Закончился благотворительный вечер, поставлен диагноз, родители мальчика заснули, устроившись на краю его кровати, но Кэмерон не спешит домой. Она не знает, виной тому поспешный вызов с вечеринки, сражение и победа Хауса над демонами десятилетней давности или чужое семейное счастье, едва не разрушенное на ее глазах, но сегодня такая ночь, когда глубоко-спрятанное одиночество скрывается в тенях, в углах ее квартиры. И она остается.

Как только Хаус уходит, издеваться над Уилсоном, играть на рояле, или как-то еще подтверждать собственное право быть одиноким и отверженным, Кэмерон берет папку с его стола и возвращается в диагностическую комнату. Карты больных – оправдание, заполняя их, она находит повод вглядываться в тени здесь, а не дома. Кэмерон создала себе репутацию у Кадди, как единственный врач в больнице с разборчивым почерком, она одна жертвует личным временем, чтобы убедиться, что все дела закончены и точки расставлены. И никто, кроме Хауса с его странной проницательностью, не догадывается, что личное время – это груз, от которого она желает поскорее избавиться.

Кэмерон так увлеченно разглядывает собственную руку, выводящую затейливые петли подписи, что не слышит, как открывается дверь и Чейз появляется за ее спиной. В сознание проникает знакомый тонкий запах одеколона. Она ставит последнюю подпись, закрывает папку и оборачивается к нему.

-Почти два, - говорит Кэмерон вместо приветствия. Она не знает, зачем он пришел, но Чейз разрушил ее храм покоя и темноты, заставляя задуматься, почему она прячется здесь этой ночью.

Чейз пожимает плечами:
- Ты ведь еще здесь.
Как будто это все объясняет.

-Работаю, - она подчеркивает это слово, мгновенно сожалея об оправдании в голосе. Возможно, у Чейза нет диагностического дара Хауса или даже Формана, но он лучше всех разбирается в людях. В последнее время он сосредоточил свои старания на ней, и Кэмерон не хочет, чтобы он почувствовал ее недовольство.

-Документы? - Чейз подходит ближе, наклоняется над спинкой стула, снова открывает папку, легкий оттенок самодовольства сквозит за усталостью в его голосе.

– Это же работа Хауса?

Кэмерон фыркает:

– Кто, кроме меня этим займется?. Ты хочешь, чтобы Хауса снова отстранили и мы сидели сложа руки? Соскучился по кроссвордам?

На мгновение ее удивляет горечь в собственном голосе. Их отношения изменились с приходом Формана, и она до сих пор не может разобраться в своих чувствах. Раньше они с Чейзом были друзьями, пусть и не очень близкими. Сейчас их трое, и они просто вместе работают, похоже, ее эмоций в отношении коллег недостаточно, чтобы охватить троих.

Чейз усмехается, на его лице лениво-беспечное выражение, которое так часто ее раздражает, а сейчас готово заставить взорваться.

- Иногда… ладно, и ты нашла повод сбежать с единственного праздника за целый год, на который мы пошли.

- Идем, Чейз. - Она отбирает папку, закрывает и относит обратно на стол Хауса, чтобы в рабочее время найти ее среди документов.

- Похоже, и ты не каждый выходной ловишь акул.

Он молча идет за ней, огибает стол, открывает верхний правый ящик, в котором столько скрепок, что человеку за всю жизнь не использовать, и вынимает маленький блестящий ключ. Кэмерон следит за ним, ей кажется подозрительным и внезапное появление Чейза, и то, что он не собирается уходить.

-Что ты здесь делаешь? - спрашивает она, сдаваясь.

-Пришел выпить, - отвечает он слишком быстро и она понимает, что именно этого вопроса он ждал все время. Ключ в его руках тускло мерцает в свете дежурных ламп.

-Хаус держит секретную заначку в шкафчике.

-Ты что… хочешь украсть ее?

Кэмерон отказывается подыгрывать ему и спрашивать, откуда он узнал этот секрет. Чейз не подает вида, но втайне гордится всем, что знает о Хаусе. Ей это известно, хотя сам он никогда не признается.

Он опускается на колени, открывает ящик шкафчика с документами и достает старую пыльную бутылку. Затем вынимает стопку бумажных стаканчиков, они выглядят так, словно сто лет здесь пролежали. Чейз отделяет два из них сверху, отрывая липкий картон поворотом руки. Кэмерон вздыхает про себя:

-Нет, - предупреждает она. – Ты ведь не собираешься убедить меня напиться с тобой в кабинете нашего босса. - Чейз посылает ей уже знакомый взгляд очаровательной невинности, и ее внезапно царапает подозрение, что это и было его намерением все время.

-С чего ты взяла, что это тебе? - Он ставит стаканчики на край захламленного стола Хауса и аккуратно разливает напиток. По-прежнему стоя на коленях, он словно пытается отмерить дозу яда в лаборатории.

-Ну, разве что, твоя акула прячется в одной из смотровых. - Она многозначительно пожимает плечами. Кэмерон сама не понимает, почему ее так задевает то, что он был на вечеринке с женщиной. Он ей не интересен, и далеко не идеален по ее высоким стандартам. Это не может быть ревность, отвергает она предательскую мысль, свербящую в мозгу. Тем не менее, для нее он - единственный мужчина, которому она позволила проявить к себе интерес в последнее время, а вот она для него оказалась не единственной.

-Не прячется. - Чейз перемещается с пола в кресло Хауса одним неторопливым, текучим движением. Он берет один из стаканчиков и делает долгий глоток.

-И что дальше? - спрашивает Кэмерон, наблюдая за ним в раздражении. Она должна уйти. И уйдет, убеждает она себя, как только выяснит точно, что он собирается делать, потому что его поведение непрофессионально и об этом следует доложить.

Чейз приподнимает бровь, иронично рассматривает ее поверх красного бесхитростного бумажного стаканчика.- Значит, стащить амфетамины у пациента можно, а выпить со мной - нет?

От обиды Кэмерон готова броситься бежать. Он нанес удар ниже пояса, ведь они договорились никогда не вспоминать о случившемся.

-Это было не на работе, - слабо возражает она.

Чейз пожимает плечами и протягивает ей второй стакан, посылая взгляд, который вновь заставляет Кэмерон вспомнить об акулах. Она не понимает, что происходит с ним сегодня, но он изменился. Идеально подобранный костюм, медицинский случай, над которым он работал раньше, сама атмосфера праздника. Его окружает аура безрассудной уверенности, которую она всегда подозревала в нем, но почти никогда не видела.

-Сегодня мы работали, пока все развлекались, - говорит он, наконец. Кэмерон обнаруживает, что стаканчик уже сжат в ее руке, а Чейз возвращается обратно в кресло. Он делает еще один долгий глоток, и небрежно закидывает ноги на край стола, скрестив лодыжки.

-Что? Мы спасли ребенка. Если бы в скорой мальчику сделали промывание и отослали домой, он бы уже умер - возмущается Кэмерон. Есть что-то притягательное в том, как он смотрит на нее в ответ, в непринужденности его движений. Что-то в его голосе.

-Правильно, - соглашается Чейз. - И теперь пришло время праздновать. - Он заманчиво поднимает бровь, и Кэмерон уже сидит на краю стола прежде, чем понимает, как это случилось.

Глупо, а впрочем, почему бы и нет? Хауса не будет до утра, и даже если он застанет их в своем кабинете, единственное, что он сделает в наказание, это потребует вернуть украденный алкоголь. Альтернатива – уйти домой, но внезапно Кэмерон вспоминает, почему избегала этого раньше.

-Ладно, - соглашается она, - только немного.

Чейз лукаво улыбается:
– Не бойся. Я не пытаюсь тебя напоить.

Она закатывает глаза и делает глоток, стараясь сохранить безразличное выражение лица.
Кэмерон почти не пьет, лишь иногда бокал вина за ужином, и сейчас чувствует себя студенткой колледжа, попавшей на разгульную вечеринку, и не знает, как себя вести.
-Разве не этим ты занимался сегодня вечером? – он все еще смотрит на нее, и напряжение, разлитое в воздухе, бросает ее в жар сильнее, чем любой алкоголь.

-Я не хотел ее напоить.

-Ты хотел переспать с ней.

Она отпивает из стакана и опускает глаза, потому что его взгляд говорит ей: он видит, как сильно это ее задевает.

-Ревнуешь? - Чейз спрашивает, слегка дразня, но от этого она лишь сильнее злится. - А ты зачем пришла в таком платье? Или оно предназначалось только для Хауса?

Кэмерон задыхается от возмущения, кашляя несколько раз, прежде чем снова обрести дар речи.
-Это торжественный вечер, я старалась хорошо выглядеть.

Но она не может забыть взгляды, которые получала всю ночь, и знает: сегодня она была соблазнительной и эффектной, а не обычной примерной девочкой. Таким взглядом Хаус встретил ее, когда она вошла в комнату. Таким взглядом Чейз смотрит на нее сейчас.

-Я надела это платье не ради секса. - Кэмерон возражает, быстро глотая оставшийся напиток, и ставит стаканчик рядом с собой. Глаза Чейза напоминают ей взгляд Хауса в тот миг победы, когда он находит разгадку, и внезапно она чувствует, что не в силах встать.

-Нет? - В его голосе легкая насмешка. Кэмерон следит за ним, понимая, что лучше уйти сейчас, прежде чем одиночество и отчаяние сыграют с ней злую шутку. Но ей уже слишком хорошо знакомы длинные пальцы Чейза, обнимающие полупустой стаканчик, пряди его волос упавшие на глаза. Она представляет, как прохладный шелк его рубашки и галстука будет чувствовать себя под ее руками, помнит, как напряглось его тело между нею и стеной. И хриплый голос, и дрожащие веки, и как у него перехватило дыхание, и он больше минуты не мог прийти в себя.

- Нет, - отвечает она, и это - правда, и правда то, что она не верит сама себе. Наклоняясь вперед, она берет бутылку и на полдюйма наполняет свой стакан, затем возвращает ее Чейзу. Это - плохая мысль, но это - отвлечение, и чем дальше, тем больше то, что казалось глупым, начинает становиться привлекательным.

-А сейчас? – Чейз забирает бутылку, его пальцы легко касаются тыльной стороны ее руки. Слегка откидываясь назад, он допивает остаток и кладет бутылку назад в ящик. Кэмерон опустошает свой стакан одним глотком, поднимается на ноги и приближается к Чейзу.
Внутренний голос настаивает, что это глупая ошибка. Но эту ошибку они уже однажды совершили.

-Сейчас? – повторяет она, встречая его пристальный взгляд. Ужасная идея, ее совесть протестует, это непрофессионально и неэтично. Но алкоголь, и отчаяние, и тени, крадущиеся из каждого угла, затуманивают сознание, и теперь она стоит совсем близко, чтобы вновь почувствовать запах одеколона, смешанный со слабым, но густым запахом алкоголя. Она помнит прохладу его кожаной куртки под ее руками, когда она стащила ее с плеч. И от кожи на шее шел этот же запах, когда она обнажила ее достаточно, чтобы поцеловать. Губы Чейза изгибаются в лукавой улыбке, хитрость скрыта глубоко в синеве его глаз, и внезапно она понимает, почему так много сплетен ходит о нем среди медсестер.
-Все как тогда, - он почти шепчет, заставляя ее наклониться ближе. - Ты опять отказалась выпить, а все остальное тебя не смутило.

-Выпивка краденая, – отвечает Кэмерон, дразня. Она уже и сама не понимает, почему так упорно сопротивлялась. - Твое первое предложение было бесчестно. А второе только безответственно.

Чейз встает на ноги, задвигает стул и бросает стаканчики в корзину для мусора.
Они лежат сверху, как пара красных флажков, безобидных для любого, кроме Хауса, он, несомненно, поймет их значение. Кэмерон думает, что должна протестовать, но она не совсем уверена, что хочет, чтобы их небольшое свидание прошло полностью незамеченным.

-Понимаю, - он демонстративно вздыхает, опираясь бедром на край стола. - И что же нам делать? С твоими моральными принципами. Их так много, я боюсь какой-нибудь нарушить.

Она знает, что Чейз дразнит ее, и в другое время пришла бы в ярость. Но сейчас он совсем близко, она кожей чувствует его дыхание, и любые другие мысли исчезают. Прошли месяцы с тех пор, как они спали вместе, ведь она решила, что одиночество – лучший выбор, но их ночь снится ей почти каждую неделю.

- Это будет неправильно, очень неправильно, если мы снова займемся сексом. – Взгляд сквозь ресницы, голос подчеркнуто серьезен. Она играет с ним. Работа, профессионализм, все забыто, как бумаги на столе у Хауса.

Та ночь навсегда осталась с ними, Кэмерон охвачена сильнейшей из зависимостей, незримые нити все сильнее связывают их, пока она убеждает себя, что не нуждается в нем.

-Ужасно неправильно, – соглашается Чейз, легкий поток воздуха от его дыхания, шевелит пряди волос, упавшие вокруг ее лица. Он медленно выпрямляется, так, что это больше похоже на перенос веса, чем на движение. А затем целует ее, и пальцы зарываются в ее волосы. Они оба не настолько пьяны, чтобы потерять голову, но порыв возбуждения охватывает их стремительно и сильно, как в первый раз, словно они тайно ждали этого все время.

-Не здесь. - Кэмерон с трудом отрывается от его губ. Это не их место. Слишком много вещей в кабинете расставлено так, как нужно Хаусу. Стаканчики – уже улика. Оставлять более явные свидетельства не входит в их планы.

-Туда? - Чейз указывает в сторону диагностической комнаты и рукой обхватывает ее, словно боится, что она ускользнет. Во всех его движениях сквозит сдержанная потребность в ней, неявная, но очевидная. Кэмерон кивает, отстраняясь, и протягивает руку к галстуку. Шелк легко скользит между пальцами, потянув за кончик, она ведет Чейза за собой, он следует нетерпеливо, слегка спотыкаясь в темноте. Здесь темно, свет сочится из коридора сквозь жалюзи. Планки полностью не закрыты, и Кэмерон не останавливается, чтобы поправить их. В комнате никого, разве что случайное привидение пролетит иногда.
Он подталкивает ее, пока Кэмерон бедрами не опирается о край стола. Они стоят напротив окна в наиболее открытой части комнаты. Кэмерон приподнимает брови, но Чейз ничего не говорит, и она не противится. Это разумный риск, как и алкоголь, но никто из них не сделал бы этого раньше. Кроме того, что это уже второй раз. Кэмерон охватывает ощущение «дежа-вю», когда он наклоняется, чтобы поцеловать ее в темноте, вспоминается неловкий порыв к ее кровати, сплетенные руки и ноги, тела еще не знающие друг друга.

Нежно скользя руками вверх по его груди, Кэмерон стягивает пиджак с плеч, развязывает узел галстука и расстегивает две верхние пуговицы рубашки. Ее посещает внезапная и мимолетная мысль остановиться или попросить его поехать к ней домой, где все, что случится, не будет поспешным и тайным. Смутное воспоминание о том, как его тело выглядит на ее простынях, ощущение его голой кожи против ее, которого она жаждет снова. Но просить об этом означает создать препятствие, а это совсем не в ее интересах, поэтому Кэмерон прикусывает губу и молчит.

Чейз подхватывает ее под бедра и сажает на стол. Бедром она моментально чувствует его эрекцию, и дыхание замирает в горле. Кэмерон наклоняется вперед, касается губами места за ухом и скользит вниз. Он тихо стонет, гладит руками ее спину и просовывает палец под резинку верхней части платья.

-Нет, - шепчет она, когда он начинает стягивать ткань вниз, и в ответ слышит звук разочарования. Кэмерон запускает руку в его волосы и легонько дергает, пока он не поднимает голову.

-Вдруг нас увидят? Ты хочешь устроить фееричное шоу для ночной смены?

-Я больше не могу, Кэмерон. – Чейз прижимается к ней, покалывая чуть отросшей щетиной ее шею, и шепчет в ухо. - Дай мне тебя трахнуть.

Кэмерон замирает, задержав дыхание, когда он языком скользит по краешку ее уха, его слова посылают волну острых ощущений сквозь нее, дрожит каждая клеточка ее тела.
Умом понимая, все или ничего, она наклоняется к нему, отодвигает рубашку и проводит губами вдоль плеча, пока не находит углубление, где начинается шея. Здесь она прикусывает кожу зубами, стон Чейза заводит ее подобно наркотику. Она и прежде слышала слухи о нем, и знает, что ему нравится подобная грубость. Она вспоминает отметины на его коже, оставленные в первый раз, и как он назвал ее дикой кошкой, когда она укусила его за губу.

Чейз скользит рукой под юбку, сминая красную ткань и оставляя открытыми колени. Волна прохладного воздуха доходит до верхней части бедер, и Кэмерон дрожит, когда он раздвигает ей ноги. В темноте, наощупь она находит застежку его пояса и отпускает, потому что его рука сдвигает в сторону трусики, и несколько раз слегка касается клитора, прежде чем погладить по-настоящему. Чейз хрипло смеется и целует ее, продолжая ритмичные движения пальцами. Мгновение спустя он убирает руку, и гладит внутреннюю часть бедра, игнорируя стон разочарования. Большим пальцем он вновь проводит по клитору, давая ей наслаждение, и снова убегает. В третий раз Кэмерон ожидает этого и когда он убирает руку, она ловит его запястье так быстро, что ногти царапают кожу, оставляя следы. Чейз тихо шипит, вынимая руку и рассматривая ее в темноте.

- Не терпится, - шепчет он, разрешая направить его руку так, как она хочет. Он работает пальцами быстро и с такой точностью, как будто она пациентка на операции. Кэмерон откидывает голову назад и кусает губы, задыхаясь. Все чувства обострены, его легкие движения, посылают ударные взрывные волны через ее тело. Она кончает быстро и сильно, мгновение спустя, когда он наклоняется к ней, чтобы впиться губами в шею.

Обхватив ногами его бедра, Кэмерон прижимается ближе и тянет вниз застежку молнию так быстро, как только может. Чейз удерживает ее руку прежде, чем она доберется до кнопки, и сам освобождает член из брюк с легким выдохом облегчения. Свет из коридора окрашивает его силуэт в суровые серые тона, и Кэмерон наблюдает восхищенно, как он поглаживает себя несколько раз, прежде чем вытащить презерватив из кармана свободной рукой. Новое доказательство, что он все спланировал, но она уже настолько поглощена им, что ничего не может сделать, кроме как затаив дыхание ждать, пока он разорвет зубами упаковку.

Кэмерон обхватывает его плечи, целуя снова. Чейз стонет ей в рот и входит в нее, зубами прикусывая ее нижнюю губу. Она скрещивает ноги за его спиной, для любого, кто случайно пройдет мимо, они выглядят, как тайные любовники, застывшие в продолжительном объятии. Он начинает двигаться сразу в быстром темпе, выдавая скрытое желание. Она губами и языком касается плеча в месте укуса, слегка посасывая. Его сбитое дыхание в ответ, посылает легкие толчки через ее тело, и она увеличивает давление постепенно.

Ускоряя темп, Чейз просовывает руку между ними, снова надавливает на клитор, мгновенно вызывая взрыв ощущений почти невероятной силы. Это то, чего ей не хватало все время, чего она тайно желала, не признаваясь даже себе. Она дрожит, когда он целует ее шею, его губы болезненно мягкие, в отличие от ее собственных. Глубоко внутри Кэмерон чувствует его жажду дать ей столько же, сколько он получает, оставить на ней отметины в свою очередь. Но они не дома, и она безоговорочно верит, что он не причинит ей боли.

Чейз целует ее, когда кончает, его вскрик приглушен ее губами. А пальцы обладают собственным волшебством, кружась и поглаживая, пока не вызывают ошеломляющий второй оргазм. Кэмерон впивается ногтями в его плечи, цепляясь за него, пока комната не прекратит вращаться. Мгновением позже он отстраняется, бросает презерватив в корзину для мусора под груду бумаг и застегивает брюки. Еще одна улика, которая останется незамеченной.

-Это было… где ты этому научился? – Она спрашивает, понимая, что не хочет знать ответ. Зачем? У них нет будущего. Он не тот мужчина, с которым она мечтает провести свою жизнь, а ему не интересны такие женщины, как она.

Чейз медлит с ответом, только их учащенное дыхание слышится в темноте.

- В семинарии, - наконец, отвечает он. Затем наклоняется, поднимает пиджак и уходит.