Ты просыпаешься, и день ничем не отличается от всех прочих.
Ты утомлен – и это хорошо знакомое чувство. Усталость с тобой всегда, так что ты привычно не обращаешь на нее внимания, раздеваешься и направляешься в душ, где крутишь кран, пока вода не становится куда горячей, чем тебе нравится, горячей, чем ты способен выдержать, но это все неважно. Обожженная кожа горит, но ты не двигаешься на протяжении минут, что кажутся днями и проносятся мимо тебя, пар застилает глаза, и тебя уносит прочь на волнах беспамятства. В голове ни одной мысли, когда ты выходишь из душа, натягиваешь одежду, бреешься, чистишь зубы и принимаешься за поиски ключей.
Уже не в первый раз тебе случается положить их в одно место, заснуть, проснуться и найти их уже в совершенно другом.
В этот раз ты находишь их лежащими на телефонной книжке, которой ты, очевидно, воспользовался вчера вечером, и из груди у тебя вырывается вздох облегчения, когда видишь рядом еще и бумажник. Машина заводится без проблем, ты едешь на работу, на сиденье рядом – твоя сумка. Музыка, вырывающаяся из стереоколонок, действует на нервы, так что в итоге ты выключаешь проигрыватель.
Кэмерон приветствует тебя улыбкой. Ты слегка улыбаешься в ответ.
-Доброе утро! – весело говорит она. Ты слегка киваешь ей: разговаривать в такую рань тебе не хочется. Ты устремляешь взгляд на кофеварку.
-Мы в безопасности еще примерно с часик или два! – докладывает Форман, выглянув из-за газеты.
Тебе больше нравится иметь дело с Форманом, чем с Кэмерон.
-Похоже на то. Надеюсь, он принесет дело, - не то, что тебе и вправду этого хотелось бы.
-Я подложила парочку ему на стол! – Кэмерон косится на тебя краем глаза. – Конечно, скорей всего, они окажутся в мусорной корзине, но все-таки.
Форман язвительно фыркает, и ты, быстро сориентировавшись, трясешь головой, словно бы соглашаясь с ним.
-Попытка не пытка.
-Мало ли, может, он и подыщет себе что-нибудь подходящее, - задумчиво говорит Форман. – А о чем дела, помнишь?
Кэмерон отставляет в сторонку чашку и кивает.
-Одно пришло нам из Принстонской общей больницы. Женщина, тридцать один год, гипотермия и повышенное…
Ты моргаешь, и все погружается в темноту.
_____________
-Звездочка, сияй, сияй, тем, что есть ты – удивляй…
-Сверчок, заткни пасть.
-Он не делает ничего плохого. Успокойся.
-И ты заткнись, бесполезный кусок дерьма. Разве ты не должен…
-Я этим и занимаюсь. Послание к Филиппийцам 4:13 – Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе.
- Как на небе - бриллиант, дан тебе блистать талант...
_______________
Ты открываешь глаза и понимаешь, что все еще сидишь в конференц-зале. Кэмерон о чем-то говорит, и ты пытаешься наверстать то, что упустил. Тут она замолкает и смотрит на тебя выжидающе, и ты на всякий случай напускаешь на себя виноватый вид.
-Извини, что?
Перед тобой на столе – кружка с кофе, ты осторожно берешь ее в руки. В кофе добавили сливки, и когда ты подносишь чашку к губам, то чувствуешь запах лесного ореха. Ты хоть и предпочитаешь кофе без посторонних привкусов, но и это сойдет.
Кэмерон нетерпеливо повторяет:
-Я спрашивала, знаешь ли ты что-нибудь о вчерашней драке?
-Была драка? – в мозгу копошится какая-то назойливая мысль, пытаясь быть услышанной. Такое ощущение, что ты знаешь об этом больше, чем на самом деле.
-На территории университетского городка, - объясняет Кэмерон. На лице сидящего справа от нее Формана брезжит легкая заинтересованность. – Целое побоище – трое ребят в больницу попали.
Ты мотаешь головой, хоть тебе и кажется, что так делать не стоит.
-Нет, я ничего не слышал. В газетах писали? – какая разница, можно подумать, что ты читаешь газеты. Но ты хочешь, чтобы Кэмерон продолжала говорить – не так часто вы беседуете и теперь, когда разговор состоялся, тебе это даже нравится.
-Ага! – отвечает Форман, кладет газету на стол, быстро листает и, выдернув первую страницу, и демонстрирует тебе. Действительно, драка указана в заголовке.
-И случилось это… - ты щуришься на фотоснимок. – Из-за футбола?!
Кэмерон морщит носик.
-Похоже на то.
Форман изумлен.
-Ребят, вы в школу не на Луне ходили? Драки из-за матчей – обычное дело.
-В нашей школе спорту такое огромное значение не придавали, - отвечает Кэмерон, пристально разглядывая фото. Ты решаешь, что и тебе нужно что-то сказать.
-И в нашей тоже.
Тут дверь распахивается, входит Хаус. Форман проворно присовокупляет страницу к остальной газете, и тянется за рогаликом, который ты только сейчас заметил. Кэмерон поднимается и быстро находит себе какое-то занятие у кофеварки. Ты остаешься сидеть на месте и хочешь казаться незаметным.
-Доброе утро, малышня! – весело здоровается Хаус.
-Я положила вам на стол несколько… - начинает Кэмерон, но Хаус ее обрывает.
-Фигушки, - он цепляет на доску рентгеновские снимки и включает лампы. – Кто первый скажет, что не так – получит печеньку.
Ты вглядываешься в рентгеновский снимок, и все опять тонет в черноте.
_________________

Добавлено (13.10.2009, 20:38)
---------------------------------------------
-Ладно, спокойно! Ты вчера достаточно повеселился!
-Да что ты? И что теперь, старик? Я сильней тебя! Я сильнее всех вас, ясно? Ты с твоей тупой Библией – ты прячешься от боли, да все вы! Ты никогда…
-Не ори. К тому же, ты забыл о Сверчке. Он тоже через многое прошел. Как и все мы.
-Сверчок – псих. Все, что этот придурок делает – поет песенки и плачет!
-Это все, что он умеет… и его уже несколько лет не выпускали. Тебе не грех о других подумать. Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете. Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам. Лука, 6:37-38
-Этот огонек во мне, пусть сияет… этот огонек во мне, пусть сияет…
-Да заткнешься ли ты? Заткнись, гаденыш мелкий, заткнись!
-Пусть сияет, пусть сияет, пусть сияет…
________________________
Ты стоишь посреди коридора. Ты опустошен, у тебя болят руки, в голове будто бухает отбойный молоток. Ты остановился прямо посреди пути, и кто-то на тебя налетает. Это Кэмерон.
-Ой, извини, - выглядит она настолько же удивленной, насколько ты себя чувствуешь.
-Ничего, - отвечает та. – Что с тобой? Ты чего встал?
-Да нет, ничего… задумался. Сколько времени?
Кэмерон смотрит на тебя каким-то настороженным взглядом.
-Около шести.
Она бросает взгляд на твое запястье, ты следуешь ее примеру. Из вас двоих только ты удивляешься, заметив наручные часы. Они тут весь день были?
-А, ну да, - говоришь ты. Ты понятия не имеешь, чем заняться и решаешь сходить пообедать. Судя по всему, иных срочных дел у тебя сейчас нет.
На тебе сейчас обычный для хирургов костюм – зеленые хлопчатобумажные халат и брюки. Не самый удобный наряд для прогулки по госпиталю, ты чувствуешь себя неуютно, но переодеться не можешь – ты не знаешь, где твоя одежда сейчас. Но ничего необычного в твоем облачении нет – в столовой полно докторов и медсестер, обедающих в больничных пижамах.
-Добрый вечер, доктор Чейз, - здоровается женщина за кассой. – Что это? Сэндвич с ветчиной?
Ты косишься на поднос.
-Ну да.
Она выбивает чек.
-Вкусы у вас, я гляжу, переменились? Я-то думала, вы ненавидите ветчину.
-Я… - ты сконфужен. Ты не помнишь, чтобы тебе случалось разговаривать с этой женщиной. Видимо, это случается довольно часто, раз уж она в курсе твоих вкусовых предпочтений. Наконец, ты слабо улыбаешься. – Да вот, разнообразия захотелось.
Женщина не настаивает.
-Вот и ладненько. С вас семь восемьдесят четыре.
Ты протягиваешь ей десятидолларовую купюру и наблюдаешь, как она отсчитывает сдачу. Что-то сверкает в разрезе ее блузки.
-Это крестик? – спрашиваешь ты. Это затрагивает в твоей душе какие-то струны, но ты пока не поймешь какие…
Она слегка смущается и кивает.
-Да, мне бабушка подарила. Отсюда не видно, но на нем выгравирован стих из Библии.
Ты открываешь рот, чтобы спросить, какой именно стих, и разум погружается в черноту, и мир вокруг тебя исчезает.
______________
-Какого такого черта он делает?
-Ему интересно. Зик уже давно ни с кем не разговаривал.
-Заявляет сукин сын, который каждый божий день торчит там, снаружи!
-Это работа. Я нужен, чтобы работать, чтобы мы могли выжить.
-На что ты, мать твою намекаешь, я, по-твоему, не могу работать?
-Ты не любишь работать. Все, что ты делаешь – причиняешь боль и следишь, чтобы всем было так же плохо, как и тебе.
-Мой лучик, мой солнечный лучик… Ты светишь мне в тусклые дни…
____________________
Ты ешь. Во всяком случае, во рту у тебя непрожеванный кусок, а в руке – сэндвич. Вокруг звенят голоса обедающих сотрудников госпиталя, все продолжают жить своей жизнью, не замечая, что ты замер за столом. И, чтобы они так и не обнаружили этого, ты поспешно начинаешь жевать и с недовольством отмечаешь, что сэндвич заправлен майонезом. Ты не помнишь, с каких пор в здешние бутерброды стали добавлять майонез, и решаешь что это не так уж важно – не покупать же что-нибудь другое.
В углу столовой работает телевизор с выключенным звуком, по экрану бегут субтитры. Время рекламы, и ты, скучая, следишь за женщиной в красном, которая вроде бы болтает по сотовому телефону, а потом у нее явно пропадает сигнал. Появляется логотип «Verizon Wireless», и расценки, которые не разглядеть с твоего места. Ты повторно откусываешь от сэндвича; на экране мелькает трейлер какого-то фильма.
Когда в последний раз ты смотрел кино? Не припомнить…
Вдруг, откуда не возьмись, возникает Уилсон. Он направляется к твоему столику и доброжелательно кивает. Ты улыбаешься в ответ, но он понимает все превратно и, поставив поднос на твой стол, плюхается напротив. Ты хочешь побыть в одиночестве… но, в принципе, ничего страшного.
-Как день? – спрашивает он, разворачивая сэндвич с горячей ветчиной и сыром.
-Нормально, - отзываешься ты, вспоминая прошедший день. Ты проснулся, пришел на работу, обсудил драку, столкнулся с Кэмерон, купил обед… на редкость насыщенно, ничего не скажешь. – А у вас?
Уилсон пожимает плечами и откусывает от бутерброда. Как-то ему удается ухмыляться и жевать одновременно.
-Да вроде удачно! – заявляет он наконец, проглотив кусок. – Хаус уже раскрыл дело?
А ты и не знаешь. Так что уклоняешься от ответа, фыркнув:
-Какое именно? – позади Уилсона телевизор показывает прогноз погоды – яркий, как мозаика. Вечером будет дождь.
Уилсон смеется в ответ на твой комментарий и кивает:
-И то верно.
Ты улыбаешься, берешь бутылочку воды, которую ты купил в пару к сэндвичу. Воцаряется тишина, и тебе это нравится. Настоящей тишины, впрочем, нет, слишком много вокруг смеющихся, болтающих, жующих людей. Ты смотришь телевизор без особого интереса – по большей части, тебе плевать на предвыборную кампанию Хиллари Клинтон. Обед уже почти съеден, когда Уилсон снова подает голос.
-У меня сегодня в клинике пациент был, - начинает он тоном, который обещает забавный рассказ. – С жалобой на сыпь на локтях, и…
Темнота.
______________
-Снова вырвался, да? Ублюдок считает, что раз он…
-Майлз, успокойся. Владеющий собою, лучше завоевателя города – Притчи, 16:32. Чего ты пытаешься добиться, мешая Джеймсу? Ему надо работать. Он должен работать.
-Говорят, ты уходишь из этой долины… оставляешь ты нас без улыбки своей…
-На кой черт? Куча людей живет без работы! Какого черта мы должны работать?! На свете полно легких денег, сотни способов ни хрена не делать и зашибать приличные бабки, на кой черт нам сдалась эта работа?! Нам это не нужно!
-Нет, нужно. Ты потому и родился, что у матери Роберта были подобные идеи…
-Да откуда тебе знать, почему я родился, умник хренов? Я появился еще до того, как она спилась! Я был, когда…
-Это был Сверчок.
-Говорят, ты возьмешь с собой солнечный свет…
-Я появился, когда маленькому ублюдку стало невмоготу.
__________________
Ты в клинике. Темно, где-то на заднем плане садится солнце. Ты не понимаешь, зачем ты здесь, но с шестичасового обеда прошло уже порядочно времени. Лето на дворе, а в Штатах в это время года солнце не садится часов до девяти или даже десяти. Ты оглядываешься, клинику уже запирают на ночь. Несколько человек протирают столы, спешно заканчивают записи, но посетителей уже нет, и стоит тишина.
К тебе приближается медсестра.
-Доктор Чейз?
-Чем могу помочь?
-Вам по третьей линии звонят, - она кивает на столик на посту медицинской сестры.
Ты огорошен, но покорно следуешь за ней. Она удостоверяется, что ты умеешь пользоваться телефоном и отходит в сторонку, поговорить с ближайшей коллегой.
-Роберт? – слышишь ты голос на другом конце провода. – Это Гретхен. Не знаю, тебе уже говорили, но…
________________________
-Что ты натворил? Почему отпустил Майлза?
-Мне пришлось, Джеймс. На все воля Господня.
-Надо было Сверчка отпустить! Ты же знал, что новость плохая, а что мы будем делать, если Майлз разобьет телефон?!
-Сверчок не умеет говорить по телефону.
-Ты мог взять это на себя. Процитировал бы ей Библию.
-Я священник, а не психолог, Джеймс.
-Сверчок снова плачет.
_______________
И вот ты медленно опускаешь трубку телефона. Ты не знаешь, кто это был, но из динамика несутся гудки, и ты кладешь трубку на рычаг.
-Доктор Чейз?
Ты вздрагиваешь и оборачиваешься, и видишь, что тебя окликнула незнакомая женщина.
-Здравствуйте! – говорит она с неуверенной улыбкой.
-Здравствуйте, - без интонаций отвечаешь ты. Интересно, ты, судя по всему, должен ее знать… но ты не знаешь.
Она, кажется, догадывается, что ты не можешь ее вспомнить.
-Кайла, - это, совершенно очевидно, ее имя, и оно должно что-то для тебя значить. – Я на осмотр. Рука.
Кайла закатывает рукав, демонстрируя отметину от укола пониже локтя.
-А, - произносишь ты. Ты понятия не имеешь, что делать дальше. Обычно в этот момент…
Но ничего не происходит. Она смотрит на тебя, ждет, что ты скажешь что-нибудь, и ты говоришь.
-Да, да, конечно. Угу, - ты всматриваешься, словно более пристальное обследование даст какие-то ответы. Что именно тебе искать – ты не знаешь. Доктор ведь – не ты. – Реакция положительная. Поговорите с сестрой Превин, она назначит вас к ревматологу, доктору Бростону.
Так. Диагноз поставлен. Ты собираешься уходить, но она вновь подает голос, и ты вынужден остановиться.
-Я приняла то лекарство, что вы мне прописали, - говорит она скорее вопросительным тоном. – А живот все равно болит.
Ты замираешь, и что-то подсказывает, что надо сунуть руку в правый карман халата. Ты опускаешь глаза – да, ты действительно в халате. Достав блокнот для рецептов, ты автоматически что-то пишешь – не понимая, что именно. Ты произносишь слова, выговариваемые вовсе не тобой, ты их не понимаешь, и тебе все равно. Она благодарит, принимая листок с рецептом, ты киваешь.
Ты уже в дверях, когда она снова останавливает тебя.
-Доктор? – и замолкает.
-Да? – уточняешь ты.
Кайла выглядит растерянной, но тут же качает головой.
-Да нет, ничего.
Ты медленно киваешь и выходишь.
______________________
-Что за… какого черта это было, куда он отправился, этот хренов ублюдок? Козел все испортил! Кретин!
-Он со Сверчком. Смерть Роуэна его подкосила. Нам трудно удержать контроль.
-Хренов Роберт нас всех поимел! Кому есть дело до, мать его, Сверчка?!
-Что сделано – то сделано. Теперь главное – успокоить Сверчка.
-И что, будешь зачитывать ему вслух твою хренову Библию? Расскажешь, что папочку забрали на небо ангелы?
-Мы его выпустим ненадолго. Это должно ему помочь.
____________________
На следующее утро ты просыпаешься, и вновь чувствуешь себя измотанным. На твоем лице следы слез, и какие-то странные цветные отметины на руках. Душ смывает и то и другое, но ты остаешься под горячими струями дольше, чем обычно. А очищение не приходит, слишком много грязи, невидимой мерзости, от которой не избавиться. В итоге ты сдаешься и закручиваешь кран.
Мгновение.
Ты стоишь рядом с раковиной, в изумлении уставившись на запотевшее зеркало прямо перед собой. На нем огромные, выведенные рукой ребенка буквы.
СВЕРЧКУ ГРУСТНО.
Ты видишь, что глаза у тебя покраснели, а на щеках снова подтеки от слез. Но ты все же улыбаешься и обещаешь Сверчку, что все образуется.