Автор: Bamby
Название: Когда разбивается зеркало
Жанр: agnst/hurt/comfort
Размер: миди
Рейтинг: G
Пейринг: Чейз/ Хаус/немного Уилсона, Кадди и Кэмерон
Статус: законченный

Нелепое падение в собственной ванной комнате поставило жирную точку в череде утомительных дел, которыми он сознательно нагрузил себя. За семь дней Чейз перекрасил стены в двух комнатах в бежевый цвет, купил и расставил новую мебель, отполировал свою машину до зеркального блеска, привел в порядок лужайку перед домом... И все это только для того, чтобы не погрузиться окончательно в пучину депрессии. Чейз надеялся, что физическая измотанность спасет его от тяжелых мыслей. Однако тут он ошибся. Работа не мешала ему думать... вспоминать... сожалеть. Когда на человека вдруг лавиной обрушивается масса свободного времени, это воспринимается, как стихийное бедствие. Его уволили всего семь дней назад. Конечно, он всегда знал, что рано или поздно это случится. И тем не менее это увольнение просто-напросто вышвырнуло его из привычной жизни. Ощущения были сродни внезапному погружению в ледяную воду или прыжку с парашютом... Только спасительный купол никак не раскрывался, а земля стремительно приближалась... Вот такие «веселые» мысли занимали досуг Роберта Чейза, пока он старательно красил стены, мыл посуду, шел за жужжащей газонокосилкой. Как правило, после таких «развлечений», у него хватало сил только на то, чтобы доползти до душа, а потом – до кровати. Но даже во сне Чейз снова и снова переживал свой уход из госпиталя. И, что было в тысячу раз больнее, - разлуку с Кэмерон. Так что не было ничего удивительного в том, что нередко он просыпался в слезах, разбитый и несчастный. И все начиналось сначала...
В тот вечер Роберт стоял под душем, попеременно отключая то холодную, то горячую воду. Кожу обдавало кипятком, который через секунду превращался в ледяную струю. Эта поистине инквизиторская пытка повторялась изо дня в день. То ли Чейз хотел таким образом закалить себя, как закаляют стальное лезвие, то ли это был еще один способ отвлечься от тоскливых мыслей. От усталости у Чейза подгибались ноги и он прислонился к стене, ощущая спиной гладкие плитки. Временами он особенно остро чувствовал свое одиночество... Он снова и снова повторял про себя невесть откуда взявшиеся строчки:
И будет день, и будет ночь
Все также неизменны...
И только я останусь вновь
Один во всей Вселенной...
Ему хотелось заплакать, зарыдать в голос, но для этого нужны были силы. А их запас на сегодня совершенно истощился. Чейз убедился в этом, когда от резкого движения у него вдруг закружилась голова и потемнело в глазах. Обернув вокруг талии широкое полотенце и разбрызгивая воду, капающую с его мокрых волос, Чейз вышел из душевой кабины. Головокружение не проходило, лоб и виски ломило от боли. Чейз решил, что всему виной запах лака, которым он покрывал сегодня перила лестницы. Он надышался токсичными парами, поэтому чувствует себя так паршиво. «Так мне и надо!» ни с того ни с сего подумал молодой человек, протягивая руку к шкафчику над умывальником, где он держал свою домашнюю аптечку. Он даже не успел толком сообразить, что произошло – его босая нога поскользнулась на влажном кафеле, он потерял равновесие и упал вперед, причем так неудачно, что разбил зеркальные дверцы шкафчика. Резкая боль обожгла обе руки и тут же по запястьям заструилась теплая жидкость. Оглушенный падением (в довершение всего он еще и крепко приложился животом о край раковины) Чейз несколько секунд не мог пошевелиться. Затем он с трудом выпрямился, тяжело дыша и дрожа от нестерпимой боли. Белая поверхность раковины была забрызгана кровью, все вокруг усыпали осколки зеркала. Замечательно! Великолепно! Борясь с подступающей тошнотой, Чейз сел на край ванной, осмотрел израненные руки. Глубокий порез на левом запястье, еще два поменьше – на правом, несколько царапин на пальцах и ладони. Судя по обильному кровотечению, были задеты крупные сосуды.
- Только этого мне не хватало! – вздохнул Чейз. Потом дотянулся до аптечки,
достал бутылек с медицинским спиртом, решительно плеснул на обе руки. В глазах потемнело от чудовищной боли и Чейз испугался, что сейчас потеряет сознание. Кровотечение не останавливалось, а в аптечке, как назло, не оказалось ни марли, ни бинта. Роберт наскоро обмотал обе руки туалетной бумагой, сверху кое-как перевязал полотенцем. Наложить жгуты самому себе не представлялось возможным, особенно в его состоянии. Судя по все возрастающей слабости, он терял кровь с угрожающей быстротой. Покачиваясь, Чейз сделал несколько шагов в сторону двери. Расстояние между ванной и гостиной показалось ему бесконечным. Кровь, просочившаяся сквозь повязки, тянулась за ним неровным следом. Он не помнил, как ему удалось добраться до телефона и набрать номер службы спасения. Услышав в трубке голос оператора, Чейз попытался назвать свой адрес, но вместо этого из горла вырвался еле слышный хрип. С следующую секунду очертания предметов вокруг расплылись в сером тумане. «Я умираю?» еще успел подумать Роберт, прежде чем потерять сознание.

К счастью, телефонный номер Чейза был сразу же зафиксирован в службе спасения и помощь подоспела вовремя. Спасатели нашли молодого врача истекающим кровью на полу его гостиной. Парамедикам удалось остановить кровотечение, но состояние Чейза уже достигло критической точки. Машина «скорой помощи» доставила Роберта Чейза в ближайший госпиталь. Нетрудно догадаться, что это был Принстон-Плейнсборо.

Добавлено (03.08.2009, 18:46)
---------------------------------------------
- Да ведь это же Роберт Чейз, врач из команды Хауса! – доктор Дэн Симз,
интерн приемного, был наслышан о работе диагностического отделения. Команда Грегори Хауса (теперь уже бывшая команда) пользовалась в госпитале известной популярностью. Поэтому неудивительно, что скоро большая часть персонала госпиталя была уже в курсе того, что случилось с доктором Чейзом. Одной из первых об этом узнала, разумеется, Лиза Кадди. Не на шутку расстроенная, она поспешила выяснить все подробности несчастного случая у врача «скорой»
- Знаете, доктор Кадди, я бы сказал, что это больше похоже на попытку
самоубийства, - сказал Симз, откладывая в сторону шовный набор - пришлось наложить порядка пяти швов на каждую руку Чейза. – Ему повезло, что спасатели приехали так быстро. Мы перелили ему десять единиц крови. Теперь остается только ждать, когда он придет в себя.
Кадди слушала молча, сжав губы. Она с жалостью посмотрела на Роберта, смертельно бледного и неподвижного. Перевязанные руки лежали поверх покрывала, от локтевого сгиба тянулся прозрачный зонд, по монитору кардиометра бежала изломанная линия. Перехватив взгляд Кадди, доктор Симз сказал ей, что сердечная деятельность восстановилась, но есть вероятность брадикардии.
- Общее состояние тоже неважное. Похоже, мы имеем дело с нервным
истощением.
При этих словах Кадди так крепко сжала руки, что ногти оставили глубокие следы на коже ладоней.
- Вот как. Нервное истощение! Кажется, я знаю человека, который может дать
объяснения по этому поводу! – тихо сказала Кадди и ее тон не предвещал ничего хорошего тому, о ком она говорила.

Доктор Грегори Хаус пока относился к небольшому числу людей, еще не знавших о новоприбывшем пациенте. Он мирно сидел у себя в кабинете и, за отсутствием пациентов/помощников/настроения, слушал Моцарта. Когда Кадди, переполненная холодной яростью, появилась возле его стола, он даже не повернулся в ее сторону. Тогда она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не запустить ему в голову тяжелым пресс-папье, села в кресло напротив и громко окликнула своего визави. Хаус лениво приоткрыл один глаз, смерил женщину взглядом.
- Покоя нет от этой женщины, домогается меня день и ночь… - трагическим
шепотом провозгласил Хаус, - И вот опять она пришла, уселась напротив и сверлит меня своими злющими глазами. Изыди, сатана! – он взмахнул рукой, словно пытаясь отогнать назойливое видение.
В следующий момент раздался оглушительный треск, предметы, разбросанные по столу, подпрыгнули, некоторые скатились на пол. От неожиданности Хаус тоже чуть не свалился со своего кресла и воззрился на Кадди с неприкрытым изумлением.
- Ты чуть не угробила мой стол!
- Я бы с большим удовольствеим угробила ТЕБЯ! – и Кадди снова неслабо
хлопнула по столу увесистой папкой. – Знаешь, к чему привели все твои фокусы с увольнениями, издевательствами и так далее?
- Это ты о чем? – похоже, Хаус понял, что у Кадди действительно есть серьезные
причины злиться на него.
- Спустись в приемное отделение и посмотри, до чего ты довел бедного Чейза!
- Да? А что с ним? Работает фельдшером в «скорой»? – Хаус продолжал шутить
скорее по инерции. Слезы, закипающие в глазах Лизы Кадди, говорили ему о многом. В частности о том, что Чейз попал в приемное отделение отнюдь не в качестве врача.
- Час назад Чейза привезли сюда в тяжелом состоянии. Огромная кровопотеря.
Его врач считает, что это была попытка самоубийства. – сказала Кадди, намеренно сделав акцент на последнем слове.
Несколько секунд Хаус смотрел на нее без всякого выражения, словно эта информация еще не достигла его сознания. Потом он резко поднялся и, не глядя на Кадди, вышел из комнаты. Лиза вздохнула. Кажется, на этот раз Хаус был задет за живое. «Можно притворяться бесчувственным, но вот стать таким на самом деле... Что ж, тогда для Хауса еще не все потеряно. Будем надеяться, что и для Чейза – тоже. Бедный мальчик...» думала Лиза, возвращаясь в свой кабинет.

Белизна. От нее больно глазам... и веки такие тяжелые, непослушные. Закрыть глаза, темнота успокаивает... Что это за звук? Он пробивается сквозь шелест... это похоже на шум прибоя... Почему я не могу пошевелиться? Где я? Снова белизна... хотя нет... какие-то темные тени... Господи, как больно... Голова и руки как в огне…

Чейз приоткрыл глаза, сознание вернулось к нему после пяти часов глубокого забытья. В памяти постепенно восстанавливались события этого злополучного дня. Когда глаза привыкли к освещению, молодой человек понял, что находится в госпитале. Знакомая обстановка, звуки, издаваемые приборами… и еще какой-то звук. Его источник находился справа от кровати. Чейз попытался повернуть голову, но в висках отдалось такой болью, что он тихо застонал. И почти тотчас же знакомый голос произнес:
- Ага, очнулась наша Спящая Красавица/Белоснежка/Златовласка!

Добавлено (03.08.2009, 18:47)
---------------------------------------------
Хаус, просидевший возле Чейза почти четыре часа, увидел, как молодой человек открыл глаза и в них появилось вполне осмысленное выражение. Хаус никогда, даже под страхом смерти не признался бы в том, что для него это было несказанным облегчением. Он провел в этой палате не самые приятные часы, тугие повязки на руках Роберта так и притягивали взгляд. К тому же, у Хауса накопилось много вопросов, и он надеялся получить ответы на них.

Чейзу все же удалось чуть повернуть голову. Рядом с его кроватью действительно сидел Хаус собственной персоной.Чтобы окончательно убедиться, что это не сон, Чейз попробовал позвать его по имени. После второй попытки у него это получилось.
- Хаус.
Диагност, внимательно следивший за Чейзом, едва услышал его, скорее догадался по движению бледных губ.
- Он самый. Так что, доктор Чейз, решили вернуться в госпиталь любой ценой?
Завидное рвение. – Хаус передвинул свой стул так, чтобы Чейзу было удобнее смотреть на него. Само собой, Роберт ничего не ответил, однако было очевидно, что он все слышит. Поэтому Хаус продолжал:
- Кажется, наша Златовласка решила перевоплотиться в Анну Каренину? С той
лишь разницей, что Каренина улеглась на рельсы, а Златовласка устроила себе кровопускание. Этакое хара-кири по-американски. Вернее, по-идиотски.
Чейзу очень хотелось объяснить, что произошло на самом деле, но такая длинная речь была ему пока не под силу. К тому же его мучила жажда, в горле полыхал огонь.
- Пить... пожалуйста, - прошептал Чейз.
«Интересно, куда запропастились все медсестры?» подумал Хаус в некотором смущении. В конце концов, он же не сиделка и, уж тем более, не нянька! Но кроме него в палате никого не было, а Чейз выглядел таким... таким... ну, беспомощным, что ли... И Хаусу ничего не оставалось, как налить в пластиковый стаканчик воды и напоить своего пациента. Причем напоить в буквальном смысле, потому что взять в руки стакан (пусть даже пластиковый) Чейз не мог. Он не мог даже приподняться на кровати. Поэтому Хаусу пришлось одной рукой поддерживать Роберта, а другой подносить к его губам стакан с водой. Сказать, что Чейз был удивлен, значило ничего не сказать. Трудно было ожидать от Хауса такой деликатности. После нескольких глотков воды (налитой рукой самого Хауса) Чейз почувствовал себя немного лучше.
- Большое спасибо, - благодарно сказал он.
В ответ Хаус что-то пробурчал. Что именно – Чейз не расслышал. «Вряд ли он сказал «пожалуйста, всегда рад помочь», подумал Чейз и улыбнулся – наверное, впервые за эти тягостные дни.
- Хм, глядя на тебя, можно подумать, что в эту воду подмешали нечто очень
приятное, - Хаус откинулся на спинку своего стула, с подозрением глядя на Роберта.
- Нет, но мне очень приятна ваша забота, Хаус.
- Что-то ты разговорился, воскресший из мертвых. – ядовито сказал Хаус.
При этих словах Чейз вздрогнул и посмотрел на свои руки. Швы под бинтами горели и ныли. Хаус перехватил его взгляд.
- Какой идиот накладывал тебе швы? – громко сказал Хаус, глядя на кровавое
пятно, расплывающееся на поверхности ткани.
Как нарочно, именно в эту минуту в палату вошел Дэн Симз.
- Доктор Чейз, как вы себя чувствуете? – спросил он обеспокоенно.
Чейз не успел и рта раскрыть, а Хаус уже обрушился на бедного интерна. За очень короткий промежуток времени ошеломленный Симз услышал о себе столько нелицеприятных вещей, сколько не слышал за всю свою жизнь. Под конец Хаус смерил молодого врача уничтожающим взглядом и повернулся к Чейзу.
- Молодые идиоты, один вскрывает вены, другой не в состоянии наложить швы...
– проворчал он, осторожно снимая повязки.
- Да не вскрывал я вены... – начал Чейз, но от дикой боли у него перехватило
дыхание и он едва сдержался, чтобы не закричать. Швы на обеих руках воспалились, сквозь стежки просачивалась кровь, кожа вокруг покраснела. Хаус выругался сквозь сжатые зубы.
- Что ты стоишь тут столбом? – накинулся он на несчастного Симса, - Принеси
шовный набор и медикаменты, на большее ты все равно не способен!
Интерн беспрекословно повиновался. Хаус собственноручно сделал Чейзу укол лидокаина, тщательно прочистил раны, снова наложил швы.
- Ты что, резал вены бутылочным осколком? Мог бы воспользоваться ножом или
бритвой, в конце концов, - сказал Хаус, наклыдывая последний стежок и аккуратно обрезая нить.
- Хаус, сколько раз мне вам повторять, это был несчастный случай! – простонал
Чейз. Его лихорадило, видимо, инфекция сделала свое дело. Хаус вздохнул, видя, что молодой человек дрожит от озноба. Симз, являющий собой воплощение раскаяния, без лишних напоминаний принес необходимые антибиотики. После укола Чейз уснул, а Хаус снова устроился на своем стуле. Он и сам не понимал, почему его так беспокоит здоровье его экс-подчиненного. «Держу пари, что Уилсон приплел бы сюда угрызения совести», подумал Хаус, «Кстати, куда подевался Уилсон? Пора бы ему вернуться с этого семинара».

На самом деле Уилсон уже приехал в Принстон-Плейнсборо и в этот самый момент Кадди рассказывала ему о том, что случилось. Разумеется, Уилсон тут же отправился к Чейзу. Он застал Хауса на его посту возле кровати спящего Роберта. Хаус коротко взглянул на друга и развел руками, как бы говоря «Видишь?».
- Как он? – шепотом спросил Уилсон, присаживаясь на другой стул.
- Полчаса назад температурил, сейчас спит, как младенец. Этот недоносок из
приемного не промыл как следует раны. Не знаешь, он еще никого здесь не прикончил?
Уилсон внимательно посмотрел на друга. Хаус явно нервничал, а в таком состоянии его способность острить по любому поводу становилась прямо-таки пугающей. Уилсон без труда догадался, что имеет дело с Хаусом, испытывающим чувства, которые он всегда так яростно отрицал. Сострадание возглавляло список этих отрицаемых эмоций. Уилсону хотелось поделиться своими соображениями с другом, но момент был не самый подходящий. Вместо этого он спросил, как отреагировала на все это Кэмерон.
- Откуда мне знать, как она отреагировала? Она же теперь шарахается от госпиталя, как черт от ладана. Во всяком случае, я ее здесь не видел.
- Думаю, она ничего не знает. Я позвоню ей.
- Позволь узнать, за каким чертом тебе это понадобилось?
Уилсон с укоризной взглянул на друга.
- Да ведь у Чейза нет никого ближе нее, неужели непонятно? Родных у него нет, близких друзей - тоже.
- Ну да, и поэтому надо вызывать сюда бывшую подружку, которую и подружкой-то трудно назвать. Использовала этого недоумка на полную катушку.
- Не тебе судить, Хаус. Если Чейз действительно хотел покончить с собой, ему необходима поддержка близкого человека! – Уилсон сказал это громче, чем нужно, осекся и виновато взглянул на спящего Чейза.
- Вот проснется наш блондинчик и сам решит, кто ему тут нужен. В конце концов, это не моя проблема, а его.
- Да? Тогда почему ты здесь? – не выдержал Уилсон.
Повисла пауза. Кажется, наступил один из тех редких моментов, когда непревзойденный острослов просто не нашелся с ответом. Он усмехнулся, потер ладонью щетинистый подбородок.
- Touché, как говорят французы. Уел, Уилсон. Кстати, о еде...
Уилсон молча протянул Хаусу бумажный пакет. Из пакета тянуло сытным духом еще теплых сандвичей. Хаус глубоко вдохнул этот божественный аромат и блаженно улыбнулся.
- Уилсон, я уже говорил тебе, что ты мой герой?
- Да, но можешь повторить еще раз.
- Ты – мой герой, Уилсон! Пусть и слишком занудный время от времени, -
добавил Хаус, надкусывая сандвич с ветчиной.

Когда импровизированный ужин подходил к концу, проснулся Чейз. Первым это заметил Уилсон.
- Привет, Чейз! Как ты себя чувствуешь? – ласково спросил он, улыбаясь
молодому человеку. Среди пациентов доктора Уилсона ходили легенды о магических свойствах этой улыбки. Во всяком случае, не улыбнуться в ответ было просто невозможно. И на несколько мгновений Чейз стал похож на самого себя, а не на собственную бледную тень.
- Прекрасно он себя чувствует, разве не заметно по его цветущему виду? –
вмешался Хаус. Действительно, выглядел Чейз неважно – он был по-прежнему очень бледен, окруженные синеватыми тенями глаза казались еще больше на осунувшемся лице.
- Немного тошнит и голова болит, а так ничего... – тихо сказал Чейз.
Уилсон дотронулся до лба молодого человека.
- Где градусник, Хаус? У Чейза температура поднимается. – обеспокоенно сказал
Уилсон.
- Градусник, градусник... Откуда я знаю? Если хочешь помочь, лучше сделай ему
укол. У него сепсис благодаря этому недоучке из приемного, - ворчливо отозвался Хаус.
Но жар удалось сбить только после четырех инъекций и одной капельницы.Симз боялся показываться Хаусу на глаза, зато медсестра по имени Лаурел, которую он прислал, работала на совесть. Недоверчивый Хаус и щепетильный Уилсон оставили вновь уснувшего и вконец измученного Чейза на ее попечение, а сами поехали по домам – стояла уже глубокая ночь (или, вернее, очень раннее утро).

Счастья мне надолго хватит,
Говорю СПАСИБО Кате!