Надо признать, что иногда жизнь бывает предельно жестока и несправедлива. Одним она дает шанс прожить ее долго и насыщенно, другим не оставляет шанса даже на естественную смерть. От того, что мы не знаем, когда умрем, жизнь становится для нас скучной, долгой и длинной. Мы портим ее себе, занимаясь вещами, которые губят наше здоровье, отворачивает от нас людей, которые нас любят. Таких принято называть обычными. Есть и другие те, которые не могут себе позволить делать то, что хочется. Жизнь их ограничена болезнью или врожденными особенностями. Они знают, когда умрут и стараются получить от жизни по максимуму. Их жаль, но не нужно думать, что им нужна эта жалость, многие просто не хотят слушать это дерьмо о себе.

Хаус сидел в своем офисе, было уже около одиннадцати вечера. За окном была уже ночь, и лил сильный дождь. Как погода соответствовала тому, что ему сегодня предстояло сделать. Он дал обещание три года назад и вот настал тот день, когда пришло время его исполнить. Он так надеялся, что не доживет до этого дня, ему было страшно, может быть впервые в жизни, но он уже ничего не мог поделать с этим. Она не просила его, он сам предложил убить ее, так что нужно было идти. Хоть он и часто терял пациентов, даже сам чуть не умер от несчастного случая, ему не нравилось терять людей, которых он знал довольно долгое время. Конечно, он никогда никому не скажет, но терять ему всегда было больно, каким бы саркастичным ублюдком он не был.

Последние полгода были довольно тяжелыми для них – он видел ее состояние, она частенько не выходила на работу, жаловалась на головную боль и к тому же у нее практически не прекращались мышечные судороги. Он знал, что ей было больно, но она старалась терпеть, сколько могла. Сильная девочка, не хотела сдаваться без боя, хоть это было и бесполезно. Он даже пытался заботиться о ней, иногда оставался на ночь у нее в квартире, слушая ее крики от боли и не мог заснуть. Хаус не знал, зачем это делает, но ему не хотелось ее оставлять, и вот буквально за два дня до сегодняшней ночи она попросила его. Он пытался убедить ее, что еще рано и не нужно спешить, но она была непреклонна. Хаусу пришлось сдаться.

Дождь усиливался, молнии сверкали яркими вспышками и дул сильный ветер. Казалось, мир тоже прощается с ней, ожидая скорое воссоединение с природой ее мертвого тела. Морфий был уже у него в руках, он смотрел на упаковку, сотый раз читая этикетку и противопоказания. Терять время больше не имело смысла. Одевшись и покинув больницу, он поехал к дому Реми. Он так ее не называл, только тринадцатая, но сегодня нужно было опустить это остроумное прозвище, которое он придумал ей много лет назад.

Подъехав к ее дому и выйдя из машины он, опираясь на трость, медленно пошел к ее квартире. Она давно уже дала ему ключ, так что стучать ему не пришлось.

- Привет Хаус – сказала она, видя, как он проходит к ней в квартиру, закрывая дверь и скидывая пальто на стул.

- Как ты?

- Глупый вопрос, в принципе пока неплохо, но тремор почти не прекращается и боль уже почти нестерпима – сказала она честно, теперь скрывать от него что - то было поздно.

Она увидела, как он достает из рюкзака пакет с морфием ей было страшно, но она не могла поддаваться этому страху – он был бесполезен и смерть была ближе, чем этого хотелось. Она подошла к нему и посмотрела в глаза, они так часто делали, словами так много им никогда не удавалось выразить. Он взял ее за руку, проводя по бледной коже своей ладонью, рассматривая ее. Хаус не думал, что это было нужно, и он снова спросил:

- Ты действительно готова сделать это?

- Сегодня тот самый день, когда умерла моя мама, так что я не хочу далеко уходить от нее, может даже встречусь там с ней – спокойно и тихо ответила она, поглаживая пальцем ладонь Хауса.

- Ты же не веришь во всю эту чушь, я надеюсь? – спросил он.

- Как ты всегда говоришь – все лгут – саркастично напомнила она.

Отняв свою ладонь от него, она пошла на кухню и, проходя к холодильнику, громко спросила:

- Поесть не хочешь?

- Нет, спасибо, я не голоден – не хотелось утруждать ее сейчас подобной чушью.

- Ну, тогда не стоит терять время – она пошла к себе в спальню, где уже все было готово.

Хаус направился за ней, натягивая перчатки и морально готовя себя к этому. Нога болела дико, было страшно и неприятно от осознания того, что ему нужно сделать, но уйти он не мог. Она легла на кровать и посмотрела на него своими печальными глазами. Сейчас в них читалось смирение и ожидание. Лицо слегка исказила боль, явно мешавшая нормально думать и хотелось кричать от нее. Болезнь разрушала ее, убивая ее все быстрее и сильнее.

Подвесив капельницу на подставку, он осторожно взял ее руку и, смазав место укола ватным шариком, ввел ей иглу, закрепляя пластырем, чтобы не выскочила. Все было готово, осталось только позволить лекарству затуманить ее разум, и она бы заснула, теперь уже навсегда. Пододвинув стул и сев ближе к ней, он хотел услышать ее последние слова.

- Все готово, как только ты скажешь, что готова, я отправлю тебя в дивную страну сновидений – сказал Хаус, беря ее ладонь в свою и нежно сжимая.

- Можно спросить тебя, надеюсь что ты мне ответишь?
- Конечно – сейчас его не волновало, что она может узнать о нем, она все равно никому не скажет.

- Ты представлял себе, как это будет? – спросила она, легонько улыбаясь.

- Если честно, то нет, я надеялся умереть раньше и не видеть твоих мучений.

- Да уж, в жизни бывает не так, как мы того хотим, да?

- Только получается хуже, чем даже можно себе представить.

- Хаус, я хотела тебе сказать, хоть мне это и нелегко, но я все же скажу – глубоко вздохнула она и продолжила:

- Я счастлива, что жизнь свела меня с тобой, ты дал мне возможность отвлечься от осознания того что я скоро умру, и делал все, чтобы мне некогда было думать об этом. Ты спасал меня все эти годы, может и не желая этого или не задумываясь. Ты отличный человек, всегда борющийся за правду и принимая только сильных и волевых людей. Я очень к тебе привязалась за эти годы и сейчас мне тяжело прощаться с тобой. Спасибо, что не позволил мне мучиться до конца, я бы этого не вынесла, а убить себя уж точно не смогла бы. Надеюсь, ты иногда будешь вспоминать меня, ведь ты для меня самый родной человек, который понимает меня. Прощай, Хаус.

- Прощай Реми – что еще он мог сказать ей, слова просто не лезли из горла, там все было сдавленно.

Потянувшись рукой и нажав на клапан, он видел, как бесцветная жидкость заструилась по трубке, медленно проникая в вены девушки. Она посмотрела на него своими глазами, этот взгляд был последним в ее жизни, и она вложила в него все свои чувства и эмоции. Одинокая слеза покатилась по ее скуле, и она закрыла свои глаза, откинувшись на кровати. Сейчас он ждал.

Прошла, казалось вечность, а он все также сидел возле нее и держал ее за руку. Она сжимала ее, сколько могла и вдруг он почувствовал, как ладонь безвольно разжалась в его руке. Он поднес ее ближе к себе и нежно поцеловал, прощаясь с ней. Теперь уже все было кончено. Тринадцатой не стало, и он остался в холодной полночи одиночества. Как - никак, он заботился о ней, даже привязался, она всегда казалась ему удивительной девушкой. Но сейчас это был всего лишь труп, холодный и безжизненный.

Выключив свет в квартире, и закрыв дверь, он шел по коридору к выходу из дома. Ему сейчас хотелось убежать подальше, погоревать так, как он умеет – наедине с собой и никого вокруг. Он уже скучал по ней, но знал, что это бесполезно, а с болью утраты он всегда умел справляться.

Добавлено (21.04.2011, 21:06)
---------------------------------------------
не знаю понравится ли но не написать было бы преступлением.