Сигарета дрожит в пальцах, огонек красноватой точкой светится в темноте. Горьковатый дым щекочет горло и на глаза наворачиваются слезы. Никакого облегчения она не ощущает – наверно, для этого нужно быть опытной курильщицей... Кэмерон кашляет и больше не пытается затянуться. Зачем ей добровольно глотать этот яд? Ответ прост: сигарета - это не более чем очередное отвлекающее действие. Есть работа. Есть ее дом... есть еще кое-что очень важное... и вот-вот появится вредная привычка. Кэмерон кладет едва прикуренную «честерфилдку» на край пепельницы (это не пепельница, это большая морская раковина... еще одно воспоминание, от которого нужно отвлечься). Она отворачивается от пепельницы и от сигареты. Курение – это не лучшее спасение от отчаяния. Кэмерон улыбается, улыбка похожа на горький и зыбкий дым. В уставшей, несчастной женщине говорит бесстрастный врач. Голос холодного рассудка? То-то Хаус порадовался бы… достойную ученицу воспитал… Она открывает окно. Холодный, влажный воздух… кожа обнаженных рук покрывается мурашками… Ничего, что холодно, зато дым выветрится без следа. Если бы вместе с дымом бесследно выветрилась и тоска… она бы день и ночь держала окна открытыми. Она снова садится за стол, будто собирается ужинать. Никакого ужина нет. Никто не ждет от нее кулинарных «шедевров» (некоторые из которых можно назвать съедобными с большой натяжкой). Никто не будет помогать ей, нарезая овощи для салата, вытаскивая из духового шкафа противень с еще не совсем подгоревшим пирогом. Никто не приготовит потрясающего кофе, ароматного, особого, благоухающего корицей или мускатом. Сегодня, как и последние шесть месяцев, она готовит кофе сама. Горькое, черное варево ничем не напоминает ту амброзию, что неизменно получалась у Чейза, но ей подойдет. Одинокая чашка на белой поверхности стола выглядит, как натюрморт минималиста. Кэмерон делает глоток с тем же выражением, с каким несколько минут назад курила свою единственную сигарету. Горечь. Сродни другому слову – «горе». «У нее горе» - Кэмерон претит (и всегда претила) мысль о том, что люди сочувственно перешептываются у нее за спиной. После смерти мужа она не носила траур только по этой причине. Погруженная в настоящий траур душа молчаливо переносила муку, не позволяя уязвимой телесной оболочке сдаться. И теперь все то же самое. Это испытание или наказание? Ей вспоминается вычитанная где-то фраза: «Ад – это бесконечное повторение.» Ад и рай… У Чейза была его вера, пусть он редко говорил с ней об этом. И вот сейчас, сидя в холодной, пустой и темной кухне, Кэмерон пытается открыть душу тому, в кого она не верила никогда. Она пытается молиться? Вот так, сжимая в ладонях чашку с остывшим кофе, глядя на темный прямоугольник окна, дрожа от холода… Она не знает слов, не помнит их, но это ведь не важно. Кэмерон хочется верить, что ее услышат. Может быть, молитва – это та ниточка, которая может связать их души. Молитва – словно свет далекой звезды, который достиг Земли, преодолев огромное расстояние, которое даже вообразить невозможно. А Чейз… так ли далеко он сейчас? Его присутствие порой так осязаемо. Иногда ей кажется, что она слышит его голос. И списывать все на расстроенные нервы не хочет даже рассудительный врач. Кэмерон встает, идет в комнату, ложится на низкий диван. Она, уставшая после дежурства, дремала здесь в то утро. Чейз поцеловал ее перед уходом. Даже сейчас, несколько месяцев спустя она отчетливо помнит все – запах его одеколона, аромат кофе в дыхании, прикосновение губ, теплых, слегка обветренных…
«Увидимся на работе, малыш. Отдыхай», - прошептал он, это его последние слова, услышанные ею, но тогда она об этом ничего не знала. Если бы знала! Она бы обняла, обвила, укрыла бы его своими руками так надежно, что ничего не могло бы с ним случиться, ничто не в силах было бы отнять его у нее! Кэмерон со стоном закрывает лицо руками, холодные ладони обжигают кожу. Но воспоминания не оставляют ее, петлей затягиваются на шее, не дают дышать… Она даже не открыла глаз тогда, пробормотала что-то вроде «пока» и снова задремала. Закрылась дверь, затихли его шаги на лестнице. А через несколько часов ей позвонили … Тот пьяный мерзавец сбил его на своем «хаммере» прямо у входа в госпиталь. Призрачное утешение – он умер на руках людей, которых знал и любил. Не было только ее, Кэмерон. Когда она приехала, все было кончено. Заботливые руки (Уилсона? Формана? Кадди?) скрыли следы страшных травм, прикрыли простыней искалеченное тело, смыли следы крови. И Кэмерон смогла проститься с тем, кто ежедневно, ежечасно дарил ей себя, свое сердце, наполненное любовью. Теперь это сердце остановилось, эти бледные губы никогда больше не поцелуют ее, эти глаза навеки скрылись за полупрозрачными веками…. Она не помнит, сколько времени провела в палате, наедине с телом Чейза. Кадди увела ее, оцепеневшую, покорную, ласково обнимая за плечи… Кэмерон резким движением поднимается, смотрит в темноту широко открытыми глазами. Хватит, пожалуйста, хватит!!!! По своему опыту ( о да! Горького опыта у нее теперь хоть отбавляй!) она знает, что мольбы ни к чему не приведут, но все-таки просит о передышке. О коротком забвении. Она уже проходила через это после смерти Дэна. Но сейчас… сейчас все иначе. Слишком неожиданной была потеря. Не находя покоя, Кэмерон подходит к окну. Чейз любил стоять у окна. Он любил смотреть на небо, даже затянутое серой пеленой облаков. Высота притягивала его. Кэмерон как-то пошутила, что с такой любовью к небесам ему следовало стать пилотом. Он улыбнулся и ничего не ответил…
Кэмерон поднимает глаза, вглядывается в чернильную безбрежность над городом. Ничего, ни одной звезды. Только темнота. Она тоже любит небо, но только чистое, синее, похожее на океан. В день похорон оно было именно таким – синим, прозрачным, как хрусталь… Вчерашний дождь освежил траву и листву деревьев, напоил воздух прохладой, смягчил землю. Кэмерон не смотрела на готовую могилу, чернеющую прямо перед ней. Ей хотелось видеть сочную траву, стволы деревьев, узор листьев на фоне синевы. Она думала о Чейзе, которому предстояло навсегда упокоиться посреди этой красоты. Крышка гроба была уже опущена, это значило, что она никогда больше не увидит его лица, которое так красила мягкая, чуть застенчивая улыбка… Во время панихиды в церкви гроб был открыт, чтобы все могли проститься с Робертом Чейзом, ушедшим во цвете лет, как сказал священник. Преподобный Стивенс тоже был молод, он заметно волновался и глаза его то и дело наполнялись слезами, хотя Чейза он не знал. Кэмерон (вдова, снова вдова) сидела на первом ряду и ей казалось, что она видит кошмарный сон, преследовавший ее после смерти Дэна. Только вместо Дэна в гробу лежал Роберт… и все было по-другому. Другой стала она сама. Она не плакала, в отличие от остальных. Кадди судорожно сжимала в руке влажный платочек, Уилсон то и дело смахивал слезы со щек, даже у Формана глаза подозрительно блестели. Если бы душа Кэмерон не была так опустошена, точно выжжена, если бы горе не поглотило ее полностью, она бы удивилась, увидев в церкви Хауса. Но он пришел и оставался до конца церемонии. Лицо его напоминало маску, высеченную из гранита. Отношения Хауса и Чейза всегда складывались непросто, Кэмерон знала об этом слишком хорошо… Но добровольное присутствие Хауса в таком неподходящем для него месте, как церковь, говорило о том, что в его неизвестном сердце нашелся уголок и для «австралийца»… Конечно, и речи не могло быть о том, чтобы Хаус сказал несколько слов, прощаясь с покойным. Это сделала Кадди, с присущей ей искренностью и сердечностью… Когда же наступил момент прощания и все стали по очереди подходить к гробу, Кэмерон вдруг поняла, что она не в состоянии даже пошевелиться. Ей казалось, что ее тело парализовано и она упадет при первой же попытке подняться. От пряного аромата множества цветов кружилась голова, теплый воздух застревал в сжимающемся горле. Спасение пришло неожиданно. Тяжелая рука легла ей на плечо и словно влила в нее толику энергии. Она подняла голову, чтобы хотя бы взглядом поблагодарить Хауса, но тот уже удалялся вдоль рядов, сильнее, чем обычно, припадая на больную ногу…
Стекло затуманивается от ее дыхания. Непроглядная темнота за окном расцвечивается огнями, беспорядочными пятнами света. А звезд нет, ни одной. И луны тоже нет. Кэмерон со вздохом отворачивается от окна. В комнате все так же темно и тихо. Даже тиканья часов не слышно, потому что единственные настенные часы остановились и завтра Кэмерон нужно либо отнести их мастеру, либо купить новые. А впрочем, какая разница? Зачем вообще нужно отмерять время, ведь иногда оно тянется до бесконечности, а иногда несется, словно дикий конь? Кэмерон слабо усмехается своим мыслям. Время – дикий конь? Нет, время – это скорее старый обманщик! Она идет в спальню, пробирается наощупь, потому что темнота почти непроницаема. Кровать (ИХ кровать), ей не нужно видеть ее, чтобы в точности описать. «Кинг-сайз», с высокой спинкой, покрытой изящной резьбой. Они с Чейзом выбирали ее вдвоем… Кэмерон ложится, подтягивает колени к животу…И снова память открывает дверь в невозвратимое прошлое…
Она проснулась ранним утром от того, что Чейз плакал во сне. Встревоженная, она приподнялась на локте, осторожно потрясла Чейза за плечо, потом поцеловала. Он открыл глаза, тяжело дыша, пряди волос прилипли ко лбу, покрытому испариной. Кэмерон обняла его, покачивая его в своих объятиях, как ребенка.
- Это только страшный сон. Успокойся.
Чейз прижался к ней, постепенно приходя в себя
- Тебе лучше? – спросила она, проводя рукой по его щеке.
Он кивнул, глядя на нее своими большими глазами, которые казались темными в полумраке.
- Прости, что разбудил тебя. Еще совсем рано. – он крепко поцеловал ее.
Некоторое время они лежали молча. Кэмерон подумала даже, что Чейз снова уснул, но внезапно он нарушил молчание.
- Элли, завтра я встречаюсь со своим страховым агентом. И с адвокатом тоже. Хочу составить завещание.
-Завещание?!
- Да. Милая, все в порядке, это же обычная предосторожность. Все так поступают.
Кэмерон стало не по себе. Само слово «завещание» пугало ее. А следующие слова Чейза только усугубили этот страх.
- Единственной моей наследницей будешь ты. Если со мной что-нибудь случится…
-Хватит! Замочи сейчас же, или твоя наследница влепит тебе хорошую оплеуху! Тебе приснился страшный сон, вот ты и разнервничался. Спи, ни слова больше!
Чейз вздохнул и послушно закрыл глаза…

… Кэмерон порывисто приподнимается. Чейз предчувствовал свою скорую смерть. Он и в самом деле оформил завещание, все его небольшое имущество досталось ей, включая и солидный страховой полис. Теперь она обеспечена до конца своих дней. Из ее груди вырывается глухой стон, чтобы заглушить его, она зарывается лицом в подушку. Как это возможно? Чейза мучили кошмары на протяжении месяца, предшествовавшего его гибели. Он никогда не рассказывал ей об этих снах, оберегал ее…
Темнота вокруг начинает тревожить ее. Она включает лампу, глаза щурятся и наполняются слезами. Она берет со столика фотографию в рамке. Роберт смотрит на нее, уголки его губ трогает улыбка, брови чуть приподняты… Она попросила его обернуться и неожиданно сфотографировала. Кэмерон так сильно прижимает портрет к груди, что тонкое стекло лопается… «Роберт, Роберт, я так скучаю по тебе!!!» Наконец, приходят слезы, текут по щекам, падают на сцепленные руки… И Кэмерон чувствует движение внутри себя. Маленькая жизнь дает о себе знать. Малыш, еще совсем крохотный, двигается, спасая свою мать от отчаяния. Кэмерон бережно охватывает руками живот и улыбается сквозь слезы. Она узнала о том, что беременна почти сразу после похорон… Горе и радость часто ходят рука об руку… Отец никогда не возьмет на руки своего первенца, не разделит этого счастья с матерью… Но сын (Кэмерон уже знает, что у нее родится мальчик) будет живой памятью о своем отце. Чейз не оставил ее в одиночестве. Уходя, он сделал ей самый драгоценный подарок. И за это она бесконечно благодарна ему. Кэмерон все еще плачет, но теперь ее лицо озарено надеждой. Надеждой на будущее, которое принадлежит ее сыну и ей, матери. Да, у нее родится сын. И имя для него уже выбрано – Роберт.
Кэмерон отдергивает штору и снова улыбается, глядя на небо. Там, в ночной тьме, загорается звезда. Она сияет ровным, ярким светом и Кэмерон кажется, будто эта звездочка – посланница Надежды, той, что согревает сердца своих скорбящих детей …

Добавлено (04.01.2009, 20:47)
---------------------------------------------
P.S. Буду признательна за отзывы.

Счастья мне надолго хватит,
Говорю СПАСИБО Кате!