От автора: Фанфик основан на рассказе одного англоязычного писателя. Этот фанфик представляет собой переделанный, встроенный во Вселенную Хауса оригинальный рассказ.
Имена, названия, пол героев, детали изменены. Вступление и заключение написаны мной и не имеют отношения к первоначальному тексту.
Я признаю, что это незаконно и неэтично, но прочитав рассказ, я не могла удержаться, чтобы не переделать его в фанфик.
Я не автор идеи, не переводчик текста, я только автор совмещенного произведения, которому я затрудняюсь дать определение, разве что назвать этот текст литературным коллажем. Моим писательским способностям очень и очень далеко до мастерства настоящего автора, из рассказа которого заимствованы отрывки.

2011, август.

Последние два месяца Лиза Кадди часто приходит на кладбище. Ей нравится тишина, нарушаемая только щебетание птиц. Сейчас лето, вокруг много зеленых деревьев и мало любопытных взглядов, от которых ей не скрыться в Принстоне. Она идет по засыпанной гравием дорожке и садится на скамейку в тени.

Лиза с трудом сдерживает слезы, когда смотрит на новый, еще не пострадавший от ветра и дождя, камень. Раньше она думала, что давно была готова к такому повороту событий, но в реальности все оказалось намного сложнее.

Сегодня она неожиданно поднимается и подходит к надгробной плите, заметив небольшой неизвестный предмет, который при ближайшем рассмотрении оказывается коробкой из-под обуви. Пыльной, старой коробкой. В первую секунду она резко отходит на несколько шагов назад, раздумывая о возможной опасности, но женское любопытство перевешивает здравый смысл, и она аккуратно открывает крышку. На дне коробки в беспорядке лежат помятая открытка, красная нитка, расплывчатый полароидный снимок, гладкий, обкатанный водой, камень, флэш-карта, какие-то золотистые блестки и пачка исписанных листов бумаги. Кадди с удивлением понимает, что видит знакомый почерк.

Почерк Уилсона.

Это коробка - его подарок.

Лиза с детства помнит, что чужие письма читать нельзя, а эти записки могут быть очень личными, не предназначенными для постороннего взгляда, но в этот раз она не может остановиться и просто закрыть коробку. Коробку секретов, которые ей не стоит знать. Сегодня у нее есть веская причина переступить через свои этические принципы.

Никто не мог подумать, что Уилсон не появится на похоронах. Он пропал за день до церемонии, не оставив письма. С тех пор о нем ничего неизвестно. Первые несколько дней Лиза страшно боялась, что Джеймс сделает какую-нибудь непоправимую глупость или сознательно навредит себе, а потом смирилась, потому что все равно не могла ему помешать. Спустя неделю она позвонила его родителям, но они не смогли ей помочь. Спустя месяц она перестала начислять ему зарплату и назначила Доктора Брауна исполняющим обязанности главы онкологического отделения. Кадди не обратилась в полицию только из-за неугасающей надежды, что с Уилсоном все будет в порядке, что ему просто нужно время пережить недавнюю трагедию. Она хотела верить, что он вернется.

Сейчас страх накрывает Кадди с новой силой. Она смотрит на коробку как на прощальный подарок. Не сомневаясь ни минуты, Лиза возвращается на скамейку, раскладывает на коленях листы и приступает к чтению. Возможно, ей удастся найти Уилсона, и если еще не поздно, помочь ему.

***
Понедельник 28-е
Видимо, я гоняюсь за ним уже очень долго. Вчера я был в Лас-Вегасе. Нашел открытку на стоянке у казино. Там было написано одно слово. Всего одно слово, черным маркером: "Помни". На открытке изображен отрезок какого-то шоссе в штате Монтана.
Я не помню, что именно мне надо помнить. Сейчас я еду на север.

Вторник 29-е
Пишу эти строчки в мотеле. Снаружи беснуется ветер, я пью черный мотельный кофе - точно так же, как буду пить его завтра и послезавтра. Сегодня в закусочной в каком-то маленьком городке один человек произнес его имя. "Хаус в пути", - сказал тот незнакомец, дорожный полицейский. Я подошел ближе, чтобы послушать, но он уже сменил тему.
Он рассказывал о какой-то аварии на трассе. Битые стекла блестели на асфальте, точно бриллианты. Тот полицейский обратился ко мне "мистер", очень любезно.

Среда 30-е
- Достает не сама работа, - сказала женщина. - Больше всего достает, как на тебя смотрят люди. - Ее била дрожь. Ночь выдалась зябкой, а женщина вышла одетой явно не по погоде.
- Я ищу Хауса - сказал я.
Она стиснула мою руку, потом погладила меня по щеке, так нежно, так ласково.
- Ищи, милый, ищи. Ты найдешь его, когда будешь готов.
Потом она ушла прочь - плавной, скользящей походкой.
Это было уже не в маленьком городке. Может быть, это было в Новом Орлеане. Как понять, что ты оказался в Новом Орлеане?
Чуть позже был мост через реку.

Четверг 31-е
Вдоль дороги - заросли черники. Красная нитка запуталась в кустах.
Мне страшно: а вдруг я ищу то, чего больше нет. И, может, и не было никогда.
Сегодня я разговаривал с женщиной, которую когда-то любил. В кафетерии в переполненной больнице. Она работает там врачом.
Она сказала:
- Я думала, ты едешь ко мне. Но, похоже, что я для тебя лишь остановка на пути в пункт назначения. Одна из многих.
Я не смог ничего сказать, чтобы ей стало хоть чуточку лучше. Она меня просто не слышала. Надо было спросить у нее, где Хаус. Может быть, Саманта что-то знала.

Пятница 32-е
Этой ночью мне снился Хаус. Он был высоким, выше своего роста, и сильным. Он охотился на меня. Там, во сне, я видел его лицо. Я проснулся в машине, припаркованной у обочины дороги. Какой-то парень светил фонариком мне в окно. Он обратился ко мне "сэр" и попросил предъявить документы.
Я сказал ему, кто я такой (как это виделось мне), и кого я ищу. Он лишь рассмеялся и ушел, качая головой. Он насвистывал какую-то песенку, которую я не знал.
Я поехал на юг, в новое утро. Иногда мне становится страшно, что все это уже превращается в одержимость. В какую-то навязчивую идею. Он идет пешком. Я еду в машине. Почему он вечно опережает меня?

Суббота 1-е
Нашел коробку из-под обуви, в которой храню всякие штуки. В "Макдоналдсе" съел гамбургер с сыром, выпил шоколадный коктейль. Разложил на столе все, что хранится в коробке. Красная нитка с куста черники; открытка; полароидный снимок, найденный на пустыре рядом с мотелем - на снимке шепчутся две девчонки, поверяют друг другу свои секреты, их лица похожи на два расплывшихся пятна; флэш-карта; какие-то золотистые блестки в крошечной баночке, которые мне подарили в Вашингтоне; страницы, выдранные из журналов и книг. Фишка из казино. Этот дневник.
- Сейчас, когда ты умрешь, - говорит черноволосая женщина за соседним столиком, - из тебя могут сделать бриллиант. Тут все по-научному. Я хочу, чтобы меня помнили именно так. Хочу сиять.

Воскресенье 2-е
Тропы, по которым проходят призраки, начертаны на земле буквами древних слов. Духи мертвых не пользуются автотрассами. Они ходят пешком. Может быть, я гоняюсь за призраком?
Иногда у меня возникает такое чувство, что я смотрю и вижу его глазами. А иногда - что он смотрит и видит моими.
Пишу эти строки на пустом пляже в Северной Каролине, и солнечный свет переливается на морской глади, и мне сейчас так одиноко.
Мы все выдумываем по ходу. Правда?

Понедельник 3-е
Я был в Балтиморе, стоял в переулке под мелким осенним дождем и думал, куда я иду. Кажется, я видел его в проехавшей мимо машине. Он сидел рядом с водителем, на переднем сиденье. Я не видел его лица, но у него были старые солнечные очки. Женщина, которая вела машину - престарелый пикап, - была толстой и донельзя счастливой. У нее были длинные черные волосы и белая кожа.
В ту ночь я спал в доме у незнакомого человека. Когда я проснулся, он сказал:
- Он в Бостоне.
- Кто?
- Тот, кого ты ищешь.
Я спросил, откуда он знает, но он не стал говорить со мной. Потом он попросил меня уйти, и я ушел. Не так чтобы сразу, но все же достаточно быстро.
Мне хотелось домой. И если бы я знал, где мой дом, я бы туда и пошел. А так я снова отправился в путь.

Вторник 4-е
В полдень проехал Ньюарк, видел Нью-Йорк, уже тогда затемненный взвешенной в воздухе пылью, а теперь накрытый грозой, словно ночью. Это мог быть конец света.
Думается, конец света пройдет в черно-белых тонах, наподобие старого кино.
(Волосы черные как смоль, моя радость, кожа белее снега.)
Может быть, мир не рухнет, пока у нас остаются цвета.
(Губы алые, как кровь, напоминаю себе вновь и вновь.)
В Бостон я приехал под вечер. В какой-то момент вдруг поймал себя на том, что ищу его в зеркалах и отражениях. Иногда я вспоминаю то время, когда я не был одинок.

Среда 5-е
Он говорил со мной вчера вечером. Уверен, это был он. Я проходил мимо телефона-автомата на улице. Телефон зазвонил, я взял трубку.
- У тебя все в порядке? - сказал голос в трубке.
- Это кто? - спросил я. - Может быть, вы ошиблись номером.
- Может быть, - сказал он. - Но у тебя все в порядке?
Я сказал:
- Я не знаю.
- Знай, что тебя любят, - сказал он. И я понял, что это должен быть он. Мне хотелось сказать ему, что я тоже его люблю, но пока собирался, он уже повесил трубку. Если это был он. Мы говорили меньше минуты. Может быть, кто-то правда ошибся номером, хотя я сомневаюсь.
Я уже близко. Совсем-совсем близко. Покупаю открытку у бездомного парня, который сидит прямо на тротуаре, разложив разные штуки на расстеленном одеяле. Пишу на открытке черным маркером: "Помни", так что теперь я уже никогда не забуду, но порыв ветра вырывает открытку из рук и уносит куда-то туда, и вот прямо сейчас я, наверное, пойду дальше. И пока буду идти.

***
Кадди переворачивает последний лист, складывает страницы обратно в коробку, плотно закрывает крышку. Этот дневник не поможет ей найти Уилсона, но поможет понять, что не нужно его искать.

Как узнать, когда человек счастлив в своем безумии?

*конец*