраться с мыслями. У него это плохо получается, потому что голова все еще кружится и болит, а перед глазами плывут цветные круги. Он снова закрывает глаза, делает глубокий вдох... Так... Кажется, он лежит в одной из палат. Упал в обморок у всех на глазах. Господи, как глупо...
- Роберт?
Чейз вздрагивает. В течение одной сумасшедшей секунды ему кажется, что он слышит голос Кэмерон. Горькая правда берет свое – над ним склоняется лицо Тринадцать.
- Роберт, ты как? – спрашивает она с искренней тревогой.
- Сносно, - говорит Чейз. Это, конечно же, неправда. До «сносного» самочувствия
ему далеко, как до звезд.
Рядом с Тринадцать возникает Форман. У него в руке градусник и он просит Чейза открыть рот. И Чейз безропотно подчиняется. С этим градусником, торчащим во рту, его и застает Хаус. Роберт готов к шквалу насмешек, но Хаус, ко всеобщему удивлению, молчит. Он берет у Чейза градусник, прищуривается на столбик ртути.
- У тебя температура 39 и 7. Анализы готовы? – Хаус поворачивается к Таубу,
минуту назад присоединившемуся к коллегам.
- Да. Это вирус, как вы и говорили. А еще, - Тауб делает многозначительную
паузу, - еще у нашего пациента до безобразия низкий гемоглобин.
- Тоже мне, новость, - бормочет Хаус, набирая в шприц лекарство.
Чейз хочет сказать, что благодарен за внимание, что ему вовсе не так плохо, но онемевшие губы не слушаются. Он засыпает...

... Снег. Белый, как крылья голубки. Возле крыльца намело сугроб почти с человеческий рост. Он спускается по лестнице. На нем только свитер и шарф, но холода он не чувствует. Кто-то окликает его по имени. Он оборачивается. Эллисон стоит на пороге и улыбается ему.
- Я принесла тебе горячий шоколад, - говорит она.
Господи, какое счастье! Значит, ему все приснилось? Его жена никогда не уходила, она с ним, она его любит... Роберт хочет взбежать вверх по лестнице, но оступается и падает прямо в сугроб. Только снег почему-то горячий... такой горячий... Он тонет в обжигающем снегу... А Эллисон зовет и зовет его...

- Чейз! Чейз, ты меня слышишь?
Чейз с трудом приподнимает веки. Он во власти своих видений, вызванных лихорадкой. Ему кажется, что он лежит в снегу и слышит голос Кэмерон...
- Элли... снег...– бормочет он.
Из горячечного тумана доносится знакомый голос:
- Он бредит. Правая рука сведена.
- Это судороги. Еще десять миллиграмм ативана.
Голоса становятся все тише.
Белоснежные хлопья снега летят сверху, опускаются на лицо. Он закрывает глаза. Пусть падает снег. Это так хорошо – просто лежать и чувствовать прикосновения миллионов снежинок. Они кружатся... кружатся...

Очнувшись во второй раз, Чейз долго не может понять, утро сейчас или вечер. Если чуть повернуть голову, можно увидеть окно. Но даже малейшее движение кажется ему непосильной задачей. Наконец, ему удается краем глаза взглянуть на окно, однако дела это не проясняет. Снаружи темно – вот и все, что можно сказать. Чейз облизывает пересохшие губы. Ему кажется, что его горло забито песком. Как же хочется пить. Он знает, что на пальце правой руки у него кнопка для вызова. Но прежде чем он успевает нажать на нее, возле кровати появляется Форман.
- Эй! Наконец-то, очнулся!
- Привет, - говорит Чейз одними губами.
- Воды хочешь?
Форман просто форменный телепат. После нескольких глотков воды к Чейзу возвращается способность говорить более или менее внятно.
- У меня пневмония? – спрашивает он.
- Нет. Поздравляю – ты первый в нашем штате подхватил грипп H1N1.
- Карантин объявили?
- Вакцина есть, так что все под контролем.
Чейзу хочется расспросить поподробнее, но он уже устал. Форман проверяет уровень жидкости в емкости для капельницы, проверяет показатели кардиомонитора. Сквозь подступающую дрему Чейз слышит его голос:
- Температура держалась на сорока. Пришлось обложить тебя пакетами со льдом.
Ты нас здорово напугал, Чейз.
Форман не торопится уходить. Кажется, он чем-то смущен и не знает, как об этом
сказать.
- Слушай... я позвонил Кэмерон. Тебе было так плохо, что...

Добавлено (03.03.2010, 16:32)
---------------------------------------------
- Зачем? – шепчет Чейз, - Зачем?
Дыхание затрудняется, глаза застилает красноватая дымка... Испуганный Форман прижимает к его лицу кислородную маску. Через минуту Чейзу становится легче, но сердце все равно колотится, как сумасшедшее.
- Аритмия, - говорит Форман, - У тебя были проблемы с сердцем?
Чейз отрицательно качает головой. Спутанное сознание мешает ему сосредоточиться. Кэмерон... его Элли... неужели она приедет? Разумеется, приедет, но только из жалости к нему, к Чейзу... Из жалости... Нет, не надо. Ему этого не перенести... Форман наклоняется к нему, прислушивается. И Чейз понимает, что говорит все это вслух.
- Хорошо, хорошо, успокойся.
Чейз рад бы успокоиться, но не может. Форману приходится дать ему снотворное. Крепкий сон без сновидений – лучшее лекарство.

Чейз просыпается только спустя двадцать четыре часа. Самочувствие его улучшается настолько, что он может самостоятельно сесть на кровати. Возле него дежурит Тауб. На столике возле кровати стоит ваза с цветами. Белые крупные гвоздики. На вопрос о происхождении букета, Тауб пожимает плечами.
- Наверное, медсестра принесла, пока меня не было. Посмотрю, нет ли там
карточки.
Пока Тауб перебирает темно зеленые стебли, Чейз любуется гвоздиками. Приятно, когда люди заботятся о тебе. Интересно, кто их прислал? Может быть, коллеги из хирургического? Больше вроде бы некому. И почему именно белые гвоздики, его любимые? Внезапная догадка прожигает его насквозь, как электрический разряд.
- Тауб! – хрипло шепчет он, - Ты не видел здесь Кэмерон?
Коллега не торопится отвечать. Но что бы он сейчас не сказал, Чейз знает – его жена была здесь.
- Нет, не видел, - говорит, наконец, Тауб. Его взгляд абсолютно спокоен и прям.
Тем не менее Чейз понимает, что он лжет. Может быть, болезнь и близость смерти предельно обострили его чувства? Эллисон все-таки приехала... Она была у него, пока он спал. Оставила букет цветов. Господи, ну почему, почему все случилось так, как случилось?!
- Может быть, поешь что-нибудь? Я попрошу медсестру принести тебе обед, -
говорит Тауб.
Чейз отрицательно качает головой. Он может думать только о Кэмерон. О Кэмерон и о букете белых гвоздик.

Роберт проводит в госпитале почти месяц. И на протяжении всего месяца в его палату приносят цветы. Иногда это розы, иногда – гортензии, но чаще всего – белые, как снег, гвоздики. На его вопросы, откуда эти цветы, все, как один, недоуменно разводят руками. Мол, привозит их всегда служба доставки. Даритель пожелал остаться неизвестным. Вот и все. В глубине души Чейз знает, кто осыпает его цветами. И от этого он чувствует себя счастливым и несчастным одновременно. Долгие дни вынужденной праздности наполнены воспоминаниями. Воспоминаниями о ней, о его Эллисон...
Их подростковая, необузданная страсть... их ссоры... их «вторники»... тот незабываемый вечер, когда Эллисон пришла к нему сама... их постепенное сближение... ее страхи...
- Я для тебя ящик в комоде освободила... большой...
Тогда она действительно отвела для него место – в своем сердце. Горячем, исполненном нежности сердце, так долго терзаемом страхом и одиночеством...
Их свадьба... Чейз уверен, что больше никогда не почувствует себя более счастливым, чем в тот день. Господи, ведь с тех пор прошел всего лишь год! Пропасть между прошлым и настоящим. Пропасть, которая становится шире с каждым днем...
Но все эти цветы... что же они значат тогда? Ответа Чейз не знает...

Его последний день в госпитале в качестве пациента знаменуется огромной корзиной цветов. Палата благоухает, как весенний сад. Форман говорит, что никогда не забывает принять таблетку «Зиртека», прежде чем зайти сюда.
- Когда вернешься на работу? – спрашивает Форман.
- Завтра утром
- Может, стоит немного отдохнуть дома?
- Я отдохнул на десять лет вперед. – отвечает Чейз из-за ширмы, за которой он
переодевается. Какое, право, удовольствие – расстаться, наконец, с опостылевшей больничной пижамой. Застегивая брюки и рубашку, Чейз обнаруживает, что одежда свободно висит на нем. Похудел.
- Можно? – в палату входит Тринадцать. У нее в руках коробка шоколадных
конфет.
- Немного калорий тебе не помешает, - говорит она, протягивая подарок Чейзу.
- Вы меня здесь совсем избаловали! - улыбается Чейз.
- О, какая красота! - Тринадцать наклоняется над корзиной цветов, - Мне за всю
жизнь не дарили столько цветов!
Чейз молчит, не зная, что сказать. На его счастье в палату входит Хаус.
- Привет, воскресший из мертвых! – он обводит взглядом палату, уставленную
букетами. – Может, откроешь цветочный магазин? Прибыльное дельце.
Чейз завязывает галстук, не обращая внимания на колкости Хауса.
- Ого, какая корзинка! У твоих поклонников куры денег не клюют! – Хаус
поддевает корзину своей тростью и пытается поднять ее.
- Поставьте на место, Хаус! – Чейз подхватывает корзину прежде чем она
успевает соскользнуть на пол.
- Вот видишь, Форман! А ты говорил, что он еще не восстановился! Смотри, как
резвится! – обращается Хаус к молодому врачу.
- Спасибо, что позаботились обо мне, - говорит Чейз своим коллегам, - Я вам
очень благодарен, правда.
Хаус закатывает глаза, а Форман и Тринадцать улыбаются.
- Пока. До завтра.

Чейз впервые за последний месяц покидает госпиталь. На воздухе у него начинает кружиться голова, но это быстро проходит. Молодой человек несет корзину с гвоздиками. Она слишком красива, чтобы оставлять ее в больнице. Красивая и довольно тяжелая. Чейз ставит ее на тротуар, чтобы передохнуть. Пожалуй, стоит остановить такси. Или все же лучше пройтись пешком? Второй вариант предпочтительнее, но Чейз явно нуждается в отдыхе. Маленький ресторанчик на углу – подходящее решение проблемы.
В полупустом ресторане Чейз выбирает уютное местечко в углу. За стойкой в глубине зала бармен в белоснежной рубашке и галстуке-бабочке неторопливо полирует стаканы. Заметив на себе взгляд Чейза, он приветственно поднимает руку. Чейз салютует в ответ. Симпатичное место. Странно, что раньше он здесь не бывал. К его столику бесшумно подплывает официантка в длинном переднике. Чейз заказывает горячий кофе и блинчики.

Добавлено (03.03.2010, 16:33)
---------------------------------------------
Девушка исчезает со своим блокнотиком, бросив кокетливый взгляд на молодого человека. Прохладный воздух пахнет деревом и специями. Чейз откидывается на спинку стула и закрывает глаза.
- Простите.
Чейз вздрагивает от неожиданности. Рядом с ним стоит молодая женщина с длинными темными волосами. У нее приятная улыбка и голос.
- Не возражаете, если я сяду за ваш столик? Терпеть не могу обедать в
одиночестве.
Чейз не возражает, хотя он-то уже давно привык к одиноким обедам, завтракам и ужинам.
Незнакомка садится напротив, протягивает через стол руку.
- Я Элен Уэст.
Чейз отвечает на крепкое рукопожатие, называет свое имя.
- Я часто обедаю в этом ресторане, но могу поклясться, что никогда вас здесь не
видела, - говорит Элен, бегло просматривая меню.
- Я здесь впервые, - отвечает Чейз.
Тут Элен смотрит вниз и замечает корзину с цветами.
- Если вы кого-то ждете, я исчезну, только скажите.
- Нет, я никого не жду. Просто зашел перекусить.
- Красивые цветы. Люблю гвоздики, - замечает Элен и достает из сумки пачку
сигарет.
- Я тоже люблю. А вы всегда курите перед обедом? – Чейз подталкивает своей
соседке пепельницу из цветного стекла.
Элен смеется. У нее грудной, чуть хрипловатый смех. Она щелкает зажигалкой, затягивается, выпускает дым через нос.
- Да-да, я знаю, что могу умереть из-за этой дряни. А вы не врач?
- Врач. Как вы догадались?
- Не знаю. Наверное, по взгляду. Мне часто приходиться иметь дело с врачами. –
говорит Элен и стряхивает пепел, постукивая по сигарете пальцем.
- Правда? – Чейз незаметно для самого себя втягивается в разговор. Почему бы и
нет? Он так долго ни с кем не общался.
- Да. Я спортсменка. Занимаюсь фигурным катанием.
Официантка приносит Чейзу блинчики и кофе, а Элен сок и омлет с грибами.
- Фигурное катание – это здорово. – говорит Чейз. Кофе крепкий и сладкий. Он с
наслаждением пьет его маленькими глотками.
- Я на коньках с пяти лет. Сейчас мне двадцать пять. Представляете,
сколько ушибов и переломов у меня было? А в прошлом году, - Элен вдавливает окурок в пепельницу, - мне сделали операцию на бедренном суставе. Теперь я женщина с титановым бедром. Прощай, большой спорт.
Чейз не знает, как реагировать. Он хочет выразить свое сочувствие, но не может подобрать нужные слова.
- Стала тренером. Тоже неплохо – буду растить будущих чемпионов. Ну, а вы? –
вдруг спрашивает Элен. – Вы чем дышите?
- Я хирург. – отвечает Чейз на не совсем понятный вопрос. Ему не покидает
чувство, что этот странный диалог в тихом ресторане – только продолжение его снов.
- Понятно. Значит, спасаете людей. Лечите их, - Элен зажигает новую
сигарету.
- К сожалению, не всех можно спасти.
- Что поделаешь... Знаете, а вы что-то слишком бледный, - неожиданно говорит
Элен, - Вы сами-то здоровы?
- Месяц лежал в госпитале. Сегодня выписался.
- А, теперь понимаю, по какому поводу цветы. – кивает Элен. – Коллеги
подарили?
- Нет. Жена, - вырывается у Чейза. Он смотрит на белые цветы и думает о снеге –
холодном, мягком, пушистом. – Она живет в Чикаго.
- Как ее зовут? – в голосе Элен он слышит нотки сочувствия. Сочувствия, которое
он может принять.
- Эллисон. Но чаще ее называют Кэмерон, по фамилии.
- Она тоже врач?
- Да. Мы... – Чейз прерывисто вздыхает, - мы работали вместе.
Элен кивает, смотрит на Чейза с пониманием. Потом жестом подзывает
официантку.
- Принесите нам что-нибудь выпить. Мне виски с содовой. А джентльмену...
- Бренди, - договаривает Чейз, - Спасибо.
В стакане Элен тают кубики льда. Чейз делает глоток бренди.
- Когда человек дарит цветы, это всегда что-нибудь значит, - говорит Элен
задумчиво, - По-крайней мере, в моей жизни было именно так. Мой парень дарил мне цветы просто так, безо всякого повода. Я могла проснуться ранним утром и обнаружить на своей подушке букетик ландышей. Так он выражал свою любовь. Кстати, он тоже был врачом.
- Почему «был»? – спрашивает Чейз. Его новая знакомая удивительно
располагает к себе. Чейз чувствует себя так, словно разговаривает со старым другом.
- Ник погиб два года назад. Госпиталь в Кабуле, где он работал, взорвали
террористы. – Элен залпом выпивает содержимое своего стакана. – Хороший виски. Закажу еще.
- Господи, Элен... Как это ужасно, - дрогнувшим голосом говорит Чейз.
- Он всегда дарил мне цветы... А я даже не могу отнести букет на его могилу.
Могилы просто нет. Этим летом я собираюсь поехать в Афганистан... хочу увидеть то место. Вряд ли там поставили памятник, но...
- Я понимаю, Элен. Понимаю, - тихо говорит Чейз.
Элен горько улыбается ему сквозь завитки дыма.
- Я все время думаю о том, сколько времени я потратила зря. Сколько было
ненужных ссор... сколько раз я упустила возможность сказать ему, как сильно я люблю его.
- Он наверняка все знает, Элен.
- Вы верите в Бога, Роберт? – спрашивает она.
- Да, - говорит Чейз твердо. – Я верю.
Элен кивает.
- В последний раз я молилась лет десять назад. А в церкви была, когда подруга
выходила замуж... Могу я попросить вас сделать кое-что для меня, Роберт?
- Конечно, Элен, все, что угодно.
- Мне почему-то кажется, что вера в Бога многое значит для вас. Не забывайте
иногда упоминать в молитвах Николаса Клайта и Элен Уэст. Пожалуйста. – Элен поднимается со своего места, - Была рада нашему знакомству, доктор Чейз. Может быть, еще увидимся.
- До свидания, Элен. Удачи вам. – Чейз тоже встает и тепло пожимает руку
девушке.
- Да, Роберт... – Элен оборачивается, смотрит на цветы, - Такие букеты дарят
только очень дорогим людям. Не теряйте времени, оно и так уходит слишком быстро...

Добавлено (03.03.2010, 16:34)
---------------------------------------------
Весь остаток дня Чейз думает об этой случайной встрече в ресторане. Он думает о сильной женщине по имени Элен Уэст, которую не сломили испытания, выпавшие на ее долю. Он думает об этом, глядя на корзину белых гвоздик, стоящую у изголовья его кровати. А ночью он видит во сне свою жену и Элен, которые разговаривают и улыбаются друг другу, как лучшие подруги...
Утром следующего дня Роберт Чейз просыпается, полный решимости. Теперь он точно знает, что должен делать.
- Алло, Форман? Привет. Знаешь, я подумал и решил, что ты был прав. Отдохну
еще неделю, наберусь сил. Что сказать Хаусу? Скажи ему, что я отправился в Лос-Анджелес, у меня там свидание с Холли Берри... или с Кирой Найтли, выбирай, что больше нравится... Пока, увидимся.
Роберт нажимает кнопку отбоя и смотрит на часы. Надо спешить. Элен Уэст права – время уходит слишком быстро. Прежде чем выйти из дома, он достает из цветочной корзины одну гвоздику, глубоко вдыхает ее свежий аромат. Он возьмет с собой этот цветок, как талисман...

- Доброе утро, чем могу помочь? – девушка в синем костюме ослепительно
улыбается Чейзу.
- Один билет до Чикаго, пожалуйста...

Через несколько минут авиабилет на имя Роберта Чейза выписан.
- Приятного полета, мистер Чейз Регистрация на рейс начинается через
пятнадцать минут, вы вовремя успели.
- Да, я успел, - Чейз крепко сжимает в руке стебель белой гвоздики, - Надеюсь,
что успел вовремя....