Мини-чат | Спойлеры, реклама и ссылки на другие сайты в чате запрещены
|
|
|
Конкурсный фанфик "Прощальная встреча."
| |
| kahlan | Дата: Среда, 11.01.2012, 01:44 | Сообщение # 1 |
Кэлен
Награды: 0
Группа: Дежурные врачи
Сообщений: 5282
Карма: 20746
Статус: Offline
| Автор: ia01
Название: Прощальная встреча
Рейтинг: R.
Размер: миди.
Категория: общие
Жанр: романтика, агнст.
Время действия: 7 сезон, Рождество.
Описание: История Кэмерон после ухода в 7 сезоне.
Посвящается персонажам,
покинувшим сериал
Глава 1.
Начало декабря было ужасным. Холодный северный ветер гнал тяжелые темные тучи над крышами домов. Лужи на тротуарах не успевали высохнуть, вновь и вновь наполняемые дождями. Солнце появлялось на пару минут, освещало безрадостную картину городских улиц, и снова скрывалось в тучах. Ненастная погода была на руку лишь продавцам магазинов. Минул только первый уикенд рождественских распродаж, а менеджеры уже подсчитывали новогодние бонусы к зарплате.
Сумерки были самым тоскливым временем суток. Такие часы лучше проводить в каком-нибудь тёплом и приятном месте, например, в кабинете лучшего друга, мешая ему работать. Или в отделении диагностики, разбирая с командой случай редкой болезни или обсуждая фигуру администраторши госпиталя. Впрочем, в последние месяцы обсуждения последней темы приобрели слишком личный оттенок даже для человека, который чужих прав на личную жизнь никогда не признавал.
Хаус ехал на железнодорожный вокзал Принстона для того, чтобы встретить сестру Кадди.
Лиза решила, что в суете вокзала ей будет трудно уследить за двумя непоседливыми детьми. Хаус логично возразил, что до сегодняшнего дня та с детьми как-то справлялась, но Кадди была непреклонна. Точно так же она настояла на совместном семейном ужине. Хаус заранее представлял себе скучный обмен любезностями и семейными сплетнями на фоне громких детских криков.
Женский каприз или проверка прочности отношений - вот над чем Хаус размышлял во время пути. Непрерывный анализ произошедших перемен и опасение сделать что-нибудь неправильно держали в постоянном напряжении, не давая передышки. Обретя то, что уже и не надеялся обрести, он боялся потерять. И потому старался удержать любой ценой.
Наконец, такси остановилось. Сунув деньги водителю, Хаус вышел из машины. На площади перед вокзалом было очень шумно. Громко и непрерывно сигналили вставшие у сломанного светофора автомобили, громкоговоритель предупреждал о задерживающемся прибытии поездов, на повышенных тонах выясняла отношения молодая пара на стоянке такси. Последней каплей стала в третий раз проигрываемая на рекламном экране рождественская мелодия.
Пересекая стоянку такси, Хаус сделал глубокий вдох, чтобы снять раздражение, и остановился. Точнее, остановилось всё вокруг. Наступила желанная тишина. Время стало вязким, и люди двигались с минимальной скоростью.
Он не думал, что такое бывает. Подобное он видел однажды, поздним вечером переключая каналы. На экране телевизора со скоростью десять тысяч кадров в секунду в темноте вырастал гигантский огненный цветок, выдуваемый фокусником. Зрелище было красивым и завораживающим.
Делая шаг, Хаус смотрел вперед. Неспешно падали прозрачные капли дождя, разбиваясь о чёрный асфальт. Гасли габаритные огни машины такси, чтобы через долгое мгновение загореться вновь. Сияли фонари, и склонившаяся к багажнику такси женщина медленно доставала небольшую сумку. Одновременно поправляя серебристые локоны (Хаус почему-то был уверен, что цвет волос искажен светом фонарей), женщина выпрямилась. На её руке блеснуло кольцо.
Тишина закончилась. В мир вернулись звуки, и время продолжило свой бег. Хаус обогнал незнакомку. Обернувшись, он встретился с ней взглядом.
Это была Кэмерон.
Глава 2.
Первые фразы взаимных, довольно сдержанных, приветствий и вопросов были прерваны объявлениями громкоговорителя. Прибытие поезда Кэмерон задерживалось минимум на полчаса, прибытие поезда, который ожидал Хаус – на двадцать минут.
- До прибытия твоего поезда, кажется, полчаса? Поблизости наверняка есть кафе, - сказал Хаус.
- Да, кажется, на втором этаже вокзала, - неуверенно произнесла Кэмерон.
Хаус воспринял ответ как согласие. Бесцеремонно подхватив её сумку, он направился к центральному входу в здание вокзала. Кэмерон последовала за бывшим начальником, одновременно размышляя, что этот жест можно расценить по-разному. С одной стороны - любезность, с другой – теперь она не могла невзначай затеряться в толпе, чтобы избежать предстоящего разговора.
Для себя она так и не смогла решить, что же вероятнее. В просторном вестибюле вокзала было шумно и многолюдно. Особое внимание привлекала небольшая группа взволнованных людей. В том, что столпотворение не было случайным, убеждал крик с просьбой вызвать врача. Кэмерон обогнала Хауса, и, не оглядываясь, поспешила на помощь.
Он закатил глаза, но пошёл следом, бормоча сквозь зубы что-то вроде «Люди не меняются» и «Где Кэмерон – там обязательно жаждущие заботы и любви».
Толпа расступилась, пропуская Кэмерон и Хауса. В окружении людей, на мраморном полу бился в судорогах ребёнок, мальчик, на вид не старше шести-семи лет. Его руки и ноги резко и беспорядочно дёргались, словно управляемые выжившим из ума кукловодом. Глаза мальчика были плотно закрыты, светлые каштановые волосы метались по бледному лбу. Из носа текла ярко красная кровь, пачкая светлую футболку. Пятнами был заляпан не только воротник, но и нижний край футболки.
Кэмерон быстро оценила ситуацию. Она сняла пальто и несколько неуклюже опустилась на колени. Она повернула ребёнка на бок, чтобы уменьшить судороги и не дать ему захлебнуться кровью. Отмечая осторожность и бережливость её движений, в ярком свете ламп Хаус наконец заметил то, что так удачно скрывают модели современной женской одежды и плохое уличное освещение – большой срок беременности.
- Кто-нибудь видел, как он упал? Как давно начались судороги? Когда пошла кровь из носа – до или после начала приступа? Где его родители? Кто-нибудь вызвал скорую? - Кэмерон задавала вопросы, но растерянные люди не могли дать вразумительных ответов. Кто-то подошёл слишком поздно, кто-то не заметил ничего странного до того момента, как у ребёнка начался припадок.
- Дифдиагноз для эпилепсии? – Хаус вызвал скорую по сотовой связи. Мгновенно включившись в работу, он был собран и уверен.
- Внешне – обычный припадок, но кровь… Её немного, может быть, просто ударился носом при падении.
- Или не ударился. Инфекция – корь, грипп. Хронические заболевания печени, а в сочетании с припадком эпилепсии можно предположить…
- В любом случае – нужна скорая.
- А может быть и нет…
Хаус присел на корточки, чтобы рассмотреть лицо мальчика поближе. Нахмурившись, он вглядывался в него несколько секунд. Затем обмакнул указательный палец в лужицу крови на полу и, внимательно рассмотрев кровь, слизнул её языком.
Большинство стоящих вокруг людей скривилось, особо впечатлительные брезгливо отвернулись, по толпе пробежал шёпот «Сумасшедший», и только Кэмерон наблюдала за жестом Хауса спокойно и с пониманием. Самые странные его поступки всегда имели логическое объяснение.
- Брусничный мусс, - мечтательно протянул Хаус и похлопал мальчика по щеке. – Отлично сыграно! Можешь открывать глаза.
Судороги мальчика закончились, как по волшебству. Он приоткрыл один глаз, затем второй, и сел, шмыгая носом.
Люди расступились, пропуская мать мальчика. Запыхавшаяся раздраженная женщина держала на руках маленькую девочку.
- Джордж, когда прекратишь свои шутки! Я отлучилась всего на минуту, а ты уже ломаешь комедию!
Она одним рывком поставила мальчика на ноги. Пыталась отчистить футболку от сока, она выговаривала громким шёпотом всевозможные ограничения за проступок. Девочка наблюдала за братом. Несмотря на перспективу остаться на неделю без любимой игровой приставки, мальчик счастливо улыбался и показывал ей язык. Хаус критически оглядел бывшего пациента и сказал:
- Мы ошиблись с диагнозом. Недостаток родительского внимания и воспитания – только и всего.
Кэмерон надела пальто, поправила прическу. Она протерла запачканные в брусничной «крови» руки и предложила упаковку бумажных платков Хаусу. Он отрицательно покачал головой, показав ладони. Ах, да, он же выходил с чистыми руками из любой ситуации.
Хаус поднял сумку, и со второй попытки они добрались до кафе.
Он не думал о Кэмерон с того далекого вечера, когда она ушла, в типичной для себя манере соединив в прощальном монологе признание в любви и обвинение в организации убийства. Гораздо больше слов его поразила и восхитила внутренняя сила, с которой они были сказаны. Может быть, поэтому он легко отпустил Кэмерон.
Просто он давно свыкся с мыслью, что однажды она уйдёт. Как комета отдаляется от солнца, с каждым новым витком траектории оказываясь дальше и дальше, так и Кэмерон постепенно покидала пределы его вселенной, чтобы однажды исчезнуть совсем. Первым витком был случай с Воглером, когда Кэмерон пожертвовала местом в команде ради его принципов. Последним витком траектории стало прощание после случая с африканским диктатором.
Тем интереснее было встретить её.
Кэмерон заказала зелёный чай, кажется, лишь для того, чтобы согревать о горячую чашку озябшие пальцы. Хаус заказал кофе и сразу же забыл о принесённом заказе.
Он с жадным любопытством смотрел на Кэмерон, находя знакомые черты и отмечая новые. Чуть округлившийся овал лица, сияющие внутренним, «в себя» обращенным светом, глаза, незнакомый жест руки, убирающей прядь волос за ухо, - в её внешности не было изъянов, но нечто неуловимое портило общее впечатление, и он не мог понять, что.
Перед ним была «не его» Кэмерон. Неожиданная мысль была правдива. Когда она работала в диагностическом отделении, когда завязала отношения с Чейзом, даже когда вышла замуж за Чейза и возглавила отделение скорой помощи, изредка возникая в поле зрения - всегда она принадлежала ему и только ему. А сейчас – нет.
Она словно потеряла статус «произведения искусства», обретя взамен настоящую, совершенно от него независимую, жизнь.
- Так что привело тебя в Принстон, помимо спасения будущих гениальных актёров? – спросил он.
- Работа, - ответила Кэмерон, мысленно настраиваясь на долгий разговор.
Полчаса, образовавшиеся из-за опоздания поезда, она собиралась провести в зале ожидания, заново просматривая бумаги. Случайная встреча нарушила планы, и теперь приходилось поддерживать беседу. Она рассказывала свою историю, говоря полуправду, стараясь не опускаться до откровенной лжи. Но с Хаусом этот трюк проходил редко. Он, как никто другой, умел вызвать на откровенность.
Глава 3.
Однако даже такому искусному провокатору не под силу было выпытать абсолютно всё. О многом невозможно было рассказать. Слишком многое хотелось скрыть.
Например, возникновение цинично-ироничного голоса, который зазвучал в голове через несколько недель после отъезда из Принстона. Попытки заставить его замолчать не стоили затрачиваемых сил. Самым действенным способом было игнорирование, хотя сложно не замечать того, кто имеет своё мнение по любому вопросу и желает его непременно высказать. Порой Кэмерон не могла отделаться от ощущения, что не было никакого переезда, и вот-вот откроются двери, пропуская обладателя голоса собственной персоной. По скорости и правильности постановки диагноза голос определенно был лучшим. В особо трудные минуты он не давал впасть в уныние, подбадривая колкими замечаниями.
Внешне её жизнь была благополучна. После увольнения из госпиталя Кэмерон переехала в Чикаго и устроилась на новую работу, на должность заместителя главы скорой помощи. Она не стремилась занимать высокие должности, поэтому некоторый спад в карьере не смущал. Она любила помогать людям, а остальное было не так уж важно.
Постепенно завязались приятельские отношения с коллегами по работе, с соседями по дому. По выходным она гуляла, стараясь узнать большой город, или обустраивала новую квартиру, которая постепенно обретала уютный вид.
После долгого рабочего дня она заезжала в супермаркет за продуктами к ужину. К концу вечернего выпуска новостей, из которого Кэмерон улавливала только сообщения о катастрофах или авариях, она успевала приготовить еду, поужинать и вымыть посуду. Выключив телевизор, она уходила в комнату, служившую одновременно спальней и гостиной.
И совершала большую ошибку. Каждый вечер, одну и ту же ошибку. Она заходила в комнату, не зажигая света.
С детства Кэмерон любила просыпаться с первыми лучами солнца. Утренние часы, наполненные светом и теплом, были лучшим началом дня. После начала близких отношений с Чейзом многие привычки пришлось изменить. Роберт оказался любителем поспать подольше, и плотные, не пропускавшие дневного света, шторы заменили легкие занавески. Сейчас она снова была одна, и потому окно в спальне новой квартиры в любое время суток демонстрировало городской пейзаж.
Стандартное нагромождение многоквартирных жилых домов, окруженных асфальтовыми лентами тротуаров и дорог, оживляли редкие пятна газонов и деревьев. Вечерами по-зимнему темную картину в оконной раме украшали огни придорожных фонарей, горящие квадратики окон и красочные вспышки рекламных вывесок.
Но, заходя в комнату, Кэмерон не видела света. Не видела она и обычной вечерней темноты. Она видела только тьму – непонятную и враждебную. Низкое небо, тени на сером асфальте, темные стены домов, уходящие в никуда улицы - пейзаж завораживал и притягивал мрачной силой и красотой.
Едва дыша, ощущая биение собственного сердца как далёкий посторонний стук, Кэмерон сидела на кровати и смотрела. Пластиковый выключатель на стене был на расстоянии тысячи световых лет и одного движения руки одновременно. Казалось, единственное касание превратит комнату в одну из тех точек, что так уютно светятся за окном, но Кэмерон не могла пошевелиться.
Тьма вытягивала жизненные силы. В ней растворялись эмоции, воспоминания, мысли. Всё, что когда-либо волновало, задевало, причиняло радость или боль, исчезало. Оставшаяся пустота затягивалась паутиной безразличия. Через час, или два, или больше, тьма отпускала до следующего вечера. Очнувшись от кошмара, происходящего наяву, Кэмерон плелась в ванную. Вернувшись, она ложилась в постель и спала без сновидений.
Несмотря на выматывающие и пугающие ночные наблюдения, Эллисон прекрасно высыпалась. При свете дня они выглядели небольшими недоразумениями, которые не повторятся. Уверенность не покидала до следующего вечера.
Странным казалось то, что внутренний ироничный голос, не умолкавший в рабочее время, вечерами утихал, стоило ей войти в комнату. В дневное время он предпочитал комментировать случаи более интересные, чем депрессия или невроз.
Кэмерон держалась до последнего. Она заполняла зимние вечера долгими прогулками по городу, встречами с новыми знакомыми и внеочередными дежурствами. Но независимо от воли хозяйки, ноги поворачивали в тёмные и зловещие закоулки города, где угроза жизни и здоровью обретала вполне конкретные очертания банды беспризорников или малолетних хулиганов. Большинство друзей-коллег по работе были рады поболтать за ланчем, но после рабочего дня торопились к семьям. Строгая начальница отделения внимательно следила за теми подчиненными, которые брали чересчур много дежурств, чтобы впоследствии не оплачивать больничные листы с диагнозом «Нервное переутомление».
Капитуляция произошла в Рождество. После традиционной вечеринки, прощаний у празднично украшенного входа и пожеланий хорошо провести выходные, Кэмерон изящно изобразила рассеянность и выскользнула из такси. Она вернулась за перчатками, забытыми на диване в комнате отдыха, где благополучно и проспала всю ночь.
Умываясь ледяной водой в пустынной ординаторской в тот ранний час, когда большинство людей ещё досматривают сны, а самые нетерпеливые дети уже распаковывают рождественские подарки, Кэмерон признала окончательное поражение. Мрачные пейзажи, зловещие игры теней за окном, тьма и неподвижность тела были попыткой скрыть от себя правду. Она скучает, нет, нет, она безумно, до умопомрачения тоскует по Чейзу. Безумно было самым точным словом – с такими неврозами и до психиатрического отделения недалеко.
Абсурдный факт заключался в следующем: находясь в полуофициальном разводе, она нуждалась в муже сильнее, чем за недолгое время брака. Они так и не были разведены официально. Поспешный отъезд помешал уладить формальности.
Она нуждалась в Чейзе. С привычкой к щедро излучаемому теплу, к постоянной ненавязчивой заботе и любви, оказалось сложно проститься. За месяц недомолвок и подозрений, когда окружающие знали куда как больше о смерти африканского диктатора, она не сумела подготовиться к худшему. Как заклинание, она повторяла слова о том, что вместе они всё преодолеют. Она ошиблась.
Прошли долгие одинокие месяцы, и Кэмерон смирилась с тем, что её муж – убийца, который не раскаивается в совершенном преступлении. Она справилась с мыслью о предательстве – именно так она восприняла отказ покинуть Принстон вместе. Частично его выбор внушал уважение. Чейз предпочёл независимость решений и одиночество зыбкой возможности быть счастливым. Он поступил так, как поступил бы Хаус.
Тут внутренний ироничный голос попытался вставить едкий комментарий, но Кэмерон заставила его замолчать.
Смириться с пустотой и одиночеством было невозможно. Она и Чейз всегда проводили вместе много времени. Если совпадал график работы, сообща добирались до госпиталя, в обеденный перерыв обязательно встречались, обменивались новостями, иногда просто сидели, обнявшись. Прикосновения были выразительней слов. Их тела изобрели особый язык общения, правдивый и искренний. Мимолетное прикосновение и улыбка давали больше тепла, чем самое пылкое признание в любви. Так было с самого начала их отношений.
Принимая знаки его внимания, эхом отвечая на слова признаний, иногда Кэмерон думала, что её любовь - всего лишь отражение. Пламя свечи в зеркале светит ярко, но не даёт тепла. Обман легко обнаружить – стоит только протянуть руку. Холодное стекло мгновенно разрушит иллюзию, и не останется ничего. Ничего, кроме работы, заботы о чужих, нуждающихся в помощи людях, и вечерней тьмы.
Сообщение отредактировал kahlan - Среда, 11.01.2012, 01:47 |
| |
| |
| kahlan | Дата: Среда, 11.01.2012, 01:46 | Сообщение # 2 |
|
Кэлен
Награды: 0
Группа: Дежурные врачи
Сообщений: 5282
Карма: 20746
Статус: Offline
| Глава 4.
Давно исчезли атрибуты Рождества. Атмосфера праздников, медленно переходящих в будни, запоздало подействовала на Кэмерон. Она жила ожиданием чуда, и казалось, что чем абсурдней и причудливей будет его форма, тем лучше. Холодная зима неохотно уступала место весне. Закончился первый месяц весны, начался второй, и ожидание оправдалось.
На какие-то доли секунды Кэмерон замерла перед пациентом. Даже с кислородной маской на лице, увешанный медицинскими датчиками, в помятой одежде, уставший мужчина выглядел неправдоподобно красивым, только что сошедшим с рекламы дорогих наручных часов. Худое мужественное лицо, стального цвета глаза, седые нити в коротко стриженых волосах, слегка сгорбленная спина. Всегда кажется, что, такие люди вращаются в высших слоях атмосферы, не доступных простым смертным. А потом выясняется, что ты живёшь с ним на одной улице, и продавец газетного киоска на углу каждое утро одинаково ровно улыбается и тебе и ему.
Кэмерон глянула в карту пациента. Совпадение - имя первого мужа кольнуло привычной, поистершейся за годы, болью.
- Депрессия, рак лёгких второй стадии, - внутренний голос сухо перечислил диагнозы сквозь поток эмоционально окрашенных мыслей и умолк. Как оказалось потом, навсегда.
После осмотра и подробных расспросов, Кэмерон заполнила карту, назначила пациенту стандартные анализы, добавив ещё несколько, которые подтвердили бы неутешительный прогноз, и прописала препараты. Как только она отошла к следующему пациенту, мужчина внимательно просмотрел свою карту, будто ища подтверждения чему-то. Его лицо отразило одновременно облегчение и муку.
Кэмерон не придала этому значения, менее тщательно, чем обычно, осматривая последнего на сегодня пациента. Она спешила, опасаясь из-за вечерних пробок опоздать на поезд, идущий до Принстона. По совету адвоката, она собиралась увидеться с Чейзом, который отказывался подписывать бумаги на развод без личной встречи.
Сдавая карты на стойку регистратуры, она заметила странный взгляд старшей медсестры. Принимая карту предпоследнего пациента, та с сожалением покачала головой.
Его история оказалась менее банальна, чем другие истории из отделения скорой помощи. Однажды, около двух лет назад, с такими же симптомами в больницу привезли невесту пациента, совсем молоденькую девушку. Она медленно умирала, но ни один доктор не мог назвать причину.
Рак лёгких диагностировали слишком поздно. Болезнь перешла в последнюю стадию, и мужчине оставалось только наблюдать угасание своей невесты.
Но случилось чудо, которое онкологи именуют ремиссией. Страшная болезнь отступила, и через месяц цветущая здоровьем девушка благополучно выписалась из больницы. Правда, обручальное кольцо не украшало её руки. Пара рассталась по обоюдному согласию.
Близость смерти вынудила их пересмотреть решение о помолвке. Никто не мог назвать точную причину. Просто в один день они с удивлением обнаружили, что их ничего не связывает. Общаясь как хорошие друзья, но не влюбленные, они пытались и не могли найти точек соприкосновения: разные поколения, разные сферы общения, разные судьбы. Он познакомился с ней в собственном цветочном магазине, разговорившись как с покупательницей, а простился на пороге больницы, как с бывшей невестой. За время расставания они выяснили одну только общую черту – веру в судьбу. Оба посчитали, что их любовь исполнила своё предназначение – избавить от смерти, и исчезла.
Выслушав короткую историю со счастливым концом, Кэмерон вернулась и назначила пациенту капельницу с сильнодействующим снотворным. Причина заключалась в следующем: она всерьёз опасалась, что находящийся в депрессивном состоянии, с диагнозом-смертельным приговором, мужчина решит приблизить свой конец. Идеальным выходом из ситуации стала бы беседа, но времени катастрофически не хватало.
Ночной поезд увёз её в Принстон-Плейсборо.
Всего несколько часов спустя, возвращаясь в Чикаго и подробно анализируя произошедшие в госпитале события, Кэмерон удивлялась самой себе. Наедине с Чейзом, в условиях вынужденной изоляции, она действовала как бездушный механизм, с человеком эмоциональным и чувственным, ничего общего не имеющий. Даже слёзы были не проявлением чувств, а продуманным драматическим эффектом механической куклы.
Подпись на официальных бумагах о разводе являлась второстепенной задачей. Каждый шаг, каждое слово были закодированы и вложены в неё с одной лишь целью – дать Чейзу проститься и уйти самой. Только так она могла отблагодарить его и начать новую жизнь.
Следуя чётко прописанной программе, она признавалась во всех смертных грехах, льстила самолюбию, улыбалась сквозь слёзы, вспоминала прошлое, смеялась. Она убедила Чейза в правильности убийства, своей ненормальности и перечеркнула прошлое. Изображая чувства, отвечая на его прикосновения и желания, им самим ещё не осознанные, Кэмерон задавалась лишь одним вопросом: почему Чейз так легко верит в ложь? Ответ был прост – потому что хотел верить.
Лишь однажды сквозь металлическую броню равнодушия шевельнулось нечто, похожее на эмоцию. Это был момент, когда зазвучала мелодия на телефоне, и Чейз пригласил её на танец. Кэмерон с сожалением вспомнила свои несбывшиеся мечты о счастливой жизни, которой живут обычные люди.
Но не только её мечтам не суждено было сбыться. В этом городе, в этом госпитале, кажется, ни один человек не мог быть счастлив. Потому она покинула Принстон-Плейсборо с лёгким сердцем и уверенностью, что больше никогда не вернётся.
Прошлое осталось позади. Ночная темнота больше не представляла опасности. Жёлтый конверт с заветным подписанным бланком о разводе словно стал пропуском в будущее, и Кэмерон с удвоенной энергией взялась за работу.
Первым делом она проконтролировала состояние того пациента, которого так неэтично усыпила на целые сутки. Состояние было стабильным. Предварительные результаты анализов ещё не были готовы, но наблюдая за пациентом, слушая отсчитываемый датчиком пульс, она всё более убеждалась в правоте первоначального диагноза.
Кэмерон была первым человеком, которого он увидел после пробуждения. Открыв глаза, он закрыл их снова, словно решил притвориться, что спит. На его лице промелькнуло прежнее выражение обреченности. Кэмерон заговорила с пациентом, предложила воды, представилась и задала несколько вопросов о самочувствии. Об ответах она судила по глазам мужчины – говорить мешала трубка в горле.
Он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы вынести правду. Кэмерон рассказала о том, что ждёт его в недалеком будущем. Жестко, цинично, ничего не утаивая, она говорила о болезни, предстоящих болях, страданиях и унижениях, о процедурах, которые его ожидают, о возможных последствиях и вариантах развития событий, в том числе и самых неблагоприятных.
Какое право она имела поступать так с человеком, чей диагноз был лишь предположением? На каком основании она грубейшим образом нарушала нормы врачебной этики? Почему она решила собственноручно взвалить на человека такую непосильную ношу, как смертельная болезнь, ещё и сразу после пробуждения? Для неё превышение своих должностных обязанностей давно стало нормой поведения. Только сейчас превышение было со знаком «минус», а не «плюс», и могло причинить больше вреда, чем пользы.
Кэмерон говорила, а мужчина внимательно слушал, записывая вопросы на листе бумаги. Эллисон отвечала, замечая, что почерк, неровный на первых вопросах, к концу беседы стал твёрдым и уверенным. Многое из рассказанного мужчина знал по болезни своей невесты, некоторые вещи только сейчас стали понятны. На первый план вышла чисто практическая сторона болезни, с которой ему предстояло жить.
Кэмерон ничего не утаила, не оставив ни капли неизвестности. Понятия «неизбежность» больше не существовало. С болезнью можно и нужно было бороться. Но окончательное решение оставалось за пациентом. Сутки назад он был готов сдаться. Сейчас он хотел жить.
Кэмерон оставила мужчину одного. Но то было мнимое одиночество. В кабинете онколога, в процедурной, на химиотерапии, в палате Эллисон незримо присутствовала за его спиной. Ангелом-хранителем, обещающим жизнь, или демоном-искусителем, предлагающим быструю смерть, она всюду следовала за ним. Всё время его пребывания в больнице она была в курсе результатов анализов, знала подробности последних проведенных процедур, но ни разу не навестила его лично, и тщательно избегала встреч.
Пациент поправлялся медленно. За неполный месяц, прошедший со времени их первой встречи, Кэмерон изучила о раке лёгких всю доступную информацию, разговаривала с ведущим пациента онкологом и не однажды консультировалась с главами онкологических отделений из соседних штатов. Кажется, она могла сдать экзамен по этой узкой специализации.
Наконец, пациента выписали. Своевременно и правильно поставленный диагноз, а также грамотно проведенное лечение давали весомые основания для благоприятного исхода ситуации. Пациент мог вести почти нормальную жизнь, при условиях регулярного посещения врача и приёма назначенных препаратов.
В тот весенний день Кэмерон появилась в больнице после полудня. С утра она чувствовала себя из рук вон плохо, но из последних сил приехала на работу. Чувство долга победило и здравый смысл, и беспричинное недомогание.
Заглянув на минуту в свой кабинет, она увидела на столе букет цветов. Нежные белые тюльпаны в стеклянной вазе словно притягивали солнечный свет, отчего обычное помещение совершенно преобразилось, став светлее и просторнее. Завороженная Кэмерон приблизилась и села в рабочее кресло, чтобы рассмотреть цветы поближе.
Тюльпаны издавали приятный аромат, что было странно, потому что обычно тюльпаны не пахнут. В самом появлении букета не было ничего необычного, потому что вылеченные пациенты часто присылали подобные подарки в знак благодарности. Но Кэмерон букет тюльпанов показался не просто знаком внимания. Он был предвестником нового и необычного.
Плохое самочувствие вновь напомнило о себе головной болью и сильными спазмами в желудке. Кэмерон решила, что с работой на сегодня покончено, но загадку букета можно было разгадать прямо сейчас.
К цветам была приколота карточка цветочного магазина, впрочем, имени отправителя или пожелания она не содержала. На выцветшем прямоугольнике картона значились только название магазина и номер телефон. Может быть, там раскроют тайну неизвестного дарителя.
Она набрала номер. В трубке долго звучали длинные гудки, и паузы между ними давили на слух мёртвой тишиной. Давно пора было положить трубку, но Кэмерон слушала и слушала сигналы. Они звучали так безнадёжно и тоскливо, что Эллисон представила себе заброшенный цветочный магазин. Мутные стеклянные витрины, прежде заставленные вазами с цветами, мумии букетов на полках, белые контуры засохших лужиц воды на полу и обрывки цветных ленточек, молчащий колокольчик над входной дверью, и неподвижный воздух, пахнущий запустением.
Она нашла в себе силы отогнать тоскливое видение и почти положила трубку на рычаг, когда долгая тишина между гудками сменилась незнакомым мужским голосом.
- «Цветы от Брайана». Чем могу помочь?
- Здравствуйте, могу ли я узнать имя отправителя букета?
- Да, если он захотел его оставить. Секунду…
В трубке снова была тишина - не было слышно ни голосов покупателей и продавцов, ни музыки, играющей фоном.
- Алло, Вы ещё на связи? Его имя…
Мужчина назвал давно знакомое Кэмерон имя. Оно было с ней с того момента, когда в рабочей суете приёмного отделения она замерла перед незнакомцем со смертельным диагнозом. Потом оно повторялось множество раз: значилось в истории болезни, на бланках анализов и пластиковых пакетах с химиопрепаратами. Имя виделось во сне как символ неразрешимой загадки.
С какой целью она помогала этому человеку? Или помогала она вовсе не ему, а пыталась вылечить своего умершего от рака щитовидной железы мужа? Может быть, она поступала согласно давним выводам Хауса и интересовалась лишь теми, кто нуждается в помощи? Или по выработавшейся с годами привычке продолжала разгадывать загадки там, где их возможно и не было?
Или трудилась на генофонд человечества, который мог лишиться бесценного экземпляра мужской красоты? Внутренний циничный голос замолчал ещё месяц назад, и Кэмерон пыталась иронизировать над жизненными ситуациями самостоятельно. Получалось неважно.
На свой следующий вопрос она знала ответ, но очень хотела услышать его.
- Могу я узнать ещё кое-что. Как зовут Вас?
Мужчина медлил с ответом. Когда он заговорил снова, в его голосе распустившимся цветком прозвучала улыбка. В эту улыбку Кэмерон, кажется, и влюбилась. Потому что он повторил только что названное имя.
|
| |
| |
| kahlan | Дата: Среда, 11.01.2012, 01:46 | Сообщение # 3 |
|
Кэлен
Награды: 0
Группа: Дежурные врачи
Сообщений: 5282
Карма: 20746
Статус: Offline
| Глава 5.
Своего ребёнка она выбрала в супермаркете. Конечно, не в буквальном смысле, но тем не менее. Кэмерон выбирала между двумя марками красного вина. Один бокал за субботним ужином служил профилактикой сердечно-сосудистых заболеваний и дурных мыслей. Сегодня же был особый, пусть и печальный повод. Она собиралась делать аборт.
Закончился недельный срок, данный себе на размышления. Впрочем, срок был формальным. Решение было принято ещё в понедельник. Одинокая молодая женщина, недавно переехавшая в большой город, новая интересная работа с перспективой повышения до должности начальника отделения – ребёнок от бывшего мужа никак не вписывался в идеальную картину.
Сдавая кровь на анализы, проходя осмотр, чтобы убедиться в своей догадке, Кэмерон повторяла про себя: «Не может быть. Это ошибка программы. Сбой в системе». Но живая «ошибка» внутри неё делилась и росла с каждой минутой, и вынуждала действовать.
Несложная безболезненная процедура. Минимальный риск осложнений, опытный врач, никаких противопоказаний. Такие процедуры – обычное дело. Их проводят по различным причинам и врачебным показаниям. Почему бы не посчитать таким показанием неудачный брак?
Из её жизни всего лишь вырежут лишний, ненужный кусочек. Он случайным образом оказался на плёнке судьбы, и режиссёр монтажа уже спешит исправить ситуацию. Щелчок ножниц, быстрая склейка, проверка ленты на свет – и не останется никаких следов.
Чейзу о принятом решении знать необязательно. Они разведены и расстались, чтобы никогда не встретиться снова. Тот факт, что прощальная встреча дала начало новой жизни, ничего не значит.
Это не убийство, как заявляют противники абортов. Растущее внутри неё существо ещё нельзя назвать ни ребёнком, ни плодом. Эмбрион, больше схожий с зародышем животного, ещё не может дышать самостоятельно, у него нет ни сердца, ни мозга. Если это и убийство, то из лучших побуждений – милосердия и любви.
Так Кэмерон убеждала себя в правильности выбора, день за днём возводя стены из аргументов «за». За неделю аргументов накопилось на небольшую крепость. Надёжно замурованное сердце больше не вздрагивало от детского смеха. Решение об аборте было разумным и правильным.
Кэмерон заметила, что смотрит в одну точку уже минут пять. Сегодня выбор был труден, как никогда раннее. Это не убийство. Но ещё одна смерть. Уверенность рассыпалась перед одним-единственным доводом сердца.
Она поставила бутылку вина обратно на полку, потому что поняла, что не сможет сделать аборт. Краткий звонок в больницу отменил назначенную процедуру.
Чем полагается питаться беременным? Припомнилась картинка из учебника медколледжа.
Молочные продукты. Брр, никогда не любила творог. И с комически-печальным вздохом, который так не подходил к счастливому выражению её лица, Кэмерон отправилась в молочный отдел супермаркета.
Семь месяцев спустя к картине её жизни добавился немаловажный элемент композиции. На первом плане была беременность, на втором, но очень близком, стоял сумрачный незнакомец с букетом тюльпанов. У незнакомца давно были и имя, и судьба, не было только чётко определённого статуса. Друг? Близкий друг? Любовник?
В точных определениях не было особой необходимости, особенно сегодняшним вечером, накануне поездки в Принстон. Брайан убеждал её не ехать, но Кэмерон настояла, прежде всего, по врачебным причинам.
Её беспокоил один показатель результатов последних тестов, который выделялся на фоне других, которые были в пределах нормы. Лечащий врач не уделил этому достаточного внимания, и Кэмерон обратилась к давнему знакомому, который не раз помогал в трудных ситуациях – Уилсону. Он обрадовался звонку, немного удивившись желанию Кэмерон увидеться лично.
Поезд, шумный вокзал, толпы людей и ненастная погода Принстона предстояли через несколько часов, а пока Кэмерон зажигала свечи, расставляла чашки на столе и заваривала чай. Из помещений магазина ей больше всего нравилась небольшая комната отдыха на втором этаже. Места здесь хватало только на стол с парой стульев, электрическую плитку и шкафчик с посудой, зато из окна открывался вид на вечерний город. Букет свежесрезанных цветов на подоконнике напоминал о том, что этажом ниже находится магазин цветов.
Брайан вновь открыл его после долгого периода депрессии и болезни. Видение Кэмерон с засохшими цветами на полках и пыльными витринами частично оказалось правдой. Открытие пришлось на выходной день, и с раннего утра магазин был полон людей. Обновленный, как и его владелец, он вернулся к жизни. Поздним вечером Брайан закрыл входную дверь за последним покупателем, с приятным чувством усталости повесил табличку «Закрыто» и поднялся на второй этаж, к Кэмерон.
Он сел за стол. Эллисон разлила ароматный чай, и лёгкий звон столкнувшихся чашек отметил начало новой главы в их жизни. В комнате было уютно от света свечей, по-новогоднему пахло травяным чаем, корицей и апельсином. Из зала на первом этаже были слышны звуки музыки. Окно украшала переливающаяся огнями гирлянда лампочек.
Далеко за полночь Кэмерон попросила отвезти её домой. Ей не хотелось уезжать ни сейчас, ни через несколько часов, но мысли, как назойливые насекомые, не давали покоя.
На прощание они обнялись. Брайан задержал её руку в своей и одел на безымянный палец кольцо. Кэмерон вздрогнула, и отодвинулась, не отрывая взгляда от кольца. Страх, снова страх смерти, как тогда, он тоже боится, что я уйду, оставлю наедине с неизвестностью, холодом, смертью…
- Брайан, я вернусь, это всего лишь.. - начала она и замолчала, не зная, что сказать, опасаясь обидеть.
Он положил на стол ключ. Порыв Кэмерон был похож на попытку окольцованной птицы вырваться из человеческих рук.
- Я просто хочу, чтобы ты вернулась ко мне. В том смысле, что вернувшись, ты переедешь ко мне. Ты ведь согласна?
Кэмерон облегченно выдохнула. Ключ был спрятан в карман, а неловкость сглажена поцелуем.
Она поторопилась с выводами и радовалась ошибке. Кольцо на её пальце было колечком для ключей, оригинальной шуткой, только и всего. Брайан не предлагал руку и сердце, он предлагал свой дом.
Ещё один шаг навстречу. Семь месяцев, с каждым телефонным звонком, с каждой новой встречей, Брайан подходил всё ближе и ближе. Кэмерон наблюдала за его приближением с противоречивыми чувствами, одновременно радуясь и огорчаясь возникающей привязанности.
Однажды, тяжёлого рабочего дня, она выложила своё прошлое, как карты при игре в открытую. Ужасаясь своим словам, видя, как тает симпатия дорогого ей человека, вопреки здравому смыслу она не могла остановиться. Кэмерон простилась, уверенная, что больше никогда его не увидит. Брайан позвонил на следующий день, пригласил в кино, и только добавил в конце: «Не нужно меня испытывать. Я никуда не уйду».
Как и прежде, она следила за состоянием его здоровья. Шли недели, и своё собственнон состояние, растущий внутри ребёнок, стал требовать внимания и заботы. Брайан опекал её. В перерывах между встречами с поставщиками цветов и дизайнерами интерьеров, посещениями банка и магазинов отделочных материалов, он находил время приехать на другой конец города, проведать её. Почти насильно он заставлял Кэмерон прогуляться, развлекал глупыми мелочами, не давал думать о работе.
Они словно поменялись местами. Кэмерон тревожила эта вполне естественная перемена. Она нуждалась в помощи, в совете друга. Недавно пришедшие результаты стали предлогом для поездки в Принстон.
В течении пятнадцати минут встречи Уилсон подтвердил её сомнения по поводу болезни Брайана. Он дал несколько рекомендаций, пообещал узнать более подробно про препараты и сбросить на почту материалы. Потом они поделились друг с другом новостями.
Уже прощаясь, торопясь обратно в госпиталь, Уилсон спросил:
- Тебе ведь очень дорог этот пациент? Иначе ты бы не приехала?
Кэмерон утвердительно кивнула. Она получила все необходимые ответы.
Глава 6.
С каждой минутой диалог Хауса и Кэмерон всё больше походил на выступление воздушных гимнастов – череда захватывающих дух взлетов и падений под куполом цирка. Непростые, с «двойным дном», вопросы Хауса словно взмывали вверх и с ужасающей скоростью неслись вниз, в пустоту, чтобы в последний момент быть подхваченными неизменно вежливыми и корректными ответами Кэмерон. Не хватало только восхищенной публики, чтобы оценить мастерство и слаженную работу артистов.
- Ты беременна от Чейза?
Ап! – сорвался надёжный и сотни раз отрепетированный захват рук, и гимнаст упал на страховочную сетку. Послышался разочарованный гул невидимой публики.
Кэмерон с громким стуком поставила чашку на блюдце. Она ожидала вопроса, но оказалась не готова. Двадцать минут разговора о работе, пациентах, Уилсоне, команде и погоде усыпили бдительность. Удивительно, как только Хаус удерживался от вопросов на личные темы так долго. Он же обожал провокации. Или она что-то позабыла, или люди меняются.
Хаус угадал ответ и без эмоциональной подсказки. В порывистом жесте угадывалась прежняя Кэмерон. Сколько же они не виделись? Он смерил взглядом её живот, будто сверяя часы. Не меньше восьми месяцев. Однако сколько бы времени ни прошло, Кэмерон оставалась верной себе.
- Ты замужем?
- Помолвлена.
- А ты?
- Я и Кадди. Кадди и я. Из этого что-то будет.
Произнося фразу, Хаус усмехнулся. Ему странно было признавать этот факт. Сегодня он впервые за последние месяцы взял короткий тайм-аут. Отношения с Кадди были опасной и захватывающей игрой, которая отнимала много сил и времени. Случайная встреча с бывшей сотрудницей стала жизненно необходимой передышкой, возможностью перевести дыхание перед следующим периодом игры.
Ненадолго он словно погрузился в прошлое. Разговаривая с Кэмерон, он вспоминал первые годы совместной работы. Троица молодых врачей, принятая в диагностическое отделение, вынудила угрюмого мизантропа пойти на контакт с людьми. Наивная, честная и влюбленная Кэмерон сыграла в этом не последнюю роль.
По инерции памяти он вспомнил их единственное свидание, её признание в любви и прощальный поцелуй. Удивительно, что даже после знойных поцелуев Лизы, он помнил невесомые, как дуновение ветра, касания губ Кэмерон.
Объявили о прибытии поезда, следующего в Филадельфию.
Кэмерон поднялась с места, Хаус тоже встал. Он протянул руку для рукопожатия, но Кэмерон этого как будто не заметила. Она оставила мелочь на столике, поправила волосы, застегнула пальто, и подняла сумку, выражая готовность уйти. Хаус оставался неподвижен, и Эллисон взглянула на протянутую руку.
Жест их прощаний. Не так она представляла себе эту встречу. Беременность, месяцы размышлений вдали от Принстона, рутина повседневной жизни и новая любовь постепенно стёрли острые, до крови режущие грани прошедшего. Она полагала, что новая встреча с Хаусом (если таковая будет) станет попыткой что-то изменить, попыткой восстановить отношения.
Попытка не удалась. Прежде он значил для неё так много. Он был невыносимым боссом и идеальным учителем, сообщником убийцы и едва ли не самой большой потерей в жизни. Но вежливый, схожий с изощренным допросом, диалог в холодном кафе лишний раз показал, что между ними не осталось ничего общего. Двое прохожих на улице были бы более доброжелательны друг к другу. Она и Хаус должны были проститься, теперь уже навсегда – об этом Кэмерон позаботилась бы лично.
Хаус повторил свой жест.
Кэмерон, поджав губы, хотела отвернуться, но остановилась, держась за живот. Ребёнок лёгким движением вмешался в её мысли, нарушил их бешено несущийся строй, и разочарование, злость, отчаяние стихли, сменившись светлой печалью. Это чувство было подобно осеннему безоблачному вечеру, когда тепло заходящего солнца напоминает о лете, и шуршат под ногами опавшие листья, и прозрачный воздух пахнет свежестью приближающейся зимы…
И Кэмерон пожала протянутую руку. Хаус улыбнулся, притянул Кэмерон к себе и мягко коснулся губ. Он всего лишь вернул последний поцелуй, короткий и печальный. Ничья. Прикосновение восстановило равновесие, предоставило возможность начать с чистого, как первый снег, листа.
Хаус проводил Кэмерон до вагона поезда и добился обещания позвонить по приезду в Чикаго.
Потом он встретил сестру Кадди с детьми и отвёз их домой. Во время ужина, и после него Хаус был вежлив, ироничен и обходителен так, как умел только он. Перемена в поведении была непостоянной. Чудес не бывает даже в самое волшебное время года, и случайная рождественская встреча ничего не изменила.
Но чуть теплее стало за окном, чуть приятнее в общении окружающие люди, и Хаус начал чуть больше ценить то, что имел.
Конец.
|
| |
| |
| Ирэна7173 | Дата: Среда, 11.01.2012, 15:20 | Сообщение # 4 |
Кардиолог
Награды: 6
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 626
Карма: 1178
Статус: Offline
| 10 баллов, не люблю Кэмерон.но этот фик понравился.
|
| |
| |
| kotofyr | Дата: Среда, 11.01.2012, 16:40 | Сообщение # 5 |
Ловец слов
Награды: 1
Группа: Дежурные врачи
Сообщений: 6394
Карма: 18180
Статус: Offline
| Хорошая история - вне зависимости от личного отношения к персонажам, а в этом ведь и смысл хороших историй, не правда ли?
8 баллов
|
| |
| |
| elena9kir | Дата: Среда, 11.01.2012, 19:57 | Сообщение # 6 |
Аллерголог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 305
Карма: 640
Статус: Offline
| Очень понравилось. Десяточка!
|
| |
| |
| Кот_Гуревич | Дата: Пятница, 13.01.2012, 07:37 | Сообщение # 7 |
Аллерголог
Награды: 7
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 271
Карма: 2618
Статус: Offline
| 8
Хорошо рассказанная история, цельная вещь. Только вот неуверен, что это написано про Кэмерон. Особенно странно было читать ее логические выкладки об аборте. Хаус тоже не очень-то в характере. Ну и, как это заведено на нынешнем конкурсе, к Рождеству это повествование имеет весьма отдаленное отношение.
|
| |
| |
| Верочка | Дата: Пятница, 13.01.2012, 12:12 | Сообщение # 8 |
Кардиолог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 758
Карма: 1189
Статус: Offline
| 8 балов .
|
| |
| |
| HouseManka | Дата: Понедельник, 16.01.2012, 00:37 | Сообщение # 9 |
Фраенутый Лорифил
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4223
Карма: 4256
Статус: Offline
| Очень понравилось. Читается прямо как настоящий рассказ. Странно, что так мало отзывов. Или почти никто не осилил самый большой текст?
Но разве тюльпаны не пахнут?
10 баллов.
 
Только тот фанат молодец, кто твердо знает: хадди- конец! © Ginger82
|
| |
| |
| Lilita7 | Дата: Вторник, 17.01.2012, 13:39 | Сообщение # 10 |
Ценитель прекрасного
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 3165
Карма: 7310
Статус: Offline
| Автор -замечательный разскащик. Очень понравилось описание внезапно замедленного времени, вида из окна и склеенная лента судьбы.
Спасибо. 8 баллов
Смиренно склони голову перед фактами, но гордо подними её пред лицом чужих мнений. (с)
|
| |
| |
| lava | Дата: Вторник, 17.01.2012, 18:38 | Сообщение # 11 |
непрозорливая улитка
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 1511
Карма: 11318
Статус: Offline
| Сложное чувство после прочтения. Обстоятельный рассказ, традиционная композиция со случайным столкновением на вокзале, воспоминаниями и дорогой в разные стороны после. Сам по себе замедленный фрагмент встречи и Quote (kahlan) гигантский огненный цветок Quote (kahlan) Ах, да, он же выходил с чистыми руками из любой ситуации. Quote (kahlan) пыталась иронизировать над жизненными ситуациями самостоятельно. Получалось неважно. Quote (kahlan) Своего ребёнка она выбрала в супермаркете. Quote (kahlan) С каждой минутой диалог ... всё больше походил на выступление воздушных гимнастов... вопросы ... словно взмывали вверх и с ужасающей скоростью неслись вниз, в пустоту, чтобы в последний момент быть подхваченными неизменно вежливыми и корректными ответами... Не хватало только восхищенной публики, чтобы оценить мастерство и слаженную работу артистов. Quote (kahlan) Жест их прощаний
Да - это хорошая история. Но нет - это не Хаус. Ну, не мой Хаус. Не стал бы Хаус встречать на такси родственников, в здравом рассудке "зависать" от вида Кэмерон, которую он отпустил (иначе чёрта с два она бы ушла, какой бы там кометой не представлялась), нести её сумку, целовать на прощанье, быть милым и ценить то, что ещё в его власти. И не стала бы Кэм сидеть в тёмной комнате, резать правду-матку безнадежно больному, рассуждать об аборте, с тоски о Чейзе плавно переходить к связи с пациентом (пусть и умирающим), равнодушно смотреть на учителя.
Поэтому - 7 баллов.
Сообщение отредактировал lava - Вторник, 17.01.2012, 22:15 |
| |
| |
| Tanya71 | Дата: Четверг, 19.01.2012, 15:16 | Сообщение # 12 |
Педиатр
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 73
Карма: 230
Статус: Offline
| 8 баллов
|
| |
| |
| Nat-KA | Дата: Пятница, 20.01.2012, 10:05 | Сообщение # 13 |
Кардиолог
Награды: 7
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 830
Карма: 5727
Статус: Offline
| 9 баллов
|
| |
| |
| dreamplay | Дата: Пятница, 20.01.2012, 13:25 | Сообщение # 14 |
Huddy-child
Награды: 1
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 2301
Карма: 1848
Статус: Offline
| как притятно оказалось читать. И очень порадовало, что это не хэмерон. Сюжет понравился, стиль тоже.
чистая +10
автор молодец. )))
Джеймс не красивая стройная брюнетка, а онколог мужского пола
(с) Тиида что сделать? - ознакомитЬся, научитЬся, заморочитЬся и т.д.
что сделает? - ознакомиТСя, научиТСя, заморочиТСя и т.д. (с) грамматика русского языка
|
| |
| |
| night_driver | Дата: Пятница, 20.01.2012, 15:01 | Сообщение # 15 |
Окулист
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 101
Карма: 61
Статус: Offline
| Хаус на Хауса не очень похож, это так. Но. У нас у каждого СВОЙ Хаус, просто Автору оказался ближе вариант 'милый Хаус', и это совсем не значит, что фик плох, слаб и т.д. Читать было одно удовольствие!
За ребёночека отдельное спсб, для Кэм отличный выбор.
10 баллов!Добавлено (20.01.2012, 15:01)
---------------------------------------------
и этот прощальный поцелуй Хаус - просто класс! Очень трогательный получился момент (или это я излишне сентиментальна?)
|
| |
| |
|
Наш баннер |
|
|
|
