Если честно он, был против этого. Даже и не подумал бы, что это однажды случится. Мама позвонила ему сегодня вечером, якобы спросить как у него дела. Он хоть и редко общался с ней, однако всегда знал, что она никогда не звонила ему не по делу. В этом надо отдать должное Блайт Хаус. Со своим сыном она вела себя всегда вполне сдержанно, хотя частенько ей так хотелось, чтобы он был к ней ближе. После смерти его отчима, они отдалились еще больше, ей стало одиноко, и она больше общалась с его настоящим отцом. Тот был священником, даже написал несколько книг. Кристофер был другом семьи, и Грэг знал его, когда жил с родителями. Кристофер был одинок, он так же как и Грэг, посвятил свою жизнь работе, не оставляя времени на семью. В этом они были похожи.

Однажды она разговорилась с ним и узнала от него, что он всегда догадывался, что это его сын, однако что он мог сделать – Блайт уже тогда была замужем и не могла оставить семью. Но теперь им было уже далеко не двадцать лет, да и в жизни они многое повидали через многое прошли, а также пережили не одно несчастье. Сейчас поздно было оглядываться назад, и они приняли решение пожить вместе до самого последнего дня, он даже предложил ей выйти за него замуж, ведь он никогда не был женат. Она не стала сопротивляться.

Об этом она рассказала своему сыну по телефону, скрывать она от него это не хотела. Хаус скептически отнесся к этой идее, хотя ничего не сказал и возражать не стал – это была их жизнь, можно даже сказать, что ему было наплевать на это. Мама также попросила приехать к ним на свадьбу, он пытался сопротивляться, однако она сумела его уговорить. Она также хотела, чтобы он приехал не один, пригласив с собой какую ни будь девушку, однако этого он ей пообещать не смог.

Кого ему было приглашать – Кадди рассталась с ним и вернулась к Лукасу. Три месяца назад она призналась ему, что беременна от него и спустя еще месяц они поженились. На свадьбу Хаус, конечно же, не пришел, но не потому что любил ее, просто он не хотел портить никому праздник – он то себя знает. Уилсон также не мог поехать с ним в качестве «подружки» - у него сейчас снова развивался бурный роман, он уже даже готов был завести себе Миссис Уилсон номер четыре. Хаус пытался отговорить его от этой затеи, однако что толку горох в стену кидать – он только и делает, что отскакивает от нее. В конце концов, и с этим Хаусу пришлось смериться.

В его отделе тоже творилось черти что – Тринадцать, вернувшись после почти года отсутствия, закрутила бурный роман с Чейзом. И как он принял ее назад – несносная девчонка. Однако подсознательно он желал ей счастья – ведь ей и так недолго осталось. Жизнь текла размеренно – пациенты сменяли друг друга, один за другим диагнозы ставились - люди выживали. Жизнь была рутинной, тихой и спокойной – Хауса это всегда устраивало. Он стал меньше действовать на нервы врачам, хотя и полностью не прекратил – иногда ему было невыносимо скучно.

Дома у него всегда было, чем себя занять – любимый виски и рояль, а также гитары никогда не давали ему скучать, новые выпуски медицинских журналов всегда были рядом с ним. Он всегда совершенствовал себя и свой мозг, тот требовал новую дозу информации и буквально зудел от восторга, когда получал ее. Он всегда много думал, анализировал, принимал решения, правда, единственное, о чем мало когда задумывался – это последствия.

Конечно, он мог изменить свою жизнь – стать примерным мужем и даже отцом, нацепив на себя эту лицемерную маску. Но он просто не мог – он не хотел, чтобы женщина чувствовала себя несчастной рядом с ним. Маски он носить не любил, а характер у него был далеко не ангельский, так что он был один. Так ему было легче, хотя как он всегда говорил – все лгут.

Близился день поездки к матери, он должен был провести там почти два дня – для него это было почти невыносимо, однако матери он отказать просто не мог. Единственное чего он так и не сделал, так это не нашел себе спутницу на праздник. Самолет приземлился и, взяв такси, он направился прямо к церкви – он как раз успевал к началу церемонии. Приехав на место он, выйдя из такси, медленно похромал к дому Господню. У него всегда с ним были натянутые отношения – они, казалось, оба не замечали друг друга и были довольны этим. Хаус даже слегка улыбнулся этой своей остроумной мысли - по части оригинальности ему не было равных, также как и по части ненависти к окружающим. Каждому свое – всегда думал он, так что ему ни до кого не было дела. Эгоизм и закрытость всегда были его верными спутниками по жизни.

Зайдя в церковь, он увидел свою мать в белом платье и его – церемонию уже началась, поэтому он просто занял свое место среди гостей, которых было немного – близкие знакомые матери и отца, священник и еще несколько людей, которых он не знал. Мама улыбалась, глядя в глаза ее будущему мужу, возможно, она даже была счастлива. Внезапно знакомый голос прошептал ему:

- Ты очень похож на своего отца – спокойно заметила Кэмерон и посмотрела в глаза Хаусу.

- Что ты здесь делаешь? - спросил он, явно ожидая чего угодно, но не этого.

- Твоя мама меня пригласила, она знала, что ты приедешь один, поэтому попросила меня составить тебе компанию – спокойно ответила она, слегка улыбнувшись.

- С чего ты решила, что твоя компания покажется мне радостной или приятной помнится, последний твой визит ко мне не увенчался успехом – огрызнулся Хаус и уже стал заметно раздражаться.

- Давай позже поговорим – попросила Кэмерон, тоже начав злится.

Вся церемония заняла не более получаса, и все время Хаус сидел рядом с Кэмерон, стараясь не обращать на нее внимания. Он был так поглощен своими мыслями что даже и не заметил ее, когда уселся на свое место, подперев руки тростью. Она была все также молода и красива, как и тогда, он даже удивился – неужели люди так мало меняются.

После церемонии молодожены принимали поздравления от гостей, и последним кто поздравил их, был естественно их сын. Хорошо, что Хаус был знаком со своим биологическим отцом с детства, маме не пришлось их представлять друг другу. Грэг обнял мать, пожелал ей счастья, даже пожал руку своему отцу. Он сделал это не для себя, просто ему хотелось, чтобы мама сегодня улыбалась до конца, не хотелось портить ей торжество.

Кэмерон наблюдала за Хаусом все это время и была приятно удивлена – оказывается, не со всеми он обращался, как с дерьмом. Ему это было нелегко, но он нашел в себе силы сделать это. Она всегда знала, что свою маску циника и мизантропа он носил иногда снимая. Просто случалось это крайне редко. Она даже когда - то мечтала, что не будь он так закрыт и более решителен, возможно, у них была бы собственная семья.… Но это были только мечты.

Мама попросила Сына присмотреть за домом до следующего дня, так как они решили съездить в Европу на неделю. У Хауса самолет был как раз на следующий вечер, так что он не стал спорить или отпираться, он не ночевал в их семейном доме с тех пор, как уехал от родителей учиться в университет.

После того как родители уехали и разошлись гости, он покинул церковь и решил пройтись вдоль улицы до своего дома, благо даже у хромого это займет не больше десяти минут.

Добавлено (13.04.2011, 22:40)
---------------------------------------------
- Хаус подожди – снова услышал он голос Кэмерон и обернулся.

Она шла ему навстречу, чуть улыбаясь.

- Почему ты до сих пор здесь? – удивился он - ты домой уже должна торопиться.

Она подошла к нему и сказала:

- Мой самолет только завтра, так что я пока останусь здесь, и, кстати, твоя мама просила приглядеть за тобой, пока ты у нее дома.

- Как удобно – ухмыльнулся Хаус и, развернувшись, продолжил путь к своему дому. Кэмерон тоже пошла вслед за ним, постепенно они выровняли шаги и молча шли вдоль аллеи. Это был красивый, тихий и спокойный район, Хаус любил проводить здесь время в детстве. Как давно это было – подумал он, иногда посматривая на Кэмерон.

Дойдя до дома, они зашли в кухню, и Кэмерон принялась готовить ужин, на Хауса в этом плане рассчитывать было бесполезно. Было уже около девяти вечера, когда они закончили ужин, Хаус поблагодарил ее, хотя за весь вечер они так и поговорили толком. Кэмерон мыла посуду, а Хаус пошел на улицу подышать свежим воздухом. Он уселся на крыльце, держа в руках трость и стакан с виски. После сегодняшних похождений нога болела заметно сильнее, так что ему пришлось сделать себе массаж, иначе ему сегодня не уснуть. Кэмерон видела, как он разминал поврежденные мышцы, при этом он даже немного постанывал от боли. Она знала, что сейчас его лучше не трогать, он должен справиться с этим сам. Конечно, она все еще жалела его, любила и уважала, этого уже было не изменить. Боль от этих чувств по - прежнему грызла ее сердце, однако она научилась терпеть ее.

Сегодня был необычный день – подумал Хаус, закончив массажировать свою ногу и поудобнее усаживаясь на крыльцо. Было уже почти темно, а он по прежнему сидел и смотрел вдаль, иногда прислушиваясь к тихим звукам и ветру, который периодически освежал теплую летнюю ночь. Он улыбнулся сам себе – а ведь все было не так уж и плохо. Внезапно услышав шаги за спиной, Кэмерон, держа в руках кружку чая, подошла к нему и села рядом с ним на крыльце. На ней была обычная рубашка, и потертые старые джинсы, она их носила дома. Хаусу понравилось это новое перевоплощение Кэмерон – без больничного халата и своих обычных закрытых блузок или строгих брючных костюмов она выглядела на удивление мило – даже как - то по домашнему.

Они какое - то время сидели, наслаждаясь тишиной и попивая каждый из своего стакана, когда Хаус наконец - то решил заговорить с ней:

- Хорошо выглядишь, такое ощущение, что ты здесь уже давно живешь – бросил пробный камень Хаус.

- Не хотела помять или испачкать свою выходную одежду, завтра ведь еще домой ехать – спокойно ответила она, смотря ему в глаза.

За те два года, что она его не видела, ей казалось, что она отвыкла от него, от сияния его глаз и его небритого лица, колких шуток и замечаний. Как много они прошли за те шесть лет, что она его знала – когда она работала у него в отделе, она всегда варила ему кофе с утра, разбирала его почту, сдавала отчеты отдела, активно участвовала в дифдиагнозах, и с чувством выполненного долга шла домой, когда им удавалось спасти пациента. Он всегда боролся за здоровье своих пациентов, решал сложнейшие головоломки и спасал жизни, буквально за мгновение до смерти. Она всегда гордилась им, его решимостью и готовностью пойти до конца, отстаивать свои интересы ради достижения цели.

Она скучала по нему, хотя первое время после ухода ужасно злилась на него. Сколько она не пыталась себя убедить, что он ей не нужен - это было не так. Одиночество и тоска буквально душила ее, и она пыталась больше работать, писала статьи, полностью погружалась в свою работу, пока без сил не падала на свою кровать и засыпала, ни о чем не думая.

Сегодняшний вечер был на удивление теплым – заметила про себя Кэмерон, снова прислушиваясь к ночной тишине.

Хаус не стал больше задавать ненужных вопросов, он устал от них. Хотелось просто побыть наедине с природой, правда и приятное дополнение в лице молодой блондинки не были лишним. Конечно, ему как всегда было наплевать на ее чувства. Просто говорить ей гадости и копаться в прошлом ему сегодня тоже не хотелось. Может устроить ей сегодня нечто большее, чем вечер стресса и попытаться расслабится.

-я сейчас, подожди – сказал он ей и пошел в дом.

Через минуту он вышел, держа в руке покрывало, которое он взял из комнаты для гостей. Кемерон внимательно посмотрела на него, даже не догадываясь, что он придумал. Он прошел мимо нее, спускаясь с крыльца, и медленно похромал к лужайке. Выбрав место поудобней, он расстелил покрывало и улегся на него.

- Хаус что ты там делаешь? – спросила заинтересовано она.

- Подойди и сама все увидишь – проговорил Хаус, сам в это лежа на спине и смотря на небо.

Кэмерон медленно встала с крыльца и подошла к Хаусу, тот лишь поднял руку, указывая на красоту, которая разворачивалась перед ними. Она подняла голову и сама все увидела.

Уже было около десяти вечера и довольно темно, так что звезды были отчётливо видны в бесконечной ночной мгле. Они оба невольно залюбовались бесконечно прекрасными россыпями звезд, сочетания которых приводили к различным формам звездных скоплений, вроде большой и малой медведицы. Млечный путь сегодня тоже был отчетливо виден – казалось, ему нет ни конца ни края, так велик и бесконечен он был.

Кэмерон, стоя возле Хауса и наблюдая за звездами, на какое - то время даже забыла, где находится и только прикосновение руки Хауса вернуло ее на землю:

- Ты загораживаешь мне вид, так что лучше ложись рядом – как бы невзначай произнес он, притягивая ее за руку.

Слегка подвинувшись и уступив ей немного места, Хаус наблюдал, как она опускается возле него и ложится рядом, чуть соприкасаясь. От ее тела шло тепло, и спокойная уверенность, что немного даже удивило Хауса. Обычно она предпочитала держаться на расстоянии, так же как и он. Хотя может он сам был в этом виноват – за все те долгие годы он не сказал ей не одного доброго слова, она всегда его поддерживала, заботилась о нем, когда он был болен, и всегда готова была помочь.

Он же в свою очередь относился к этому со странностью и непониманием – зачем она тратила свое время на него?

У него не было ответа на этот или сотни других вопросов, касающихся ее, да и не было смысла сейчас искать на них ответы – все это было прошлым и теперь поздно что - то менять.

Так они пролежали где - то около получаса, в итоге Хаус начал рассказывать о созвездиях, которые он знал еще с детства, даже поделился воспоминаниями о том времени, когда был ребенком. Кэмерон внимательно слушала его, не перебивая, ведь так редко Хаус говорил о чем либо, кроме работы или медицины. За время своего рассказа он не раз поворачивал голову в ее сторону, смотря на нее и ловя удивленные взгляды или улыбку на ее лице от его слов.

Кэмерон также приятно удивило и то, что за время своего рассказа он не говорил пошлости, ноток сарказма в его голосе тоже слышно не было. Зато она была точно уверена в том, что она первая, кому он рассказывает все это. Это выражалось в его интересе и азарте, с которым он все это говорил. А так как в жизни он был довольно замкнут, и не любил говорить ни с кем о своем прошлом, она была рада услышать от него рассказ о его жизни.

Когда он замолчал и повернул голову, чтобы посмотреть на нее, он встретил ее улыбку и сияющие глаза, которые его слегка озадачили. Он спросил, чего это она так улыбается, на что Кэмерон ему спокойно ответила:

- Ты за пять лет рассказал мне о себе меньше, чем сейчас.

Хаус внимательно всмотрелся в ее красивые зеленые глаза – а ведь она была права. Он ведь действительно всегда боялся рассказать о себе хоть что – то, боялся, что его поднимут на смех или будут говорить, что Грегори Хаус – всего лишь чувствительный идиот, который отталкивает людей без причины, упивается своим одиночеством. Может поэтому, он всегда стремился максимально отдалиться от людей, используя их только, как средство для достижения своих целей. Он никогда ни о ком не заботился, кроме себя, считал всех вокруг своими врагами и всячески пытался доказать, что он малодушная сволочь и всегда таким будет.

Но сейчас он задумался о другом – слова Кэмерон буквально заставляли его мозг делать выводы – а ведь почему? Почему так получилось, как он достиг того, что она его практически возненавидела и ушла, навсегда покончив со всем этим. Она ведь никогда не была его врагом.

- Прости – внезапно прервав свои мысли, сказал он ей – прости меня за все.

Внезапно его глаза наполнились слезами, он как мог, пытался сдержать их, даже попытался отвернуть голову от нее. Она повернула его лицом к себе и заметила, как одна одинокая слезинка начала стекать по носу. Она погладила его своей ладонью и притянула его губы к своим, легонько коснувшись их. Поцелуй был настолько нежен и одновременно желанен, что они оба казалось, потеряли голову.

Кэмерон все поняла без слов – сейчас она видела его настоящим, он никогда бы полностью не рассказал ей о своем горе и боли, но одного взгляда на него ей хватило, чтобы понять – вот он, ее любимый, бесконечно родной Хаус, которого она хотела. И пусть он не произнес ни звука или лишнего слова, его жаркий поцелуй говорил обо всем.

Что более удивительно, Кэмерон его нисколько не жалела, ей было приятно увидеть его с совершенно другой стороны.

Продолжая целовать друг друга неистово, словно в последний раз, они еще ближе придвинулись друг к другу, обнимая и согревая теплом своих тел. Никто из них не испытывал ничего подобного раньше, хотелось смеяться…

Отстранившись от нее, Хаус внимательно вгляделся ей в глаза - там казалось, сейчас полыхало пламя, словно тысяча пожаров. Но он все еще мог контролировать себя, поэтому сказал:

- Нам пора идти в дом, уже довольно прохладно, да и у меня нога жутко разболелась.

Кэмерон, тоже сумев умерить свой пыл и полностью придя в себя, сказала:

- Да ты прав, уже довольно поздно, да и выспаться бы не мешало.

Они оба поняли, что тешить себя воображением или фантазиями бессмысленно – это ни к чему не приведет. Медленно поднявшись и протянув Хаусу его трость, Кэмерон свернула покрывало и пошла в дом вслед за Хаусом, который медленно хромал к крыльцу.

Не хотелось ни о чем думать – то, что сейчас произошло, ничего не значило, просто они оба оказались в такой обстановке – Хаус дал слабину, а Кэмерон снова поверила в чудо. Она тихо ненавидела его сейчас, он по – прежнему закрывался в свою чертову раковину и не позволял лучику любви и света протиснутся в его сердце. Они зашли в дом.

Внезапно Хаус остановился и повернулся к ней лицом, посмотрел на нее. Он видел ее прекрасные глаза, видел в них любовь, жажду, тоску и разочарование. Последнее еще только разрасталось, и он не мог позволить ей заполнить свое сердце этим. Выпустив трость из руки, он быстро подошел к ней, и ладонями прикоснулся к ее теплым щекам, притягивая ее для поцелуя. Этот поцелуй был другим, в нем не было ни капли нежности, было только звериное желание и жажда овладеть ею. И лишь глазами он показал ей еще и дикую любовь, которую он испытывал с того момента, как впервые увидел ее. Она выпустила из рук покрывало, притягивая его еще ближе к себе, обнимая за плечи и запуская руку в его короткие растрепанные волосы. Какое то время они так и стояли, держась в объятиях друг друга, и не могли насытиться поцелуями.

Нужно попробовать – подумал Хаус. Хотелось сделать для нее сегодня все, что было в его силах. Медленно оторвавшись от губ Кэмерон, он переместил поцелуи на ее щеки, нос, лоб, нежную кожу за ушами. Продолжая ласкать ее, он медленно спустился своими губами к ее шее, щетина заставляла ее слегка вздрагивать, руки его тем временем уже вовсю разминали ее теплые нежные ягодицы.

Продолжая спускаться вниз, он расстегнул пуговицы на рубашке и, распахнув ее, увидел красивую маленькую грудь чашевидной формы, прикрытой тканью бюстгальтера. Рубашка упала на пол, следом полетело и то, что скрывало ее нежную кожу. Осторожно коснувшись, соска он припал к нему губами и принялся посасывать и слегка покусывать. Кэмерон выгибалась навстречу его ласкам, стонала и продолжала поглаживать его волосы своими руками. Сейчас он был полностью в ее власти, и ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

Вдоволь насладившись ее грудью, он спустился ниже, опускаясь перед ней на колени. Он еще никогда никого так не хотел, как ее, и сегодня сделает, так как хочется ей – он должен заставить ее кричать от страсти, хотел видеть любовь в ее глазах.

Легонько поцеловав ее живот и обведя языком окружность вокруг пупка, руки его начали расстегивать джинсы и, потянув их вместе с красивыми кружевными трусиками вниз, он замер, тяжело дыша от вида, который ему открылся.

Подняв голову, он посмотрел ей в глаза, как - бы взглядом прося разрешение продолжить. Она лишь улыбнулась, и сама руками требовательно направила его к своему лону любви, немного разведя ноги, чтобы ему было удобней ее ласкать. То, что произошло секундой позже, казалось невозможным – он целовал и нежно водил языком по ее мокрым складочкам, не забывая ласкать клитор. Периодически он вставлял ей туда палец, продолжая нежно ласкать. Кэмерон уже не просто кричала она, буквально теряла сознание от таких ласк. Все это казалось сном, который стал явью и сейчас она проснется, обнаружив что она в постели одна, а его как и не бывало. Однако Хаус, слегка ущипнув ее за ягодицу, доказал что реальность может быть даже приятней всяких там снов. Буквально через несколько секунд ее тело накрыла упругая волна оргазма, и она еще плотнее прижала голову Хауса к себе.

Едва отдышавшись, она подняла Хауса с колен и принялась целовать его неистово и жадно, даря ему благодарность и всю нежность, что у нее была. Хаус, отстранившись и посмотрев ей в глаза сказал, едва не задыхаясь от возбуждения:

- Пойдем – только и смог сказать он, на ходу снимая рубашку и беря ее за руку, повел ее в спальню.

Зайдя наконец туда, он подошел с ней к кровати и обхватив за талию, притянул к себе, покрывая лицо легкими поцелуями. Какое - то время они так и стояли, обнимая и лаская друг друга. Нежно опустив ее на кровать, а сам, скидывая с себя все лишнее, Хаус осторожно лег на нее, смотря ей в глаза и тихонько улыбаясь. Кэмерон положила руки ему на плечи, ногами в это время обхватывая его бедра и чувствуя его дикую эрекцию.

Хаус двигался в ней со всей своей нежностью, что у него была, его неспешные толчки лишь заставляли их обоих громко стонать, но они нисколько не утоляли их голод и жажду быть единым целым. Кэмерон продолжала целовать Хауса, так нежно и неистово, как она только могла. Она шептала его имя, при этом все также иногда вскрикивая, когда он входил в нее достаточно глубоко. Он увеличил темп, стараясь проникнуть в нее еще сильнее, желая услышать слова любви, а также самому сбросить этот долголетний запрет на счастье и жизнь с любимым человеком.

Оргазм заставил их обоих прижаться друг к другу, испытывая при этом колоссальное удовольствие и расслабление. Оба они изрядно вспотели, но это только делало их еще ближе друг к другу. Не выходя из ее лона, он перевернул ее на кровати, усаживая к себе на живот, обнял ее влажную спину. Он слышал биение ее сердца, этот звук сейчас был, как самая прекрасная мелодия на свете. Она заставила его поднять голову и принялась покрывать его лицо маленькими легкими поцелуями. Тишину разрезали ее негромкие слова, которые она произнесла, веря в них до самого мозга костей:

- Я люблю тебя, Хаус, больше, чем ты можешь себе представить. Я так скучала по тебе – сказала она, смотря в его прекрасные голубые глаза.

- Я тоже люблю тебя – не стал скрывать от нее правду и он.

С ее глаз потекла одинокая слеза счастья, которую он поймал губами, и, притянув ее к себе еще ближе, сказал:

- Ты нужна мне…

Никто не знает, зачем люди живут на этой земле, никто не знает, в чем смысл жизни. Но это не столь важно – когда рядом с тобой человек, разделяющий с тобой остаток своей жизни и любовь, такую что можно сойти с ума, кажется, что смысл есть.

Добавлено (13.04.2011, 22:42)
---------------------------------------------
еще один подарок для вас кидайте тапки а то у меня кончились