Пьеса "Благими намерениями..."

Сцена первая.
Кабинет Лизы Кадди. В кресле сидит сама Лиза и меланхолично бьет трубкой об стол. На диване, развалившись в произвольных позах лежат Катнер, Тауб и Тринадцатая. Форман лихорадочно курит, затягиваясь и кашляя, у него пытается вырвать сигарету Чейз, виновато поглядывая на Уилсона. Уилсон взъерошенный, без галстука привалился к стене и пьет из горла виски.

Кадди (положив трубку на место и с легким возмущением посмотрев на развалившихся в ее кабинете подчиненных): Итак, у меня для вас неприятное известие, господа…
Тауб: Хаус – упрямый идиот, а Кэмерон – принципиальная дурочка?
Кадди: Нет, но близко к истине. Тем более, что это не новость.
Уилсон не содержательно икнул, и продолжил гробить печень, глотая виски прямо из горла.
Тринадцатая (усмехаясь): Весьма содержательно, величайший онколог современности…
Кадди (всплеснула руками, задев вазочку, которая слетела со стола и разбилась, но никто не обратил на это внимания): На прошлой неделе Кэмерон зашила пациенту ножевую рану…
Катнер (язвительно): О да, это теперь преступление…
Кадди (несчастным голосом): Но до этого она его же и полоснула…а пациент пришел, жалуясь на насморк!
Катнер(насмешливо): Зато теперь он им наслаждается!
Уилсон снова очень содержательно икнул и задремал, повалившись на бок.
Кадди(Катнеру): Тьфу на тебя! Значит так, Тринадцатая, ты поговоришь с Кэмерон..
Тринадцатая (в панике): А почему это я?!
Кадди (сладко улыбаясь): ... как одинокая девушка с одинокой девушкой.
Тринадцатая (обижено): А .. а.. а почему вы не поговорите?
Кадди: Потому что я начальник, и я поговорю с Хаусом, который пока никого не прирезал.
Тауб (насмешливо): Преждевременное заявление.
Катнер (хором с Таубом): Смело.
Кадди (сердито): Заткнитесь. Так, кто сделает вывод?
Уилсон поднимает руку и окончательно бухается на пол.
Кадди (заискивающе): Кто-нибудь еще попробует?
Форман (отцепил от себя Чейза и хмуро пробормотал): А какие выводы, какие выводы-то? Если мы сейчас же не сделаем это, то рискуем превратиться в похоронное бюро, а не в больницу. И, заметьте, у меня есть черный пиджак.
Тринадцатая (цинично): Со стенами больницы вы точно не сольетесь…
Чейз: А может их в кино пригласить от имени друг друга? Или что-то типа того?
Кадди (со вздохом отчаяния): Это не ново, и банально. Тем более, что Хаус не такой дурак…
Тауб: Вы в этом уверены?
Уилсон (не вполне понимая, в чем дело): Я воооозражаю!
Все с тоской смотрят на пьяного онколога и пинками загоняют его под диван.
Кадди (меланхолично): Я на это надеюсь.
Тауб (задумчиво): Можно их в клинике на ночь запереть?
Тринадцатая (язвительно): Или лучше в кладовке сразу. А может, уж и спальню им тут организуем?
Уилсон (из-под дивана): Во.... спальня это ик...
Чейз (обиженно): А по-моему идея с кино была хорошая....
Все (хором): НЕТ!
Форман (с усмешкой): Тогда давайте их запрем в кладовке, предварительно напичкав виагрой и амфетаминами?
Кадди (глаза загорелись, на губах появилась лукавая улыбка): Хм…надо зайти к фармацевту…и…Так, Тринадцатая, любыми способами затащи Кэмерон в кладовку. (На недоуменный взгляд) Да, да, любыми! Я и Форман займемся Хаусом.
Тринадцатая (обижено): Вот всегда так! (Вышла из кабинета)
Кадди (поворачивается к Форману с призывной улыбкой): А Хаусом займемся мы...с тобой. В кладовке.
Форман (в панике оглядываясь): Лучше возьмите Уилсона! Он не храпит!
Уилсон (приподнимая голову): Я не храплю? Я храплю! Эмбер бы подтвердила...!
Чейз (кивая): Да, да, Уилсон храпит…
Все в немом изумлении смотрят на Чейза.
Чейз (краснея): Что?! Нам было одиноко!
Кадди предпочла тактично промолчать.
Форман (возмущенно): Вот значит, как ты к сестре сводной съездил! Вот значит, как ты в Австралии две недели был!
Чейз (тихо): Тебе к Хаусу не пора? А то у него, как раз викодин кончился…
Форман: Тебе помолчать не пора?
Чейз обиженно встал и демонстративно вышел из кабинета, споткнувшись на пороге.
Тауб и Катнер хихикают.
Кадди: Ну, Форман, пошли, я кажется, знаю где этот лентяй опять прячется.
Форман (разводя руками): А кто ж не знает, коматозникам опять подключили кабельное.
Кадди и Форман выходят. Катнер и Тауб со вздохами следуют за ними. Только Уилсон, приподнимаясь на локтях, изрекает:
За Эмбер, за мою потерянную любовь!
И прикладывается к бутылке вновь.

Конец первой сцены.