Время, чтобы расти – может наступить в любой отрезок бесконечного течения жизни. Что-то как будто щелкает, и мы меняемся, порой очень сильно, в худшую сторону или в лучшую, иногда изменения почти не заметны, только любящий сможет их уловить. Но это нормально, хоть и может немножко напугать.
День, когда начались изменения в моем лучшем друге, стал переломным в жизни всех, кто его окружал. Я не знаю, что повлияло так сильно, но после нашего разговора в кафетерии, он стал словно сам не свой.
Я не видел его таким с тех самых пор, как Стейси бросила его и исчезла, а он был вынужден собирать жизнь по кусочкам. И сейчас все внутри него кричало о том, что он не знает, что делать и как ему быть дальше.
Я, конечно, не могу понять его, так как от меня не уходили люди, к которым я прикипел за три года работы вместе. Когда он увидел, что я изучаю его, он раздраженно бросил:
- Уилсон, ты, наконец, разглядел мою природную красоту и собираешься признаться в любви?
Мой друг всегда отличался некоторой язвительностью и саркастичностью, так, что я не обиделся, совсем нет. Просто склонил голову и улыбнулся, не отвечая, и продолжая читать историю болезни одной из своих пациенток. Удивительно, к чему можно привыкнуть за годы работы врачом, и даже вырастить в себе интересы, которых раньше и в помине быть не могло. Так, например, с интересом рассматривать фотографии с редчайших хирургических операций, или писать новую статью в журнал «Рак среди нас». Хаус пожевал губу, и буркнул, как бы разговаривая сам с собой:
- И как я должен показать, что эти идиоты мне… – Он запнулся.
Я хмыкнул и предположил, заведомо зная, что это его разозлит:
- Дороги?
Он кинул на меня возмущенный взгляд, и уселся поудобнее в кресле. В моем кресле. У моего стола. Закинув свои ноги на мой стол. Сволочь.
- Нет, Джимми-бой, нужны. У меня нет времени, чтобы искать новую команду, притом с таким хорошим уровнем знаний…
- Ты только что похвалил их? – Мои брови подскочили к волосам, и я ухмыльнулся, когда он швырнул в меня прошлогодний выпуск «Рак среди нас».
Кстати, там напечатали мою статью о больной десятилетней девочке Маргарет Уилкок, которая с помощью родителей и друзей, точнее их любви, пошла на поправку. Ну, и с помощью пятичасовой операции, конечно. Но люди любят красивые истории, им нравится думать, что мы вылечили девочку лишь тем, что напичкали ее палату любящими родственниками. И мы не всегда стараемся разубедить их. Все лгут.
Хаус не обратил на мой вопрос никакого внимания, продолжая гадать, и чуть постукивая костяшками пальцев о стол. Потом достал викодин, принял дозу, и откинул голову на спинку кресла.
- Может послать Кэмерон шелковую комбинацию, Форману новый набор «Как взломать замок без особых усилий», а Чейзу…ну, ему тоже послать комбинацию? Золотисто-желтую, с оборочками?
Я поперхнулся чаем, который в данный момент пил, отложив папку со справками, и глянул на Хауса удивленно. Он пожал плечами и фыркнул:
- А я не рассказывал, что это моя эротическая фантазия? Представь себе...Чейз и Кэмерон порхают в этих комбинациях, ластятся друг к другу, и только начинается самое интересное, как взбешенный Форман пытается взломать дверь, попутно рекламируя новый набор отмычек? – И он рассмеялся.
Я хмуро посмотрел на него и пробормотал:
- Очень возбуждающе. Ты прямо кладезь гениальных мыслей. Поделишься с Кадди? – Ехидно спросил я.
Он перестал смеяться и, передразнивая меня, протянул:
- А разве твои идеи прекратили ее удовлетворять, гений?
И так каждый раз. Стоило мне с ней сходить в театр, как Хаус сразу возомнил, что я с ней давно сплю. Кстати, Кадди, Лиза Кадди, наша с ним начальница, но он, в отличие от меня, не церемонится с ней и очень прозрачно намекает, что был бы не прочь…ну, сами понимаете, что он бы хотел сделать с красивой, ухоженной женщиной чуть за сорок. И не он один, кстати. Но мои многочисленные жены сразу всплыли в голове, и я предпочел отказаться от мыслей о женщинах и всем, что с ними связано. Кроме рака, конечно.
В дверь постучали, и заглянула явно чем-то расстроенная Кадди. Ей Богу, она как будто чувствует, что разговор шел о ней. Я улыбнулся, а Хаус приветственно взмахнул тростью. Она с неудовольствием посмотрела на него, попутно кивнув мне, и поправила темно-синюю блузку с очень милым вырезом.
- Хаус, позволь узнать, почему ты не в клинике? Тебя пациент уже час ждет, если не больше.
Хаус скорчил гримасу и поднялся со стула, похромав к начальнице, нарочно показывая свою хромоту сильнее.
- Я калека, неужели ты не видишь? Может быть, чтобы добраться до клиники, мне нужен как раз час, и я зашел передохнуть к моему старому, доброму другу Уилсону… - Он хмыкнул. – Но, если ты, узурпаторша, настаиваешь, мне придется, превозмогая боль… - Он глотнул викодина. – Идти работать. Но Бог тебя покарает!
Последнюю фразу он сказал, уже выходя из кабинета. Лиза с усталой улыбкой посмотрела ему в след, а потом уже более серьёзно на меня. Мы несколько минут играли в гляделки, потом она со вздохом спросила:
- Ну, что?
- Что «что»? – Ухмыльнулся я. – Ты имеешь в виду, решил ли Хаус, что-нибудь насчет Формана и остальных? Ты разве не знаешь его?
Кадди со стоном стукнулась головой о дверь:
- Дело как раз в том, что слишком хорошо знаю. Но мы не можем потерять таких ценных, для клиники, работников. Особенно Кэмерон.
Я недоуменно нахмурился:
- Кэмерон? А почему ты акцентируешь внимание на ней?
Кадди закатила глаза и села рядом со мной на диван. Мне пришлось пододвинуться, и с еще большим интересом посмотреть на нее.
- Ты не замечал, как Хаус смотрит на Эллисон?
Я покачал головой, все еще не понимая, к чему Лиза клонит. Она хмыкнула:
- Ну, Джеймс, как ты-то мог не заметить?
Я пожал плечами. Хаус мне, конечно, дорог, но я не могу наблюдать за ним двадцать четыре часа в сутки, поэтому многое могу упустить из виду. Тем более что Хаус не влюблялся со времен Стейси, а проститутки не в счет.
- Он влюблен в нее, но сам еще этого не понимает! – Торжественно произнесла Лиза, и посмотрела на меня, как будто ожидала, что я запрыгаю от радости.
Я сдержал порыв покрутить пальцем у виска – чай не маленький – но на моем лице отразился весь спектр испытываемых мной чувств. Я не сомневался в том, что Кадди хороший специалист и друг, но сейчас у меня возникли сомнения по поводу сохранности ее разума. Она поняла, о чем я думаю, и всплеснула руками:
- Ну, как ты можешь быть таким не внимательным! Ты знаешь Хауса едва ли не лучше, чем я. Ты не видел, как он смотрит на нее и Чейза? Он сам не понимает, что с ним и это его безумно злит, поэтому с ней он так не сдержан и груб.
- По-моему Хаус всегда не сдержан и груб… - Осторожно заметил я, отодвигаясь от воодушевленной Кадди на самый край дивана.
- Джеймс Уилсон! – Она посмотрела на меня возмущенно.
Я покаянно опустил голову, с тоской думая, что пропал мой новый очерк в журнал.

В то время, как Кадди и я (без своего желания, конечно) промывали косточки Хаусу и его команде, сам Хаус сидел в офисе и задумчиво смотрел на Эллисон, Чейза и Формана. В его голове бродили самые разные мысли, сталкивались, формировались новые, но так и не доходили до кондиции. Он впервые за всю свою жизнь был действительно растерян. Он не хотел, чтобы они уходили, нет, конечно, если они все же захотят, то пусть убираются, но…Вот это «но» сейчас больше всего беспокоило его. Неужели они ему и, правда, стали дороги? Святоша Кэмерон, красавчик Чейз и умник Форман…он и сам от себя не ожидал, что его будет волновать распад их команды.
Он вздохнул и про себя обматерил Формана. Ну, зачем было уходить? Боится он стать им! Да Уилсон прав: Форман и остальные совсем не знают его. Хотя…сам-то себя он знает? Его мир – это виски, сигары и музыка. Это его ниша в жизни и в ней давно не было новых людей, а сейчас это чувство грозило разрушить привычный ритм его жизни.
Я нисколько не сомневался, что Хаус занимается самоанализом, попутно сверля взглядами своих, пока что, подчиненных. Кэмерон не выдержала этого и посмотрев на Хауса в ответ, спросила:
- Что вы такого увидели необычного, что не сводите с меня глаз?
Хаус словно очнулся, но на ехидные комментарии не было сил, он просто буркнул:
- Ничего.
И поднялся, направившись в мини-кухню. Только у Кэмерон получалось вкусное кофе, у Хауса же (я сам пробовал, так что знаю, о чем говорю) получается бурда кофейного оттенка.
Хаус стукнул кружкой об стол и повернулся к Форману и остальным, чтобы что-то сказать, но потом вновь захлопнул рот. Он не знал, что сказать. Он впервые не знал, что делать. Его спасло мое появление. Я с улыбкой со всеми поздоровался и подошел к Грегори, стараясь говорить так тихо, чтобы ребята не услышали:
- Хаус, у нас проблемы. Кадди помешалась…причем очень серьёзно.
Он лишь пожал плечами:
- Ты только это заметил?
И продолжил смотреть на Кэмерон – и в его глазах, дымчато-синих, я заметил то, о чем говорила Кадди. Черт, он и, правда, влюблен в Эллисон. Я помахал рукой перед его глазами:
- Хаус? Слушай, ты слышал о благотворительном концерте, который Кадди устраивает?
Он перевел затуманенный взгляд на меня, и фыркнул:
- Ну, еще бы. Она три часа уламывала меня выступить, пока я не предложил ей бартер. Она со мной переспит, а я выступлю.
Я подавился кофе, на этот раз не из-за вкуса, а из-за его шутки…шутки ли?
- Хаус! – Возмутился я, внутренне содрогаясь. – Я же серьёзно!
Хаус рассмеялся, заставив этим, Кэмерон заворожено посмотреть на него. Хаус вообще редко смеялся, а когда смеялся…смех его был красив.
Он похромал к выходу, и я последовал за ним, прекрасно понимая, что он таким вот способом нагло бежит от разговора с его командой. Хаус вышел, а я остановился и обернулся.
- Эээ…Кэмерон… - Я немного смущенно улыбнулся. – Я просто хотел со всеми вами поговорить…
Чейз оторвался от журнала и с интересом посмотрел на меня, Форман с недовольным видом так же обратил внимание на меня. Эллисон давно выжидательно смотрела на меня.
- Гхем… - Черт, я ненавижу такие моменты, когда мне одному приходится выкручиваться.
Кадди жестока: использовать свое положение начальницы в почти личных целях! – Я насчет Хауса…
Форман закатил глаза, показывая всем своим видом, что его такие разговоры достали. Теперь я понял желание Хауса иногда кого-нибудь душить. Сильно. Чейз внимательно посмотрел на меня, а потом вздохнул:
- А о чем говорить? Все и так знают, что он мерзавец, но, умный мерзавец. – За «мерзавца» Роберт получил возмущенный взгляд Кэмерон.
Молодец, девочка! Может, ты сможешь вдохнуть в моего друга жизнь – потому что он существует. Хаус думает, что никто не видит, как он тонет в своем одиночестве, но мы-то с Лизой не слепые! «Мне мое одиночество нравится, я привык к нему!». Точно так он говорил и про свою ногу, и я боюсь, что он не простит наше вмешательство в его жизнь. Как он не простил Стейси, как он не простил себя самого. Я вздыхаю:
- Хаус такой, как о нем думают. Это как зеркало, как ты оденешься, как накрасишься, таким ты себя и увидишь. Он принимает тот образ, неосознанно, какой лучше сможет защитить его от внешнего мира. В его жизни было много всякого… - Я воздержался от грубости. – И поэтому он боится вновь допустить к себе людей. Он всегда был язвительным, но никогда не отказывал от человека, и всегда был готов помочь, пусть перед этим и отнекивался.
Кэмерон слушала внимательно, и на ее губах была грустная улыбка. Она единственная кто серьёзно воспринимал мои слова, Чейз тоже слушал, но его убедить было сложнее. А Форман…Форман боялся.
- Почему вы это нам говорите? Хотите обелить его репутацию, или заставить меня передумать? – Форман говорил резко, без обидняков.
- На самом деле Хаус никогда не мог найти слов, когда они больше всего нужны, чтобы спасти его. Он мог помочь, кому угодно, уговорить, заставить, наконец. Но себе помочь словами он не мог. – Я заложил руки за спину и опустил голову. – Он лучше останется один, чем откроется, потому что…боится новой раны. Он не молод, и впускать в свою жизнь еще кого-то…он думает, что поздно. Для него поздно.
- Что вы пытаетесь нам сказать, доктор Уилсон? – Осторожно спросила Кэмерон, отодвигая ярко-алую кружку от себя. Видимо хлебнула Хаусовского кофе.
Я пожал плечами:
- Просто он боится сознаться, что вы, ребята, ему нужны. Он прикипел к вам. – Я посмотрел на Формана. – Он действительно в смятении. Это как ребенок…он еще не знает, что за чувства внутри него, но уже боится их. И боится источников. Но вы…могли бы помочь ему снова стать живым.
Я улыбнулся и вышел, оставив их обсуждать то, что я сказал. Странная штука жизнь: никогда не знаешь, когда тебе придется побыть Богом. Хаус всегда помогал мне, делая вид, что ему все равно, но я знал, что он за меня волнуется. Что ему действительно есть дело. Да, он совершает порой просто невероятные поступки. В роде притвориться больным раком, чтобы добыть дозу. Да сколько раз он вообще совершал такие вещи, что у меня волосы дыбом на голове вставали! Но кто помог мне, когда я расстался с Джули? Именно он. Он пустил к себе в квартиру, помог мне морально. Неуклюже, неумело. Как будто все эмоции ему в новинку, и они все еще пугают его.
Я часто замечал, что он избегает излишнего контакта, как будто боится, что ему сделают больно. И меня это угнетало. Я считаю, что он заслуживает счастья. И если этой девочке, Кэмерон, есть до него дело, может она сделает его счастливым.
Я не знаю, о чем говорила эта троица. Но попытаюсь догадаться. Кэмерон скорее всего защищала его, приводя доводы, что он стоит внимания. Чейз был в растерянности, а Форман все отрицал.
Внезапно я остановился. Хаус сидел на диване в моем кабинете, крепко сжав трость руками и опустив голову.
- Хаус? – Тихо позвал я, не зная, что делать.
Он поднял голову и как-то растерянно посмотрел на меня. Опять передоз? Нет, зрачки были бы расширены, да и не выглядит он…как при передозе.
- Я так и не решил… - Задумчиво протянул он. – Знаешь, я не из тех кто будет плакать и просить прощение, и даже не из тех, кто скупо улыбнется и скажет: «Хей, ребята, вы мне дороги!». А они, как маленькие, наивные дети. Им нужно доказательство.
Он закурил, и откинулся на спинку дивана. Я прислонился к стене.
- Может, хоть раз пересилишь себя, Грег? Может, сделаешь усилие, и тогда все будет в порядке. Тебе нравится делать вид, что ты не понимаешь, как это сделать. Но мы оба знаем, что ты не такой черствый ублюдок, каким хочешь себя показать.
Я ожидал минимум едкого замечания, но Хаус провел рукой по волосам, и вздохнул:
- Я не кисейная барышня, Уилсон, чтобы перед ними раскланиваться и плакаться.
- Черт, Хаус! Я говорю не об этом!
Он стукнул тростью об пол и поднялся:
- Я знаю! – Он был зол. – А что ты ожидаешь, я сделаю? Пойду и выплачусь?
К стыду своему, я чувствовал, что я тоже злюсь. Очень. Как он может быть таким умным и таким дураком одновременно?
- Я жду, что ты прекратишь вести себя, как идиот! Тебе нравится терять людей, Хаус? – Я почти кричал, забыв обо всем. – Тебе нравится быть одному?
Мы сверлили друг друга взглядами, и казалось, что пространство вокруг нас загорится. Дверь приоткрылась и заглянула Кэмерон, слегка смущенная:
- Что случилось? Вы кричите так, что можно подумать, вы друг друга сейчас убьете.
- А твое, какое дело? – Грубо бросил Хаус и упал на диван.
Я несколько минут смотрел на него, на обиженную Кэмерон и в моей голове созрел план. Я резко затянул Эллисон в кабинет, и вышел. Она не успела и слова сказать. Дверь я закрыл на ключ, балкон тоже был закрыт, так как было достаточно холодно.
"Пусть теперь выкручивается..." - Злорадно подумал я.
TBC!