Это почти то же самое, что мчаться по встречной на огромной скорости. Разум подает тревожные сигналы: «Боже, кретин, ты же сейчас разобьешься!», но душа рвется ввысь, и тело настойчиво требует очередную порцию адреналина. Это почти то же самое, что гнаться за торнадо в безумной попытке заснять буйство стихии – сумасшедший азарт, способный лишить жизни. Это почти то же самое, что стоять на крыше высотного здания и размышлять о солнечных бликах в окнах соседней многоэтажки, ощущая, что твоя нога тем временем соскальзывает с края.
Это скорость, стихия и саморазрушение одновременно. Это ядовитый коктейль из самых ярких ощущений и впечатлений.
Это – Лиза.
И это любовь. Боже мой, какое старое, жалкое, затасканное слово. Любовь. Он уже забыл, как сладко перекатываются на языке эти два слога. Лю-бовь.
Она ушла, но в комнате до сих пор остался запах ее духов. Если закрыть глаза и забыть то, что произошло пару минут назад, то можно представить, что она все еще здесь, с ним. Можно представить, что он не говорил ей ничего, а она не покидала комнату, спасаясь бегством, стараясь сохранить достоинство и исчезнуть прежде, чем он заметит слезы на ее щеках.
Все правильно. Он – женатый человек, он ответственен за свою семью и детей. Он все сделал правильно. Тогда откуда это мерзкое ощущение, словно он сам у себя украл какую-то ценную вещь?
…Он не рассчитывал, что это случиться сегодня. То есть, конечно, все к этому и шло – он знал, что Лизу к нему тянет, и в глубине души осознавал, что тоже испытывает к ней нечто… ответное. Назревал серьезный разговор. Но не сегодня, черт возьми, не сегодня! Он совершенно не был к этому готов! И поэтому, когда после получасовых посиделок втроем Роберт Шон Леонард вдруг засобирался домой: «Нда, надо почаще вот так отдыхать вместе. Но мне пожалуй пора. А вы общайтесь, общайтесь…» - Хью почувствовал нечто вроде волнения – так бывает в младшей школе, когда тебя вызывают к доске, а ты не знаешь урока. Только в данном случае, двойка – не самое страшное, что может случиться.
Они проболтали еще полчаса. Удивительно, но им всегда было интересно вдвоем. Он рассказывал ей что-то о съемках в «Дживисе и Вустере», время от времени Лиза перебивала его, подкидывала какие-то реплики, и звонко смеялась, запрокинув голову. Она часто и много смеется рядом с ним. И – о господи, да! – он находит ее смех безумно сексуальным. Потом речь зашла о сериале, об отношениях Хауса и Кадди, и как-то незаметно все скатилось к той опасной границе, за которой кончаются роли и начинаются личные симпатии.
- Я думаю, что женщины обожают Хауса не просто так, - сказала Лиза, взбалтывая остатки вина в бокале. Ни Лиза, ни сам Хью не были большими любителями выпивки, и алкоголь в данном случае служил как расслабляющее средство после тяжелого съемочного дня.- Он умен, прямолинеен, чертовски забавен. К тому же, он выглядит как ты.
Хью смущенно улыбнулся и опустил ресницы.
- Это плюс?
- Безусловный.
- Не думаю. Из-за меня он выглядит старым. Он выглядит как мужик, которому почти пятьдесят. Если бы его сыграл кто-нибудь другой, - начал Хью, но Лиза возмущенно перебила его:
- Минуточку! Он выглядит как очень сексуальный мужик, которому почти пятьдесят.
И Хью снова не смог сдержать улыбки. Сидеть напротив Лизы, смотреть на нее и слышать такие вещи – о, это было восхитительно! И это было опасно. Наверное, стоило остановиться. Сейчас. Пока еще не поздно.
Он тяжело вздохнул, и уже набрал было воздуха в грудь, что бы привычно отгородиться какой-нибудь витиеватой, но абсолютно бессмысленной шуткой, но не успел. Лиза встала, и, мимоходом поставив бокал на столик, направилась к нему.
- Мне не хочется уходить, - сказала она, подойдя к его креслу вплотную, и решительно глядя на него сверху вниз.
- Что?
- Я хочу остаться здесь. Ночевать. С тобой, - слова Лизы звучали спокойно, веско, так словно она уже все для себя решила.
- Не думал, что пара глотков вина окажут на тебя такое воздействие, - Хью встревожено смотрел на нее, лихорадочно размышляя, как бы свернуть скользкую тему.
- Это не вино. Мне просто надоело играть в прятки. Я честно сказала тебе о своих желаниях. Теперь я мне нужно узнать, чего хочешь ты.
- Лиза, ты же знаешь, я…
- Да или нет? – нетерпеливо перебила она.
- Не думаю, что…
- Да-или-нет? Это просто, Хью, - во взгляде Лизы было столько вызова, столько страсти, что Хью вздохнул и, не выдержав, отвел глаза.
- Это – не просто. Я не могу тебе ответить, не сейчас.
- Почему, черт возьми? – теперь она уже почти кричала. – Почему ты все так усложняешь?
- Из-за этого, - не сдержавшись, он тоже повысил голос, и вскинул руку на уровень лица, демонстрируя ей кольцо на безымянном пальце. – У меня семья! Я женат почти двадцать лет! Тебе ведь не нужна интрижка на одну ночь, правильно? А я не могу дать тебе большего! – Он обессилено замолчал, и, спустя пару секунд, тихо добавил: - Извини.
- Да… Да, конечно. Ты должен, так? – глаза ее влажно заблестели, и Лиза закусила губу, изо всех сил стараясь не расплакаться. - Дал детям жизнь, тепло, отцовскую любовь, вырастил их – они уже взрослые, Хью! - и все еще думаешь, что обязан им! Жене дал все, что мужчина может дать женщине - и все равно в долгу! Ты всю свою жизнь кому-то что-то должен. Не надоело?
- Замолчи! – он вскочил и буквально столкнулся с Лизой, настолько близко друг к другу они оказались. – Это моя семья! Ты не имеешь права так говорить!
С полминуты они молча сверлили друг друга яростными взглядами. Хью раздирали два совершенно противоположных желания – задушить и зацеловать эту женщину. С одной стороны, он был зол, и хотел причинить Лизе такую же боль, какую она своими словами причинила ему, с другой стороны, он хотел… Он просто хотел ее. Ее губы, руки, тело, душу – он хотел ее. И оттого, что она была рядом, желание усиливалось стократно.
Хью не успел ничего сделать – Лиза вдруг попятилась назад, отвернулась, и, глядя в сторону, выдохнула:
- Ты прав. Прости, я увлеклась. Я пойду… Прости, - вновь повторила она, и кинулась к спасительной двери, думая, что выйдет раньше, чем Хью успеет заметить ее слезы.
Но он заметил…
Это было ужасно! Он заставил Лизу плакать. Быть причиной женских слез – преступление, а уж быть причиной слез такой женщины… Да его бы ни один суд не помиловал!
Хью лихорадочно повторял себе, что все сделал правильно, что не позволил сиюминутному желанию разрушить его спокойный брак, но сам не верил в то, что говорил. Какое, к черту, «правильно», если Лизе больно?
Надо было как-то сгладить ситуацию. Надо было извиниться. Надо было никуда ее не опускать, обнять, прижать к себе и гладить по шикарным темным волосам, пока бы она не успокоилась. И плевать на то, что это могло закончиться изменой жене. Его брак давно уже перестал быть идеальным, и Хью цеплялся за него лишь по привычке, как за последний оплот стабильности в изменчивой актерской судьбе.
Не обнял, не утешил, не успел… Что ж, пока еще не поздно все исправить.
*********
Дверь ее трейлера даже не была заперта. Хью негромко постучал, но, не услышав никакой ответной реакции, вошел без приглашения. И сразу же увидел Лизу: она сидела в углу комнаты прямо на полу, поджав под себя ноги и закрыв руками лицо. Плечи ее еле заметно дрожали, и вообще она выглядела настолько хрупкой, трогательной и уязвимой, что у Хью перехватило дыхание. Он тут же растерял приготовленные слова утешения, и все, на что ему хватило сил - это только ласково позвать ее по имени:
- Лиз, Лиза…
Она подняла голову и, увидев Хью, встала, торопливо вытирая слезы ладонью.
- Девочка моя, да ты что? Не надо, прекращай немедленно плакать…
Лиза горько усмехнулась в ответ, и подошла к нему. Теперь они снова стояли вплотную друг к другу, совсем как пару минут назад в его трейлере, вот только смотрела Лиза теперь не на Хью, а куда-то в пол.
- Знаешь, Хью, я много раз отказывала мужчинам, - Лиза помолчала немного, словно собираясь с мыслями, а затем повысила голос, выделяя следующую фразу. - Мне не отказывали никогда. Ты первый.
- Ты поэтому так расстроилась? – он знал, что нет, но все же хотел убедиться, что причиной ее поведения действительно стало нечто большее, чем просто уязвленное самолюбие. – Я такого не стою.
- Нет, не поэтому. Просто мне больно. Тебе, примерному семьянину, не понять. У тебя все правильно, все по полочкам – ты женат на женщине, значит, ты ее любишь, значит, должен быть только с ней, значит, никого вокруг не существует. А я – нелогичная. Ты бы никогда не влюбился в замужнюю, да? – Лиза подняла на него влажные глаза, и, не дожидаясь ответа, тут же продолжила: - Поэтому и не поймешь. Давай так – забудем все, что сегодня было. И тебе, и мне станет легче. Будем считать, что я чересчур много выпила и стала говорить разные глупости. Ты тоже выпил много, поэтому плохо помнишь, что именно я говорила, только знаешь, что это были безумно глупые вещи. И все. И будем жить дальше, как ни в чем не бывало, - с этими словами она повернулась к Хью спиной, давая понять, что считает разговор законченным.
Хью стоял и отрешенно смотрел в пустоту. Как ловко Лиза отомстила ему, заставив выбирать между двумя чашами весов! Он прекрасно понимал, что если согласиться с тем, что предложила Лиза, с этой легкой, полностью устраивающей и его самого, и его больную совесть версией, то сохранит свой брак с Джо, но потеряет Лизу навсегда. Как друга, как женщину, которой он не безразличен. Она просто перестанет его уважать. Да что там, он сам перестанет себя уважать!
Его вдруг пронзил безотчетный страх, что именно так все и окончится. И, подгоняемый этим жутким чувством, Хью схватил Лизу за руку, притянул ближе – от неожиданности она вскрикнула – и крепко-крепко прижал к себе, словно маленький ребенок, у которого пытаются отнять любимую игрушку. Она все еще стояла к нему спиной, поэтому Хью не мог видеть глаз Лизы, зато он отлично слышал ее вдруг ставшее тяжелым дыхание. Его руки лихорадочно гладили ее тело, утешая и вымаливая прощение. Лиза молчала, но не отстранялась. Тогда он наклонился, осторожно поцеловал ее в шею, и прошептал:
- Я не хочу тебя терять…
Лиза вздохнула, и тихонько, стараясь не выскользнуть из его объятий, развернулась:
- Почему ты пришел? – она требовательно смотрела на него, и Хью знал, что врать сейчас бессмысленно. Поэтому он пожал плечами и ответил честно:
- Просто… Я понял, что боюсь твоей боли.
Лиза улыбнулась и, встав на цыпочки, быстро, почти невесомо коснулась губами его губ, затем взяла Хью за руку, демонстративно сняла кольцо и осторожно положила его на тумбочку.
- Сегодня ночью ты не женат.
- А что будет с нами завтра?
-Я не знаю, - просто ответила она. - Решай. У тебя есть время – до утра…

Это была скорость, стихия и саморазрушение одновременно. Это был ядовитый коктейль из самых ярких ощущений и впечатлений.
Это была Лиза.
Это была любовь – теперь Хью даже не пытался отрицать этого. И ему вовсе не нужно было дожидаться утра, чтобы принять решение...

by Alizeya

Лорикиборг с диагнозом языко-глазомания. Неизлечима.