(наконец выбравшись к собиранию мыслей) Хорошая история Желание-то было уилсоновское, а кусочек счастья достался Хаусу, Уилсону слишком уж неуютно быть невзрослым. Что касается опасений о "что будет потом, когда всё вернется обратно", думаю, от механики этого чуда зависит, если это временнЫе штучки - одно, а физиологические - совсем другое Dixi et animam levavi
Сообщение отредактировал Korvinna - Суббота, 06.07.2013, 08:37
Кадди не нашла достойного аргумента против, когда Хаус однажды утром в ультимативной форме потребовал взять их в клинику. - Что ты собираешься там делать? - встревожилась Кадди, прекрасно понимая, от кого исходит главная опасность. - А что по-твоему я могу там делать? Проводить операции, гонять своих ребят? - предположения звучали одно ехиднее другого. - Тогда зачем? - Я соскучился! - сбавил обороты Хаус, и опустил глаза в пол, пытаясь пробить броню Кадди видом невинного ангела. - Это безумие. Уилсон, скажи хоть ты ему! Но Уилсон молчал, потому что последние несколько дней, слушая бесконечные гитарные импровизации, только и делал, что вспоминал клинику, привычный ритм работы, разговоры с коллегами. Да он соскучился просто по возможности безнаказанно выпить бутылку пива. Поэтому поддержать Кадди, воззвать с ней дуэтом к благоразумию Хауса, он не смог. Тяжело вздохнул и поднял на ошеломленную начальницу полные тоски карие глаза. - Вот! Даже Уилсон хочет, только сказать боится! - торжествующе завопил Хаус, так рьяно жестикулируя, что стол, за которым они завтракали, ходил ходуном. - Но что вы будете там делать? - осторожно уточнила Кадди. - Сказать тебе, что играть в догонялки, так ты ж не поверишь, - буркнул Хаус, которому только недавно сняли швы. Он конечно еще прихрамывал, но делал это по большей части для того, чтобы нервировать Кадди. - Дай команде какое-нибудь дело, а я им помогу незаметно, - почти взвыл Хаус, видя, что Кадди колеблется. Она вновь перевела взгляд с требовательных голубых глаз Хауса на жалобные, тоскливые глаза Уилсона и сдалась: - Только вести себя в рамках приличия! - Разве мы когда-нибудь ведем себя по-другому, - подмигнул враз повеселевшему другу Хаус. Оказывается, дело команде Кадди дала еще накануне, и к утру у пациента два раза останавливалось сердце. Кадди усадила «племянничков» в своем кабинете, вручила им все документы, какие могли помочь спасти пациента, и убежала на встречу, напоследок попросив не выходить из кабинета без особой надобности. Как только за дверью стих стук ее каблучков, Хаус глубокомысленно произнес в пустоту: - А спасение жизни является особой надобностью? - Каким образом ты появишься на дифдиагнозе и поможешь своим ребятам, не вызывая подозрений? - среагировал Уилсон. У Хауса расширились глаза: - Это была речь нобелевского лауреата по логике! Браво, Билли! Но на вопрос ты не ответил. - Думаю, что нет никакой необходимости высказывать свои предположения лично, всегда есть Кадди, - уже идя за Хаусом к двери, сказал Уилсон. - Пока она придет, пациент умрет. А как я предполагаю, сейчас они дают ему бета-блокаторы, чтобы предотвратить очередной приступ тахикардии, и это чревато плевральным выпотом. Они вышли из кабинета, затесались в толпу студентов и незамеченными прошмыгнули к лифту. На четвертом этаже они пристроились прямо напротив кабинета дифдиагноза, высунулись из-за угла, чтобы не привлекать внимание команды. Чейз с Кэмерон пялились на Формана, расхаживающего по кабинету с маркером в руках. На доске, как ни странно, не было написано ни одного слова. - Мы вовремя, - хмыкнул Хаус, пристально всматриваясь в Формана, в попытке прочитать по губам, что его подчиненный говорит. - Ты собираешься туда войти и сообщить им, что они идиоты? - уточнил Уилсон. - Если бы это помогло, то да...Что он себе позволяет?! - последняя фраза была обращена к Форману, который прикоснулся к священной доске. Уилсон сразу же вцепился в рукав Хауса, решив, что тот сейчас рванется в кабинет и самолично оттащит Формана от доски. Посопев несколько минут, Хаус вдруг снова презрительно фыркнул: - Давай свой мобильник. - Он дома и к тому же разряжен. Хаус возвел глаза к небу и спросил куда-то в потолок: - И каким же образом мне надо наставить своих идиотов на путь истинный? На потолке безмолвствовали, Уилсон только и пожал плечами, и поэтому Хаус решительно двинул в сторону кабинета. - Стой! - Уилсон вцепился в него двумя руками и потянул назад. - Тогда быстро придумай другой способ! - вырываясь, предложил Хаус. - Напиши записку, а я передам от твоего имени. - Руку отпусти, - буркнул Хаус. Записку он написал на обратной стороне результатов общего анализа крови пациента, используя спину Уилсона в качестве стола. - А почему это ты пойдешь передавать записку? - обиженным тоном вдруг спросил Хаус, когда Уилсон забрал у него исписанный лист. - Потому что я уверен, в том, что не буду обзывать кого бы то ни было идиотами, пытаться вырвать у Формана маркер или доказывать, что бета-блокаторы убивают пациента. - Я пойду с тобой! - безапелляционно заявил Хаус. - К тому же, ты забыл, что Форман нас видел и уверен, что мы племянники их предыдущего пациента? - Все лгут, - пожал плечами Уилсон, направляясь в кабинет. - Придумаю какую-нибудь другую ложь. - Это моя команда и мой пациент, - прошипел Хаус, отнимая у друга лист. - Иди играйся со своими раковыми детишками, а в мои дела не лезь! "Вот черт!" - только и успел подумать Уилсон, наблюдая за тем, как Хаус врывается в кабинет, немного припадая на правую ногу и беспечно размахивая листком из дела пациента. Только сейчас Уилсон заметил, что Хаус одет в своей обычной манере - кроссовки, джинсы, алая футболка с абстрактным рисунком на груди и синяя, мятая рубашка с закатанными рукавами. Не хватало только трости, понял Уилсон, вбегая следом и замирая под удивленными взглядами команды. - Вы не знаете, где доктор Хаус? - уверенным, почти хозяйским тоном спросил Хаус. Первым нарушил паузу Форман, вспомнивший, где он видел мальчиков. - А разве ваш дядя не выписался? - Выписался, и это был не наш дядя. Уилсон тем временем заметил, что Кэмерон и Чейз смотрят на них с какой-то подозрительной ноткой узнавания, но пока еще неосознанной. Нужно было закругляться как можно быстрее, поэтому он пришел Хаусу на помощь. - Мы приехали с тетей в больницу... - И тетя же попросила передать Хаусу эту записку, - вклинился Хаус. Уилсон тихонько ткнул его в бок, видя расширившиеся от изумления глаза утят. - Не Хаусу, а кому-нибудь из команды Хауса, ты что, забыл? - прошипел Уилсон. - А ваша тетя - это Лиза Кадди, - пришел к умозаключению Форман. - Да. Она сказала, что это срочно, - Уилсон выдрал лист из пальцев Хауса и протянул Форману. - Мы пойдем. Впору было разворачиваться и убегать, но Хаус, по всей видимости, не насладился спектаклем до конца, потому что он подошел к доске и поближе и начал читать симптомы. - А давайте мы вам с Билли поможем, - радостным тоном предложил он. Все трое вновь озадаченно уставились на мальчика. Неизвестно, чем бы закончился так и не начавшийся дифдиагноз, но в кабинет влетела Кадди. - Марш отсюда! - рявкнула она с порога. Команда Хауса дружно вздрогнула, а сам Хаус состроил обиженную мину. - Мы просто выполняли твою просьбу, - ответил он, перестраиваясь на ноющий, противный тон. Кадди испуганно стрельнула глазами на Уилсона, а когда он успокаивающе качнул головой, повторила: - Выполнили? Спасибо! А теперь марш отсюда, не мешайте! Уилсон поплелся к двери, а Хаус с вызовом смотрел на Кадди и не двигался. Кадди подошла к нему с холодной улыбкой, ласково приобняла за плечи, наклонилась к уху и что-то прошептала. Стремительно краснеющего Хауса до этого момента Уилсону видеть не приходилось. Но Хаус залился краской и быстрым шагом, почти не хромая, вышел из кабинета. Уилсон помчался за ним, но успел услышать за спиной растерянный голос Кэмерон: - Они нам не мешали, зачем так кричать на них? Догнать Хауса ему удалось только на лестнице третьего этажа. - Что она тебе сказала? - спросил Уилсон на бегу, лавируя между медсестрами. - Свой смертный приговор. Я ей никогда этого не прощу! - сердито буркнул Хаус. Они выскочили в холл и попали в толпу студентов, которые шли в лекционный зал. На какую-то секунду Уилсон потерял друга из виду, а когда вновь увидел, то Хаус с невозмутимой физиономией уже входил в аудиторию, вместе со студентами. "Да что он еще задумал", - мысленно простонал Уилсон, тоже входя в зал и видя пожилого профессора Бэнкса, который читал курс по инфекционным заболеваниям. С Хаусом его связывала искренняя и обоюдная неприязнь. - Пойдём-ка, - приказным тоном сказал Хаус. - Я никуда не пойду! - сложил руки на груди Уилсон. - Тогда я пойду один. Сяду за первую парту и буду творить, что захочу. - Ну да, конечно! А вместе со мной ты не творишь, что хочешь, - вздохнул Уилсон, покорно плетясь следом. До этого дня удивить профессора не удавалось никому. Но когда в первом ряду, прямо напротив кафедры, расположились с невозмутимым видом двое мальчишек, он удивленно заморгал. Снял очки, протер их концом галстука, снова надел и продолжил моргать. - Мальчики, вы откуда? - вполне добродушно спросил Бэнкс. Уилсон с неменьшим интересом уставился на Хауса, предоставляя тому полную свободу действий. В аудитории мгновенно стихли возня и шум, Уилсон буквально почувствовал, как их сверлят глазами около сотни студентов. Хаус встал и, глядя на профессора невинными, голубыми глазами, прощебетал звонким голоском: - Мы племянники Лизы Кадди, по семейным обстоятельствам пока живем с ней. Она сегодня занята, а мы с Билли увлекаемся медициной. При этих словах профессор снисходительно хмыкнул, и Уилсон вполне его понял. Услышь он такое заявление от восьмилетки, тоже бы сделал что-нибудь снисходительное - улыбнулся или потрепал по голове. - Видимо, тетя не успела вас предупредить, что мы бы хотели присутствовать на вашей лекции, - продолжил Хаус, начиная терять терпение от ласкового взгляда профессора и перешептываний за спиной. Профессор молчал, с интересом разглядывая Хауса, словно неведомый экспонат в заспиртованной банке. И тут Хаус нанес удар, от которого даже Иуда Искариот обратился бы голубем. - Мы читали ваш учебник по инфекционным заболеваниям и паразитологии. - Ну что ж, похвально, похвально, молодые люди, - наконец произнес Бэнкс. - Но, боюсь, вам будет не все понятно. - В три года я сделал резекцию кишечника нашей собаке, и она до сих пор жива, - глядя куда-то в окно, сообщил Хаус. В аудитории наступила такая тишина, что Уилсон невольно оглянулся, чтобы убедиться, что студенты всё ещё сидят за партами. Все были на месте, но пялились на них квадратными глазами. Профессор снова начал протирать очки. "Ну что ж, добро пожаловать в театр имени Грегори Хауса", - подумал Уилсон. - "Правда, места в первом ряду уже заняты". - Ну, хорошо, - наконец совладал с удивлением профессор. - Думаю, никто не будет против, если к нам присоединятся юные коллеги. Аудитория ему ответила той же мертвой тишиной. - Что ты задумал? - прошипел Уилсон, когда Хаус плюхнулся за парту. На лице друга сияло какое-то скрытое торжество, немного злорадства и то самое шкодливое выражение, с которым он когда-то удирал от охранника. Он не ответил, лишь наградил Уилсона солнечной улыбкой и сложил руки, как примерный школьник. "Какого черта он разрешил нам остаться?" - глядя на профессора, подумал Уилсон. В душе то и дело начинало трепыхаться нехорошее предчувствие, поэтому первые минуты лекции он не спускал глаз с Хауса. Но тот слушал профессора с таким живейшим интересом, что Уилсон даже немного смутился, а потом расслабился, подпер подбородок ладонью, уставился на доску позади профессора и погрузился в собственные мысли. В себя он пришел через полчаса, когда вдруг осознал, что Хаус уже не сидит за соседней партой, изображая из себя отличника, а стоит и что-то рьяно доказывает Бэнксу. Уилсон встряхнулся и вслушался в голос Хауса, который с удивительной смесью презрения и снисходительности говорил: - В пятидесятых годах никак не могли лечить синдром Вильямса–Кэмпбелла, впервые он был описан в шестидесятом году. «А ведь и правда», - вдруг подумал Уилсон и улыбнулся. «Хотя это конечно не повод нападать на старика». - Я, должно быть, ошибся, но юный коллега оказался бдительнее многих из вас, - попытался перевести все в шутку профессор, грозя пальцем каменно молчащей аудитории. - Но вы допустили еще одну грубую ошибку, - продолжил Хаус, подходя к кафедре. Бэнкс нахмурился, опустил глаза в свои конспекты. - Хаус, сядь, - умоляюще шепнул Уилсон. Но Хаус только начал. - Синдром был описан как врожденный дефект хрящевой и эластической ткани бронхов третьего - пятого порядка, - информативно скучным тоном сообщил он. - Разве я не так сказал? - с улыбкой уточнил Бэнкс, все еще пытаясь удержать разговор в снисходительной манере. - Так. Однако не надо брать за аксиому учебники, написанные полвека назад. Потому что, как показывают последние исследования, ингаляции глюкокортикостероидов в составе комбинированных препаратов вызывают у больных прогрессирующую бронхомаляцию главных бронхов и различные бактериальные осложнения, а вовсе не способствуют выздоровлению. Выражение лица Бэнкса Уилсон определил как сверхошеломленное. Вполне характерное для людей, столкнувшихся с Хаусом, идущим на абордаж. Неизвестно, чем бы завершилась удивленно повисшая пауза, если бы в конце аудитории вдруг не раздался грохот. Сначала Уилсон решил, что кто-то брякнулся на пол в глубоком обмороке, но оказалось, что это грохнула дверь, впуская в аудиторию разгневанную фурию, которая для разнообразия приняла облик Кадди. Она молча подошла к кафедре, оглядела изумленного профессора, самодовольно ухмыляющегося Хауса, понурившегося Уилсона и мигом оценила ситуацию. Ни к кому конкретно не обращаясь, Кадди буркнула: - Извините, - ухватила Хауса за плечо и словно восточный экспресс понеслась к боковому выходу. Уилсон и сам не понял, как тоже оказался подцепленным за локоть, но понял только, что его несет спиной к двери, лицом к аудитории и в целом даже не прилагал никаких усилий для передвижения - Кадди волокла их, словно воздушный поток. И он оказался единственным из троих, кто видел взгляды, которыми их провожали. В коридоре Кадди не притормозила, а наоборот ускорилась. Уилсон попытался было ненавязчиво освободиться, но стальные пальцы на локте сомкнулись крепче. - Вас что накормить кашей, посадить в манеж и набросать погремушек? – наконец ледяным тоном сказала Кадди, не замечая, что Уилсон запнулся, попытавшись успеть за ее шагами, но это было затруднительно, поскольку она по-прежнему волокла его спиной вперед. - Твоим будущим сотрудникам преподают не медицинскую науку, а искусство убивать, - возмущенно парировал Хаус, едва поспевая за разгневанной начальницей. Уилсон увидел, как он тоже дернулся в попытке освободиться из железной хватки Кадди. - И я оказал тебе услугу, потому что на сторону Света только что переметнулось сто человек. - Хватит! - наконец рявкнула Кадди, разжимая ладони. Уилсон рухнул навзничь, крепко приложившись затылком и лязгнув зубами. Во рту стало солоно от крови. Хаус с преувеличенной заботой кинулся к нему, помог сесть, отряхнул рубашку и уже совершенно привычным язвительным тоном сказал: - Злая тетя Кадди, а вдруг кто-то увидит, как ты обращаешься с любимыми племянничками? Кадди шумно выдохнула, пытаясь успокоиться. - Если бы вы не высовывались дальше кабинета, то мне бы не пришлось...позориться! - Физически ты нас сильнее, но нет никаких причин, чтобы свою силу применять по делу и без дела, - Хаус взял Уилсона за подбородок и заставил поднять голову. Из прокушенной губы текла тонкая струйка крови, которая отрезвила Кадди. Она присела на корточки, достала платок и осторожно промокнула кровь. - Прости, Джеймс, я не хотела, - ласковым тоном сказала Кадди. - Ага, как головой об пол, так "Джеймс", а как приготовить ужин, так "Уилсон", - продолжил Хаус смертельно обиженным тоном. Кадди встала, дождалась, пока они встанут, и сказала: - Либо сидите тихо в кабинете, либо марш из клиники. Хаус скрипнул зубами, а Уилсон потупился. Возразить было нечего, и они поплелись вниз. - Мы пойдем гулять, - вместо "пока" сказал Хаус. – Жду вас к ужину, - тоже не осталась в долгу Кадди. Хаус и Уилсон вышли на улицу и мрачно переглянулись. - Не знаю, как у тебя, но у меня такое впечатление, будто меня прилюдно выпороли, - признался Уилсон, трогая припухшую губу языком. - Уж лучше бы выпороли, - насупился Хаус, вспоминая липкое ощущение бессилия, когда Кадди волокла его за локоть по коридору, а он, чтобы успеть за ее шагами, бежал вприпрыжку. Если ты умрешь, то я останусь один (с)
Сообщение отредактировал ПоДождДинка - Суббота, 06.07.2013, 21:04
На улице уже вторую неделю стояла не по-октябрьски теплая и солнечная погода, которая позволяла носить легкие куртки и сидеть на каменных ступеньках без опаски простудиться. Именно поэтому они и оказались в парке с рожками мороженого. - Что ты прицепился к Бэнксу? – спросил Уилсон, когда они доели мороженое и догрызли вафли. - Это ты ко мне цепляешься! – возмутился Хаус. – Я что, не по делу говорил? Кто из нас нес больший бред? А через пару лет люди, которым он это вбивает, придут к нам же работать и будут травить пациентов с чистой совестью. Уилсон улыбнулся, сощурился, глядя на высокое, голубое небо и предложил: - Пойдём, погуляем? Хаус на удивление с готовностью вскочил, буркнув, что хочет поскорее отомстить Кадди за все унижения. - Я, пожалуй, даже за тебя отомщу, - пообещал Хаус другу. Уилсон недоуменно уставился на него. - А на ручках кто тебя в кроватку нес? А в лоб кто целовал? - Ну хватит! Ты еще скажи, что она мне штанишки меняла! - Да ты ее плохо знаешь! Слышал бы ты, что она мне тогда на ухо сказала, но это я только на смертном одре смогу повторить, чтобы тут же от стыда умереть. Они сели в первый подошедший автобус и поехали на самую окраину города. Но там, кроме нескольких интернет-салонов, не обнаружили ничего примечательного. Хаус и Уилсон вышли из последнего бара, где, как им показалось, стоял какой-то игровой автомат, и уселись прямо на бордюр. - Уилсон, - устало выдохнул Хаус. - Давай попробуем старый метод. Неси какую-нибудь чушь про то, что надо слушаться Кадди, кушать овсянку, не бегать сломя голову, а я пока подумаю, что нам делать. Уилсон слабо улыбнулся, уложил на согнутое колено руку и лег на нее щекой: - Хаус, ты ведешь себя безрассудно, мы должны быть ниже травы, а тебя то на лекции несет, то на дифдиагноз. - Не слышу экспрессии, - резонно сказал Хаус. - Эмоциональнее, ты как будто молитву читаешь, мешаешь сосредоточиться. - Так разозли меня, - пожал плечами Уилсон. - Я тебе еще не то скажу. - Эй, мелкота! - раздался позади ленивый и очень наглый голос. - Как ты думаешь, это нам? - не поворачиваясь, спросил Хаус. - Вам, вам, других тараканов я здесь не вижу. «Тараканы» соизволили обернуться, смерили презрительными взглядами подростка лет четырнадцати в широких штанах, футболке и бейсболке козырьком назад, и отвернулись. - Так вот, Хаус... - Вы че, совсем охренели? - подросток кажется опешил от такого обращения. - Уилсон, может, он тебя разозлит, и ты выдашь что-нибудь из своего старенького, а я подумаю. Они синхронно встали и повернулись к парнишке, уже привычно подняв головы вверх. - Мамочки не боятся малышей отпускать? А вдруг они не вернутся? – немного пришел в себя парнишка, возвращаясь к прежнему тону. - Очень оригинально, - похвалил Хаус, складывая руки на груди. - Но пока меня что-то не пробирает. А тебя? - глянул он на Уилсона. - Не хватает экспрессии, - подтвердил Уилсон, упираясь ладонями в бока и принимая излюбленную позу супермена. Хаус отчетливо слышал опасные нотки в голосе друга. Похоже, сейчас Джеймс очень хотел разрядки. Подросток возвышался над ними практически как Кадди, но в отличие от начальницы с ним можно было не церемониться. - А ну! - угрожающе начал парень, нависая над мальчишками. - Деньги из карманов! - Классика жанра, - начал аплодировать Хаус, глядя на Уилсона хитрющими глазами, предлагая разделить с ним восторг. - Так, клоуны, - зарычал парень и поднял руку, чтобы делом доказать, кто здесь старший. Доказать ничего не успел – его на удивление синхронно пнули по ногам, прямо под коленками. Эффект был вполне ожидаемый, парень с воем грохнулся на асфальт. - Пойдем, - довольным голосом сказал Хаус. Уилсон все же с легкой тревогой смотрел на катающегося по асфальту парня. - Мы не сильно его, как думаешь? Хаус уже хотел выдать тираду по поводу излишней заботы о здоровье всех негодяев на земле, но тут из-за угла вышло трое подростков, которые с удивлением уставились на Хауса с Уилсоном и валяющегося перед ними парня. - Сматываемся, - резюмировал Хаус и они дали такого стрекача, что ветер в ушах засвистел. Их спасла внезапность отступления, а еще неожиданное праздничное шествие, перегородившее улицу. Затесавшись в толпу, размахивающую американскими флажками, что-то радостно поющую, и уже пошатывающуюся от выпитого, они облегченно выдохнули. - Что за праздник? – дернул за рукав мальчишку своих лет Хаус. - День Колумба**, - ответил тот на бегу. «Почти месяц уже прошел», - вдруг осознал Уилсон. По написавшемуся на лице Хауса удивлению понял, что друг тоже это осознал. Вместе с толпой их вынесло в луна-парк, и оба испытали острый приступ дежа-вю. Но почему-то никто из них не предлагал пройтись и поискать «Исполнителя желаний», словно боясь, что эти поиски вновь потерпят фиаско. Наверное, именно поэтому Хаус с независимым видом спросил: - Наличка есть? Уилсон похлопал себя по нагрудному карману и кивнул утвердительно. - Тогда пойдем, развлечемся наконец! Что мы, зря мальчишками становились? Уилсон нерешительно оглядел аттракционы, вдохнул полной грудью смешанный аромат поп-корна, сладкой ваты и хот-догов, улыбнулся: - Только нас на банджи-батут** не пустят. - На маленький пустят! А если нет, то всегда есть «Бешеная мышь», - глаза у Хауса вспыхнули неконтролируемой радостью. – Только не ешь много хот-догов, а то заблюешь вагончик, и потом его назовут в твою честь. - Это как же? – заинтересованно поднял брови Уилсон. - Блевальный вагончик коротышки Билли! – выдал с истинно мальчишеской улыбкой гениальную чушь сорокасемилетний диагност. Уилсон дернулся в его сторону с явным намерением дать тумака, но Хаус отскочил, пробежал несколько метров, потом обернулся и разочарованно проныл: - Ну-у-у, а кто будет за мной гоняться? - Не я. - Давай, кто первый до тира. - А кто последний, тот кто? – вдруг хмыкнул Уилсон. - Гнойный абцесс, - торжествующе объявил Хаус, пританцовывая от возбуждения. Мириться с таким званием Уилсон не захотел и сорвался с места. Так как у Хауса была небольшая фора, он первым вылетел на площадь и только там заметил, что его преследователь исчез. Нахлынувшую досаду быстро сменило неясное беспокойство, когда побежавший обратно Хаус увидел стоящего столбом Уилсона. - Ты чего? – шумно дыша, налетел он на Джеймса. Тот молчал, неожиданно побледневший, растерянный, словно увидевший призрака. Хаус так и сказал. - Почти, - согласился Уилсон, кивая в сторону боковой дорожки, которая вела одному-единственному автомату. Хаус сразу все понял и почувствовал холодок, прокатившийся вдоль спины. - Это он? – почему-то шепотом спросил Хаус, вглядываясь в блестящую зеленую боковину «Исполнителя желаний». - Он, - подтвердил Уилсон, делая осторожный шажок вперед. Облизнул губы, глянул на Хауса и уточнил: - Ты точно этого хочешь? Хаус стиснул кулаки, еще раз глубоко вдохнул чистый осенний воздух, смешанный с ярмарочными запахами, и с каким-то отчаянным звоном в голосе сказал: - Да иди уже, пока он опять не исчез! Уилсон пошел, нерешительно, словно обдумывая каждый шаг. - Быстрее! – догнал его крик Хауса. Вопреки призыву Уилсон остановился и обернулся. Посмотрел на тоненького, напружиненного мальчишку, ясноглазого, взъерошенного, упрямо сжавшего губы. - Уилсон! Ты же не забыл, да, мы всегда желаем не того, чего хочется на самом деле!
*********************
Кто-то теребил его за плечо, не очень настойчиво, аккуратно, словно, с одной стороны надеясь разбудить, а с другой – извиняясь, что приходится это делать. - Хаус, - голос бесспорно принадлежал Уилсону. Взрослому Уилсону. Хаус распахнул глаза и убедился, что перед его кроватью на корточках сидит самый настоящий Уилсон, в своей серой толстовке, синих джинсах и босой. Одежда по размеру, а в голосе слышалась неизменная, но хорошо завуалированная тревога, которую Хаус, не знай он Уилсона добрую сотню лет, не расслышал бы ни за что. С чего бы ему тревожиться? - Ты стонал, - объяснил Уилсон. Хаус приложил ладонь к слезящимся глазам, потом осторожно отнял ее и пристально всмотрелся. Нормальная мужская ладонь, с длинными, подрагивающими пальцами, с выступающими венами, даже с мозолями от гитарных струн. Коснулся ладонью щеки и почувствовал колючую щетину. - Что… - с усилием, хрипло выдавил он. – Что случилось? - Все вернулось, - мягко улыбнулся Уилсон. Хаус вдруг неосознанно коснулся пальцем его нижней губы, оттянул ее и облегченно выдохнул: - У тебя наконец исчезли молочные зубы. - А у тебя все в порядке? – внимательно ощупывая его глазами, спросил Уилсон. Эти слова будто запустили адский механизм и Хаус прикусил губу от мгновенно стрельнувшей боли, которая растеклась по поверхности правого бедра и включила электропилу. Уилсон протянул таблетки и стакан воды, которые предусмотрительно положил на тумбочку. Через несколько минут Хаус задышал ровнее и смог даже спросить: - Как это случилось? - Я проснулся от того, что на мне стала трещать одежда, - улыбнулся Уилсон, усаживаясь на пол поудобнее. - Мои трусы видимо порвались без всякого треска, - хмыкнул Хаус, приподняв одеяло и изучая лоскуты в районе пояса. - Хорошо, что мы решили переночевать у тебя, а не у Кадди. - Что значит хорошо, - возмутился Хаус. – Пропала реальная возможность отомстить этой…мисс Синяя борода! Может, она сразу бы заработала инфаркт, когда увидела поутру двух голых мужиков спящих друг над другом. Уилсон фыркнул, представив себе эту картину и хватающуюся за сердце Кадди в дверях спальни. - Иди-ка, приготовь завтрак, - приказал Хаус. Уилсон покорно отправился на кухню, а Хаус осторожно сел и начал озираться в поисках трости. В голове все еще царил некий сумбур, так как он отчетливо помнил, что еще вчера они с Уилсоном наперегонки носились по залитому солнцем луна-парку, лопали хот-доги и пили кока-колу, сидя на скамейке и болтая ногами. А сейчас он сидел на кровати и шагу боялся ступить без трости. Хаус помотал головой, пытаясь внушить себе, что все это было на самом деле и даже викодин тут ни при чем. Слишком ясно он помнил, как бил в лицо встречный ветер, пахнущий прелой листвой и нежарким солнцем, как развевалась за спиной расстегнутая куртка, как наливались приятной усталостью мышцы ног. Если до этого Хаус и не плакал от боли, как он опасался, то сейчас было самое время. Только от этой боли никакой викодин не спасет. - Эй, Уилсон! – крикнул он, поднимаясь с постели, наконец заметив ручку трости между книжными стеллажами. Проковылял пару метров, намертво стиснув зубы и не позволяя себе даже крошечного стона. - Что? – отозвался Уилсон, звякая на кухне посудой. Хаус выудил трость, оперся на нее, добравшись до шкафа, натянул кое-как пижамные штаны, футболку с жизнеутверждающей надписью «I Will Survive», и отправился на кухню, где уже вовсю пахло кофе. - Как думаешь, - начал Хаус, плюхаясь на табурет.– Сколько еще в мире врачей, которые засыпают взрослыми мужчинами, а просыпаются малолетними детьми? Уилсон повернулся, пристально вгляделся в глаза Хауса, уже не слезящиеся, а ясные, полные той пронзительной синевы, что и небо за окном, и не сдержал улыбку: - Думаю, мы единственные. Хаус задумчиво кивнул, тоже всмотрелся в Уилсона, постепенно привыкая к вернувшемуся облику, и подтвердил: - Единственные на всем белом свете.
* День Конституции и Гражданства в США празднуется 17 сентября ** День Колумба празднуется 12 октября *** Аттракцион банджи предназначен для прыжков. На участника одевают специальный пояс, к которому прикреплены резиновые жгуты растянутые на высоких мачтах (рогатке) Человек, отталкиваясь от поверхности батута совершает прыжки, благодаря инерции резины и собственному весу высота прыжков достигает 6-ти метров, а человек получает возможность совершать акробатические трюки.
ФИНИШ
Если ты умрешь, то я останусь один (с)
Сообщение отредактировал ПоДождДинка - Суббота, 06.07.2013, 18:25
мы единственные... - Единственные на всем белом свете.
Единственные!
Цитата (ПоДождДинка)
- Ты точно этого хочешь?.. ...мы всегда желаем не того, чего хочется на самом деле!
ПоДождДинка, спасибо Милая и поучительная сказка у тебя получилась Ты не всегда может получить то, что хочешь, а если и получаешь, то не всегда оказывается, что хочешь именно это. И я рада, что, несмотря на боль, Хаус не будет жалеть о том, что они вернулись. Разве что иногда тосковать по той свободе.
Цитата (ПоДождДинка)
футболку с жизнеутверждающей надписью «I Will Survive»
P.S. Что же, все-таки, мисс Синяя бородаКадди сказала Хаусу такого на ушко? А вообще, Кадди получает тут пятерку - ох, и нелегко ей пришлось с пацанятами
Цитата (ПоДождДинка)
она сразу бы заработала инфаркт, когда увидела поутру двух голых мужиков спящих друг над другом
определенно P.P.S. А фотка малыша Уилсона, спящего в обнимку с теддибиром, осталась же на память, да?
Robert Sean Leonard - he's a man I would put my life in his hands, and almost have on occasion (с) H. Laurie
Ginger82, Кадди мне самой понравилась, ловко она с племянничками обращалась))
Цитата (Ginger82)
А фотка малыша Уилсона, спящего в обнимку с теддибиром, осталась же на память, да?
Кстати, да))) Но мне правда не попадалось подобной картинки. HouseManka, если найдешь, ткнешь носом, пожалуйста? И спасибо за найденную блошку)) Если ты умрешь, то я останусь один (с)
Я тоже не помню. Рисунок дремлющего с мишкой взрослого Хауса точно есть и фотка маленького (правда не настолько маленького, как в фике ) РШЛ, обнимающегося с каким-то зверем тоже есть , а вот Уилсона, хоть маленького, хоть взрослого, с мишкой я не припомню
Robert Sean Leonard - he's a man I would put my life in his hands, and almost have on occasion (с) H. Laurie
Большое спасибо автору и бете за этот добрый, теплый, смешной и трогательный фанфик! До последнего надеялась, что случится ещё одно чудо, и боль к Хаусу не вернётся - но увы... И да, Кадди здесь просто молодец! Все трое - прекрасны Спасибо!!!
Прекрасная милая жизнеутверждающая сказка. ПоДождДинка, Вам удаются "детские" моменты - это не столь частый дар для "взрослых" писателей. Очень как-то чисто и честно получается. без пережимов. Спасибо!!! Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Конфетка, Korvinna, спасибо! hoelmes9494, "детские" моменты училась писать у Владислава Крапивина. Он мастер в этом деле! Если ты умрешь, то я останусь один (с)
"детские" моменты училась писать у Владислава Крапивина
Как здорово! Он - из моих любимых писателей, имею почти полное собрание и даже сейчас то и дело перечитываю. Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Данный проект является некоммерческим, поэтому авторы не несут никакой материальной выгоды.
Все используемые аудиовизуальные материалы, размещенные на сайте, являются собственностью их изготовителя (владельца прав) и охраняются Законом РФ "Об авторском праве и смежных правах", а также международными правовыми конвенциями. Эти материалы предназначены только для ознакомления - для прочих целей Вы должны купить лицензионную запись.
Если Вы оставляете у себя в каком-либо виде эти аудиовизуальные материалы, но не приобретаете соответствующую лицензионную запись - Вы нарушаете законы об Интеллектуальной собственности и Авторском праве, что может повлечь за собой преследование по соответствующим статьям существующего законодательства.
Желание-то было уилсоновское, а кусочек счастья достался Хаусу, Уилсону слишком уж неуютно быть невзрослым. 
А вообще, Кадди получает тут пятерку - ох, и нелегко ей пришлось с пацанятами 
определенно 
И да, Кадди здесь просто молодец! Все трое - прекрасны 
