Предупреждение:
1. Я должна извиниться перед теми, кто не вошел в этот фик, но составляет важную часть этого сообщества. я ни о ком не забыла. Просто мои герои оказались слабо управляемы, и все время норовили увести автора в сторону. С большей компанией я бы не справилась. ФИк получился раз в 6 длиннее задуманного.
2. Я должна извиниться также перед героями фика за несколько вольное использование их ников. В интересах рассказа были использованы именно ники, поскольку разобраться в нескольких совпадающих именах было практически невозможно. Также некоторые ники были транслитерированы для сохранения гладкости изложения.
3. Ну и последнее. Все имена и названия мест вымышленные, совпадения являются случайными

С праздником, маниаки!

В комнате было темно. Bird включила настольную лампу, и она мягко осветила письменный стол, клавиатуру и повидавшую жизнь истертую мышку. В коридоре тихо тикали часы, за стенкой бубнил телевизор. Грея ладони о большую чашку с чаем, Bird устроилась на стуле, подобрав под себя ногу, и включила компьютер. Переполненная спамом почта загружалась раздражающе медленно. Одно письмо привлекло к себе внимание, и Bird некоторое время смотрела на экран, еще и еще раз перечитывая строчки. Когда же смысл написанного окончательно дошел до нее, тихую московскую ночь прорезал душераздирающий вопль.

12 недель назад

Teo лихорадочно барабанила по клавиатуре, от волнения переставляя буквы местами и теряя слова. То, что она обнаружила, было настолько грандиозно, что мало походило на реальность. «Всем читать! Тут! Быстро!» улетело сообщение на Форум.

Объявление на сайте фонда «Save the children» гласило.

"Фонд «Save the children» объявляет благотворительный аукцион, на котором будут выставлены творческие работы (живопись, пластические искусства и др.) индивидуальных художников и художественных коллективов, прошедшие конкурсный отбор. Создатель(и) работы, приобретенной на аукционе за самую высокую стоимость, будет награжден(ы) почетным призом. Средства, собранные на аукционе, будут направлены на поддержку программ Фонда."

Далее следовали условия и сроки предоставления работ на конкурс, передачи авторских прав, а также условия предоставления приза. Победитель получал оплаченное 2-х дневное пребывание в четырехзвездочном отеле* Лондона**, а также встречу со знамнитостью, сотрудничающей с Фондом***. Победителей в поездке соровождает съемочная группа канала ВВС4. Мелким шрифтом было набрано предупреждение, что организаторы акции оставляют за собой право изменять пункты, отмеченные звездочками на равноценные.

В новостной ленте сайта говорилось, что британский актер Хью Лори уже подтвердил свое согласие принять участие в благотворительном аукционе.

Неделю назад

- Стивен, ты мой самый близкий друг, ты крестный отец моих детей, наконец! Я прошу тебя, поедем со мной. Знаю! Я с самого начала сделал глупость, когда согласился участвовать в этом аукционе! Стивен, ты хотя бы знаешь русский! Там дюжина молодых женщин, что я буду с ними делать?
- Я научу тебя произносить «Сдррравствуйти» и «Ви умеити ихррать в бутилошку?», хотя, нет, пожалуй, последнее тебе не понадобится. Мой лепесточек, я торчу в гребаном тропике Козерога. За 5 дней нам не удалось заснять ни одного логгерхеда. Группа раздражена и готова голыми руками поспособствовать полному исчезновению этих чертовых черепах. Я не успею выбраться отсюда при всем своем желании. Успокойся, дорогой, ты вручишь им по футболке, пару поцелуев в щеку, фотография на память и адью!

12 недель назад

Форум гудел. В многочисленных темах резали, клеили, выпиливали лобзиком. Когда стало понятно, что ничего толкового придумать не удается, Rightchel объявила мозговой штурм. Он был назначен на ближайшую субботу. Собирались у нее в комнате, для чего в аварийном порядке пришлось вынести пианино в комнату родителей, демонтировать шведскую стенку и отдать кота соседям. Для оперативной связи с Санкт-Петербургом было установлено скайповое соединение с квартирой Night_Dolphin.
Шел четвертый час обсуждения, мозги кипели, содержимое холодильников в обеих квартирах стремилось к нулю, когда, неожиданно, из ниоткуда, из задымленного воздуха возникла идея. Впоследствии участники той памятной встречи еще долго пытались установить авторство этого предложения, но ничего определенного вспомнить не могли.

По результатам встречи был утвержден план действий, создана касса, назначены казначей, председатель и ответственные за промежуточные этапы.
На следующий же день по подвалам и подворотням двух столиц были изловлены 30 беспризорных детей от 9 до 13 лет. Маниаки накормили их обедом, вручили по одноразовому фотоаппарату «Кодак» и отпустили с богом. Идея состояла в том, чтобы дети засняли на пленку свою жизнь – холодные сырые подвалы, грязные мусорные баки, битые бутылки и сгнившие тряпки. Сделавшим это, был обещан поход в супермаркет и кино.

Через несколько дней удалось отловить человек девять из исходной группы, шестеро из них выполнили свое обещание. Когда пленки были проявлены и отпечатаны, концессионеры молча смотрели на разбросанные по столу цветные фотографии, не в силах осознать увиденное. Не было мусорных баков, грязных бомжей и мрачных подворотен. На кривоватых снимках жизнь была прекрасна. По прозрачному синему небу брели белые кудрявые облака, в фонтанах купалось солнце, люди смеялись, ели мороженое, целовались и спешили по делам, на деревянных лотках сияли южным зноем апельсины, трава пробивалась сквозь асфальт у стен зданий и куда-то гордо шли голуби.

Maiden-Marina вышла из типографии и, не выдержав, вскрыла картонную упаковку. Книга была напечатана форматом 30х40. На черной матовой обложке блестели глянцем черно-белые портреты чумазых авторов фотографий. Еще через несколько дней формальности c бумагами были улажены, и посылка улетела в Лондон.

2 недели спустя

Атмосфера в салоне с каждой минутой полета ощутимо накалялась, так что стюардессы испытали видимое облегчение, когда с легким толчком боинг выбросил шасси и совершил посадку в аэропорту «Шарль де Голль» согласно расписанию.

Broken_Mirror растерянно оглядывалась по сторонам, пытаясь отыскать хоть малейший намек на место для курения. Она была расстроена. Организаторы уже изменили город и отель, и не было никакого подтверждения, что Хью приедет.

Очередь на паспортный контроль быстро продвигалась вперед и уже минут через десять в зале прилета осталась только группка маниаков. Кому-то удалось пройти без задержек, кого-то останавливали и расспрашивали о целях прилета и финансовой состоятельности, кого-то просили предъявить обратный билет и бронировку отеля.

Сфина стояла последней, задумчиво рассматривая свой новенький паспорт с единственной визой. Офицер за прозрачной перегородкой протянул руку, она подняла на него глаза и вселенная исчезла. У него было широкое открытое лицо, рыжеватые коротко стриженые волосы, широкие плечи. Светло-голубые глаза смотрели внимательно: «Madame vient d`où? From w`ere did` you arrived`?». К ним тут же подбежала Queen-Lizzi и затараторила о выигрыше, об организаторах и о поджидающей их сьемочной группе. Офицер еще некоторое время смотрел на Сфину, потом, поставив отметку на визе, протянул паспорт и произнес «Bonne arrivée à Paris, Madame!».

Маниаки в крайнем возбуждении носились возле лент выдачи багажа. Несмотря на короткое пребывание, никто не поленился взять с собой два десятка разнообразных смен одежды на случай холода, жары, ветра, солнца, дождя и землетрясения.
- Mademoiselle, attendez!
Все насторожено обернулись. Офицер, оказавшийся невероятно высоким, быстрым шагом догонял Сфину. Она замерла. «Vous avez oublie votre billet de retour», он протянул Сфине билет. Когда она посмотрела ему в лицо, он чуть покраснел, мельком взглянул на маниаков, толкающих друг-друга локтями, и спросил, протягивая руку «Vous vous allez loger à quelle hotel?» На его широкой ладони мог уместиться целый сонет Шекспира. Сфина взяла ручку и написала La Villa de Saint Germain.

Маниаки шли по коридору гостиницы, возбужденно перешептываясь между собой. Сейчас они увидят Хью! Своими глазами! Или не увидят. Напряжение было настолько ощутимым, что, казалось, сейчас в коридоре перлопаются все лампы. Bird постучала в дверь номера…
- Снято,- сказал режиссер. Все в недоумении уставились на него.
- ВИП еще не приехал, мы сейчас снимем интервью, вы расскажите, как создавалась ваша фотокнига, немного о себе, о ситуации с бездомными детьми в вашей стране. Затем мы допишем совместное интервью с ВИПом и вы будете свободны.
- Я конечно дико извиняюсь, - произнесла Broken_Mirror, - а у этого вашего ВИПа есть фамилия, имя, отчество, кличка, наконец?
- Вы все узнаете в свое время.

Большой двухкомнатный номер напоминал муравейник. Постоянно кто-то спотыкался о провода осветительных приборов, приводя оператора в крайнее раздражение. Высокие окна были распахнуты настежь, но все истекали потом. Маленькая девушка-гример измучено пудрила блестящие влажные лица.
Маниаков поделили на группы, живописно расположили на изящном красном диване и заставляли то улыбаться, то делать серьезные лица. Интервью записывали по-русски, перевод потом будет наложен в Англии.

Съемка подходила к концу, Настя уже освободилась и сейчас со стаканчиком Evian в руках наблюдала за происходящим уже без всякого интереса. От утренних радости и возбуждения не осталось и следа. В номере было невыносимо жарко, и она решила выйти в коридор.
Распахнув дверь и зацепившись о порог, она со словами "мать вашу" буквально всем телом врезалась в высокого мужчину, который собирался войти внутрь. «Oh, I`m so badly sorry, it`s my fault!». Этот голос Настя узнала бы в любой интерпретации: искаженным американским акцентом и мультяшными интонациями, высоким и низким, веселым и грустным. Хью терпеливо ждал, когда ее замешательство пройдет. В этот момент его заметили в комнате. Крики, вздохи и всхлипывания, испускаемые десятком глоток, сложились в такой мощный вопль, что Хью картинно прикрыл уши руками и улыбаясь прошел к режиссеру. Он здоровался со всеми и с каждым, пожимал руки, целовал подставленные щеки, обнимал и позволял обнять себя.

HouseMankе казалось, что сердце ее сейчас выскочит из груди и будет прыгать по комнате безумным тушканчиком, забрызгивая всех радостью и свежей кровью. «Почему в самые важные моменты в жизни в голову приходят самых идиотские мысли», подумала она.

Съемка длилась еще около часа. Все получили от Хью такую же черную футболку с красной надписью Save the children, какая была на нем. Он рассказал, что присланная из России фотокнига «Seeing stars up a well» была продана на аукционе за 75 тыс. фунтов стерлингов. Средства, полученные от продажи всех лотов были пущены на программу борьбы с холерой в Зимбабве. У оператора неладилось с камерой, поэтому Хью три раза вручал Bird чек, выписанный для одного из российских детдомов.
Пока он давал интервью, маниаки натянули на себя футболки и теперь были похожи на группу перевозбужденных чирлидеров. В эту минуту они готовы были любить всех детей, взрослых и животных в мире.

Пока съемочная группа собирала технику, маниаки окружили Хью. Он улыбался и шутил. Взгляд его скользил по восторженным лицам девочек, но все время возвращался к одному. Девушка в основном молчала, возможно, не знала английского, а, возможно, просто была немногословна, но ее улыбка была невероятно, ангельски красива. Он нахмурился и отвел взгляд.
- Леди, у меня есть предложение. Сейчас мы отправимся посмотреть, чем так замечателен этот город, а потом поужинаем в одном очень интересном месте, идет?
Никто не рассчитывал на подобную удачу. Все радостно загалдели, и Хью пришлось практически кричать: «Встреча через полтора часа в лобби!».

Сфина вышла на улицу, хотя в холле было прохладней. Ей захотелось сделать передышку. С того момента, как она проснулась сегодня посреди ночи, и до этого залитого солнцем полудня, казалось, прошли столетия. «Mademoiselle!». Высокий офицер из Шерль де Голля направлялся к ней широким размеренным шагом. «Тьерри», представился он и протянул букетик.

Возбуждение не спадало, маниаки делились друг с другом впечатлениями, предвкушали предстоящий вечер.
- Леди, разрешите мне представить вам моего коллегу и старого друга, Стивена.
- Не такого уж и старого, дорогой, не такого уж и старого!
В миллионный раз за сегодняшний день маниаки на секунду лишились дара речи. И сразу же закричали, запищали, запричитали и заохали. Стивена обнимали, целовали, к нему прижимались и норовили ущипнуть. Хью, улыбаясь, смотрел сквозь темные очки на эту щенячью вакханалию. Молчаливая девушка стояла чуть в стороне и смотрела прямо на него. «Похоже, я еще не вышел из возраста, когда воображение будоражат тонкие бретельки на юных конопатых плечиках. Или, может, я только вхожу в него со всем козлиным энтузиазмом?», с раздражением подумал он.

Стивен, слегка оторопевший от обилия женского внимания, хлопнул в ладоши и сказал «On y va!».

Париж, переполненный исстрадавшимися по любви и романтике сердцами со всего мира и привычный ко всякого вида странностям, экстравагантностям и экзальтированностям, мало обратил внимания на процессию, двигающуюся по Сент Жермен. Двое высоких мужчин шли, держась вместе, окруженные большой компанией девушек, половина из которых были одеты в одинаковые черные футболки. Немного позади всех, держась за руки и краснея с каждой минутой все больше и больше, шли двое, высокий молодой человек и крохотная тоненькая девушка с букетиком еле живых фиалок.

Город сиял золотом в лучах июльского солнца. Стивен взял на себя роль гида и развлекал своих благодарных слушательниц всякими историческими байками. Они пересекли бульвар Сент Жермен у старинного кинотеатра «Одеон» и прошли по узким улочкам к фонтану Сент Мишель, самому излюбленному месту встречи студентов и влюбленных пар.
Хотя, влюбленные пары были здесь повсюду. Они целовались прислонившись к железным столбикам на тротуарах, на мотоциклах и на эскалаторах, в очередях за мороженым и на каменных ступенях бесчисленных школ и колледжей Латинского квартала.
Хью слушал болтовню Стивена, отвечал на вопросы, шутил, но взгляд его все время возвращался к тоненькой черной бретельке на круглом плече.

Они дошли до Маленького моста, полюбовались огромными витражами Нотр Дам, загадали желания на нулевой отметке перед собором и двинулись дальше на остров Сент Луи, где Стивен привел их к старейшему дому мороженого и сорбетов Парижа. Маниаки почувствовали, что градус их счастья начинает зашкаливать, когда Хью со Сивеном раздали им вафельные конусы с красными, розовыми, белыми, коричневыми шариками.

Одна рука Сфины была занята фиалками, другая лежала в ладони Тьерри. Свободной рукой он держал конус с арбузным сорбетом. Они слизывали тающие капли и становились все пунцовее и пунцовее.

Их неутомимый гид провел их мимо городской мэрии в старинный еврейский квартал Марэ. Маниаки хватали друг друга за руки и возбужденно оглядывались по сторонам – в огромных уличных кафе сидели парами или небольшими компаниями мужчины. Кто-то самозабвенно целовался, кто-то пил пиво или просто глазел по сторонам.
Повернув налево они покинули это мужское царство и пройдя по полноводной шумной Риволи, вкрикивая то и дела знакомые названия магзинов одежды, вышли к буржуазному царству улицы Сент Оноре. Она оказалась безумно длинной, и когда они наконец-то, еще раз свернув налево, оказались в парке Тюильри, все со стонами повалились на траву и дали отдых жестоко ноющим ногам.
Стивен же казался свеж как огурчик и готов был продолжать прогулку, ведь столько еще интересных мест предстояло посмотреть. Манияков пронзила нервная дрожь.

Хью сидел, глубоко надвинув козырек кепки, и был не в силах отвести взгляд от круглых нежных коленок, проглядывающих сквозь прорези джинс его молчаливой пассии.

Сфина с Тьерри лежали держась за руки и смотрели в высокое светлое небо. Букетик фиалок лежал между ними.

Когда все вернулись в гостиницу уже вечерело, и Стивен дал им час на переодевание. «Молодые леди, мы с Хью имеем честь пригласить вас на ужин в старинное аббатство, 10 века. Дресс-код вечерний. Faitez-vous belles, mes anges!»

Лесная дорога круто извивалась между высоких деревьев. Быстро темнело, и маниаки немного притихли в длинном черном лимузине. Хью и Стивен, одетые в черные костюмы с белыми рубашками, негромко разговаривали между собой.
Когда они наконец прибыли на место, было уже совсем темно.
Обеденный зал аббатства освещал невероятных размеров камин. В нем запросто могло полностью поместиться небольшое деревце. Толстые монастырские стены были сложены из огромных грубо отесаных каменных глыб. Посетители с любопытством оглядывались на странную, похожую на группу из Плейбоя.

Маниаки еще в машине бросили жребий по рассадке, поэтому она прошла благополучно и без драк (Сфина благородно отказалась от участия в жеребьевке и теперь сидела крепко держа за руку Тьерри. Пыльный букетик фиалок отдыхал в высоком стакане для воды).

На столе стояли широкие бокалы с аперитивом и тарелочки с amuse-bouche. На серебряных блюдцах лежал мягкий серый хлеб, остро пахнущий чесноком и оливками.

Подали «сюрприз от Шефа». Им оказались escargots с чесночным соусом и пастой авокадо на специальном блюде, где каждая улитка лежала в собственном серебряном углублении.
Основное блюдо Стивен заказал заранее, поэтому метрдотель с аристократическим достоинством кивнул, и официанты начали разносить огромные тарелки, накрытые пузатыми серебряными крышками.
Метрдотель привлек всеобщее внимание и в наступившей тишине торжественно произнес. «Дамы и господа, позвольте представить ваш ужин!». Официанты, как фокусники, мгновенно сняли серебряные крышки с блюд. «Филе дикой косули, жаренное на вертеле, с гарниром из спаржи, артишоков и сельдерея в соусе бешамель. Bonne appétit, Mesdames et Messieurs!».

Сначала все чувствовали себя несколько стесненно, но вскоре, разогретые вином и волнующей компанией, маниаки потеряли всякий стыд и разговор за столом велся непринужденный, громкий и веселый. От Хью невозможно было оторвать глаз, он казался гораздо моложе, улыбался и шутил, подтрунивал над Стивеном, его загаром и неуемной страстью к кругосветным путешествиям. Его голубые глаза ловили взгляд то одной девушки, то другой, но та, в глаза которой он действительно хотел бы посмотреть, сидела рядом с ним, и он не смел повернуться. Он видел ее изящные руки, следил как тонкие пальцы отщипывают хлеб с тарелочки, слышал легкий запах духов.

После дичи, был подан десерт, но, пресыщенные впечатлениями этого бурного дня, души маниаков уже не были готовы оценить по-достоинству ни шоколадный мусс по-монастырски с кусочками белых груш, ни двухсотлетний кальвадос, поданный в качестве дижестива.

Добавлено (06.03.2009, 22:55)
---------------------------------------------
Хью смотрел на рояль, стоявший в большой арке у стены. Стивен, сидевший напротив, поймал его взгляд и вопросительно поднял брови. Хью неуверенно поджал губу и отрицательно качнул головой. Стивен улыбнулся и громко произнес: «Леди, фонд «Спасем детей» должен быть бесконечно благодарен за ваш благородный вклад в его святое дело. Поэтому, смею верить, один из его покровителей не откажет вам в удовольствии и сыграет для нас на этом великолепном инструменте». «Ну, какой же ты все-таки подонок», пробормотал Хью, проходя мимо.

Хью играл давно забытую им мелодию. Когда-то она переворачивала его душу, но он уже лет 10 ее не вспоминал. Сейчас она неожиданно всплывала в памяти без всяких усилий. Он повернул голову и взгляд его молчаливой соседки мягко толкнул его прямо в сердце. Она оторвала кусочек салфетки и что-то написала.

Тьерри наклонился к Сфине и, не выпуская ее руки из своей, мягко поцеловал.

- …Хью, я забронировал билет на твой рейс. Полетим завтра вместе, тогда это и обсудим. По-моему все прошло более чем прекрасно. Найт-найт, дорогой.
- Спасибо, Стивен, спокойной ночи.
Сигарета давно уже прогорела в пепельнице, а он все смотрел на освещенный силуэт церкви Сент Жермен. На столе лежал маленький обрывок салфетки с номером телефона. Хью достал мобильный и неуверенно потер подбородок.

Добавлено (06.03.2009, 23:01)
---------------------------------------------
Она негромко постучала. Хью открыл дверь, и девушка прошла в большую комнату. Было темно, только свет небольших торшеров освещал красную обивку мягких кресел, придавал мягкие очертания дивану и старинному письменному столу. Высокие окна были распахнуты, с улицы доносились шаги поздних прохожих, цокали каблуки, кто-то негромко разговаривал, смеялся.
«Хочешь пить?», спросил Хью, потирая подбородок. Она следила за его пальцами, как он открывает бутылку с соком, как наливает его в стакан. Происходящее казалось даже не сном, какой-то невероятной параллельной реальностью. Она смотрела на такое знакомое ей лицо и думала об одном: когда она уже успела забить косяк, а главное где? Потому что это не могло быть правдой. Но оно было. Хью подошел к ней и протянул стакан.
«Я что, сока не видела?», подумала она, отставляя стакан на стол.
Его губы пахли сигаретами и апельсинкой, он крепко обхватил ее и приподнял над полом. «Странно», - думала она. В кино эта поза мне всегда казалась такой романтичной, и какая же она неудобная в жизни!".
Плечи заболели уже через несколько секунд, ноги беспомощно висели и требовали опоры. Поцелуй становился все отчаяннее. Она запустила пальцы в волосы Хью… И моментально отдернула их. Он открыл глаза, увидел ее испуг, и сказал: «Они застрахованы».

Кровать была широкой с тяжелым балдахином над ней.

Хью целовал ее, гладил мягкий живот и бедра, прижимался всем телом. Подушечки его пальцев были шершавыми от мозолей и кожа покрывалась мурашками, когда он сжимал ее спину. Она чувствовала, что тает в его руках, и пыталась сохранить остатки сознания, но оно беспощадно уплывало. Она целовала его шею, грудь, опускалась к животу, но он каждый раз подтягивал ее за подмышки наверх. «Стисняецо?», - подумала она.
Тогда, собрав все силы, она перевернула его на спину и устроилась сверху. Опускаясь все ниже и ниже, она едва касалась губами кожи. «Вот он, центр композиции! Мама, я сошла с ума...»

Добавлено (06.03.2009, 23:07)
---------------------------------------------
На улице уже светало, когда Сфина тихонько вошла в номер. Повсюду, на диванах, на полу спали маниаки. Стараясь никого не разбудить, Сфина пробралась к свободному креслу. В сероватом свете она заметила, что одна из девушек смотрит на нее. Их взгляды встретились. Несколько секунд хватило, чтобы понять: «Врешь!!!». Девушка блаженно улыбнулась и закрыла глаза.

В аэропорту было шумно. Маниаки возбужденно вспоминали вчерашний день, описывали друг другу ощущения, восторженно перечисляли знаки внимания.
Тьерри и Сфина стояли у трапа самолета, крепко держась за руки и о чем-то негромко разговаривали. Когда она села на место, зажав в руках букетик, Queen-Lizzi поинтересовалась: «Вы говорили на английском?» «Нет». «Ты знаешь французский?». «Бог с тобой, откуда?». «А как же вы общались?». «Не знаю, нам было все понятно».
Из динамиков послышалось
«Mesdames et Messieurs, veuillez attacher vos ceintures. Nous allons nous decoler!».

Она сидела, закрыв глаза. В наушниках жила музыка, а кожа помнила шершавые прикосновения пальцев. Жаль, что она не сможет никому об этом рассказать.

ВСЕ

God doesn`t limp