---------------------------------------------
Отчаянье Кати достигло своего апогея, ситуация казалась безвыходной, а позвать на помощь было некого, девушка раздражённо смахнула пот со лба – казалось, никогда она не чувствовала себя такой беспомощной…
Да, без стремянки тут явно не обойтись – сказала Волкова сама себе и решила передохнуть, прежде чем предпринять очередную попытку повесить тяжёлые гардины…
Катя уже почти неделю жила и работала в Принстоне, потихоньку присматриваясь к госпиталю и к команде Хауза… Интересных случаев не было, так что девушка всё своё время проводила в интенсивной терапии – в НИИ педиатрии обещали поставить новый сэл-сейвер, такой же, как в Принстоне и Волкова использовала неожиданно образовавшееся свободное время для того, чтобы освоить все функции сложной техники. На что же тратил своё время шеф, оставалось только догадываться – один раз он срочно вызвал всю команду и велел провести все возможные тесты пациенту, карта которого неожиданно пропала…Правда, 13 уже на 5 минуте поставила пациентке банальный плексит, а через 10 минут Форман обнаружил карту пациента в столе у Хауза, на что тот невозмутимо назвал невролога идиотом, предположив, что желание батрачить на Кади у того сохранилось ещё от предков…Второй раз она встретила Хауза в женской душевой, куда они с Кэмерон зашли освежиться после 8 часов напряжённой работы в детской реанимации...тот абсолютно не смутился, сказав, что если они собрались поразвлечься, то он с удовольствием посмотрит, хотя если пригласить ещё 13, всё выйдет куда занятнее, как-никак опыт…Заявив, что никуда не уйдёт, так как в любом другом месте его мгновенно настигнет Кади, он уселся на скамейку, и, скрестив руки на груди, царственным жестом разрешил начинать представление…Принять душ в тот день так и не удалось…
Третья встреча вышла и вовсе странной… Выходя как-то вечером из госпиталя, она заметила одиноко сидящую на скамейке, ссутулившуюся, будто прижатую чем-то тяжёлым к земле фигуру… Испугавшись, что какого-то старика застиг врасплох тяжёлый приступ стенокардии, она поспешила подойти, но внезапно её остановил хриплый, полный отчаянья голос – пигалица, со мной всё нормально, по крайней мере, пока ты не начала меня лечить своим ударом справа…Так что проваливай…Вообще, под конец недели Катя начала замечать, что вся команда, Кэмерон и Чейз выглядели мрачнее обычного, даже Кади, казалось, не так резво стучала каблуками по коридорам клиники…Это давило на новенькую, она терялась, не зная как себя вести, а потому Волкова была рада приближающимся выходным. Из задумчивости Катю вывел телефонный звонок.
Катя: Терлицкий? Опять не можешь разгадать слово в кроссворде?
Денис: Не совсем, чем занимаешься?
Катя: Шторы вешаю…
Денис: Гомон за окном замучил? Я тебя предупреждал…
Катя: Вовсе нет…хотя, по совести говоря, Денис был прав – казалось, Катя выбрала для проживания самую шумную улицу этого, в общем-то, спокойного университетского городка
Денис: Врёшь, я даже по телефону чувствую, как ты краснеешь…
Все врут, - неожиданно для себя заявила Волкова…Боже, неужели я это сказала…
Денис: Ладно, сделаю вид, что ничего не слышал, хотя не удивлюсь, если в следующий раз увижу тебя с палкой и с трёхдневной щетиной на лице… Я собственно, зачем звоню…Влад Смирнов, ну помнишь, с медико-биологического, тот, который уже лет 5 в штатах живёт, купил себе дом в пригороде Джерси и приглашает завтра в гости… Все наши и бывшие наши там будут…Ты как?
Катя: Я за… Заедете с Милой за мной? Заодно и шторы поможете повесить...
---------------------------------------------
Вечер был замечательный, бывшие однокашники вовсю развлекались, вспоминая университетские годы, болтали о работе, искренне восхищаясь достижениями друг друга и, притворно скромничая, рассказывали о своих. Владислав Смирнов сиял, олицетворяя сбывшуюся американскую мечту с русским акцентом – закончив университет, он переехал в США и к неполным 30 годам был вполне состоявшимся ученым, мужем и отцом…4-х летний Александр Владиславович, или, как его звала мать-американка, Алекс, поначалу смущавшийся от такого количества людей, тем не менее быстро освоился и через полчаса уже считал Катю своей близкой подругой: Я – гонщик, доверительно заявил бутуз, - и физкультурюсь каждый день, пойдём, покажу…Катя, улыбаясь, кивнула – ну, если мама разрешит, то пошли…
Выйдя на задний двор, Волкова увидела предмет гордости юного Шумахера – на заасфальтированной площадке перед гаражом стоял, поблёскивая в свете фонарей хромированными деталями, роскошный трёхколёсный велосипед. Гордый Алекс сделал несколько кругов по двору, а потом убежал в дом, вспомнив про то, что мама должна вытаскивать из духовки печенье и солидно заявив, что для спортсмена необходимо «обогащать свой рацион» (девушка усмехнулась – словечки были явно из лексикона Влада). Катя же осталась во дворе. Вдыхая прохладный вечерний воздух, она наслаждалась тишиной. Влад жил в спокойном, респектабельном пригороде, впрочем, до Джерси было рукой подать, особенно если учесть, что водительские права в США получают даже раньше, чем аттестат о среднем образовании. Вот и сейчас вдали замелькали огоньки фар – наверное, какая-нибудь семейная пара чинно едет из ресторанчика…И тут Катя увидела то, что заставило её остолбенеть – на дороге, метрах в 20 от дома Влада, лежал человек, и приближающаяся машина не вызывала с его стороны абсолютно никакой реакции. Оцепенение длилось недолго – через секунду Волкова уже изо всех сил тащила за шкирку какого-то мужика подальше от проезжей части. К счастью, машина ехала предельно медленно, так что девушка успела без происшествий отбуксировать своего подопечного к обочине. Беглый осмотр не выявил серьёзных повреждений – рассечённая бровь и синяк под глазом, а в целом вроде здоров, только мертвецки пьян, хотя одежда приличная, даже дорогая. В который раз поморщившись от сильнейшего запаха алкоголя, Катя развернулась, чтобы идти в дом – Влад наверняка придумает, что делать с этим типом, к тому же ей одной его не дотащить…Волкову остановил возглас, переходящий в стон: Зачем, зачем вы…Я хотел умереть…мужчина закрыл лицо руками и заплакал.
Вздохнув, обругав себя последними словами и мысленно попрощавшись с джинсами, Катя села на траву рядом с пьяным. Она не знала, что сказать, а потому, чувствуя себя полной дурой, просто сидела и старалась не дать плачущему залезть в рассечённую рану грязной рукой.
- Знаете, я ведь не алкоголик
Катя раздражённо кивнула.
Когда я учился на последнем курсе медуниверситета (ну конечно, подумалось Кате, подобное притягивается к подобному – в доме в 20 метрах отсюда полно пьяных врачей, так что этот, видимо полз, повинуясь закону парных случаев…не удивлюсь, если он ещё и русским окажется. Достав из кармана сотовый, Волкова набила смс Терлицкому)…Когда я учился на последнем курсе медуниверситета, - снова повторил мужчина, казалось, он забыл про Катю и рассказывал самому себе,- мне разрешили стать 3 ассистентом на операции… 4 стадия рака, множественные метастазы, сразу было понятно, что операция ничем не могла помочь…Женщина погибла через 2 дня от послеоперационных осложнений… Когда я спросил у главного хирурга, зачем делать операцию, он указал мне на протокол ведения онкологических больных, сказав, что тот составлен и принят не просто так, что протоколы спасают тысячи жизней пациентов и тысячи врачей от ошибки…В чём-то он был прав…Женщина бы всё равно умерла…но к её мучениям от рака прибавились мучения от операции…Я закончил обучение, работал, стал весьма успешным врачом, в 99 случаев из 100 протоколы и правда были эффективны. Но как быть с этим одним случаем из ста, который не вписывался ни в какие рамки, я не знал…Потом я познакомился с человеком…Он плевал на протоколы, казалось, ему вообще на всё было наплевать, но именно то, что он умел играть против правил делало его последней надеждой для его пациентов. Он стал моим лучшим другом…Я его - единственным, потому что больше его никто не мог терпеть…А потом…Рассказ прервало появление Терлицкого, наконец-то оторвавшегося от весёлого застолья и прочитавшего смс.
Терлицкий, уже успевший неоднократно выпить за встречу, сам нетвёрдо стоял на ногах, фонарь в его руках описывал причудливые фигуры, пока, наконец, не осветил лицо лежавшего на траве мужчины… Денис, узнав его, мгновенно протрезвел – ещё бы, в околодорожной пыли, пьяный и грязный, перед ним лежал человек с безупречной репутацией, один из самых уважаемых врачей госпиталя Принстон Плэйнсборо, Джеймс Уилсон.