Кадди: - Все твои высказывания носят расистский или сексисткий характер…
Хаус: - В этой блузке ты как афганская проститутка. Это я для примера.
Хаус: - Я хотел бы установить совместную опеку.
Эмбер: - Над Уилсоном?
Хаус: - Разве у нас есть другие любимые дети?
Хаус (о Уилсоне): - Он просто счастлив. Я обязан это остановить, пока он тут всех не перезаразил этой дрянью.
Хаус: - Три пещерных человека видят чужака, бегущего на них с копьём. Один сражается, один убегает, один улыбается и приглашает зайти на фондю. И поэтому последний не смог оставить после себя потомство.
Хаус: - Я пригласил тебя, потому что боулинг не одна из тех двух штук, которыми парни предпочитают заниматься в одиночку.
Чейз: - И какая вторая?
Хаус: - Другой рукой.
Эмбер: - Прими сделку, или убирайся из моей квартиры.
Хаус: - Прими мою сделку, или я перееду сюда.
Чейз: - Вы были не правы.
Хаус: - Почему люди говорят это с таким удовольствием? Это очень ранит, знаешь ли.
Хаус: - Госпиталь когда-нибудь возведёт тебе памятник. Ну, такой, с надписью «Пни меня» на спине.
Хаус: - Хорошие новости в том, что у него осталось не так много органов, которые могут отказать.
Хауз ударяет тростью добряка.
Добряк: Но он же не специально...
Хауз (брезгливо): Он что - канадец? (кстати, Дэвид Шор - канадец )
Хауз: Давайте проголосуем. Кто считает, что любезность - не симптом?
Все поднимают руки.
Хауз: ...А кто считает, что его голос будет учтен?
Поднимает руку только Хауз.
Хауз: Тауб и тридцать один...
Тринадцатая: 31?
Хауз: Ой, прости, думал тебя и так, и так можно...
Уилсон: Вы как два пса в парке друг друга обхаживаете. И я это говорю с искренней любовью. Пока друг другу задницы не понюхаете, пока не порычите - не успокоетесь.
Хауз (Эмбер): Разрешаю первой понюхать.
Хауз (Кадди): Ты - царь Соломон. Если предложишь его пополам разрубить - мы согласны.
Эмбер: Мой парень - тряпка и сам решить не может. И я это говорю с самой искренней любовью.
Форман: Вы ошиблись!
Хауз: Почему именно эту фразу все говорят с таким наслаждением? Это, между прочим, причиняет боль.
Тринадцатая: Это значит, что пациент останется милым, что же вас задело?
Хауз: Его тон. Он не радовался, он злорадствовал. И к тому же тоже ошибся! (Еле сдерживает улыбку) Но я это сказал без всякого злорадства.
Кадди (смотрит аттестации): Хорошо написано, содержательно. И все одинаковы!
Хауз: Потому что в конечном итоге мы все - одно. А Форман отказался распечатать свои.
| 
