Автору респект за адекват! Вы главное дописывайте фанфики, и больше доверяйте себе - как вы считаете нужным писать так и пишите - меньше ориентируйтесь на чужое мнение. Успехов

Знаете, фик, в котором Хаус говорит не как Хаус, делает не то, что сделал бы Хаус (я не про конкретно этот фик, а в принципе) тоже может нарушить мое внутреннее равновесие. И что вы мне скажете? Я знаю, скажете: Не нравится - не читай.

Так вот, я вам могу сказать абсолютно тоже самое: Не нравятся критические какие-либо отзывы - не читайте! Там же с первых строчек ясно, что хвалить не будут. Зачем же нарушать свое шаткое равновесие? Я вам даже по секрету скажу, что сам автор тоже может не читать такой отзыв(теоретически. Но нормальный автор прочитает и на ус намотает).
Поскольку в шапке фика нет просьбы отложить "тапки" в сторону - значит автор с крепкой психикой

Не наживай дурных приятелей, уж лучше заведи врага.


баннер - дело умелых рук maiden_marina :)

Уилсон нашел Хауса в парке под любимым деревом. Он сидел, опираясь спиной на теплый ствол и запрокинув голову. Тени от листьев нервно плясали на его умиротворенном лице.
- Привет, - Уилсон остановился в нескольких шагах от друга, не решаясь нарушить его покой.
- Я не кусаюсь, - парировал Хаус, не отрывая взгляда от неба.
Уилсон подошел ближе, опустился на траву и начал ожесточенно рвать узел галстука. Несмотря на жару он продолжал ходить в клинику при полном параде, а Хаус последние два дня носил весьма демократичный костюм: верх выглядел как обычно - мятая футболка, выглядывающая из-под такой же мятой рубашки, а вот низ приводил Кадди в истерику. Он упорно надевал спортивные серые шорты. Когда Кадди в ультимативной форме начинала требовать, чтобы он немедленно привел себя в порядок, Хаус отвечал:
- Ты хочешь, чтобы я ВЕСЬ перегрелся?
Сейчас его безмятежному виду Уилсон жестоко позавидовал, но максимум, что позволил себе - стянул галстук, закатал рукава и расстегнул ворот рубашки.
- Форман сказал, что ты ушел еще в четыре часа, - обронил Уилсон.
Хаус согласно кивнул, наблюдая за медленно летящим самолетом, который оставил в голубой синеве неба белый след. Уилсон перевел взгляд на детскую площадку, откуда то и дело доносились взрывы звонкого смеха, радостные крики. В последнее время Хаус проводил тут все вечера.
- Как ты? - спросил Джеймс.
Этот простой вопрос наконец заставил Хауса вернуться с небес на землю. Он пожал плечами:
- Сам еще не понял.
Они снова замолчали. Уилсон положил руки между коленями как перекладину и устроил на них подбородок.
- Алиша задержалась сегодня на собеседовании, попросила меня забрать Гордона из сада, - сказал Хаус, отпивая минералку.
- Как у нее дела?
- С этими собеседованиями не успевает даже вещи разобрать, - немного виновато сказал Хаус.
Уилсон, прищурившись, проницательно смотрел на друга.
- Ну не спать же им на полу, - как будто оправдываясь буркнул Хаус.
- А я ничего не говорю, - спрятал улыбку Джеймс. - Главное, чтобы всем было хорошо.
Хаус продолжал ютиться на диванчике, предоставляя кровать Алише и Гордону. Небольшая неустроенность после их поспешного переезда из Детройта сыграла на руку установлению добрососедских отношений. Они въехали в совершенно пустую квартиру на втором этаже в доме Хауса и первое время им негде было даже присесть. Гордон, ошалевший от радости, носился по гулким комнатам и в каждой проверял уровень эха.
Дверь в квартире Хауса и до этого запиралась очень редко, а после переезда Джонсов она все время находилась в полуоткрытом состоянии, потому что Гордон то и дело прибегал к Хаусу - поделиться какой-то новостью, показать, как он научился читать, или просто забежать, обнять и убежать обратно. Вечером он валился с ног, едва успевая выйти из ванной, где по-прежнему они с Хаусом устраивали морской бой с баночками викодина. Хаус и Алиша, а изредка и Уилсон, возились в пустой квартире, приводя ее в порядок, где-то подкрашивая, где-то подклеивая. Обратиться за помощью, кроме как к двум врачам, Алише было не к кому.
- Гордон вчера спросил, можно ли меня хотя бы иногда называть папой, - высматривая мальчика на качелях, сообщил Хаус.
- Он тебя и так иногда папой зовет.
- Не так, - ответил Хаус и Уилсон понял.
Гордон хотел назвать его папой осознанно.
- А ты что сказал?
- Сказал, что пусть уж все остается как есть.
- Он расстроился?
Хаус хмыкнул.
- Как же. Залез на дерево и стал там мяукать: "Пап, сними! Пап!"
- А ты? - беря минералку, фыркнул Уилсон.
- На принцип пошел. Говорю - пока не назовешь Хаусом, не сниму.
- И долго вы так стояли?
- Часа полтора точно.
- А потом? - дрогнувшим голосом уточнил Уилсон.
- Пришла Алиша, стащила Гордона с дерева, а меня обозвала самым несносным врачом в мире.
Джеймс засмеялся, ясно представив себе двух Хаусов, которые пошли на принцип и испытывали характеры друг друга полтора часа. Гордон с качелей заметил Уилсона, спрыгнул на полном ходу (Хаус только глаза закрыл, чтобы не видеть этого полета) и примчался под дерево.
- Привет, - радостно облапил он Джеймса. – Как дела?
- Отлично. Ребята спрашивают, когда ты придешь?
- Хочешь, я разобью коленку и не пойду завтра в сад, - мгновенно сообразил Гордон.
- Можно сделать проще, попросить Хауса взять тебя с собой.
- Он не Хаус! – торжественно сказал Гордон.
Уилсон с улыбкой смотрел на Хауса, который со страдальческим видом поднял глаза к небу.
- А кто же? – подначил Джеймс мальчика.
- Папа!
- Ну началось, - констатировал Хаус. – Действуем по той же схеме? Ты на дерево, а я под дерево.
- А я пойду и подожду вас полтора часа вон в том фонтане, - встал Уилсон.
- Хитренький! – хором сказали Хаусы. – В фонтан! И без нас!
«Куда ж я теперь без вас», - хмыкнул Уилсон, подавая обе руки Хаусу и Гордону.

Вот теперь конец)))