До Рождества оставалось ещё более четырех часов, поэтому друзья собирались не торопясь. Они были приглашены на вечеринку в госпиталь Лизой Кадди. Она настояла на том, чтоб оба пришли в карнавальных костюмах, и попросила Джеймса Уилсона проследить за выполнением этой просьбы.
Хаус крутился перед зеркалом, цепляя к вороту белоснежной рубашки галстук-бабочку.
Уилсон в это время перекусывал на кухне. Когда он вошел в комнату и взглянул на друга, то замер на месте от удивления:
– Ты идешь в смокинге?
– Я решил, что буду в костюме джентльмена!
– Погоди, а как же наша пара – пасечник и пчела?
– Хромая пчела? Не смеши меня.
– Хаус, – возмутился Уилсон, – Кадди ждет нас в костюмах!
– Чем смокинг не костюм? – Хаус повернулся к другу и демонстративно провел своей пятерней по волосам. – Ну, я красавец?
Уилсон упер руки в бока:
– Подразумевались вообще-то карнавальные костюмы, мистер Красавец!
– Кадди так и сказала? – прищурился Хаус.
– Нет, но…
– То, что Кадди говорит и то, что подразумевает – не имеет между собой ничего общего!
– Хаус, когда ты согласился пойти в костюме, я подумал, что ты и правда изменился, – Джеймс подошел к другу и со всей серьезностью спросил: – чего ты боишься? Это же просто вечеринка!
– Боюсь? – усмехнулся Хаус. – И так будет полный госпиталь расфуфыренных идиотов. Не хочу увеличивать их численность!
– По-моему ты боишься выглядеть смешным, – ответил Уилсон.
– А, по-моему, кто-то тут слишком много говорит, вместо того, чтоб собираться!
Уилсон покачал головой и с тоской посмотрел на свой костюм, лежащий на диване:
– И что… Мне ты предлагаешь по-прежнему быть в костюме пасечника?
Но не успел Хаус что-либо сказать, как Уилсон нашел ответ самостоятельно:
– Я решил. Я тоже буду джентльменом!
– Два джентльмена в одном госпитале? – фыркнул Хаус. – Это явно перебор!
– А перед Кадди будешь оправдываться ты! И не спорь со мной! – Уилсон выдал это раньше, чем Хаус успел ему что-то возразить.
Джеймс удалился в свою комнату, чтобы переодеться. Вернувшись, он застал Хауса за весьма интересным занятием. Тот сидел в кресле и отмерял бикфордов шнур, наматывая его на локоть:
– …Восемь, девять, десять!
– Хаус? – Уилсон оторопело уставился на него. – Ты ведь знаешь, что я сейчас спрошу?
– Уилсон? Ты ведь знаешь, что я отвечу?
– Нет, нет, нет, погоди! Что ты собрался сделать? – он был весьма озадачен. – Ты собираешься взорвать Кадди стул? Стол?
– Ты мелко мыслишь, друг мой!
– Кабинет?
– Бери выше!
Уилсон задумался, приподнял взгляд вверх, будто ища там ответ – что же может быть выше? И снова посмотрел на друга:
– Хаус, ты меня пугаешь.
– Не боись, всё уже готово, осталось только протянуть шнур.
У Уилсона отвисла челюсть:
– Боже мой, Кадди меня убьет, – он смотрел отрешенно куда-то мимо Хауса, наверняка представляя, как Кадди будет кромсать его на мелкие кусочки.
– Расслабься. Она увлечена своим кавалером, и ей будет не до убийств!
– Мало того, что я приведу тебя без костюма, – Джеймс, задумавшись, пропустил последнюю фразу Хауса мимо ушей, – так ты ещё там фейерверк устроишь?!
– Должен же я как-то развлечься в Рождество? – возмутился Хаус.
– Думаешь, что как школьник, дернешь её за косичку, и она обратит на тебя внимание?
– Уилсон, хватит нотаций! Кадди – последнее, что мне нужно на этом многообещающем мероприятии! Ты представляешь, какой будет фейерверк над площадкой! – у Хауса, как у мальчишки, загорелись глаза.
– Ты пожар там захотел устроить? – Уилсон не на шутку испугался.
– Не кипиши, – поспешил успокоить друга Хаус, – все продумано и просчитано.
Джеймс взглянул на часы:
– У меня ещё есть время перед выходом, чтобы тебя отговорить.
– А я не хочу, чтоб ты меня отговаривал! – Хаус продолжал сворачивать шнур в плотный моток.
– Только представь: праздник, веселье, шампанское, счастливая Лиза! И ты опять со своими пакостями?
– Ой, таки счастливая?
– Если она тебе не нужна, то почему бы не оставить ее в покое? – Уилсон подошел ближе к другу, пытаясь завладеть его вниманием. – Сделай лучше для неё какое-нибудь доброе дело!
– Подарить ей настоящего мужика вместо Лукаса? – хмыкнул Хаус. – Никто не согласится.
– Боже, Хаус… Сделай что-нибудь, что доставит радость и тебе тоже!
– Например?
– Ага! Я вижу интерес в твоих глазах?! – Джеймс был рад этой, пусть небольшой, но победе.
– Любопытно, что ты можешь предложить, – сказал Хаус, но при этом начал закреплять конец шнура скотчем.
– В идеале ты сам должен это придумать. И, возможно, за это Санта наградит тебя хорошей компанией на Рождество, – Уилсон похлопал друга по плечу, – к тому же на раздумья у тебя есть ещё время.
– Доброе дело, говоришь… Хм, может, ты и прав, Рождество как-никак, – Хаус кинул шнур на пол и сложил руки на груди. – Ладно, считай, что уговорил. Я подумаю.
Джеймс улыбался, а в душе он просто сиял. Неужели вечеринка обойдется без приключений? Похоже на то.
– Но, знаешь, – добавил Хаус, – мне будет лучше думаться об этом в своем кабинете.
– Как скажешь, – ответил Уилсон. – Я готов, пойдем?
– Да, только отолью и догоню тебя.
Уилсон хитро прищурился:
– Я подожду тебя здесь.
– Я без тебя справлюсь, мамочка, – ответил Хаус, выходя из комнаты.
Тень сомнения мелькнула на лице Уилсона. Но он вышел за дверь, спустился к машине и стал ждать Хауса.
Через несколько минут тот сел рядом с ним на сиденье и поставил рюкзак на колени.
– Хаус, открой рюкзак, – строго сказал Уилсон.
– Что? – усмехнулся Хаус.
– Ты слышал. Открой.
Хаус кинул рюкзак другу на колени, и уже по его весу Джеймс понял, что Хаус его не обманул.
– Пустой? – спросил Уилсон. – Зачем он тебе тогда?
– Подарки складывать! – ответил Хаус, – Поехали!
Счастливый и довольный Уилсон завел мотор…
Через 15 минут друзья уже приехали в госпиталь. В холле стояла огромная красавица-ёлка, увешанная большими стеклянными шарами, переливаясь в праздничном полумраке приглушенных ламп гирляндой с разноцветными огоньками и красивой мишурой.
Гостей ещё не было. Только из-под двери офиса Кадди выбивалась полоска света.
– Лиза уже здесь, – заметил Уилсон.
– Я к ней не пойду, – сказал Хаус, – я к себе. Мне ещё о Добром Деле думать надо!
Уилсон только вздохнул и проводил друга взглядом до лифта. «Вот так всегда, вечно он находит веские причины, лишь бы не встречаться с Кадди».
Он сосредоточился и сделал глубокий вдох, будто собирался зайти в клетку с тиграми, а затем открыл дверь в кабинет администратора госпиталя.
– Лиза, с Наступающим! Мы с Хаусом немного не договорились о костюмах… – начал было он, но тут заметил, что на диване сидела Рейчел. – О… ты будешь… с Рейчел?
– Уилсон, мне не до вас с Хаусом. Через полчаса начнут приходить гости, а няня не может сегодня посидеть с Рейчел и мне… – Кадди явно была в замешательстве, – а я… хотела провести вечер вместе с Лукасом.
– В чем проблема, Лиза? – спросил Уилсон. – Гостей могу встретить я, а вы с Рейчел пока можете переодеться.
– Спасибо, Джеймс, – уже чуть более весело отозвалась Кадди. – Я просто не ожидала, что няня так внезапно заболеет, потому… в голове столько забот…
– А Лукас где? – поинтересовался Уилсон.
– Он в столовой, помогает с напитками и закуской.
– Кадди, всё будет хорошо, – подмигнул ей Уилсон. – Видишь, у тебя много помощников!

В это время Хаус быстро зашел к себе в кабинет и снял пиджак.
«Наивный Уилсон, – усмехнулся про себя Хаус, разматывая шнур с пояса, – так и знал, что рюкзак проверит». Он схватил шнур в охапку и направился на второй этаж. Аккуратно выглянув с балкона и убедившись, что внизу никого нет, скотчем примотал шнур ко взрывателю одной из коробочек с фейерверком. Все коробочки соединялись между собой и были приклеены на основание вдоль торца пола балкона. Протянув шнур вдоль стены возле плинтуса, Хаус бросил оставшийся моток за дверью и открыл её настежь до стены. «Чудесно, – он потер руки и взглянул на проделанную работу, – снизу не видно, а на балконе всякие праздничные ленты и прочая мишура отвлекают внимание».

Джеймс поднялся к себе в кабинет, надеясь, что у него есть полчаса для того, чтобы привести в порядок дела. Конечно же, такой ответственный врач даже перед праздниками не мог не позаниматься своей работой. А ещё он хотел зайти к Хаусу… Но, не успел, потому что уже через 10 минут позвонила Кадди, и сказала, что начали приходить гости, и Уилсон спустился в холл госпиталя встречать их.
Вскоре и Кадди подошла с Рейчел на руках. Девочка была в костюме ангела с крыльями. Сама Кадди была белочкой.
– Как мило, – сказал Уилсон, посмотрев на них обоих.
– Купила ей этот костюм сегодня, по пути в госпиталь, хотела маленького бельчонка, но его не было, – сказала Кадди, – всё впопыхах.
– Лиза, не волнуйся, – Джеймс чувствовал её напряжение, – все пройдет хорошо, я тебя уверяю.
– Мне б твою уверенность, – вздохнула Кадди.
– Рейчел уже хорошо стоит на ногах – будете танцевать с ней втроем! – Джеймс погладил девочку по мягким волосикам.
Кадди только немного встревожено смотрела на вход и пугающее количество приходящих гостей.
– Лиза, давай я принесу тебе шампанского, – сказал Уилсон, – тебе это поможет немного расслабиться.
Он вернулся буквально через минуту с двумя бокалами в руках:
– Держи, – он протянул один ей, – с Рождеством тебя!
Кадди нервно выпила всё содержимое.
– Всё будет хорошо, – ещё раз попытался успокоить её Джеймс.
Между ними неожиданно пролетела ленточка серпантина, Уилсон поднял взгляд и
заметил стоящего на втором этаже Хауса. – Извини, отойду на минутку, – сказал он Кадди.
Уилсон поднялся к другу и облокотился рядом с ним на перила.
– Чего это она со своим отпрыском решила прийти? – спросил Хаус.
– Няня заболела.
– Гости-то затопчут её маленького ангела!
– Ты переживаешь за ангела? – спросил Уилсон.
– Ну не за белку же! – укоризненно глянул на него Хаус. – А ума у неё, как раз как у белки.
– Девочка уже давно не лялька, – сказал Уилсон, – думаю, что ничего страшного в этом нет.
– А как глупая белка она неплохо смотрится, – продолжил свои измышления Хаус. – И орешки у неё при себе, – он устремил свой взгляд с балкона прямиком Кадди в декольте.
– Орешки? – хмыкнул Уилсон. – Вообще-то орешки – это нечто маленькое, так что я не стал бы сравнивать с ними её… эээ… ну, в общем, на этот раз ты облажался с метафорой!
– Метафора вынужденная. С чем ещё у белки можно сравнить Каддины… эээ… орехи?
– Мда... – Уилсон отвел взгляд от выреза костюма Кадди. – А ты, значит, еще не отказываешься от идеи... попробовать её орехи на вкус?
Хаус многозначительно покосился на друга, но что означал этот взгляд, Уилсон так и не понял.
Вдруг кто-то включил музыку, и холл наполнился мелодичными звуками. Пришедшие гости, которые до этого момента вели светские беседы, и пили шампанское, стали танцевать.
К Кадди подошел Лукас в костюме средневекового рыцаря и пригласил её на танец.
– И плевать ему, что этот танец вовсе не медленный, – Хаус не мог не удержаться от того, чтоб не прокомментировать. – Рыцарь называется!
– Ну, он и есть Ланселот, – улыбнулся Уилсон.
– Офигеть пара – рыцарь и белка!
– Да… Пара и впрямь странная.
– Да и ангел в их компанию не особо вписывается.
Рейчел в это время стояла возле Кадди, и держалась за пушистый рыжий хвост ее костюма.
– Ну что, – спросил Уилсон, – придумал дело?
Хаус осушил второй бокал и протянул его Уилсону:
– Держи, – и молча пошел к лифту.
Уилсон стоял и немного недоумевал, но уже через полминуты он увидел Хауса, который шел прямиком к Кадди. Или Лукасу. Или… Да, оказалось, что шел он именно к Рейчел.
Он наклонился к девочке и протянул ей руку:
– Привет, помнишь дядю Грега?
Малышка уставилась на него немного испуганными глазами, но всё же протянула ему свою ладошку.
– Пойдем со мной, – Хаус легонько потянул её за руку, и Рейчел отпустила беличий хвостик.
Кадди собралась было возразить, но краем глаза заметила Уилсона, стоящего на балконе, который лучезарно ей улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ и промолчала.
Хаус-джентльмен не торопясь уходил с танцевальной площадки, уводя за собой маленького ангела, который, конечно же, не умел летать, но вполне уверенно топал ножками.
Довольный Уилсон спустился вниз и пригласил на танец молоденькую медсестру. После 3-х выпитых бокалов и ему было плевать, что танец вовсе не медленный.
Уилсон, нежно ведя партнершу, поравнялся с Кадди:
– Развлекайся спокойно, Лиза!
– Что это с Хаусом?
– В Рождество должны случаться чудеса. Он меняется, Кадди!
Она, загадочно улыбнувшись и ничего не произнеся в ответ, только ближе прильнула к обнимавшему её Лукасу.

Хаус зашел с Рейчел в свой кабинет. Внимание девочки сразу привлекли трости-карамельки, что стояли в стакане на столе, и она потянулась за одной из них.
– А-тя-тя-тя-тя, – Хаус аккуратно вырвал из цепких пальчиков красно-белую трость. – Это тебе ещё рано!
Он огляделся вокруг, соображая, что же можно дать ей взамен карамели, пока она не успела разреветься, и увидел сэндвич, лежащий у окна.
– С обеда остался, так что свежий, – Хаус снял с него верхнюю булку и протянул Рейчел.
Она впилась крохотными резцами в мягкий хлебушек и подняла свои довольные глаза на Хауса.
– Твоя мама-белка тебя сегодня кормила? – он взял девочку на руки и сел с ней в кресло.
– Ииии, – протянула Рейчел и вцепилась Хаусу в галстук-бабочку.
– Ты права, – кивнул он, – надо снять. Это дядя Уилсон заставил меня быть нарядным!

Примерно через час Уилсон поднимался на 4-й этаж… Он сказал Кадди, что сходит посмотреть, как там Хаус с Рейчел.
Он не спеша шел по коридору. Из кабинета доносился детский смех. Джеймс остановился и аккуратно заглянул в кабинет.
Хаус стоял спиной к двери, а напротив него в кресле сидела Рейчел. Они играли любимым мячом Хауса. Рейчел просто сияла от счастья, когда ей удавалось схватить в руки красно-серый мяч.
Уилсон умилился этому зрелищу и тихо, не выдавая себя, направился обратно к лифту. «Ну что ж, он заслужил хорошую компанию. И даже отличную!».
Он спустился на первый этаж, и подошел к Кадди:
– У них всё в порядке, не волнуйся.
– Правда? – засияла Лиза.
– Не сомневайся, – он довольно улыбнулся, – пожалуй, присоединюсь к ним. Вот только схожу до машины за любимым… эээ… шампанским Хауса.

Джеймс сел в машину и открыл бардачок. «Куда же я его положил?.. – он вытряхнул из бардачка все бумаги, – Не дай бог этот гад успел найти и выдуть!». Уилсон задумался на мгновение и пошел посмотреть в багажнике. Пусто. Напоследок он решил заглянуть под сиденье.
– Вот же она! – он схватил бутылку бурбона Jim Beam, и, закрыв машину, поспешил к госпиталю, любовно поглаживая гладкие бока самого дорогого сорта виски…

Хаус в это время сидел с Рейчел на своем стуле возле проигрывателя. Он поставил свою любимую пластинку, и надеялся, что и девочке эта нежная мелодия тоже понравится. Он взглянул на часы: 23.55.
– Посиди минутку, – сказал он Рейчел и достал из кармана брюк зажигалку, – я быстро. Доброе Дело не ждет!
Он вернулся, как и обещал, буквально через минуту, девочка сидела на стуле и нажимала всевозможные кнопки на проигрывателе.
Хаус достал из ящика наушники и подключил их. Затем повернул Рейчел к себе:
– Малыш, сделай своё доброе дело – прикрой ушки. – Он надел ей наушники и плавно прибавил громкость. Рейчел заулыбалась. – Думаю, что тебе не стоит слышать то, что выскажет мне через пару минут одна крайне разъяренная белка.

Уилсон подошел почти к самому входу, и вдруг услышал, как в госпитале раздались громкие хлопки, а затем увидел, как засверкали десятки ярких разноцветных вспышек.
От неожиданности он споткнулся на ровном месте и упал в пушистый сугроб, крепко держа при этом бутылку в руке. Поднял лицо, разлепил глаза, и, сидя по пояс в снегу, ошарашенно наблюдал за светопреставлением, творившемся в холле госпиталя.
– Люди не меняются, – подытожил Уилсон и, отвинтив пробку с бутылки, сделал добрый глоток бурбона. – С Рождеством, тебя, добродеятель хренов.