не знаю... "Материнство" моя любимая серия, но она единственная из первых 3 сезонов которую я не пересматривала ни разу, меня после нее с валокордином откачивали, но помню хорошо...

Серия седьмая, «Босиком по лужам»

Хауз остановил мотоцикл через пару кварталов от дома Кэмерон, обернулся.
Эллисон сидела, вжавшись в него всем телом и дрожа. Но кто бы видел её выражение лица…
- Эй, ты чего рожи корчишь?- совершенно искренне поинтересовался диагност, пытаясь разжать её пальцы.
Кэмерон открыла один глаз, потом второй и, поймав, наконец, ртом воздух, хрипло отозвалась:
- У меня всю дорогу руки соскальзывали с вашей куртки, думала, не удержусь.
Хауз хмыкнул. Всё-таки, не такая уж она маленькая и безобидная…
Он таки расцепил эту почти стальную хватку, стукнул подножку, слез. Вид у Эллис был самый, что ни на есть вызывающий желание…много желаний сразу.
Первым желанием было схватить и согреть. Вторым – раздеть. Третьим – ещё раз согреть, но уже иначе…и согревать, согревать, согревать…
Хауз тряхнул головой, отгоняя совершенно ни к сроку пришедшие мысли, сделал совершенно бесстрастное лицо.
- Ну? Так и будешь сидеть на моём мотоцикле? Кататься больше не поедем, слезай!
Эллисон жалобно посмотрела на глубокую лужу, посреди которой стоял мотоцикл, но, поколебавшись лишь пару секунд, спустила ноги с подножки.
Лужа было холодная, осенняя, асфальт шершавый и такой же холодный. Девушка, промокшая насквозь и практически околевшая после стремительной поездки, со всех сил постаралась не трястись. Когда она поняла, что это совершенно бесполезно, сосредоточилась просто на выражении своего лица. Теперь на Хауза она смотрела почти свысока, гордо и самоуверенно. Диагност снова хмыкнул.
- Ты окоченела. Обморожения, конечно, по такой погоде не дождёшься, но вот пневмонию подхватить легко. Или вообще детей родить не сможешь.
Эллисон прожгла его взглядом.
- А кому мне детей рожать? Вам?
Хауз прищурил глаза, задумался на секунду. А чего он хотел, когда ехал сегодня к ней? Просто сказать то, что, по мнению его друга - святая истина? И что потом? Он хоть подумал, что может быть потом?
- Мне?- диагност посмотрел на неё задумчиво,- нет, я не способен быть отцом. Я слишком молод, чтобы умирать.
Эллисон насупилась. Хауз усмехнулся (не, ну что за девчонка!) и, вздохнув, снял с плеч куртку. Подошёл к девушке, шлёпая по лужам как-то несколько показательно, накинул тяжёлую куртку ей на плечи. Эллисон тихо охнула- она не привыкла к такой тяжёлой одежде. Почти мгновенно вся злость и обида покинули девушку – чёртова куртка просто пропахла ИМ, бензином и скоростью, к тому же она хранила тепло его тела. Диагност же тем временем продолжал на удивление Эллисон зацепившую его тему.
- Чейзу детей рожай. У вас двоих прекрасные детки получатся.
Он отвернулся, оглядел улицу, с минуту подумал.
- Ну, вот и что мне с тобой делать?- гневно спросил он, поворачиваясь обратно к девушке,- бросить тебя здесь? Так ты в моей куртке, да и, повторяю, команда мне нужна вся….
Он снова замолчал, Эллисон, всё ещё дрожа, подошла к нему, обняла со спины. Хауз вздрогнул. Рубашка на спине моментально промокла, он почувствовал, какая Эллис холодная… Совесть проснулась и принялась раздавать указания. Хауз снова расцепил тонкие пальчики девушки, на этот раз много более бережно, обернулся, взял её за подбородок.
- Ничего между нами не будет, Кэмерон. Ничего. Прекрати всё это, а я прекращу свою игру. Это и меня уже достало.
Он смотрел ей в глаза, и Эллис снова не уставала поражаться. «Скрытый Хауз»,- промелькнуло у неё в голове. Он был такой…не такой, что Кэмерон внимательнее вгляделась в его глаза. Может, сейчас возьмёт, да и кольнёт очередной своей шуточкой…
Но диагност молчал. Молчал и смотрел ей в глаза, будто бы пытаясь выжечь в её памяти все воспоминания о прошедших двоих сутках.
- Будет,- просто ответила Эллисон, осторожно приподнимая голову и «забирая» у него подбородок,- вы только скажите, Грег, что хотели…
Хауз снова усмехнулся:
- Нет, доктор Кэмерон, забудь! Не скажу, потому что понял, что это не так.
Он собрал воедино весь свой сволочизм, который в присутствие Эллисон собирать становилось всё сложнее, и почти прорычал:
- Садись на мотоцикл, отвезу тебя домой. В сладкие объятия твоего сладкого мальчика. И если завтра хоть один из вас попробует опоздать…
Эллисон приподнялась на цыпочки, потянулась к нему и поцеловала. Как когда-то. Он ответил на поцелуй не сразу, но ответил. Со стороны это, должно быть, выглядело очень забавно. Он, в уже промокшей насквозь рубашке, и она, босиком, в коротенькой шёлковой ночнушке. Между ними небольшое расстояние, будто бы оба боятся обжечься друг о друга…и этот поцелуй. Сначала он был странным. Именно из-за этого расстояния, из-за этого нежелания физического контакта. Завершённость в образ двух сумасшедших влюблённых внёс Хауз. Он резко притянул девушку к себе, запустив руки под куртку. Его пальцы сжали тонкую мокрую ткань, сминая её, растягивая, заставляя жалобно трещать. Она запустила руки в его мокрые растрёпанные волосы, балансируя уже почти на самых кончиках пальцев, как балерина. Диагност яростно кусал её губы, в данный момент испытывая к ней странную, необоснованную ненависть. Нет, ну какого чёрта она заставляет его поступать так, как он никогда не стал бы поступать? Ему хотелось схватить её и всенепременно заставить кричать. Кричать, возможно, даже от боли. От такой сладкой боли, от которой задыхаешься, от которой вкус крови на губах и чувство порока внутри. Почему-то именно так он всё время представлял себе эту боль. Боль от любви. Она была для него подобна огню: согревает, обнадёживает, даёт понять, что кто-то есть рядом…и обжигает, делает зависимым, слабым. Делает не – Хаузом. Делает уязвимым. Сейчас он всё сильнее разжигал и разжигал эту боль внутри себя. Ему нужно было вспыхнуть раз, прогореть насовсем, оттолкнуть её, дать свободу ей и себе. И он вспыхнул. Он сжал её крепче, так, что куртка соскользнула с её плеч. Она тоже укусила его за нижнюю губу, тряхнула головой, упёрлась темечком в его подбородок. Ей не хотелось отпускать его. Почему-то чувство, что сейчас она касается его последний раз на долгое-долгое время, стало ужасно острым.
- Уходи, Эллисон. Пошла вон,- прошептал он, продолжая прижимать её к себе.
- Я тоже люблю тебя, Грег,- Кэмерон сжала его рубашку на спине, как кошка потёршись о его грудь, становясь на полную стопу. Резким движением он оторвал, отстранил её от себя. Посмотрел в глаза. Они долго стояли, просто смотря друг на друга, и наконец он сказал. Но не то, что хотел, а то, что считал нужным.
- Я прекращаю это, Кэмерон. Эти идиотские отношения чуть не стоили мне отношений с Уилсоном. Ты хоть понимаешь, что это значит?!- он говорил это как всегда. Он был Хаузом. Он пытался быть привычным Хаузом, загоняя то, что было у него глубоко внутри, обратно в эту скорлупу. Так же он делал, когда уходила Стейси.
Эллисон молча смотрела ему в глаза. Наконец, после долгого и мучительного для обоих молчания, она кивнула.
- Прощай, Грег.
Он смог заговорить не сразу. Совсем не сразу. Но, когда смог, выдавил только:
- Ты прощаешься?
Эллисон снова кивнула, медленно пятясь куда-то влево, в дождь, в коридор из лучей фонарей, стараясь вернуться в прошлое, которое так изменилось двое суток назад…
- Не прощаются, когда уходят навсегда, Грегори,- тихо сказала она,- а я не хочу навсегда. Поэтому прощай. Когда захочешь, я буду ждать…
Хауз просто стоял и смотрел, как она уходит. Он знал, что с ней может случиться всё, что угодно. Буквально через несколько минут вдалеке мелькнули фары, скрипнули тормоза. Дальний свет на пару мгновений осветил фигурку Кэмерон, бредущую в сторону дома. Хауз не смог заставить себя и шагу сделать в ту сторону…он подобрал куртку, надел её, прохромал к мотоциклу и, сев на него, резко сорвался с места…

Чейз выпрыгнул из машины, прихватив с соседнего сидения тёплый плед. На австралийце были только резаные на коленках джинсы, те самые, домашние. Мягкие и разношенные… он даже ботинки надевать не стал, боялся терять время, и теперь винил себя за дурость. Всё-таки, в экстремальных ситуациях он ничего не соображал.
Босые ноги тут же замёрзли. С голых плеч стекала вода. Роберт быстрым шагом подошёл к совершенно продрогшей девушке, накинул ей на плечи плед. Эллисон подняла на него глаза. Она улыбалась.
- Как ты меня нашёл?
Роберт пожал плечами.
- Я просто сел в машину и поехал к дому Хауза. Недалеко вы убежали. Что случилось?
Эллисон тоже пожала плечами, и пошла к машине.
- Просто поговорили. Я вернулась, Роб. Всё хорошо.
Он шёл за ней. Что, что, чёрт возьми, хорошо?
Он привёз её домой, завернул в тёплое одеяло, напоил горячим чаем. Она сидела на диване, грея о чашку пальцы, которые, казалось, уже никогда не согреются. Чейз стоял у стены, облокотившись на неё спиной. «Почему,- думал он,- почему ты терпишь всё это?» К моменту, когда он уложил Кэмерон, уже едва переставляющую ноги, в тёплую постель, внутри австралийца уже разгорелась решимость разобраться с этим ублюдком. В конце концов то, что Эллисон влюблена в него, вовсе не давало диагносту права так над ней издеваться… Кэмерон завернулась в одеяло, Чейз сел рядом. Она улыбнулась, сжала его руку и моментально заснула. Чейз посидел немного, встал и уехал домой. А Эллисон так и проспала до рассвета. Снов она не видела.

Добавлено (19.08.2008, 19:40)
---------------------------------------------
Лиза Кадди блаженно потянулась. Она чувствовала себя довольной разнеженной кошкой, и ей очень хотелось мурлыкать. Давно, ох, как давно, Лиза не испытывала ничего подобного. Она приоткрыла глаз, глянула в окно. Сегодня снова шёл дождь. Видимо, тот самый, начавшийся вчера вечером. Тот самый, от которого они с Джеймсом Уилсоном прятались под его пиджаком. Лиза влезла в здоровенную лужу и промочила дорогие итальянские туфли. А потом зачем-то сняла их. Она, кажется, не ходила босиком по лужам с тех пор, как была девочкой… «Не поеду сегодня в госпиталь,- твёрдо решила Кадди,- справятся день без меня. Справляются же, когда я разъезжаю по всяким Министерствам здравоохранения… ну, позвонят, в конце концов…» Приняв сие эпохальное решение, Лиза повернулась на другой бок, улыбнулась, снова смыкая ресницы. Слегка скрипнула дверь, и спальню наполнил запах свежемолотого кофе. Кадди зарылась лицом в подушку и улыбнулась ещё шире. Подушка прямо таки пропахла его одеколоном, и это было потрясающе. Щеки Лизы коснулись мягкие тёплые губы. Робко так коснулись, будто бы боясь беспокоить. Она упорно делала вид, что спит. Тогда поцелуи переместились на её выглядывающее из-под одеяла плечо. Кадди тихонько застонала в подушку, с трудом преодолевая желание развернуться и затащить целующего под одеяло… и снова делать с ним всё, что вздумается.
- Лиза,- позвали шёпотом прямо у неё над ухом,- ох, как не хочется прерывать твой сон, но пора бы ехать на работу. Ты же всё-таки большая начальница!
Лиза сходила с ума от этого голоса, от этих слов, от этой лёгкой нежной издёвки. Казалось, она никогда ещё не испытывала ничего подобного. Когда он был рядом, «большая начальница» хотела быть маленькой, беззащитной и нежной. Хотела хватать его за руку, поглаживать гладко выбритые щёки, бесконечно касаться губами губ. Она и не думала, что сможет за какие-то несколько месяцев так влюбиться в человека, с которым была знакома и работала вместе чёрт знает сколько лет.
- Лиза!- уже громче и настойчивее повторил голос над ухом.
Кадди сладко вздохнула, снова потянулась и повернулась на зов.
- Джим, доброе утро,- промурлыкала она, глядя прямо ему в глаза.
Уилсон улыбнулся, ставя перед ней специальный поднос с чашкой ароматного кофе и любимой Лизиной сладкой булочкой.
- Почти французский завтрак,- усмехнулся он и легко поцеловал потянувшуюся к нему Кадди в губы.
Лиза села, снова потянулась. Джеймс подложил ей под спину подушку, и Кадди тихо ахнула от такой заботы. Она в раю?
Пока главврач пила кофе, Уилсон сидел и смотрел на неё с лёгкой улыбкой. Властная и решительная Кадди терпеть не могла долгих взглядов. Ей их вполне хватало на всяких собеседованиях, конгрессах и прочих так надоевших ей мероприятиях. Но этот взгляд ей хотелось чувствовать постоянно. Ей нравилось, как Джеймс смотрит на неё. Ей нравилось всё, что он делал.
Лиза отставила поднос, Джеймс убрал его на пол. На онкологе была наполовину застёгнутая и ещё не заправленная в брюки рубашка, и это смотрелось так непривычно, что Лиза даже рассмеялась. Громко, задорно, закинув голову. Джеймс, глядя на неё, тоже усмехнулся, сам не зная причины.
- Что?- спросил он, глядя на, как ему теперь казалось, единственную настоящую любовь всей своей жизни.
Кадди потянулась к нему, обхватила шею, потянула на себя.
- Что ты делаешь?- рассмеялся Уилсон, едва успев подставить вытянутые руки, чтобы не шлёпнуться всем весом на неё.
- Собираюсь повторить то, что было этой ночью,- прошептала Лиза ему на ухо, кусая мочку. По телу Джеймса пробежали мурашки. Нет, она определённо сведёт его с ума.
- Лиза!- здравый смысл ещё пытался бороться с этим сладким безумием,- и тебе, и мне пора на работу! Мы можем повторить всё вечером…
- Не можем,- отрезала Кадди, снимая с вяло сопротивляющегося онколога рубашку,- хочу сейчас же! Работа подождёт пару-тройку часов!
- Нет, вам всем стоит дозировать общение с Хаузом,- констатировал Уилсон, помогая Кадди расстегнуть его ремень,. И добавил, подумав, - и мне, безусловно, тоже.
Кадди звонко рассмеялась, прижимаясь к онкологу всем телом…

- Хауз! Хауз, чёрт бы вас побрал!
Диагност, не ожидавший подобной наглости, обернулся. Со стороны парковки к нему быстрым шагом приближался Чейз. Вид у австралийца был рассерженный и решительный, куртка расстёгнута, в руке позвякивали ключи, которые реаниматолог, видимо, не успел убрать в карман. Торопился.
- В чём дело, принц?- осклабился Хауз,- Золушка убежала с бала? Поверь, на меня хрустальная туфелька не налезет.
Роберт остановился прямо перед начальником, смерил его злым и презрительным взглядом.
- Нам надо поговорить, причём немедленно. Эллисон может терпеть эти ваши штучки сколько угодно, но я сыт по горло!
- Ох, что ты говоришь?- прищурился диагност, глядя на стоящего перед ним парня несколько снисходительно,- чем ты сыт по горло? Тем, что твоя подружка кочует из постели в постель? О, я здесь ни при чём! Устраивай ей истерики, малыш. А теперь иди, играй, папочке пора на работу.
Чейз побагровел. Хорошенько размахнувшись, он ударил. Ударил хорошо, довольно сильно, по острой скуле диагноста. Тот пошатнулся, всем весом опёрся о трость, которая, собственно, и спасла его от падения. Медленно поднял руку, дотронулся до ушибленной скулы, туда и сюда подвигал челюстью, спокойно повернулся к австралийцу. Тот стоял, удивлённо глядя на свой кулак, будто бы не ожидал от него такой прыти.
Хауз сплюнул на асфальт, сделал пару шагов в сторону Чейза, схватил того за грудки, подтянул до своего роста.
- Инвалида ударить любой может,- почти жалостливо протянул он, глядя в пронзительно-зелёные глаза,- вообще драться любой сорванец умеет. И знаешь, я мог бы тебя уволить, примерный папенькин сынок, решивший помахать кулаками. Но не уволю. Вот сядь, посиди и подумай, почему.
Он отбросил реаниматолога резко, тот еле устоял на ногах.
- Кэмерон бегает за мной, спит с тобой и травится викодином. Подумай хорошенько, малыш, как она дошла до жизни до такой и попробуй понять, что ты можешь дать ей, кроме сопливых мальчишеских признаний по вторникам и секса во имя утешения.
Он развернулся и пошёл к дверям госпиталя.
Чейз опустился на скамейку, запустил пальцы в светлые волосы и задумался. Он идиот! Полночи думал, как он поговорит с Хаузом. Продумывал реплики, возможные ответы и подколы диагноста, будто пьесу писал. Ведь знал же, что Хауз будет плеваться ядом, подготавливался, собирался быть спокойным, сдержанным…и после первой же сказанной гадости потерял самообладание. Чейз понял, что просто не может спокойно слушать, когда об Эллисон говорят гадости. И он не хотел слышать правду. Вчера Эллисон говорила, что любит. Держала за руку, засыпая. У неё такое милое детское лицо, когда она спит…но всё это только потому, что ей хотелось ласки. Хотелось забыться в его, Роберта, крепких объятиях, хотелось почувствовать себя любимой. Из-за этого самовлюблённого подонка, издевающегося над ней как ему вздумается.
Что он, Роберт Чейз, может дать ей? А что может дать ей Хауз?
Австралиец стукнул кулаком по скамейке. Конечно, он сможет сделать Эллисон счастливой! Может сделать, и сделает!
Чейз встал, поправил смятую на груди рубашку, постоял немного, и смело пошёл за диагностом.

Кэмерон, вздохнув, опустилась на обтянутую голубым кожзаменителем табуретку, опустила голову на опустевшую койку. Почему? Зачем? Как? Здоровая молодая женщина, неплохо образованная, красивая…
Зачем люди убивают друг друга и сами себя? Зачем убийства, войны, наркотики? Вот зачем она села на иглу? Ведь могла бы уже выйти замуж, родить ребёнка, быть счастливой…а так её пятнадцать минут назад отвезли в морг. «Время смерти 18:42,»- объявила Кэмерон, опустив дефибриллятор и в упор глядя на отчаянно пищащий монитор.
- Жизнь дерьмо, от неё умирают,- донёсся сзади мужской голос. Кэмерон не оторвала головы от койки, даже не открыла глаз.
- Как цинично,- констатировала она,- хочешь стать Хаузом?
Форман постоял немного в дверях, подошёл.
- Наоборот, этого-то я и не хочу. Именно поэтому подал заявление об уходе.
Эллисон медленно подняла голову, посмотрела на невролога. Он стоял, скрестив руки на груди и глядя на неё свысока.
- Ты уходишь? Форман, это был сепсис…
Эрик сел на вторую табуретку, провёл рукой по столу с мониторами.
- Дело не в этой пациентке. Сначала я убил человека,- Эллисон открыла было рот, но Форман предупреждающе поднял руку, как бы призывая её помолчать, и продолжил,- если бы я её не облучил…в общем, это стало началом. Но последняя неделя…
Эрик закатил глаза, Кэмерон наоборот их опустила.
- Я занимался этой пациенткой один,- продолжил Форман,- вы трое были слишком заняты друг другом. Стоит кому то из вас высказать версию, другие двое спорят с ним, даже если версия правдоподобна. Чёрт, Кэмерон, я чувствую себя в этой войне идиотом. Я бегал с мисс Мэйтон с диализа в реанимацию, и мы всё равно её потеряли. И не только потому, что у неё был безнадёжный сепсис, но и потому, что Хауз не желал ей заниматься! Он похоронил её ещё пять дней назад, и не без вашей с Чейзом помощи. И с вашей же помощью я даже говорить стал, как Хауз. Вы меня достали, ребята. Я ухожу.
Эллисон тоже чувствовала себя виноватой в смерти Даны Мэйтон. В конце концов, они действительно могли постараться и лучше…Но последние пять дней Хауз и Чейз будто бы пытались убить друг друга взглядами и резкими репликами, а она, Кэмерон, от этого злилась и не соглашалась с обоими. Команда медленно и непреклонно разваливалась. Из-за неё…
- Форман, подумай…- она встала, подошла к неврологу вплотную.
- Я уже всё решил и обо всём подумал. Через две недели у меня собеседование в Мэрси. А эти две недели я попытаюсь проследить, чтобы эти двое друг друга не попереубивали.
Эрик встал и пошёл к двери.
- Только ты можешь всё это прекратить, Кэмерон. Команда разваливается. Подумай об этом.
Он вышел. Эллисон снова села на табуретку и ещё долго смотрела ему вслед…

Хэмеронянка, Лукасофилка, Дозашиппер на все сто и ярый Тоддеттман. Много страшных слов сказала?))

эта я типа в материале, мне выписывали фолиевую весь год планирования и с первого месяца... у америкозов с этим точно строго, много читала на этот счет, Дженефер Лопес специально сидела на диете из шпината