Жанр: внутренний монолог.
Предупреждение: не принимать всерьез.

Я всегда знал, что этот день настанет. Но представить не мог… Это приходит неожиданно и сметает все на своем пути: ненужные достижения, мелкие радости и бытовые победы...

Я запомнил все, до мельчайших деталей: запах земли, ночной холод, мозоли от лопаты, грязь на полу. Швабру, еще теплую от твоей руки… «Уберите здесь, доктор Тауб!» Все внутри меня сопротивлялось этому. Я сделал шаг вперед. Из-за роста мне всегда приходится держать осанку, но тогда я вскинул подбородок еще выше. Я уже знал, что отвечу: «Я пластический хирург! Специалист высшей квалификации! Да я…». И тут это случилось. Ты посмотрел мне в глаза… Этому взгляду физически невозможно противиться. Беспомощный кролик перед удавом…
— Да, я уберу, доктор Хаус.
Это продолжалось всего несколько секунд. Никто из болванов ничего не заметил, и они поскакали ставить диагноз.

Я всегда считал себя выше других. Посмеивался над ними… И сейчас, проходя по коридорам больницы с ведром и шваброй, я чувствую их взгляды. Недоумевающие, насмешливые — большинства. Сочувственный — Кэмерон. С намеком на какое-то тяжелое понимание — Формана…

Недавно я узнал, что ты ударил этого щенка, Чейза… Понимает ли мальчишка, как ему повезло? Думаю, да. Я прочитал это по его лицу. По тому, как он смотрит на тебя — украдкой, жадно и безнадежно…

Мне наплевать. Наплевать на то, что они шепчутся за моей спиной. Наплевать на хихиканье медсестер, этих раскрашенных кукол. Я чувствую себя таким свободным, как будто это шанс. Шанс все начать сначала.

Ты откровенно издеваешься надо мной. «Я наследил на ковре, доктор Тауб!», «Мне некуда выбрасывать эти чертовы рекламные листки, доктор Тауб, корзина полная!»... Ты швыряешь на пол корки от уилсоновских бутербродов и смеешься мне в лицо...
Теперь я знаю, какие чувства испытывают мазохисты. Этот жгучий стыд, горячие волны в груди — и желание, чтобы это продолжалось еще и еще… Что сделал со мной этот худой желчный взъерошенный человек? Почему рядом с ним у меня перехватывает дыхание и горят щеки, заставляя как можно ниже склоняться над ведром с мыльной водой или прятать лицо в мокрую тряпку?...

Я случайно подслушал твой разговор с Кадди. «Это возмутительно, ты превратил его в уборщика…» «Ты заставила меня набрать команду, а теперь учишь, что с ней делать?». О, как мне нравится твоя резкость…

Уилсон избегает смотреть мне в глаза. Он друг, только друг, повторяю я себе бессонными ночами, отвернувшись к стене. Если за столько лет это не превратилось в нечто большее, мне не о чем беспокоиться.

Я почти не сплю… А когда засыпаю, ко мне приходишь ты. В этих снах ты улыбаешься так зло и делаешь мне так больно, что наутро я ищу на своих разъеденных «Кометом» руках синяки от твоей железной хватки…

О чем ты попросишь меня в следующий раз, Грегори? Я шепчу твое имя пересохшими губами, и во рту остается привкус гари. У тебя такое горькое имя, Хаус, ты знаешь об этом?..

Я умею ждать.

О чем ты попросишь меня?