Глава 1.
Хаус сидел на деревянной скамейке в парке для бега, смотря в одну точку – так далеко вперед…так глубоко в себя… «Блаженны забывающие, ибо не помнят они ошибок своих»…Как же хотелось ему сейчас забыть все и начать жить заново. Жизнь, она как вязаное полотно…у кого-то из прочных ниток, у кого-то из тонких, у кого-то связано туго, у кого-то небрежно, с зазорами, у кого-то оно мягкое и теплое, у кого-то грубое, колючее…У него же не жизнь, а циновка, старая, истоптанная циновка, с когда-то крепкими, а теперь изгнившими нитями, с дырами на местах постоянного вытирания ног, какая-то вся мятая, грязная…И некому эту циновку постирать и залатать, люди до сих пор вытирают ноги, а циновка говорит себе – «Я же грубая, я же прочная, я все стерплю. Я все смогу, не трогайте, не нужна мне ваша помощь!»
«Хаус, ты идиот!» - сказал он себе и развалился на столе, раскинув руки по сторонам.
Грег закрыл глаза, перед ним стали мелькать самые яркие моменты его прежней жизни. Все вперемешку, без хронологического порядка: тут и дни, проведенные со Стэйси и первая похвала отца, первый поцелуй, первый секс, покупка мотоцикла, первый вылеченный смертельно больной, встреча с Кэмерон…
«Причем тут Кэмерон? Это как сюда попало? Неее…отбрасываем…»
Затем счастливые моменты стали заменяться всякими несчастьями: падение в детстве с велосипеда, похороны его одноклассницы, инсульт, ранение…Трагические события все больше и больше обрастали подробностями, расползались, как метастазы по мозгу. Было противно и больно, но сознание не могло их остановить. Грег даже чуть согнул ногу, ему показалось, что душевная боль – это боль в ноге…
- Хаус!!!
- А? – он вздрогнул и открыл глаза. На него сверху вниз в упор смотрела Кэмерон. Было так необычно наблюдать за ней снизу… Хаус даже оцепенел. Ее серые глаза казались ему сейчас такими огромными… Чистые, близкие, нежные, ясные, они смотрели на него так искренне и невинно, что после ряда ужасных воспоминаний представлялись каким-то небесным видением. Он даже на секунду снова закрыл глаза, крепко сжал веки, потом опять открыл…но ничего не изменилось, только ее лицо приняло слегка недовольное выражение.
- Хаус! Что с вами?! Я уже в который раз к вам обращаюсь, а вы молчите!
- Да? Странно…Отчего бы это? Наверно я просто впал в кратковременную кому – он приподнялся на локтях и наклонил голову вправо, внимательно разглядывая лицо девушки.
- Что вы тут делаете? Кадди вас ищет повсюду! Пришел ваш шестидесятилетний бывший пациент – жалуется, что вы ему виагру вместо антидепрессантов прописали!
- Ааа…этот…ну ничего, я думаю, что теперь они найдут, чем там с Кадди заняться… Доктор Кэмерон, я не пойму, что с вами случилось?
- Что? Что такое?! – Эллисон ничего не понимала, мало того, что Хаус толи спал, толи еще что-то делал на этой скамейке, так теперь он еще и разглядывает ее, будто видит впервые.
- Ну у вас глаза будто бы больше стали…сделали подтяжку?
- Я…я…нет…- она не знала, что сказать, потому что в его словах не было прежней наглости и язвительности, он говорил так, будто шутками хотел прикрыть что-то другое, что не решался сказать.
- Нет?!.. а похоже…Ай, ладно, забей! Наверно мне просто показалось, что ты похорошела, - Хаус соскочил со стола так быстро, как ему позволяла нога, взял трость и заковылял к больнице.
Кэмерон стояла, как застывшая, совершенно не понимая, что сейчас произошло и было ли это на самом деле.
- Кэмерооон, ты идешь? Пошлиии, присоединимся к Кадди и старикашке! – Хаус уже нагло, в свойственной ему манере, ухмыльнулся и подмигнул девушке.

Добавлено (01.11.2009, 13:49)
---------------------------------------------
Глава 2.
Тынц, бум, тынц, бум, тынц, бум, тынц…
Хаус поймал мяч, отлетевший от стены, отбросил трость и тяжело приземлился на свой крутящийся стул. Откинувшись на спинку, он задрал голову и стал пялиться в потолок. Со стороны могло показаться, будто бы он считает что-то невидимое, только ему одному известное, на самом же деле, все мысли в его голове крутились и путались вокруг слов Уилсона, сказанных однажды: «Знаешь, Хаус, чем ты отличаешься от больных раком? Они знают, что им осталось недолго, и если у них есть близкие, родные, то они счастливы каждой минуте, проведенной с ними. Если кто-то любит – это великое счастье для их измученных душ. Тебя же окружают те, кому ты дорог, кто для тебя готов пойти на жертвы, у тебя есть все, для того, чтобы быть счастливым, но ты…Выдумываешь себе проблемы, концентрируешься на боли в ноге, не видя и не желая видеть, как ведут себя с тобою люди, что ты значишь для них. Ты отстраняешься, откидываешь их от себя, как ненужный мусор. Оттого и страдаешь. Но…Хаус, попробуй хоть раз взглянуть вокруг себя, отбросив принципы. В жизни много поводов для радости – пицца с другом, кино, кафе…Попробуй!..»
Почему именно сейчас всплыл в памяти этот один из тысячи морально-этических монологов Уилсона? Почему ему, Грегу Хаусу, законченному негодяю и «гаду», вдруг захотелось последовать этому совету и «попробовать». Хотя бы один раз, хотя бы для того, чтобы потом была отговорка: «Я делал, но у меня ничего не вышло!». Почему…черт возьми, почему при мысли «попробуй» перед ним вновь появляются огромные, обрамленные густыми ресницами, невыразимо глубокие глаза Кэмерон?! И не только глаза… В голове, как при ревизии в заброшенной кладовке, стали то тут, то там, вспыхивать короткие, нечеткие, но все таки воспоминания о том, как Эллисон было трудно первые недели общаться с родственниками больных пациентов, как она сидела в палатах, разговаривая со «смертниками», дабы они не умерли в одиночестве, как иногда она возмущалась и при этом ее глаза чуть увеличивались, а на щеках появлялись милые, детские впадинки, как совсем недавно она приходила к нему домой во время его ломки от отсутствия викодина, и нежно, старательно перевязывала уродливые порезы на руке…Он даже вдруг вспомнил ее полосатый шарф, заправленный в пальто. Шарф! Почему именно шарф, откуда такие подробности?! Разве можно помнить такие мелочи без уважительной на то причины?..
Эти мысли были такими странными, пугающими для Хауса, что он закрыл глаза и потряс головой из стороны в сторону, чтобы прогнать их. На минуту ему показалось, что этот маневр удался и он, довольный этим, воодушевленно бросил мяч, который был до сих пор у него в руке, в корзину для мусора, стоявшую возле двери. Бросок не удался, корзина с глухим звуком упала, вывалив свое нелицеприятное содержимое прямо под ноги входящей в кабинет Кэмерон.
- Хм…Опять забавляетесь? – она ногой подняла корзину и отодвинула в сторону мусор, -Вот, подпишите, мистеру Тернеру уже гораздо лучше, пульс и давление в норме, дыхание восстановилось – лечение помогло, завтра можно выписывать.
Хаус взял карту, но, все еще держа руку вытянутой, внимательно посмотрел на Кэмерон и спросил:
- И тебя нисколько не возмутило, что ты чуть не наступила в кучу вонючего хлама?
- А почему меня должно это возмутить? Это же в вашем стиле, все уже давно привыкли к этим дурацким шуткам, - она слегка удивленно, но все равно спокойно посмотрела на Хауса.
- Почему дурацким? Я вкладываю в них достаточное количество умственных способностей, - съязвил…но не с чувством удовольствия, наоборот, ему даже как-то противно стало, будто язык сам собой повернулся.
Кэмерон стояла совсем близко, так, что он даже мог почувствовать сладкий запах ее духов, смешанный с ароматом волос и кожи. Было что-то манящее и загадочное в ее позе – в линии, что образовывал изгиб шеи, плеч, талии, в руках, скрещенных на груди… - поза обороны? Неужели его шутки действительно заставляют ее защищаться?
Хаус мысленно улыбнулся, отметив сам про себя тот факт, что раньше как-то не особо обращал внимания на то, что Элиссон тоже женщина.
- Фу…кто так безобразно пишет?! Чейз? У него что в школе были пиратские прописи? Не могу прочитать, что здесь написано!
- Зачем вам читать? Вы же и так знаете, что там написано. Подпишите, чтобы можно было отправлять домой, и все! – Кэмерон уже начал заводить очередной приступ сарказма у Хауса.
- Нееет, я должен быть уверен, что все верно! А вдруг я его выпишу, а он умрет по дороге домой? Сомневаюсь, что обвинят учительницу Чейза, которая не научила его нормально писать. Давай, прочитай мне!
Уловка Хауса сработала – Кэмерон наклонилась над столом, чтобы разобрать написанное. Она убрала руки с груди, и заносчивому доктору открылся желаемый обзор…
Только что-то было не так…Кровь не прилила к одному проблемному месту. Наоборот, даже захватило дыхание…Хаус смотрел в вырез свитера Эллисон, на ее небольшую грудь, скрытую под бюстгальтером, на светлую, гладкую кожу, на небольшую родинку прямо над областью сердца, и где-то внутри что-то задрожало, будто он смотрел не на женское тело, а на что-то более совершенное, что-то, чего еще никогда не видел. Не было знакомого до боли чувства похоти, только желание нежно прикоснуться, почувствовать нежную дрожь - пульсирующую кровь под полупрозрачной кожей.
- Тут же все ясно написано: пациенту давали стероиды, в каком количестве…и…что ему от этого стало лучше. Вполне разборчиво! Хаус! Куда вы смотрите?! – Эллисон быстро отстранилась от стола, поправила кофту, запахнула халат и вновь приняла прежнюю наполеоновскую позу.
- А? – Хаус не сразу понял, что она «разоблачила» его, - Да так…Решил сыграть в игру: «Найди 10 отличий между доктором Кэмерон и доктором Кадди».
- И как, успешно?! – Эллисон чувствовала, как ее наполняет волна негодования и гнева.
- А ты как думаешь? – Хаус состроил свою обыкновенно саркастическую рожу и посмотрел прямо в глаза девушке.
Кэмерон со злостью кинула карту на стол Хауса и вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью, так что стекло подозрительно задребезжало.
- Урод! – Хаус с силой стукнул кулаком по столу и одним движением сбросил его содержимое на пол.

Добавлено (01.11.2009, 14:05)
---------------------------------------------
Глава 3.
«За что он так со мной? За что? К чему все эти колкости, унижения? Неужели у него не хватает ума понять, как мне больно? Неужели нельзя, чтобы если не с ним рядом, то хотя бы без этих мучений?!..»
Эллисон стола в душе, подставляя все участки своего тела под упругие струи воды – они не падали, не лились, а били по коже рикошетом… удар за ударом… струя за струей … боль за болью…плечи уже изнемогали от постоянного давления, ноги не держали от усталости…капля за капля, стекая по лицу, разбавляя ее слезы, нескончаемым потоком неслись вниз, замедляясь где-то в области живота, растекаясь по бедрам и ниже…
Сколько пробыла под водой, она не знала, не осознавала пройденного времени. Главное, что боль прошла…ничего не резало и не рвало сердце на части. Теперь было просто пусто. Пусто и глухо. Завернулась в полотенце. Села на диван. Включила телевизор. Какие-то лица, движения, звуки, хаос…Глупо и бессмысленно…Как все вокруг…

***
Проснувшись, Хаус резко поднялся и сел, оперевшись руками на кровать. Люди так просыпаются от кошмаров. Нормальные люди так просыпаются от кошмаров. Но не Хаус.
«Чушь! Бред! Это только сон, Хаус, только сон…»
Он успокаивал себя, но сердце все еще учащенно билось, а перед глазами все еще мелькала Кэмерон, ее руки, их – ее, его и трости, следы на снегу, ее полосатый шарф, улыбка, искренний, заразительный смех…И чей-то тихий, настойчивый голос, преследующий его, шепча: «попробуй! попробуй! попробуй!».
Грег съел таблетку викодина, и встал с кровати – из этого бреда и галлюцинаций был лишь один выход – попробовать.

***
- А где все остальные?! – Кэмерон ворвалась в кабинет, слегка запыхавшаяся, с еще не растаявшим снегом на пальто и сапогах.
- Да, снегопад действительно сильный… - Хаус отошел от окна и оглядел ее с ног до головы.
- Причем тут снегопад? Формана и Чейза нет?
- Как видишь… - Хаус развел руками.
- А где они?
- Я откуда знаю? Мне это совсем не интересно.
- А я…я зачем? – Эллисон устало опустилась на стул. Она так долго не могла заснуть, но как только ей это удалось, раздался звонок мобильного – Хаус что-то невнятно проворчал, сказал, что поступил новый больной, что нужно срочно приехать и т.д. и т.п. И это в 3 часа ночи! Но так уже было не раз, поэтому Кэмерон и приехала, но, похоже, что на сей раз это была какая-то очередная гениальная шутка Хауса, - Если вы решили так пошутить, то, поверьте, я оценила вашу шутку, можно идти домой спать дальше?
- Погоди…Что ты так нервничаешь? С каких пор тебя больше интересует собственная койка, чем спасти все человечество? – Хаус ненавидел себя за эти слова. Они как заноза в голове – пытаешься вытащить, но выходит только хуже.
- Ну…хорошо…где больной? Какие симптомы?.. – Кэмерон откинула волосы назад и внимательно посмотрела на Хауса.
- Вуаля! – он развернул к ней доску, на которой было написано: «Галлюцинации. Ирреальные сны. Сумасшествие»
- Это что? Симптомы?
- Ну да. Что думаешь?
- Думаю, вы свихнулись… Какие же это симптомы? Бред какой-то! Выпейте викодин, я ухожу! – Кэмерон почувствовала что-то наподобие отвращения. Хаус, конечно, часто вытворяет необъяснимое, но это – уже чересчур.
«И знал же, что Форман и Чейз обязательно спросят про симптомы и никогда ради такого не примчатся в клинику! Использует меня, как всегда, играет моими чувствами...»
- Стоп! – Хаус как-то уж очень быстро оказался возле двери и загородил дверь собой, - Мы еще не обсудили!
- Тут нечего обсуждать…Вы просто пользуетесь мной…Играете как с собачонкой…Надоело…Я устала…Отпустите…
Хаус почувствовал, как что-то екнуло внутри. Ему не показалось, в ее глазах стояли слезы, которые она всеми силами пыталась скрыть. Вдруг стало безумно стыдно…Зачем он устроил весь этот спектакль? Проще было сказать напрямую или так и продолжать молчать, пока внезапно вспыхнувшее чувство не спрячется глубоко в сердце, точнее, он сам его туда не спрячет.
Хаус молча отошел от двери. Все так же стоя спиной к выходу, он слышал, как Кэмерон шла по коридору, как вызывала лифт, как задвигались двери лифта, поглощая ее в своих недрах…Лифт уехал и все стихло. Грег глубоко вздохнул. Ну, вот и попробовал. Неудачник…
Стерев с доски, он выключил свет, и покинул кабинет…