ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Глава первая
Дом под черепичной крышей

All alone I didn't like the feeling,
All alone I sat and cried…
All alone I had to find some meaning,
In the center of the pain I felt inside…

Хаус выбрался из машины, огляделся и его лицо приняло фирменное выражение «какого-дьявола-я-тут-делаю». Хотя он не проронил ни слова, Чейз с легкостью догадался, о чем именно подумал его шеф. Свои собственные мысли молодой человек также предпочел не озвучивать. До начала конференции оставалось два дня. Два долгих дня в компании «очаровательного» босса с невыносимым характером и оригинальными привычками. Оставалось лишь принять данный факт и смириться с неизбежностью. Знаменитый диагност, пребывающий в весьма скверном расположении духа, направился к дому, тяжело опираясь на трость и предоставив Чейзу самому нести их багаж, состоявший из двух чемоданов.
- Насколько я понимаю, эта низкопробная лачуга и есть то самое комфортабельное бунгало, о котором мне говорила Кадди? – проворчал Хаус.
Чейз поставил чемоданы на крыльцо «низкопробной лачуги», выглядевшей в его глазах небольшим аккуратным домиком с черепичной крышей и белыми стенами.
- Но ведь вы же сами не хотели останавливаться в отеле. Доктору Кадди с трудом удалось снять для нас этот дом, - Чейзу вовсе не хотелось спорить с раздраженным Хаусом, он очень устал, продрог и ему немного нездоровилось, но все же он посчитал своим долгом вступиться за Лизу Кадди.
- Да-да, теперь ты горой за нашу начальницу, она ведь поручила тебе такое важное, ответственное дело – присматривать за гениальным боссом, чтобы он не отмочил чего-нибудь такого, что могло бы повредить репутации ее драгоценного госпиталя! - бросил Хаус, отпирая входную дверь.
- Никто не просил меня присматривать за вами, Хаус, - устало сказал Чейз, входя в темную прихожую. Господи, наконец-то, тепло! Роберт нащупал на стене выключатель. Мягкий свет залил небольшую прихожую с пушистым ковром на полу.
- Дом, милый дом! – провозгласил Хаус с иронией в голосе. – Только Кадди могло придти в голову снять для нас это микроскопическое жилище! Да тут же повернуться негде! – Хаус прохромал в следующую комнату, оказавшуюся гостиной, сел на диван, пристроил больную ногу на низком столике. Дом действительно оказался совсем маленьким – две комнаты, кухня, ванная, прихожая – но очень уютным. Во всяком случае, Чейзу он пришелся по душе. Роберт достал из своего чемодана кое-какие вещи, положил кейс с ноутбуком на бюро в гостиной и направился в ванную
- В этом занюханном домишке есть что-то, хотя бы отдаленно напоминающее кровать? – крикнул ему вслед Хаус.
- За этой дверью, если я не ошибаюсь, - спокойно ответил молодой человек. Вторая комната действительно оказалась спальней с широкой удобной кроватью.
- Что ж, отлично! Тогда я иду спать. Ты же не будешь оспаривать право старого больного человека на нормальный сон в кровати?
- Нет, не буду. Я прекрасно устроюсь на диване.
- Только перед этим перенеси телевизор ко мне. Люблю, знаешь ли, смотреть телевизор когда просыпаюсь среди ночи.
- Надеюсь, с приглушенным звуком? – поинтересовался Чейз, заранее зная, каков будет ответ.
Хаус хмыкнул.
- А ты разве не знал, что у меня небольшая проблема со слухом? Так что если услышишь ночью странный шум и голоса, просто вспомни, что твой босс решил посмотреть по кабельному ужастик «Кровавая пятница».
Чейз решил воздержаться от комментариев и перенес небольшой (и к счастью, легкий) телевизор в соседнюю комнату, ставшую теперь спальней Грегори Хауса, Великого и Ужасного. После чего Роберт, наконец, получил возможность отправиться в ванную. Горячая вода принесла облегчение – его слегка знобило, видимо, он подхватил сезонную простуду. Что ж, простуда в декабре – обычное дело, пустяк, но угораздило же его заболеть именно сейчас, во время этой треклятой командировки. Последующие дни обещали быть трудными, разве они могли быть другими, если речь шла о Хаусе? Чейз вздохнул, выключил воду, привел себя в порядок перед зеркалом. Прежде чем открыть дверь ( и столкнуться с ожидающими его проблемами ) он сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду…
- Эй, а я уж решил, что ты утопился! Могу я теперь, черт подери, воспользоваться ванной?
У Чейза болела голова и резкий голос босса, отдаваясь звоном в ушах, никак не способствовал улучшению его самочувствия. К счастью, Хаус ограничился только этим возгласом и скрылся за дверью. Чейз посмотрел на часы – половина десятого. Возможно, еще довольно рано для сна, но очень уж он устал. Он наскоро приготовил себе постель на диване, чувствуя, что его опять начинает знобить. С этим нужно было что-то делать, и чем скорее, тем лучше. Чейз достал из чемодана дорожную аптечку, подумал, взял пузырек с аспирином. Старое, проверенное временем средство. Запивая две таблетки минеральной водой, Чейз вспомнил, как в детстве его мать растворяла сладкий детский аспирин в теплом молоке и поила его с ложки. Воспоминание было настолько ярким и живым, что у Роберта перехватило дыхание. Нет, только не это. Сейчас не время для воспоминаний, особенно для тех, что причиняют невыносимую боль…
Чейз проснулся посреди ночи внезапно, словно от толчка. Он открыл глаза, вглядываясь в темноту, пытаясь понять, где он находится. За дверью соседней комнаты женский голос предлагал кому-то проследовать за ней на небеса. Чейз сел на постели, окончательно проснувшись. Хаус, верный своему слову, смотрел по телевизору очередной фильм из категории «только для лиц, достигших совершеннолетия». Чейз включил настольную лампу у изголовья. Половина третьего, замечательно. Добро пожаловать в страну бессонных психов! Он встал, неслышно ступая прошел на кухню, налил себе воды. Голова слегка кружилась, дышать было тяжело. Черт, кажется он действительно заболел…
Чейзу все-таки удалось поспать до семи утра. Хаус соизволил подняться только в десять. К тому времени Чейз уже сидел за столом в гостиной, просматривая материалы, которые они привезли с собой.
- Доброе утро, Хаус, - вежливо сказал Роберт, взглянув на своего взъерошенного, небритого шефа в помятой рубашке – словом, такого, как всегда. Хаус не удостоил его ответом и прошествовал в ванную.
- На кухне кофе, пончики и шоколадный крем. Я заказал нам завтрак по телефону, - сказал Чейз, когда Хаус вернулся в комнату.
- Выглядишь, как кролик с похмелья. – услышал Чейз вместо ответа. Насчет
кролика Хаус, конечно, загнул, но у Чейза и в самом деле был уставший вид.
- Спасибо, вы тоже замечательно выглядите, - отпарировал молодой человек.
Хаус что-то пробурчал в ответ и отправился на кухню. Следующие несколько минут прошли в благословенной тишине, из чего Чейз заключил, что пончики пришлись по вкусу его ехидному боссу. Действительно, Хаус без труда расправился со своим завтраком, уничтожив заодно и порцию Чейза. У последнего в то утро аппетит отсутствовал напрочь, он ограничился двумя чашками горячего кофе. По-видимому, вкусные пончики настроили Хауса на благодушный лад, поскольку день начался относительно спокойно. Чейз, незаметно наблюдая за шефом, таил робкую надежду, что и последующие дни пройдут в столь же мирной обстановке. Как выяснилось позже, он жестоко ошибался на этот счет.
Около трех часов дня боль в ноге Хауса, очевидно, стала невыносимой и Чейз с тревогой следил, как тот методично заглатывает свои знаменитые таблетки. Чейзу впервые приходилось проводить столько времени с глазу на глаз со своим боссом и потому его ужас возрастал по мере того, как уменьшалось количество викодина в пузырьке. «Господи, это невозможно, еще немного – и он умрет от передозировки прямо на моих глазах!» думал Роберт, лихорадочно продумывая план спасения Хауса от самого себя. Перед отъездом Уилсон предупреждал его о нечто подобном, именно Уилсон попросил Чейза присмотреть за его другом. Присматривать за Хаусом – есть ли на свете задача, которую СЛОЖНЕЕ выполнить? Но Роберт все-таки решил что-то предпринять, несмотря на то, что его собственное самочувствие стремительно ухудшалось. Улучив момент, пока Хаус находился в ванной, Чейз извлек из карманов его пиджака, оставшегося на диване, два пузырька с лекарством – один уже ополовиненный, второй еще почти полный. На раздумья времени не было – Хаус мог вернуться в любую секунду (и тогда горе несчастному воришке!), Чейз просто- напросто высыпал значительную часть таблеток в свой собственный карман. После чего быстренько вернулся на свое место у стола, испытывая чувство гордости и вины одновременно. И, вот уж чудо из чудес - Хаус ничего не заметил. По крайней мере, пока.
В девять часов вечера Хаус заявил, что ему надоело торчать в этой норе круглые сутки.
- Меня уже тянет блевать от вида этих стен!
Чейз замер, дожидаясь продолжения. И Хаус не замедлил оправдать его ожидания.
- Если в этом городишке есть хоть один бар, где продают скотч, я еду туда. – Он поднялся, полный решимости осуществить свою «угрозу». Чейз так же решительно встал, готовый ехать с ним ( богатое воображение тут же подбросило ужасающе-яркую картинку – пьяный в дым Хаус за рулем). Он уже собирался сообщить о своем намерении мрачному, как туча, шефу, но тот неожиданно опередил его.
- Ты едешь со мной. Уилсон остался в Нью-Джерси, так что заехать за мной не сможет. И прихвати побольше денег, ты меня сегодня угощаешь.
Коротко и ясно. Разумеется, Чейзу совсем не улыбалось ехать неизвестно куда этим промозглым вечером вместе с Хаусом (и повышенной температурой в качестве бонуса). Но так он, по крайней мере, сможет контролировать ситуацию. Ну, хотя бы ПОПЫТАЕТСЯ сделать это. Роберт надел куртку, обмотал шею теплым кашемировым шарфом (который тут же стал мишенью для насмешек Хауса) и вышел вслед за боссом в темноту и холод декабрьского вечера.

Подходящий бар подвернулся на удивление скоро. Помещение до смешного напоминало бар, расположенный неподалеку от их госпиталя в Нью-Джерси. Хотя Чейз склонялся к мысли, что у всех подобных заведений на свете есть что-то, делающее их похожими друг на друга, как две капли воды. К примеру, люди, весь вечер сидящие за стойкой, как прибитые. Они по-большей части молчат, не смеются, не клеют хорошеньких незнакомок. У них только одна цель – напиться, лучше всего до беспамятства, «самоанестезироваться», иначе говоря. Именно к такой категории и принадлежал в тот вечер Грегори Хаус. Чейз, который сам обычно не пил ничего крепче пива, был вынужден наблюдать, как его босс методично накачивается спиртным. За скотчем последовало мартини, затем разбавленный виски. Чейз сидел у стойки, изредка отпивая из своего единственного за весь вечер бокала пива, и с щемящей тоской смотрел, как Хаус допивает свою энную порцию «анестетика». Как знаком ему был этот сосредоточенно-пустой взгляд, устремленный на дно стакана! Сколько раз ему приходилось видеть точно такое же выражение на бледном, отекшем лице матери, когда она сидела на диване перед включенным телевизором, едва ли понимая, что происходит на экране. В такие минуты ее мир сужался до величины полупустого бокала, который она наполняла снова и снова, утоляя жажду, сжигающую ее изнутри, сжигающую душу и разум…
Ощущая почти физическую боль, Чейз попытался отогнать мрачные воспоминания. Он взглянул на свои наручные часы и сказал себе, что пришло время действовать. Пора уводить отсюда Хауса, пока тот еще в состоянии двигаться.
- Хаус! Хаус, уже четверть первого. Пора возвращаться, - Чейз дотронулся до плеча Хауса, слегка встряхнул.
- А? Это ты… какого дьявола ты указываешь, что мне делать… - Хаус едва ворочал языком, яркая синева его глаз будто полиняла. При попытке сползти с высокого стула он едва не упал, но Чейз успел поддержать его.
- Пойдемте, я помогу вам… Вот так… - Чейз привычно подставил плечо и повел своего полубессознательного босса к выходу.
В машине Чейз, наконец, перевел дыхание. Тело пронзала дрожь, суставы мучительно ныли – несколько метров он буквально тащил Хауса на себе. Чейз возблагодарил небо за то, что ехать до дома было всего ничего. Он включил отопление, подумал, и чуть опустил стекло со стороны пассажирского сидения. Может быть, холодный воздух приведет Хауса в чувство. Но пока тот сидел, откинув голову на спинку банкетки, не подавая признаков жизни. Чейз ехал по плохо освещенной улице чужого города, напряженно всматриваясь в темноту, прорезанную светом фар. Ветер, врывающийся в приоткрытое окно, стал заметно холоднее. А вскоре навстречу ветровому стеклу полетели редкие снежинки. Начинался первый в этом году снегопад.

Когда они, наконец, добрались до дома, снег уже сыпал вовсю. Возможно, благодаря холоду, хмель немного выветрился и Хаус самостоятельно добрался до своей комнаты, на ходу сбросив пальто и пиджак. Он рухнул на кровать и мгновенно заснул. А вот Чейзу, несмотря на усталость, разбитость и позднее время, что-то не спалось. Он устроился на диване с ноутбуком, проверил свою почту. Письмо от Кэмерон было коротеньким, но теплым. Чейз вдруг осознал, что уже успел соскучиться по ней. Хотелось услышать ее спокойный голос, («Роберт, у тебя все хорошо?») ощутить прохладу ее гладкой кожи, цветочный аромат ее любимых духов… Но Кэмерон осталась за много миль от белого домика под черепичной крышей, за стенами которого один человек спал свинцово-тяжелым сном, а другой сидел в темной комнате, посреди звенящей тишины, и никак не мог избавиться от чувства надвигающейся беды. Чейз, призвав на помощь рассудительность врача, списал все на нервы и недомогание. К тому же, сегодняшний вечер разбудил в нем горькие воспоминания, в кровь разбередившие душу. Слишком уж все это напоминало Роберту длинные вечера, переходящие в бесконечные ночи, когда он, четырнадцатилетний подросток, боялся заснуть, прислушиваясь к каждому шороху, готовый остановить мать, если ей вдруг вздумается выйти из дома, чтобы купить еще одну бутылку виски или же приземлиться в ближайшем баре…
Чейз зябко передернул плечами, хотя в комнате было тепло. Видимо, опять поднялась температура, это плохо, ведь неизвестно, какие сюрпризы готовит ему завтрашний день и лучше встречать его во всеоружии. Чейз принял еще две таблетки аспирина, добавил к ним капсулу ампициллина. Может быть, эта гремучая смесь окажет на него волшебное действие и завтра утром он проснется здоровым. Ну, по-крайней мере, в сносном состоянии. Чейз плотнее обмотал свой шарф вокруг шеи, прилег на диван. Спустя некоторое время он заснул лихорадочным, тревожным сном, похожим на забытье...
Пробуждение было ужасным. Сквозь сон Чейз услышал нарастающий гул, который спустя мгновение перешел в жуткий грохот. В ту же секунду диван, на котором лежал оглушенный, растерянный Чейз, перевернулся. Молодой человек упал на спину, попытался встать, но пол буквально уходил из под ног. Чейз, каким-то дальним уголком сознания надеясь, что ему снится слишком реальный кошмар, полными ужаса глазами смотрел, как часть паркета просто провалилась в никуда, оставив зияющую черноту. Во все стороны летели осколки кирпича – стены рушились с легкостью карточного домика. Все это длилось всего несколько секунд, но для Чейза время словно застыло, превратилось в одну неподвижную глыбу смертельного страха. Он беспомощно закрыл руками голову, чтобы хоть как-то защититься от града обломков. Он еще успел почувствовать, как его висок пронзила дикая боль, прежде чем перестать чувствовать вообще…
… Сознание вернулось к нему, принеся обрывочные воспоминания о произошедшем. Он попробовал пошевелиться и в первые страшные секунды ему показалось, что он парализован. Но с невероятным усилием ему удалось приподняться с того, что когда-то было паркетным полом в доме, который был снят для них с Хаусом… ХАУС!!!! Дрожа от ужаса, Чейз сделал попытку встать. Его глаза уже привыкли в темноте и он смог различить то, что осталось от маленькой гостиной. Пол… нет, не пол, скорее, бетонная плита, покрытая трещинами, уходила под уклон, вниз. Откуда-то сверху просачивался свет, совсем слабый, призрачный, но и его было достаточно, чтобы увидеть жуткие последствия (землетрясения? взрыва?) Чейз не знал, что произошло на самом деле, да и не думал об этом. В эту кошмарную минуту весь мир заслонила одна-единственная мысль – ЧТО С ХАУСОМ?! Чувствуя, что волна паники вот-вот накроет его с головой, Чейз крикнул дрожащим, срывающимся голосом:
- Хаус!!! Хаус, вы живы?!

Добавлено (03.11.2008, 17:46)
---------------------------------------------
Глава вторая

Закон взаимовыручки.

Someone saved my life tonight…

Тишина казалась неестественной. Чейз не слышал ничего, кроме гулких ударов собственного сердца. Он звал Хауса снова и снова, напрягая остатки сил и уже ни на что не надеясь, как вдруг откуда-то из темноты отозвался знакомый, язвительный голос:
- Чейз, если крикнешь еще раз, боюсь, остатки стен не выдержат и обрушатся.
Разве мог Чейз предполагать всего несколько часов назад, что звук голоса его босса доставит ему столько радости? Однако чувство невероятного облегчения сыграло с ним злую шутку – в глазах потемнело и он едва не упал.
- Хаус!!! Господи, вы целы? Вы не пострадали? – Чейз оглянулся, пытаясь определить, в каком направлении ему двигаться,
- Если не принимать во внимание тот факт, что на мои ноги обрушился чертовски тяжелый кусок стены, я в полном ажуре.
Хаус не потерял своей способности язвить и ёрничать по любому поводу – значит, все не так плохо. Тогда план действий таков: первое - поскорее найти Хауса, второе – попытаться выбраться отсюда. И Чейз осторожно двинулся туда, где по его разумению находилась спальня, вернее, то, что от нее осталось. Ноги скользили по наклонной поверхности, усыпанной крошевом из бетона, стекла и штукатурки. Прежде чем добраться до темнеющего проема в стене, Чейз дважды упал, изранив обе руки. Он нашел Хауса лежащим на полу в бывшей спальне (эта комната, к счастью, пострадала меньше гостиной) Нижняя часть его тела скрывалась под темной массой из кирпича и цемента. Дыхание Хауса было тяжелым и прерывистым…. и Чейз даже думать не хотел о том, какая адская боль терзает сейчас его правую ногу.
- Хаус! Потерпите, я сейчас вас вытащу!
- Было бы неплохо, - пробормотал Хаус. Несмотря на полумрак, Чейз мог видеть, как по лицу его босса струится пот.
- Сейчас я приподниму этот обломок, а вы постарайтесь освободиться. На счет «три»…
Позже Чейз удивлялся, каким образом ему удалось справиться с такой непомерной задачей, ведь сил-то у него оставалось всего ничего. Как бы там ни было, он сумел на несколько секунд приподнять глыбу, этого хватило для того, чтобы Хаус успел откатиться в сторону. Из его груди вырвался протяжный стон, пальцы судорожно вцепились в правое бедро. Чейз в ту же секунду оказался рядом с ним, не обращая внимания на головокружение и подступающую тошноту.
- Переломов нет, - сказал Чейз, осторожно пропальпировав суставы. На ткани брюк Хауса, прямо под коленом, расплывалось кровавое пятно. Чейз сорвал с шеи свой шарф, перетянул им ногу Хауса повыше раны, чтобы остановить кровотечение. Когда он затянул жгут потуже, Хаус со свистом выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.
- Мне нужен викодин… иначе эта боль меня доконает. Мой пиджак… таблетки остались в кармане… - выдохнул Хаус.
Чейз, мысленно благодаря Господа, сунул руку в карман собственного пиджака (который, к счастью, остался на нем) и достал похищенные им драгоценные таблетки. Хаус проглотил сразу три, закрыл глаза, дрожь, сотрясавшая его тело, постепенно сходила на нет. А минуты через две он заговорил почти нормальным голосом:
- Догадываюсь, как мой викодин перекочевал в твой карман. Старый трюк. В данной ситуации он сыграл мне на руку… вернее, на ногу… Так что четвертовать тебя не буду.
Чейз не ответил. Только теперь, когда нервное напряжение слегка отпустило, он почувствовал, насколько ему плохо. Каждый вдох отдавался болью в груди, тошнота накатывала волнами, темнота сгущалась перед глазами, мерно покачиваясь… Чейз прислонился спиной к стене и закрыл глаза, близкий к обмороку. « Только не сейчас… я не должен…» мелькнуло в его ускользающем сознании и Чейз в отчаянии уцепился за эту мысль, как утопающий за соломинку. А потом, едва ли понимая, что делает, действуя на уровне инстинктов, он изо всех сил прикусил нижнюю губу. По подбородку потекла теплая струйка крови, он ощутил ее солоноватый вкус, голова загудела от ослепительной боли, но когда он открыл глаза, окружающий мир (его темные руины) обрел четкость.
- С возвращением. Я уже собирался применить метод «нажатие на болевые точки для приведения в чувство», но ты все сделал самостоятельно. – Хаус сидел рядом с ним, тоже привалившись спиной к стене. Чейз на мгновение встретился глазами со своим боссом и успел прочесть в его взгляде что-то похожее на одобрение. Хотя, возможно, ему это только показалось.
- Раз уж мы оба способны мыслить более или менее рационально, предлагаю обсудить злободневную тему: как нам унести отсюда свои задницы? И неважно, в каком направлении.
- Нужно попробовать связаться со спасателями… - начал Чейз и умолк, вспомнив, что его мобильник остался в машине, то есть вне зоны досягаемости. Он с надеждой взглянул на Хауса. Тот покачал головой, словно прочитав его мысли.
- Я вообще не взял с собой телефон. Иначе Кадди свела бы меня с ума, названивая круглые сутки.
- Что ж, этот вариант отпадает, - Чейз вздохнул, рассеянно дотронулся до ноющего виска, а когда взглянул на свою руку, испугался – вся ладонь была в крови.
Хаус бросил на него быстрый взгляд.
- Ты медленно истекаешь кровью. Рана небольшая, насколько я могу судить в этой чертовой полутьме, но кровотечение не останавливается. Вывод: либо у тебя от рождения плохая свертываемость, либо что-то послужило причиной для этого. Я склоняюсь ко второму варианту.
Чейз не смог сдержать улыбку. Он живо представил себе знаменитую белую доску в кабинете Хауса, размашистые надписи на ней… Да, Хаус остается Хаусом в любой, даже самой отчаянной ситуации.
- Не знаю, чему ты так блаженно улыбаешься, но поводов для веселья у тебя маловато. Сможешь поставить диагноз самому себе?
Чейз открыл было рот, но Хаус перебил его.
- Ладно, лучше помалкивай. Аспирин. Думаешь, я не видел, как ты глотал его горстями? В нормальных условиях я бы ввел тебе апротинин... – Хаус прищурился, вглядываясь в кровавый ручеек, стекающий по щеке Чейза. В полумраке кровь казалась черной, светлые волосы Чейза уже пропитались ею.
- Ненормальные условия требуют аналогичных действий! – заключил Хаус и, морщась от боли, стал сосредоточенно рыться в заднем кармане своих джинсов.
- Ага, вот она! – в руках Хауса появился небольшой предмет, оказавшийся при ближайшем рассмотрении зажигалкой.
- Что вы собираетесь делать? – с трудом выговорил Чейз, заходясь в очередном
приступе сухого кашля.
- А что можно делать с помощью зажигалки? Закурить, конечно, было бы
неплохо, но несколько несвоевременно. Зато можно прижечь что-то... или кого-то...
Чейза передернуло.
- Вы думаете, это поможет?
- Я думаю, у нас нет выбора. Хочешь умереть из-за пустяковой царапины – дело
твое.
- Ладно, прижигайте, только побыстрее.
Чейз убрал с раненого виска намокшие в крови пряди волос и зажмурился. За его опущенными веками вспыхнула нестерпимо-алая вспышка боли, когда язычок огня и раскаленный металл соприкоснулись с открытой раной. Он с трудом сдержал рвущийся из груди крик.
- Упс, чуть было не подпалил твою роскошную шевелюру. – услышал он беспечный голос Хауса и открыл глаза.
- Знаете, состояние моей шевелюры сейчас волнует меня меньше всего, - сказал Чейз и снова раскашлялся.
- Ладно, с кровотечением мы более или менее разобрались. Кажется, мой первобытный метод сработал. – Хаус усмехнулся и посмотрел наверх, туда, откуда просачивался неверный свет и даже долетали хлопья снега. Впервые после всего произошедшего с ними, Хаус показался своему молодому коллеге по-настоящему обеспокоенным.
- Похоже, сногсшибательная идея Кадди провалилась в самом прямом смысле этого слова. – произнес Хаус деревянным голосом.
Чейз тоже взглянул наверх и понял, что именно имел в виду его шеф. Вследствие мощного землетрясения (а это могло быть только оно) их дом почти полностью ушел под землю, просто-напросто провалился в гигантскую щель. Выбраться самостоятельно не представлялось возможным ни Чейзу, который едва держался на ногах, ни тем более Хаусу.
- Дьявол, вот теперь мы в ОЧЕНЬ глубокой заднице. Буквально. – подытожил
Хаус, подбросив на ладони очередную таблетку викодина.

Добавлено (03.11.2008, 17:47)
---------------------------------------------
Глава третья

Тонкая грань
If tomorrow never comes…

- Может быть, мне все-таки стоит попробовать... – сказал Чейз, но уверенности в его голосе было маловато. Разумеется, он понимал, что любая его попытка выбраться из разрушенного дома не даст никаких результатов. Это в лучшем случае. А в худшем... в худшем случае Хаус лишится своего товарища по несчастью. Навсегда.
- Скажу тебе одно, Чейз: для роли Супермена ты физическими данными не
вышел. Или появился новый римейк этого фильма, в котором главный герой - австралиец-блондин, потерявший литр крови? – Хаус смерил взглядом молодого человека. – И в довершение всего у этого самонадеянного австралийца повышенная температура и явные симптомы острой респираторной инфекции
- Вы впервые назвали меня австралийцем, - Чейз слабо улыбнулся, - Ради этого стоило пережить землетрясение.
- Угу, поостри еще у меня, - Хаус поморщился, развязал шарф, из которого Чейз соорудил жгут на его раненой ноге, - Мне эта пижонская штука больше не требуется, кровотечение давно прекратилось. Можешь снова нацепить свой шарф, здесь холодно, как в морге.
Чейз полностью разделял эту точку зрения. Видимо, снаружи температура упала еще на несколько градусов, что отнюдь не способствовало улучшению их и без того плачевного положения.
- И куда запропастились все эти бравые парни, цель которых, если верить всяким телешоу, спасать, спасать и еще раз спасать бедолаг вроде нас? – сварливым голосом поинтересовался Хаус.
- Думаю, даже если они не появятся в ближайшее время, доктор Кадди поднимет тревогу…- отозвался Чейз, пытаясь унять мелкую дрожь.
- Да уж, в этом ей равных нет… И как давно?
- Вы о чем? – Чейз в недоумении уставился на своего босса.
- Как давно ты подцепил эту инфекцию, из-за которой ты сейчас напоминаешь мне ощипанного цыпленка? – Хаус проглотил еще одну таблетку викодина, не сводя с Чейза прищуренных глаз.
- Боль в ноге усилилась? – встревоженно спросил Чейз, мысленно прикидывая, насколько еще Хаусу хватит его лекарства.
- Не увиливай, я задал тебе прямой вопрос.
Чейз вздохнул.
- Около недели назад.
- Так. – Хаус закатил глаза, - В таком случае, ты не просто кретин, ты кретин в десятой степени! Какого черта ты согласился на эту идиотскую поездку?
И, поскольку Чейз ничего не ответил, Хаус продолжал, все больше раздражаясь:
- Только не говори мне, что тебе позарез нужна была эта конференция! Если бы
ты хоть словом обмолвился при Кадди, что у тебя кашель, жар и все остальное, она бы отправила тебя домой с бюллетенем и все! Я, в конце концов, мог поехать один, черт побери!
- Нет, Хаус, не могли. Вам нельзя было ехать одному. – едва слышно сказал Чейз, закрывая глаза. Приступы мучительного кашля участились, из-за высокой температуры мутилось сознание, но он все же нашел в себе силы возразить шефу. И, что самое удивительное, Хаус промолчал. Возможно, впервые в жизни этот желчный, острый на язык человек, способный «убить словом», не нашелся с ответом… «А этот парень, оказывается, полон сюрпризов!» подумал Хаус с невольным уважением.

Для пленников время тянулось невыносимо медленно. Они напряженно прислушивались, надеясь, что помощь вот-вот прибудет, что их заключение не продлится до следующего дня… Но мертвую тишину нарушал только звук их собственного дыхания да завывание ветра, доносившееся откуда-то сверху. Хаус дремал, находясь под действием семи таблеток викодина, принятых им за последние пять или шесть часов. Чейз тоже временами погружался в тяжелое забытье, наполненное обрывочными видениями. Когда он в очередной раз очнулся, то увидел, что темнота в их «подземелье» еще более сгустилась. Значит, уже наступил вечер. Остатки тепла улетучились окончательно, одежда практически не спасала от пронизывающего холода. Хаус, одетый только в свитер и джинсы, дрожал даже во сне. Чейз, не раздумывая, снял с себя пиджак и осторожно укрыл своего босса. «Господи, почему же нас до сих пор не нашли?» Чейз тяжело вздохнул, и, чтобы не поддаться чувству обреченности, стал повторять про себя знакомые с детства слова молитв. Скоро Чейз опять заснул, зябко обхватив себя руками, поджавшись в клубочек, как ребенок.
Хауса разбудила резкая боль в неловко подвернутой ноге. Он с трудом приподнялся и сел, обнаружив на себе пиджак Чейза. Такой жест со стороны молодого человека вызвал в нем целую бурю противоречивых эмоций, с преобладанием раздражения, удивления и, как ни странно, некоторой признательности. Хаус щелкнул зажигалкой, чтобы хоть что-то разглядеть в кромешной тьме. Он обнаружил Чейза лежащим у подножья полуразрушенной стены. В зыбком свете от огонька зажигалки опытный глаз врача отметил яркие пятна лихорадочного румянца на лице молодого человека, синеватые тени под глазами. Но больше всего Хаусу не понравилось его надсадное, хриплое дыхание – очевидный признак легочной инфекции, той, что распространяется со скоростью пожирающего пламени. Хаус резким движением сорвал с себя наброшенный на него пиджак, с намерением вернуть законному владельцу. При этом из внутреннего кармана выпал какой-то небольшой предмет, оказавшийся бумажником. При падении он раскрылся и Хаус увидел фотографии, вставленные в специальные кармашки из прозрачного пластика. Движимый любопытством, Хаус подобрал бумажник, чтобы рассмотреть фото поближе. С одного из снимков счастливо улыбалась молодая чета, в мужчине Хаус узнал ныне покойного отца Роберта Чейза. Женщина, вне всяких сомнений, была его матерью. Хаусу бросилось в глаза ее явное сходство с сыном – светлые волосы, голубые глаза, улыбка. Эта сияющая от радости красавица и не подозревала о том, что в недалеком будущем ее ждет смерть от сердечного приступа, причиной которому станет хронический алкоголизм… Вторая фотография, на которой была снята девочка-подросток, заинтриговала Хауса куда больше. Если с матерью Чейза объединяло обычное семейное сходство, то эта девочка была просто его вылитой копией. Хаус посмотрел на своего молодого коллегу так, словно видел его впервые в жизни.
- Интересно, чего еще я о тебе не знаю? – пробормотал Хаус, накидывая на Чейза его пиджак. Чейз беспокойно заворочался, просыпаясь. Он с трудом приподнял воспаленные веки, несколько мгновений молча смотрел на Хауса, державшего в руке его бумажник.
- Чейз, кто это?
- Отдайте, - коротко сказал Чейз, протягивая руку. Хаус оставил это без внимания, продолжая внимательно рассматривать фотографию.
- Твоей дочерью она однозначно быть не может. Так кто это?
Чейз слегка изменился в лице, запавшие, окруженные тенями глаза потемнели от гнева.
- Это не ваше дело, Хаус. Не смейте… - Чейз не договорил, его душил кашель.
- Вот, выпей.
Чейз в недоумении уставился на плоскую фляжку, которую протягивал ему Хаус.
- Настоящий шотландский виски. – уточнил диагност. – На твое счастье там еще немного осталось. Один глоток тебя не вылечит, но по крайней мере согреет.
Чейз повиновался. Жидкость обожгла ему горло и почти тотчас же по телу разлилось блаженное тепло, даже дышать стало немного легче.
- Спасибо, - с искренней благодарностью сказал Чейз, возвращая фляжку Хаусу.
- Ответишь мне любезностью на любезность? Кто эта девочка?
Чейз горько рассмеялся.
- Вы в своем репертуаре, Хаус. Я понимаю, что вас снедает любопытство… Да и не все ли равно теперь? – вырвалось у него.
«Так, кажется, этот ненормальный собирается умирать» подумал Хаус, но промолчал. Пока.
- Это моя сестра Эллани. Мы с ней были близнецами. Она… - Чейз на мгновение умолк, словно у него перехватило дыхание, - она умерла, когда нам было по тринадцать лет. Лейкемия. Элли сгорела за полгода. Я стал ее донором, но мы спохватились слишком поздно… Пересадка костного мозга не помогла… - Чейз опустил голову, из последних сил сдерживая слезы.
Хаус выслушал все это с непроницаемым лицом. Потом закрыл бумажник, вернул Чейзу.
- Твои родители развелись после ее смерти?
- Да. Маму это сломило окончательно… - Чейз глухо закашлялся. Потом снова лег на пол, повернувшись спиной к Хаусу.
- Возьмите пиджак, - сказал он тихо.
- Прекрати корчить из себя героя, я все равно не оценю твоего великодушия, - Хаус закинул в рот таблетку викодина, мечтая о глотке воды.
- Знаю, что не оцените, - ответил Чейз, вновь засыпая.

Маленькая часовня в полдень. Яркий свет льется сквозь цветные витражи на окнах, заливая радужным сиянием алтарь и фигуру Спасителя. Роберт стоит на коленях, но впервые в жизни не может молиться. Его душит бессильный гнев, такой же обжигающий, как слезы. Смирение, к которому его призывает вера, не имеет никакого отношения к чувствам, раздирающим его душу. Господь забрал у него сестру и мать. По воле Господа отец отдалился от него. ГОСПОДЬ ОТНЯЛ У НЕГО ВСЕ, РАДИ ЧЕГО СТОИТ ЖИТЬ!!!! Роберт осознает, что выкрикивает это снова и снова, в ярости молотя кулаками по аналою… Внезапно он понимает, что не может дышать… Кара Господня постигла его, он умрет и попадет в ад… Но разве сама жизнь – это не сплошные муки ада? Тогда чего ему бояться смерти? Часовня медленно погружается во тьму… Почему так холодно… так холодно…

- ЧЕЙЗ!!!! Дыши, черт тебя подери!!!
Холодный воздух ворвался, наконец, в легкие и Чейз начал дышать самостоятельно
Хаус, стоя рядом с ним на коленях, делал непрямой массаж сердца. Остановка дыхания длилась не больше минуты, но Хаусу показалась, что прошла целая вечность. Чейз забился в тяжелом приступе кашля, закончившимся рвотой. После этого ему стало немного легче, дыхательные пути освободились от мокроты. Чейз медленно приходил в себя, лежа на холодном полу и глядя наверх, туда, откуда в их подземную тюрьму проникал неясный свет.
- Уже… утро? – прохрипел он.
- Да уж, будь уверен. И ночка была не из самых приятных. – Хаус тоже выглядел совершенно больным и измученным. У него оставалось всего семь спасительных таблеток.
- Хаус, я могу вас… попросить? – едва смог выговорить Чейз.
- Смотря о чем.
- Передайте Кэмерон, что я…
- О нет, только избавь меня от этих мелодраматических соплей! Если тебе нужен вестник Амура, ты обратился не по адресу. Заткнись и лежи спокойно, или я тебя уволю.
- Вам не придется этого делать… в любом случае.
Хаус сердито воззрился на своего коллегу.
- Это еще почему? Потому что ты собираешься отбросить коньки прямо здесь и сейчас?
- Нет, не только поэтому… я хотел вам сказать после возвращения… - Чейз замолк, выбившись из сил.
- При всем моем уважении к псевдоумирающим, тебе лучше договорить.
- Я написал заявление… оставил его на вашем столе. Доктор Кадди в курсе…
- Разумеется, доктор Кадди всегда в курсе всего, не то, что доктор Хаус, - сердито заметил врач.
- Так вот… я знал, что вы рано или поздно уволите меня и решил не ждать… Я хотел вернуться в Австралию.
- Блестящая мысль. Принимая во внимание тот факт, что ты говоришь об этом в прошедшем времени, надо полагать, твои планы изменились?
- Землетрясение… внесло в них свои корректировки… - затухающим голосом произнес Чейз и закрыл глаза. Он снова потерял сознание.

Добавлено (03.11.2008, 17:47)
---------------------------------------------
Глава четвертая.

Корректировки
…Suddenly that isn't true
There's another avenue
Beckoning the great divide
Ask no questions, take no side

Вечер третьего дня не принес ничего, что могло дать хоть какую-то надежду пленникам. Состояние Чейза близилось к критической точке, он впал в глубокое забытье. Упорный жар привел к полному обезвоживанию организма, дыхание становилось все более коротким и поверхностным. Хаус, не имея никакой возможности помочь своему товарищу по несчастью, был вынужден просто наблюдать за его угасанием. Сознание собственного бессилия доводило Хауса до бешенства.

Счастья мне надолго хватит,
Говорю СПАСИБО Кате!