Хауз вышел из лифта и сразу поглядел на часы. Он даже не опоздал. Удивительно! Что же такое с ним творится? Он выбирал, что ему надеть, как престарелая девственница, которой предоставили последний шанс выйти замуж. Потом сообразил, что даже самое незначительное внимание к костюму выдаст его с головой и остался, в чем был. Затем судорожно завязывал проклятый галстук, который упорно не поддавался. В результате он забыл надеть часы. Ну что ж, не будет на них смотреть. Счастливые часов не наблюдают. Он присел к барной стойке, заказал виски с содовой и задумался. Интересно, что так выбило его из колеи? Он не видел Кэмерон уже полгода, с тех пор, как она уехала на эти дурацкие курсы повышения квалификации. Зачем женщине ее возраста и положения, работавшей с ним и возглавляющей отделение, понадобились эти курсы? С ней он говорить об этом не мог. Всем же остальным надоел с этим вопросом до невозможности. Уилсон считал, что она просто бежит от него, Грегори Хауза, в очередной раз. И третья попытка может оказаться удачной. Ну, это он всех по себе судит.
Кадди не исключала возможности, что Кэмерон не вернется.
- Тогда зачем ты ее отпускаешь? - спросил он.
- Милый, я не смогла ее удержать. - ответила Лиза. - неотразимое обаяние моей задницы на нее не действует, как это ни странно.
Ну, это она его, как всегда, дразнит.
Форман тоже отшутился, сказав, что о планах Кэмерон лучше спросить у Чейза.
Ну, это он, как обычно, за других прячется.
Он и у Чейза спросил. Тот посмотрел на него очень внимательно, помолчал немного и, наконец, ответил, что ей давно было пора это сделать, ведь в скорой она стремительно теряла квалификацию. Хауз только было раскрыл рот, чтобы спросить «а зачем она тогда уходила?», как Роберт развернулся на каблуках и был таков.
Ну, это…это уже, вообще, наглость.
Хауз спрашивал даже у уборщика. На что тот философски поделился собственным опытом:
- Когда от меня жена уходила, я ее тоже спросил: почему? Она сказала - чаще надо было тра…. То есть, раньше думать надо было. А Вы свою почему не спросите? Она, небось, знает в чем дело?
Хауз его заверил, что жены у него пока нет и, похоже, не предвидится. И пошел обдумывать слова этого мудрого человека. Почему он ее все-таки не спросил? Ну, она ему не стала бы отвечать. Она любит уходить от ответов. Или же он боялся того, что она ему ответит?
- Почему тебя это заботит? - спросил Уилсон. - Загадку очередную нашел?
Тогда он ответил, что это не загадка, а ерунда. И перестал думать об этом. Или думал, что перестал.
- Фу ты, черт! Ну где ж эта Кэмерон? - вырвалось у знаменитого диагноста.
- Я здесь. - раздался знакомый мелодичный голос совсем рядом. - Я уже 20 минут рядом сижу и в зеркало наблюдаю, как Вы надираетесь в одиночку. Отличный мастер-класс, надо сказать.
- Не ври. - опешил Хауз, повертев пустой стакан. - Я здесь сам 20 минут, никто не подходил.
Тут он перестал смотреть на стакан и повернулся на голос. Она была рядом. Даже слишком рядом. У него перехватило дыхание. Чтобы скрыть смущение, он залпом допил виски и снова подвинул стакан бармену. Другая Кэмерон. Опасная. Красивая, уверенная, чужая. И, неожиданно, в мужском костюме. Черные очки в руках. Он ее просто не узнал. Мужской костюм, темно-синий в тонкую красную полоску. Как в гангстерских фильмах. Мужская фетровая шляпа, широкий галстук, алая рубашка. Все это удивительно шло к ее хрупкой, точеной фигурке и нежному фарфоровому личику. Минимум косметики - губы не накрашены, скулы цветут естественным румянцем от волнения, только глаза подвела и духи сменила.
- Что же, значит меня тут нет и с Вами разговаривает мой призрак. Вот уж не думала, что так глубоко вошла в Вашу жизнь. Какая честь. Или надо отдать должное крепости этого виски?
- У тебя сногсшибательные новые духи, Кэмерон. А с призраками я давно разговариваю, привык.
В их разговор вмешался бармен, поинтересовавшийся, что будет пить дама. Хауз хотел ответить, но замешкался, так как обнаружил, что не знает ее вкусов.
- Виски. Чистого, неразбавленного. - быстро ответила девушка.
- Нет! - Хауз сказал это слишком громко, несколько человек обернулось.
- Сумасшедший. Я совершеннолетняя, сама решу, что мне пить и с кем. На мой 10 этаж не надо ехать на автобусе. И прогоните уже из своей жизни призраков, а? Давайте лучше выпьем. За удачу. За мой шаг вперед, в неизведанное. Вы ведь рады за свою ученицу?
- Значит все-таки не вернешься? - он с удивлением обнаружил, что опять сидит перед пустым стаканом. Ну, да, он основательно выпил в номере. Ну да, он принял ударную дозу викодина. У него болела нога и, немного, сердце. Но это еще не повод так раскисать. Он пил и больше. Ему бывало и хуже.
- К Вам? - она смотрела на него пристально. Ее глаза сверкали, как две звезды. Он не понял ее тон и этот взгляд.
- Почему, ко мне? В клинику, к Кадди. В теплое гнездышко, к Чейзу. Статьи Форману писать. Утешать Уилсона, наконец. - его несло на всех парусах и остановится сам он не мог.
- Вредно пить залпом, вот и брюки забрызгал. - сказала Элисон, отбирая у него очередной опустошенный стакан. - Отнесите бутылку в номер 1313, стаканы тоже. Идем, а то еще пара хайболлов и ты превратишься в недвижимость.

Университетская гостиница. Номер 1313.
13 августа, среда
18ч.30мин.

Лифт дернулся, остановившись на нужном этаже, и Кэмерон, на мгновение, потеряла равновесие. Хауз жестко потянул ее за запястье, не рассчитав силу, но упасть ей не дал. Девушка почти уткнулась лицом в его голубую рубашку.
- Ты вернулась. - произнес он одними губами.
Двери лифта медленно поползли в стороны. Элис отстранилась и внимательно поглядела на своего небритого спутника. Естественно, он ухмылялся. Они вышли из лифта одновременно.
- Это ты по цвету моих волос понял? Или были другие симптомы?
- Куда мы идем, миссис Элисон Кэмерон-или-Чейз? - спросил Хауз, не отвечая на вопрос.
- В твой номер. Брюки переодевать. - лаконично ответила она.
Откуда ей знать, какой у меня номер? Неужели, заранее интересовалась? Зачем? - промелькнула мысль. Затем он полностью сосредоточился на выходе из лифта. Он совсем не пьян, не так пьян, как тогда.
- Теперь она надумала брюками меняться. Стой. Мои не подойдут к твоему костюму. Они мятые и не первой свежести. Стой, Элис. Дальше нельзя. Понимаешь? Тебе дальше нельзя. Ты что, по-английски перестала понимать?
Ей пришлось силой впихнуть его в номер. Хауз устоял на ногах только потому, что ухватился за спинку кровати. И застыл в неудобной позе - ногу пронзила острая боль, которая непостижимым образом доставала до самого сердца. Прежняя Элис бросилась бы к нему на помощь, эта - стояла и смотрела как он пытается выпрямиться и сохранить при этом лицо. Ему это почти удалось.
- Лопни, но держи фасон, да? - голос был холодным и резким, как северный ветер.
- Тебя здесь подменили? А как же теперь будут жить несчастные больные щенки?
- Меня подменили там. И не притворяйся, что без твоей помощи. Боюсь, больным щеночкам придется научиться самим себе готовить кофе. Мир так жесток. - Элис повернула ключ с внутренней стороны и вытащила из двери.
- Решила поквитаться со мной, так хоть фотоаппарат прихватила бы. А то ведь никто не поверит. - он осторожно присел на краешек кровати, машинально потирая больную ногу. Странно, но болела не нога. Ныло выше, где-то под ложечкой. Элисон продемонстрировала ему ключ.
- Как думаешь, что я сейчас с этим сделаю?
- Понятия не имею.
Она подошла к балкону, открыла дверь и с силой бросила ключ в темноту.
- Хочешь, чтобы я за ним сбегал? - догадался Хауз.
- Ты снимешь наконец свои брюки, шутник? Или тебе приятно прикосновение мокрой ткани к пенису?
- Ах, да! Сегодня же вечер вопросов и ответов в стиле гангстерских 30-х годов. А брюки давно высохли.
Ни слова не говоря, Кэмерон подошла к столику, взяла графин с водой и вылила воду ему на брюки.
- Такой большой мальчик не должен ходить в мокрых штанах.
Хауз стоял посреди номера, мокрый и ошарашенный, и думал, на что еще способна эта взбесившаяся кошка. И не надо ли вызвать кого-нибудь. Портье, например. Мол, женщине плохо. Он даже не заметил, что произнес последние слова вслух.
- Портье все вымерли, я их заблаговременно убила, ясно тебе? И женщине хорошо, даже очень хорошо.
- Не спать со мной лучше, чем спать с Чейзом? - ухмыльнулся он. - А если я и не подумаю сдаваться, ты меня возьмешь силой, мадам Вонг?
- Каким бы гадом ты себя не считал, ты не сможешь меня ударить. И звать на помощь тоже не станешь. Помочь расстегнуть пряжку или будем ждать пока заржавеет?
Что она вообразила, эта девчонка? Он же не Джеймс Бонд. И даже не Джеймс Уилсон. Старый больной человек с издерганными нервами, под кайфом, пьяный. У него же ни черта не полу… Черт! Ей, наверное, этого и нужно. Может, так и сделать, чтобы отвязалась? Но, задавая себе этот вопрос, Хауз уже знал ответ. Никогда!! Он хочет остаться в ее памяти мужчиной, а не жалким инвалидом. Спасительная мысль пришла неожиданно - покер.
- Сыграем, Элисон? На раздевание. - он подмигнул ей, обретая утраченную уверенность. Он снова будет контролировать ситуацию. И получит бонус - увидит Элис раздетой. Вдруг Хауз понял, что последние 40 минут называет ее по имени. Это был плохой признак. И еще хуже, что он не заметил этого сразу.
- Идет. Я сдаю. Но брюки переодень все-таки. Я не буду подсматривать. Честно.
Он поспешно переодевался за дверцей шкафа и думал, что она все та же Элисон, Алиса в Стране чудес, которую легко провести. Опять она повелась на жалость. Испугалась, что он простудится и уступила. Люди не меняются. Никогда. А сейчас он ее еще и обыграет. Обязательно. Чтобы неповадно было доводить пожилых инвалидов до предынфарктного состояния.

Университетская гостиница. Номер 1313.
14 августа, четверг
00ч.15мин.

Покер сразу пошел как-то не так. Может, в него вдвоем нельзя играть? Хауз смутно помнил правила. Его удивляли многие вещи: почему он так напился, почему у него почти не болит нога и почему он все время проигрывает Элисон.
- Эй, Элис! Мы так не договаривались. Проигрывать должна ты. - то, что он называет ее по имени вслух, его уже не удивляло.
- Разве? Я так не думаю. - Кэмерон улыбалась. Неужели он настолько пьян? Или занят своими мыслями. Или…или сам этого хочет. Не может же он не понимать, что сидит спиной к зеркалу и она читает в его картах также легко, как он в ее душе. Она жульничала, но угрызения совести ее не мучили. Все врут. Он сам это сказал.
Хауз сидел на кровати уже в одной простыне, которую напрочь отказывался снимать, так как она не является предметом мужского гардероба. Он нашел объяснение своему проигрышу, но оно ему было не по вкусу. Он мог просчитать своих партнеров, даже таких умных, как Уилсон и Кадди. Он знал их наизусть, у каждого был свой почерк, характеры отражались в игре, как в зеркале. Они играли, следуя своей логике. Элис никогда не отличалась логикой, в ее поступках не было никакой логики и играла она «как карта ляжет». Ее нельзя было просчитать. Он не мог. Выходит, он совсем не знал сидящую перед ним женщину. Это его напугало и он попытался сосредоточиться на игре.
Когда Кэмерон начала проигрывать, он вначале обрадовался. Когда она, включив музыку, повертела на пальце и закинула в угол пиджак, он ей даже аплодировал. И сказал комплимент а ля Хауз:
- Красное тебе очень идет, бэби. А то в красном вечернем платье с туго перебинтованной грудью я последней совсем не заметил. Вау! Элис, зачем ты прячешь от людей такие сиськи. Так тебе главным администратором не стать.
Посмотреть и правда было на что. Особенно, когда она сняла галстук и начала играть с подтяжками, а затем медленно расстегивать блузку. Пуговка за пуговкой, пуговка за пуговкой…И все это так ритмично, под музыку. Странно, что в определенный момент он перестал воспринимать окружающее адекватно. Почему-то он смотрел не туда, куда любой нормальный мужик, а в глаза девушке. В глаза женщине. Женщине, ждущей от него любви, хотя бы физической. А если он и такой ей дать не сможет, что тогда?
- А я не хочу быть администратором. Я хочу быть просто женщиной, твоей женщиной, Хауз.
Ее глаза звали, тосковали, умоляли, гипнотизировали. Почему он должен дать ей эту несуществующую любовь? Почему он? Почему он так страстно этого хочет? Хауз почувствовал что-то неладное. Он делает что-то неправильное. Что-то, о чем завтра пожалеет. И почему она раздевается и раздевается?
- Прекрати раздеваться, ты пока не проиграла.
- А ты пока не выиграл, так что не командуй. В чем дело? Тебя не должна пугать моя нагота, ты ведь врач.
- Ты - нимфоманка и тебе нужен реаниматор. Роберт Чейз подойдет?
- Чуть попозже, если не возражаешь. Ты знаешь, что я чувствую к тебе. Я знаю, что ты ничего не чувствуешь ко мне. Почему это должно мешать нормальному сексу? Секс без обязательств, разве не это нам обоим нужно? И не надо колоть мне глаза тем, что я сделала неправильный выбор.
- Я не привык полагаться на чувства. Свои или чьи-нибудь, неважно. Они ненадежны.
- Можно неправильно мыслить, но нельзя неправильно чувствовать. Можно обманывать других и себя, но свои чувства не обманешь. Что ты сейчас чувствуешь? Скуку? Ты поставил мне диагноз и я тебе неинтересна? Ты ошибся. Тебе не хватало достоверных сведений. Анамнез не полный и анализы не стоило поручать третьим лицам. Ты же обо мне ни черта не знаешь, самоуверенный ублюдок. Почему ты отталкиваешь меня даже сейчас?
Хауз старался не смотреть вниз, на ее обнаженную грудь, светившуюся в полумраке мягким перламутровым светом. Но смотреть в ее отчаянные глаза было еще опаснее. Как будто он стоит на краю пропасти, у него кружится голова, малейшее движение - и уже ничего не исправишь. Оказывается, он боится высоты. А на крыше, со Стейси, не боялся.
- Потому, что я самоуверенный ублюдок. И еще потому, что я с трех лет так поступаю. Со всеми, не только с тобой.
- Тогда представь, что тебе сейчас два с половиной. - посоветовала Элис и…столкнула его в пропасть.

Добавлено (18.08.2008, 20:53)
---------------------------------------------
Julia77, eroha, девочки, вы меня захвалили, ей богу. Какой там стиль, я перечитывать-то боюсь, что накропала. Ночью все кажется таким убедительным, а днем на бумагу перенесешь - фу! Фиков у меня мало, так что я не фикописатель, а так, случайный любитель потрындеть. Хорошо, что ДХКЛ сюда не ходит. Ну, хочется мне, чтобы кто-нибудь с ним поговорил! Кэмерон на эту роль лучше всех подходит, ибо если вцепится, то не отвяжется. А заставить Хауза себя слушать легче всего сняв лифчик. Поэтому у Уилсона ничего не выходит - он лифчиков не носит.

хе-хе как говаривал великий писатель и цитировали неоднократно на форуме, правду говорить легко и приятно так что Лена мне ооооооооооччччччччееееееееннннннньььь нравится то что ты написала!!! А написание фиков, как выражение гражданской позиции мне очень близко и понятно, так что долой ложную скромность- аффтар пиши исчо!
Кроме шуток я увлечена этой историей и с нетерпением жду продолжения.

но при этом в чём-то

Такой Кемерон Хаус точно по зубам Так что...я требую продолжения!!!

А что делать)))) Кесарю - кесарево, как говорится))) Ты уж, Лен, не отвертишься ;-) Пусть у тебя и фиков мало (эт только пока - я на это надеюсь), но зато все они просто замечательные) И пусть ты просто любитель потрындеть, но зато мой самый любимый, потому что трындишь замечательно (и главное - на мою любимую тему), с юмором и неисчерпаемой фантазией. Спасибо тебе за это и побольше таких плодотворных ночных посиделок))))

ПС: жду проду, как всегда))))

Университетская гостиница. Номер 1313.
14 августа, четверг
11ч.15мин.

Хауз проснулся от того, что солнце било ему прямо в глаза, а сосед включил душ. Он приоткрыл один глаз. В первую минуту он не мог понять, кто перенес окно. Опасности вокруг не наблюдалось, поэтому он открыл второй глаз и вспомнил, что находится в гостиничном номере. Попробовал поднять голову с подушки и ощутимая головная боль напомнила ему об остальном. Нашарив на тумбочке викодин, он принял несколько спасительных таблеток. Немного подумал и принял еще. В конце концов, помимо ноги у него теперь еще и нога болит. Джентльмен, больной на одну ногу и всю голову. Может быть уже и не джентльмен. Он поморщился, собирая таблетки, рассыпавшиеся по одеялу. Открыть пузырек для него всегда было проблемой, в которой помогал Уилсон. Тот, кто выдумал эти крышечки «для защиты от детей» видимо не испытывал острого приступа боли, когда хочешь побыстрее забросить таблетку в рот и при этом пытаешься не показать окружающим, что в глазах у тебя потемнело.
Что же он вчера натворил? Он абсолютно ничего не мог вспомнить, кроме того, что сидел на кровати в одной простыне и проигрывал в карты Элисон.
- Проигрывал в карты Кэмерон - строго поправил он себя. Кэмерон… Головная боль, которую он создал себе сам и от которой никакой викодин не поможет. Кажется, она вчера раздевалась. Или ему это приснилось? Тогда почему сон перестал сниться после того, как она его поцеловала? После того, как он ее поцеловал. Фу ты черт! О чем он сейчас сам с собой рассуждает? Постель смята, но в ней нет никакой Кэмерон, ни раздетой, ни одетой. И ее одежды тоже нигде нет, только мужской костюм в полоску и чей-то галстук. Это он вчера допился до глюков. А Кэмерон вчера осталась в баре. А вот и нет.
Стоп! Мужчина в его номере? Еще чего не хватало. Галстук не Уилсона, он все его галстуки хорошо знает. Душ выключили и включили фен. Это не сосед, это в его собственной ванной комнате. Неправда, Уилсон в Принстон-Плейсборо. А он, Хауз, не мог привести в свой номер мужчину. А в карты он с кем играл? Ну, здравствуй, глюк. Больше никогда не буду изменять викодину. Ни с кем.
Тем временем зловредный глюк открыл дверь и Хаузу пришлось признать, что Кэмерон существует. Не в Принстон-Плейсборо, не за три девять земель, а здесь, в его жизни, в его личном пространстве. И выглядит на удивление свежей и отдохнувшей. Она, совсем по домашнему, на ходу вытирала волосы полотенцем, склонив голову к плечу. Утренняя Кэмерон была поразительно хороша - легкая, гибкая, каштановые локоны блестят в солнечном свете, глаза сверкают, как звезды. Даже в этой его ужасно-полосатой пижаме. Она у него единственная. В смысле, пижама, а не Кэмерон. Шикарно. Значит, он еще и голый. А преданная ученица не сводит с него своих смеющихся глаз. И пауза затянулась.
- Ну и как выпутываться будешь, Парис недоделанный, одноногий сексуальный разбойник? - спросил сам себя Хауз, растерявшись впервые в жизни. С другими женщинами было просто. Он никогда не напивался с проститутками и не оставлял их на ночь. А другие женщины, раньше… Это было, когда он был молод, полон сил и одинаково ловко управлялся с обеими ногами. Это давало возможность…Нет, преимущество. Он мог быстро подняться с постели и подхватить любимую на руки. Руки у него сильные и сейчас, да что толку, когда ноги его собственное тело не держат.
- Ты кто, женщина? Между нами вчера что-то было? - отважился он пошутить в своей обычной отстраненно-ироничной манере.
- Не прикидывайся Хауз! Ты должен мне 100 долларов. - в ее глазах зажегся озорной огонек.
- А ты должна на мне жениться, ты лишила меня невинности. - он сам удивился своей шутке, которая подталкивала их к опасному краю.
- Увы, факир был пьян и фокус не удался. Я скомпрометировала тебя, лишила тебя чести, но твоя невинность по прежнему при тебе, свежая, как майская роза после снегопада. Зря волнуешься, я не из тех, кто мог бы воспользоваться твоим беспомощным состоянием. Нас с Эмбер даже не путают, как вас с Эштоном.
- Так это из-за Эмбер ты перекрасилась? А я думал, из-за меня.
- Так это из-за Эштона ты отпустил щетину? А я думала, защитный рефлекс.
Он смотрел на нее и отчаянно пытался собрать воедино мозаику воспоминаний о минувшей ночи. Маленькая коварная хищница, сексуальная лиса, она то ластилась, то кусалась, глаза горели каким-то зеленым огнем. И у нее была татуировка в виде экзотической бабочки на…Не может быть, чтобы у них совсем ничего не было. Неужели он…Интересно, она хотела, чтобы он…Или, наоборот, чтобы он не…
- Решаешь загадку, Хауз? - Кэмерон продефилировала к окну и, открыв двери, вышла на балкон. Воспользовавшись моментом, пока она стояла к нему спиной, Хауз быстро напялил штаны.
- Я вовсе не был пьян. - возразил он из чистого упрямства.
В этот момент в номер постучали.
- Обслуживание номеров. Можно войти?
- Нет!
- Войдите. Входите, входите.
Они ответили почти одновременно, но Элис чуть позже. Дверь медленно распахнулась и официант вкатил сервировочную тележку со разной снедью.
- Что, это тоже входит в обслуживание? - подозрительно спросил Хауз, разглядывая натюрморт на подносе. Он ничего не заказывал.
- Леди сегодня заказала омлет с ананасами, овсяную кашу с орехами, тосты, ежевичный мармелад и натуральный кофе. А джентльмен еще с вечера заказал шампанское во льду, устриц, клубнику со взбитыми сливками, шоколадный торт-мороженое, виноград, дыню, бананы и карамболь. - отрапортовал юноша, невозмутимо глядя прямо перед собой. Весь его вид говорил: клиент всегда прав, даже если клиент - сумасшедший.
- Какой еще джентльмен? - изумился Хауз.
- Вы, сэр. - и добавил, испугавшись, что тот забыл очевидный факт, - Вы еще кричали «Полцарства за коня! А остальное - к ногам этой женщины».
- Да, я был пьян. - признал Хауз перед лицом неопровержимых улик. Дверь за слугой неслышно закрылась. Если бы не бестактное высказывание, он мог бы служить дворецким у настоящего джентльмена.
- Ха! Нет худа без добра. Значит, я все еще джентльмен. Слуги все знают. - Хауз исподтишка бросил взгляд на свою очаровательную спутницу. Девушка ловко, как теннисный мячик, перехватила его взгляд.
- Слуги тоже лгут. Особенно за деньги. - и она подмигнула ему. Совсем распустилась девчонка.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что заплатила слуге, чтобы он назвал меня джентльменом?
- Нет, сэр! Я заплатила ему, чтобы он не назвал Вас гораздо хуже, сэр. - она провоцировала его на необдуманные поступки и это ей неплохо удавалось.
- Погоди, а кому я попросил направить счет? В больницу или Уилсону?
- Какому-то доктору Хаузу, я его не знаю.
- Хм. Вообще-то я его тоже не знаю, как выяснилось.
- Тогда хватит трепаться о незнакомом человеке, я есть хочу. С чего начнем? Овсяная каша или устрицы - вот в чем вопрос. - Элис выкатила тележку на балкон прежде, чем он успел ответить.
Когда он дошел туда, осторожно наступая на больную ногу, она уже сервировала на столике английский завтрак и разливала ароматный кофе по чашкам. Такая домашняя, уютная, умиротворяющая сценка. И сама деловито хозяйничающая Кэмерон была уютная и милая. Проворные руки, безмятежное лицо. Ей надо было выйти замуж за хорошего парня и нарожать детей побольше, а она пошла в медицинский, наверняка в угоду родителям. И встретила его, черт бы его побрал! Его и его разрушительную силу.
Хауз присел к столику, придвинул еду поближе. Зверский аппетит - симптом бурно проведенной ночи. Так был у них секс или нет? И был он на высоте или… Она выглядит настолько же уверенной, насколько удовлетворенной. Ни тени разочарования, но и тактильного контакта никакого - держит дистанцию. Вот если он коснется ее руки, то сразу все поймет. Хауз уже протянул руку, но в последний момент передумал и взял булочку из хлебницы. Ему показалось, что она усмехнулась. Какого черта! Он опять протянул руку к ее руке, зависшей над сахарницей. На этот раз Элис быстро отдернула руку. Хауз задохнулся от возмущения. Так вот в чем дело! Она решила держать его в неведении. Она играет с ним, вообразила себя леди Гамильтон. Ох! Только этого ему не хватало. А может и правда, не хватало? - предательски шепнул внутренний голос.
Он поудобней устроился в кресле и приготовился к борьбе. Первый раунд она выиграла. Любопытство не порок, но спокойной жизни препятствует.
- Ты собираешься все это съесть? А как же твоя фигура? Чейз перестанет тебя любить, такую толстую.
- Чейз не перестанет. В отличии от некоторых, не будем показывать пальцем, он не относится к любви, как к игре в покер. - проговорила Камерон с набитым ртом. Она так сексуально выглядела, с аппетитом поглощая пищу. Стейси сейчас завела бы волынку: «Я сижу на диете и не должна видеть столько пищи сразу, ты совсем меня не поддерживаешь, я же для тебя стараюсь». Надо признать, ей частенько изменяло чувство юмора. Юристы такие зануды.
- А Чейз знает…
- Теперь моя очередь задавать вопрос. - Элис ела чайной ложечкой мармелад прямо из вазочки. Она тщательно облизала ложку со всех сторон и он сдался.
- Что ты хочешь спросить? - дежавю, черт возьми.
- Мне понятно, как ты хотел использовать все, что заказал. Но вот как ты рассчитывал применить дыню?
Хауз поперхнулся глотком кофе и целую минуту не мог прийти в себя.
- Да я даже не знаю, что такое карамболь, а его я тоже заказал.
Сотрапезница молча указала на звездообразный фрукт.
- Хочешь сказать, что тебе ясно, как ЭТО использовать.
- Нарезать ломтиками и съесть. Очень освежает. А ты что подумал? - Кэмерон, изображая совершенную невинность, продемонстрировала способ употребления карамболя, нарезав фрукт ломтиками и уже откусила от одного, когда произошел вполне предсказуемый взрыв.
- Ты что, издеваешься?! А дыня тогда причем? Убирайся из моего номера, у меня голова болит. - он встал с места и резко отодвинул стул.
- Я бы ушла, но полцарства собирать долго. И голова должна болеть у меня, это женская реплика. - она проворно вскочила и отодвинулась от стола, не сводя с него нестерпимо сияющих глаз. Похоже, все происходящее доставляло ей немало удовольствия.
- Это Чейзу ты будешь отговариваться головной болью. - тьфу ты, опять этот Чейз. Приплел бы для разнообразия Формана, что ли. Он угрожающе двинулся в ее сторону, толком не понимая, что сказал. Уже давно у него не было такой напряженной сексуальной игры в слова, он стал терять квалификацию.
- Так это ты отговариваешься, не я. Ты…Постой, ты врешь, Хауз?! - она заливисто рассмеялась, а он сделал рывок в ее сторону и почти поймал ее за рукав. Кажется, ему начинала нравится эта странная игра. Он сделал к ней еще один нерешительный шаг. Элис не пошевелилась. Он мягко положил руку ей на плечо. Он хотел сказать, что ей надо идти к себе, пока они не совершили непоправимого, что он понимает ее желание взять реванш, но никакого реванша не надо - он сдается без боя. И пусть она идет к своему молодому любовнику, раз получила все, что хотела. Он хотел сказать это как-нибудь поласковее, но непривычные к нежным словам губы словно одеревенели и подходящие случаю слова не шли на ум. Кэмерон внезапно повернулась, встала на цыпочки и прильнула к нему всем телом. Ее запрокинутое лицо было близко-близко, ее рот был полуоткрыт, ее дыхание обжигало, ее глаза заглядывали прямо в душу и опять светились таинственным зеленым светом. Но она не торопилась ему навстречу. Она замерла и ждала действий с его стороны. Хауз опоздал с правильным ответом. Опоздал на тысячу лет. Ему оставалось только посильнее прижать ее к себе и поцеловать. Что он и сделал. Она ответила с радостной готовностью, с яростью и вызовом, на которые совсем недавно не была способна. Проклятый Чейз все таки сделал из нее женщину. А вот что теперь делать с ней ему, Хаузу? И что делать с угасающим рассудком?
- М-м-м! Ежевичное варенье. - пробормотал Хауз, когда снова обрел способность к интеллектуальной беседе.
- Можем еще попробовать клубнику со сливками. - предложила Элисон томным голосом.
- Нет, торт мороженое. Как ты собираешься его использовать? - все таки любопытство когда-нибудь его погубит.
- Тортик? Не знаешь, как им пользуются? Чаплина не смотрел? - она выразительно взвесила на руке небольшой торт с розочками.
- Кэмерон, не смей! Он же холодный! Лучше я суну в розетку столовый нож.
- В такой горячий денек нам не помешает освежиться. Партнершу по постели нельзя называть по фамилии. Вот тебе за нарушение постельного этикета. - Элис размахнулась, он шагнул к ней, чтобы перехватить ее руку, в результате несчастный тортик оказался зажат между их разгоряченными телами.
- Что за дурацкая привычка совать в розетку холодное оружие? Лучше сунь огнестрельное сам-знаешь-куда и получишь неслабый электрический заряд - Элис почему-то перешла на шепот.
- Получу взрыв на фабрике фейерверков. А откачивать кто будет? - его голос стал таким хриплым, что он с трудом понял, что сказал это сам. Он вообще не узнавал себя. Уже два дня не узнавал.
- Не хочешь, чтобы я делала тебе искусственное дыхание?
- Послушай, этот торт холодный как лед. И он сладкий. - он упорно сопротивлялся. Элис вздохнула. Хауз есть Хауз, он никогда не сдается. Просто не умеет.
- Согласна. Похоже, я прилипла. Как устрица. - Кэмерон не могла его отпустить, не могла. Если она его сейчас отпустит, он сбежит. И уже никогда не вернется.
- Нам надо вымыться, принять горячий душ. - Хауз потихоньку отодвигался от маленькой, но очень настырной «устрицы».
- Отличная идея! Идем в душ. Немедленно. - Элисон принялась одной рукой расстегивать на себе пижаму, другой пытаясь подтолкнуть его в нужном направлении.
- Кэмерон, я не смогу жить с тобой в одном доме, ты пользуешься феном по утрам - но он чувствовал, что говорит это напрасно. Ее глаза заволокло дымкой и она уже ничего не слышала, кроме звуков волшебной флейты. И, похоже, виной этому был он сам. Его блудливые руки, которые, без разрешения хозяина, шарили везде, где понравится. А нравилось им везде. Нравилось все больше и больше. Сколько же времени у него не было нормального секса с полноценной прелюдией? И кто придумал, что мозг хозяин тела? Пожалуй, у его тела сейчас объявился другой хозяин. И хозяйка, которая увлекла его под душ с одержимостью маниака.
- Если не хочешь пойти сегодня на семинар в мокрых штанах, снимай их. В душ я тебя запихну обязательно. Ты опять назвал меня по фамилии.
Хауз хотел подумать, что делать дальше, но мысли разбежались в разные стороны. Ну и ладно. Душ принимать все равно придется, он весь в мороженом. А его бедро она наверняка уже пристально изучила, раз проснулась раньше. Даже не надо знать зануду Элисон так хорошо, как он, чтобы догадаться об этом. Но он все еще медлил. Он был почти трезв и ему казалось нелепым то, что они сейчас собираются делать. Ведь это же Кэмерон, его ученица, маленькая девочка, которая прикидывается взрослой.
Я не просто коллега, я женщина. И врач скорой помощи, видевший картинки пострашнее, чем твое бедро. Долго ты будешь держаться за свои брюки, они у тебя из цемента, что ли? - зануда Элисон читала его мысли. Из цемента было кое-что другое и этот фактор оказался решающим.
- Сцена соблазнения Атланта закончилась - усмехнулся Хауз своей роли в этом шоу, вступая под горячие струи воды навстречу горячим поцелуям Элис.
Элис же смотрела в его полные любви и затаенной боли отчаянные синие глаза и молилась, чтобы время для нее остановилось.

Добавлено (31.08.2008, 22:29)
---------------------------------------------
Чорд! Пишу-пишу, массу времени трачу, вроде много. А всего одна страница. Мой респект авторам макси-фиков. Они герои фикописательского фронта.

Я уже мне кажется не столько фанатка сериала, как фанатка фиков. У меня в башке все уж перепуталось, что в кино было, а что я читала