Приснилось мне, что я хожу по съемочному павильону «Хауза» в сопровождении Девида Шора. Уж не знаю, за какие такие заслуги, но он меня знакомит с актерами и я, обмолвившись парой фраз, приступаю к главному - беру у каждого автограф по хитро продуманной системе. В руках у меня их фотографии, на обороте оформленные как рецепт. И каждый «врач» выписывает мне «рецепт», а потом еще сам актер ставит на нем визу. Вот что такое температура - ни о чем, кроме рецептов, думать не могла.
Сперва нам встретился Тауб, в подсобке со швабрами. Вообще-то мы там искали Камерон и Чейза, но Тауб, так Тауб. Мы поболтали с ним о различных способах мытья стекол, а потом он написал мне следующее:
Чистота залог здоровья. Попробуйте фэри с арбузом, я от него тащусь.
Подписал: Доктор Крис Тауб.
Бутылочки есть в подсобке.
Завизировал: Питер С. Джейкобсон.
Затем нам попался Катнер. С ним мы поговорили об индийской кухне, которую я очень люблю. И он написал мне вот что:
Йога и электрофорез надежно снимут всякий стресс.
Подписал: Доктор Лоуренс Катнер.
Вставьте меня в стих, пожалуйста!
Завизировал: Кэлпен Суреш Моди.
Гм! Надо это Наде переадресовать.
Потом к Шору подлетела Тринадцатая. Я попыталась у нее выяснить, почему она инкогнито. Но ничего не вышло, так как она слишком нервничала. Но рецепт, все же, заполнила:
Хаттингтона у Вас нет, он весь у меня. Пейте все, но только в меру.
Подписал: Доктор Тринадцатая.
А рецепт не действителен - номер вместо подписи не годится. Гы!
Пы.Сы. Шучу. Принцесса Хадли Тринадцатая.
Завизировал: Оливия Джейн Уайлд, урожденная Кокрейн.
Тут и Форман подтянулся. Он как раз Тринадцатую искал, чтобы сравнить с ней пациента и убедиться в диагнозе. Поэтому с ним и говорить было почти не о чем, пациентка без Хаттингтона его не интересовала. Он черкнул быстро, почти не глядя:
Я не расист и не угонщик, это все Шор выдумал. Так своим и передайте. А Вам лучше обратиться к сексопатологу. Или к психиатру.
Подписал: Доктор Эрик Форман.
Свободу Юрию Деточкину!
Завизировал: Омар Хашим Эппс.
Наконец, мы с Дейвом оторвались от них и зарулили в гримерку к Чейзу. Он сушил волосы феном и сначала не обратил на меня никакого внимания. Но я не растерялась и умело ввернула комплимент его незаурядной внешности. Так разговор и пошел: я ему - комплимент, он мне - показывает очередное косметическое чудо. У него на туалетном столике в большом количестве стояли баночки, скляночки, кремы, тоники, цветы от поклонниц, цветы от поклонников. Дышать было абсолютно нечем. Я с облегчением выскочила в коридор, как только он написал мне:
Обращайтесь, реанимирую в любой ситуации. Доктор-блондинчик.
Подписал: Доктор Роберт Чейз.
Я тоже умею делать искусственное дыхание.
Завизировал: Джесс Гордон Спенсер.
Я твердой рукой отмела мелькнувшую было мысль о чейзотерапевтах и чейзоукладчиках. И хищно ухмыльнулась - самой пригодится. Вон, я уже задыхаюсь.
На выходе из гримерки мы натолкнулись на Кэмерон. С ней мы не расставались довольно долго. Двум безнадежно (или надежно?) влюбленным женщинам всегда есть, о ком поговорить. Когда тремор у нас обеих немного затих, она нацарапала мне буквально следующее:
Волчанки нет. Но ее отсутствие еще не гарантирует спокойной жизни. Да ее у Вас и не будет (спокойной жизни).
Подписал: Доктор Элисон Кэмерон.
И мне век воли не видать.
Завизировал: Дженнифер Моррисон.
Кэмерон умчалась искать Хауза, а мы с Шором решили поискать главного администратора. Лиза была в своем кабинете, очаровательная, как всегда. Мы с ней обсудили все возможности усыновления русского ребенка в случае неудачи с донорством. Я убедила ее, что у нас прекрасный генофонд, почти каждый второй - Хауз (небритый, помятый, пьет спиртное и хамит) и обещала полное содействие, если она надумает к нам приехать. Взамен она написала:
Недостаток йода в организме приводит к перманентному тремору.
Диагноз: Лориманиак.
Лечение: Нежелательно. Приводит к тяжким осложнениям, вплоть до впадения в катарсическую кому.
Подписал: Доктор Лиза Кадди.
Согласна, сама такая.
Завизировал: Лиза Эдельстейн.
У выхода из кабинета Кадди нас поджидал вездесущий Триттер. И, хотя я ни о чем его не просила, сам вручил мне повестку:
Количество выписанных Вам рецептов наводит на нехорошие мысли. Зайдите вечерком ко мне в Управление.
Подписал: Инспектор Майкл Триттер.
Нет, лучше ко мне домой.
Завизировал: Девид Морс.
Я подумала, что надо, пожалуй, переписать повестку на Сфину. Чтобы Триттерианец больше не был таким одиноким.
Оставалось найти заведующего онкологическим отделением. Уилсон нашелся быстро - он развлекал медсестер в курилке. Все таки Шор знает своих персонажей! Я малость пококетничала с ним, а потом заставила пройти в смотровую и трижды (для подтверждения диагноза) осмотреть мою грудь. Говорить я во время осмотра не могла, надо было не забывать дышать. Зато получила огромное визуальное наслаждение, созерцая вытянувшуюся физиономию Шора. Он что, думал, что у лориманиаков груди нет?!
- Выписывайте ей скорее рецепт, скоро съемки начинаются. - занервничал корыстный Девид. Уилсон склонился над своим столом и написал мне без затей:
Рака груди нет. Силикона нет. Проверено. Мне понравилось. Джеймс.
Подписал: Доктор Джеймс Уилсон.
Рецепт яблочной шарлотки я тебе записал на обороте, дорогая. Не выйдет - приходи, научу.
Завизировал: Роберт Лоуренс Леонард, он же РШЛ.
Когда я потребовала осмотреть мою грудь в четвертый раз, до доброго доктора наконец дошло.
- Гм! Может, соберем консилиум?
- Хауз не придет, он капризный. - заныл Шор.
- А Вы ему грудь опишите. Своими словами. Он обязательно придет. - посоветовал продюсеру персонаж.
И Девид Шор рысцой побежал за Хаузом. Я впала в ступор. Несколько минут мы с Уилсоном просидели в полной тишине. Затем в коридоре раздались знакомые до боли быстрые шаги, дверь настежь распахнулась и в дверном проеме показалось божество.
Дальнейшее помню смутно. Пару-тройку раз я падала в обморок. Один раз меня подхватил Уилсон, один раз Шор промахнулся и я упала на пол, но один раз упала удачно, прямо в объятия Хауза, который посмотрел на меня невероятными синими глазами и проворчал «Да что с ней такое?» Я повисла на нем, предпринимая бесполезные попытки утащить диагноста под стол, мотивируя это полной конфиденциальностью диагноза и интимностью процесса его постановки.
Но он был явно сильнее. И падать так низко вовсе не собирался, объясняя, что с пациентками у них спит только Уилсон, а он, Хауз, их только завлекает. Я ничего не хотела слушать, завела свое «Ы-ы-ы-ы-ы!» и сползала по нему вниз не хуже тетки с носком, шаря руками по его телу, которое все не кончалось, цепляясь зубами за пуговицы его рубашки и хватая за все выступающие части комиссарского тела.
В сторонке загибался от смеха Уилсон. Шор метался по кабинету восьмерками. Кадди пыталась сзади накинуть на меня лифчик и как-нибудь уже его застегнуть. В голубых, как июльское небо над Норфолком, глазах, мелькнуло сочувствие и понимание.
- Шкаф - хорошее место для постановки диагнозов. Ну что, встречаемся в шкафу? А сейчас мне пора идти кабалу отрабатывать. - и он кивнул на Шора.
Совместными усилиями бригады русских омоновцев меня все таки отодрали от Хауза, вместе с его голубой рубашкой. Правда, только после того, как я пару раз назвала его НашеВсе и один раз, застенчиво, Грег. Сорвав с него рубашку я захлебнулась от двойного счастья: иметь в гардеробе его рубашку (куплю отдельный гардероб и буду в нем жить) и лицезреть обнаженный торс Хау…Да что, там! Джеймса Хью Кэлама Лори. Если бы не волнообразный катарсис, накрывший меня с головой, фиг бы эти жалкие задохлики из ОМОНа со мной справились. Русская женщина до последней капли крови будет защищать свое право на любовь.
Кинув на меня любопытный, но язвительный взгляд, гениальный диагност нацарапал что-то на подсунутом мною листке и пододвинул его ко мне. Если бы он не ушел на съемки, я бы всю жизнь просидела вот так, глядя на него в упор, трясясь всем телом и не слушая никаких увещеваний.
Через час я сидела в кабинете у Камерон и она, по блату, отпаивала меня горячим чаем. В дверь отделения Скорой помощи то и дело заглядывали другие врачи. Всем было интересно взглянуть на живого лориманиака. Кто-то из интернов даже попросил автограф. Студенты в коридоре шептались: оно говорит «Ы-ы-ы-ы-ы!», на ногах самостоятельно стоять не может, а прислонишь к стенке - сползает по ней, требует загадочного пацтала. Мэри, ты все записала? Завтра экзамен, доктор Кадди сказала.
Наконец, я собралась с духом и расправила листок с драгоценными каракулями. Нацепив очки Кэмерон, чтобы букоффки не расплывались и, придерживая одной трясущейся рукой другую трясущуюся руку, я с трудом разобрала:
Уточненный диагноз: Лориманиак обыкновенный, часто встречающийся. Подвид Рашен. Показание к стационарному лечению в больничке им. ДХКЛ. При обходе осмотрю еще раз. Всех.
Пы.Сы. Идиотка и не лечится.
Подписал: Доктор Грегори Хауз.
Хауз, не груби пациентам! (ВашеВсе? С ума сойти!)
Завизировал: Джеймс Хью Кэлам Лори, собственной персоной.
Я завизжала так, что в окнах лопнули стекла.
- В больничку меня, в больничку! Сегодня там будет осмотр!!!
И тут, от собственного вопля, я проснулась.
Вот и все, к сожалению. Но про осмотр я не забыла. Лишь бы доктор не забыл, он у нас рассеянный после четвертого сезона.