Кто-нибудь видел улыбку доктора Уилсона?

Я никогда не видела его радостной улыбки. В моей палате он всегда улыбается мягко и ободряюще. Это и понятно. Рядом со мной он не может радоваться. Как он может весело улыбаться, просматривая утром мои анализы, которые с каждым днем становятся все хуже? Ничего не помогает. Он испробовал все. Только лечение не дало результата. От химиотерапии мои волосы, которым когда-то все так завидовали, превратились в воспоминание. Мой вес становится все меньше. Что ж, рак – самая лучшая в мире диета. Жаль только что похвастаться такими достижениями дано не каждому. Иногда, когда набираюсь смелости, я смотрю на свои руки и понимаю, что уже никогда не смогу сыграть ни одной ноты. А ведь музыка когда-то составляла единственную ценность моей жизнь.

Сегодня доктор Уилсон пришел раньше. На целых двадцать минут. Он принес книгу и теперь читает ее вслух. Я не стремлюсь понимать слова, я слушаю его голос. Это стало своеобразной игрой, которая помогает мне думать. Ведь единственное для чего сейчас нужен мой абсолютный слух – это слушать его голос, различать все его оттенки, полутона и переходы.

Сегодня утром он чем-то недоволен. Голос звучит грустно, в нем проскальзывают нотки настоящей горечи. Интересно, кто смог его так расстроить.

Он скоро уйдет. В это время у него всегда начинается прием пациентов. Честно говоря, я иногда не понимаю, почему он каждый день, как часовой, появляется у моей кровати. Наверно ему меня жалко. Или я ему нравлюсь.…От этой мысли я не удержалась и почти сумела засмеяться. Он прервал чтение и встревожено взглянул на меня. Наверно он решил, что я стала задыхаться или что мне стало слишком больно. А потом улыбнулся. Но опять только успокаивающе.

Ему уже пора уходить. Так и есть – он взглянул на часы и положил книгу на стол. Как же я жалею, что не могу почитать сама. Мои руки уже не в состоянии держать даже нигу. А ведь когда-то мои пальцы были самым сильным и отлаженным механизмом моего тела.

Сейчас он уйдет и на два часа этим самым телом, точнее тем, что от него осталось, займутся медсестры. В последнее время мне все чаще хочется ему сказать, что все напрасно. Это не означает, что я не хочу жить. Очень-очень хочется. Но я всегда знала, когда и где нужно остановиться. Но именно ему я не могу так сказать. Он просто хочет продлить мою жизнь. Несколько дней назад он добился, чтобы мне стали вводить какое-то экспериментальное лекарство. Не помню, как оно действует, но боли, которые изводили меня, куда-то пропали. Не знаю, как он сумел этого добиться. Ведь все считали его усилия бесполезной тратой времени.

Никто не понимает - насколько я хочу жить. Никто не знает, что я живу ради доктора Уилсона. Ради того, чтобы его старания не пропали даром. Ради его ежедневных приходов. Ради его голоса, который заполняет теперь мой маленький больничный мир. Ради его улыбки. Каждый день я подолгу думаю, как же она выглядит. Это занимает все мое свободное от процедур время. Мне кажется, что его улыбка должна быть очень светлой. Наверняка когда он улыбается, его глаза сияют. Они светятся тем светом, скромный отблеск которого достается мне. Интересно, он ко всем пациентам заходит каждый день? Если это так, то понятно, почему он не может улыбаться по-другому. Никто не может быть настолько силен, чтобы каждый день, видя во что здоровых людей превратил рак, счастливо им улыбаться. Еще доктор Уилсон слишком добрый. Самое страшное, что когда-нибудь его добротой смогут воспользоваться и причинят ему боль.

Он проводит слишком много времени в больнице. Интересно, у него есть семья? Я часто вижу, как он быстрым шагом проходит по коридору, всегда куда-то торопясь. Иногда он стоит и разговаривает с врачами нашего отделения. Я могу по его жестам понять, рассержен он или доволен. Его слушают. Почему-то ему редко противоречат. Скорее всего, он лучше других разбирается во всех прелестях той болезни, что царит здесь.

Как же хочется подержать книгу в руках. Никогда не думала, что пределом моих мечтаний станет желание просто подержать книгу. Сегодня он принес «Дом на краю света». Я читала ее очень давно.

Странно. Я не поняла, как заснула. Уже стемнело. Сестра сказала, что приходил мой брат, просидел рядом около трех часов, но я так и не проснулась. А будить меня он запретил. Раньше мы с ним совсем не ладили, а теперь он приходит каждый день. Он опять принес мои любимые цветы. Неужели моя болезнь все же в чем-то помогла мне?

Скоро доктор Уилсон снова придет. И какая же все-таки она, его счастливая улыбка? Да, я уверена, что его глаза блестят, и на щеках появляются ямочки. А лицо сияет. У него должна быть какая-то особенная улыбка. Я уверена в этом. И не может быть, чтобы у него не было человека, которому он радостно улыбается. Такого просто не может быть. Я знаю, улыбки бывают разные. Мне он улыбается тоже по-настоящему, в его улыбке нет жалости, а только грусть от того, что он ничего больше не может сделать для меня. Но он должен уметь улыбаться так, чтобы все понимали, насколько он счастлив.

Он опять пришел раньше. Но не один. Я вижу через открытую дверь, как он стоит и разговаривает с каким-то мужчиной. Я никогда раньше его не видела. Я думаю этот человек очень интересная личность. Он тяжеловато опирается на трость и только что проглотил какую-то таблетку, которую достал из оранжевой баночки. Я знаю это лекарство. Это викодин. Значит, его мучают боли. Но он не похож на пациента доктора Уилсона. Интересно кто он. Если врач, то почему на нем нет халата. Он что-то говорит доктору Уилсону, но они стоят слишком далеко, и я не могу их услышать.

Доктор Уилсон сильно жестикулирует. Он явно чем-то недоволен. И сильно расстроен. Что же произошло? Незнакомец с тростью молча его слушает, машинально играя своей баночкой с викодином.

Но вот доктор Уилсон замолчал и таким знакомым нервным жестом прикрыл глаза. Как же он все-таки устал.

Незнакомец спрятал свои таблетки в карман, притянул доктора Уилсона к себе и на его лице появилась улыбка. Просто удивительно как она изменила его. Голубые глаза, в которых только что ничего не было кроме циничной отрешенности, стали такими добрыми и ласковыми. Улыбка преобразила его хмурое лицо, превратив в счастливого человека. Доктор Уилсон опустил руку и приподнял голову. Я точно знаю, что сейчас он улыбается той радостной улыбкой, которую я так никогда и не увижу. Потому что он никогда не сможет зайти, радостно улыбаясь, ко мне в палату. Не сможет. Ему будет больно за свое счастье.

Почему-то становится темнее. Я еще вижу, как доктор Уилсон бросился ко мне. Больно. И какой-то резкий звук еще некоторое время неприятно звенит рядом со мной, но постепенно становится тише. Дышать становится все тяжелее.

И нет никакого света. Я просто проваливаюсь в темноту. Я так и не увидела его счастливой улыбки. Я только надеюсь, что незнакомец никогда не сделает ничего, чтобы она исчезла.