Ну-ка, «Хауз», давай разберемся.

Я тут решил дать тебе передышку, поутихнуть с моим рефлексивным сарказмом, который я выработал с годами, как защиту от регулярного разочарования. Я всегда вел игру по-честному в своих обзорах, но в этом сезоне я почуял с твоей стороны очевидное желание расслабиться, дать выход глупостям и не очень-то вязнуть во всякой там драме. Это я уважаю, а посему в ответ, как и обещал ранее, не собираюсь сильно беспокоиться, если у моего доверия к происходящему вдруг начнет шалить сердце, не стану волноваться, что сериал не реализует весь свой драматический потенциал. Только вот не надо таких мерзких шуточек, как сегодня: «Хауз проверяет имена пациентов из клиники, пока не найдет реально знойную цыпочку, а затем забирает ее в смотровой кабинет и закрывает жалюзи».

 Вы уже пытались однажды пойти этим путем (не помню серию, но Хауз поспорил с Кадди, что сможет принимать пациентов, не касаясь их, и добровольно проиграл пари ради привлекательной девушки). Ничего хорошего не вышло. Я понимаю, что Хауз любит переступать черту, но тут нечто другое: жутковатое и грубое, подрывающее целостность, необходимую персонажу, чтобы его бессовестное поведение стало приемлемым. Может быть, это и задумывалось, как безобидная шутка юмора, но доверие между врачом и пациентом настолько свято, что нарушение его в своих личных целях со стороны прописанного вами протагониста, может привести к самым непредсказуемым последствиям.

Не считая этой жалобы (там и говорить не о чем – пятиминутная сцена), я отлично провел время за просмотром серии «Опасность паранойи», было и над чем призадуматься, и над чем вдоволь посмеяться. Первая шутка, возможно, не задумывалась таковой – мы знакомимся с пациентом недели, юристом по имени Томми, во время сцены судебного заседания самого общего характера, которою я мог бы себе представить, не считая пародий. Томми учиняет допрос ключевому свидетелю защиты по делу об ограблении. Свидетель весь такой крутой: «Ой, да ко мне не подкопаться, вот вам имя вратаря, мы тут футбол вместе смотрели, накось выкуси!» А Томми ему в ответ: «Э, а газетку для меня не почитаешь? Подождите, судья, не волнуйтесь, это займет пару секунд, а теперь на-ка, прочитай другую газету и БАХ слилось все твое бредовое алиби, мужик! СПАЛИЛСЯ». А потом у Томми начинается сердечный приступ.

Или он, по крайней мере, думает, что у него сердечный приступ. Но это не так. И никто не знает, что с ним случилось. Следовательно, тут же возникают Хауз и его команда, которые двадцать пять минут, полных медицинских терминов, спорят об истинных причинах все более запутывающихся проблем бедного Томми. Неплохо. Не лучший пациент недели, но и стыдиться тут нечего. Главная неожиданность – это обнаруженный Парк и Адамс дома у Томми потайной бункер, под завязку забитый оружием. Этот факт влечет за собой множество вопросов о том, является ли паранойя симптомом его болезни, а также вполне ожидаемый внутрисемейный конфликт, после того, как миссис Томми узнает, что живет за стенкой от склада оружия, достаточного, чтобы вооружить до зубов немаленький отряд партизан. 

Что меня действительно огорчает, так это то, что теперь история с пациентом так и остается поверхностной, даже не пытаясь обрести глубину. Страхи Томми перед концом света и то, в чем они выражаются, могли бы составить захватывающее исследование психологии персонажа, но в «Опасности», они служат лишь ширмой, поводом для Парк быть убедительной и пессимистичной в ее препирательствах с Адамс. А Хауз, тем временем, стоит на боковой линии и подбивает их продолжать.

Эй, но мы-то смотрим сериал не ради медицинских случаев, а ради того, что вокруг них происходит. И в этом ключе «Опасность» весьма занимательна. Опасения Парк по поводу того, ненавидит ли ее команда, были не то, чтобы невероятно захватывающими, но и не абсолютно несмотрибельными, и хорошо сделана кульминация с приглашением на свидание Чейза. Это интересный способ показать, как она справляется со своими слабыми местами: в глубине души боясь, что ее не принимают, она борется с этой проблемой, приглашая самого привлекательного в ее окружении мужчину выпить. Она словно бросает ему вызов отказать ей. То, что Чейз согласился, делает это в меньшей степени шуткой об отталкивающем поведении Парк, и в большей степени шуткой о том, как Чейз упоминал прежде, что все врачи так или иначе испорчены. Зачем притворяться, что Парк одна такая странная? Сомневаюсь, что из этого что-нибудь выйдет (если уж что-то произойдет, так это химия между персонажами-красавчиками Чейзом и Адамс выльется в пьяную ночь вместе рано или поздно), но здесь этот прием сработал. И если это смягчит Парк (или поможет ей найти свое место в команде), то оно и к лучшему.

Среди прочих новостей романтического характера фигурирует решение Формана начать интрижку с замужней женщиной. Отсюда есть два пути. Либо это будет идти фоновой историей персонажа, с периодическим отсылками к ней следующую пару месяцев и с неизбежным крахом для Формана — ничего не имею против. Это решение в его характере, да и вообще приятно, что Форман занят кем-то, помимо Хауза. Но это может стать центральным моментом сериала, вроде истории Формана и Тринадцать, и мы все хорошо знаем, во что это выльется. Сомневаюсь, конечно. Потому что главная причина, по которой Форман с Тринадцать были такой тоской зеленой, кроется в том, что в отношения были вовлечены два центральных персонажа сериала. Просто я стараюсь руководствоваться здравым смыслом в своих ожиданиях. Я не против периодического фонового шума личной жизни докторов. Это становится проблемой только тогда, когда начинает перекрывать главную тему, то есть Хауза.

Кстати, о птичках. Промо-ролики эпизода предвещали нам чудесные и милые проделки Хауза и Уилсона. Хотя это заняло меньшую часть времени, чем я надеялся, их препирательства смотрелись на отлично, как всегда. Уилсон решает доказать, что Хауз хранит у себя пистолет, и начинается полный бардак. Конечно же, Уилсон прав. И в результате, конечно же, Хаузу опять удается с помощью блефа избежать прямого столкновения. Ведь где-то в глубине души Уилсону хочется верить, что Хауз не настолько глуп, чтобы хранить дома вещь, из-за которой его могут снова бросить в тюрьму. Это достойная побочная линия (нам показали, как Хауз вытаскивает саблю отца, убрав пистолет, который, как я догадываюсь, тоже принадлежал отцу), она освещает тот аспект сериала, который не давал мне покоя долгое время. 

Наверняка вы заметили это давным-давно, но я никогда не осознавал, насколько многое в «Хаузе» сконцентрировано на постоянном желании героев совать нос в чужие дела. Но это потому что они врачи. И один из главных посылов сериала — хорошим врачам сложно нормально существовать в этом мире, так как определенная часть их сознания постоянно диагностирует каждого встречного. Все разговоры, не касающиеся пациента недели, сводятся к бесконечному повторению основных вопросов: А каковы симптомы? Какова скрытая причина? Как нам это исправить? Именно этим руководствуется Тауб, вмешиваясь в личную жизнь Формана. Именно это толкает Уилсона и дальше доставать Хауза. И именно это делает Хауза безграничным подлецом в здании, полном докучливых идиотов.